Kitobni o'qish: «Вне контекста»
Спасибо моему другу, писателю Игорю Вересневу, за совместную разработку контекста этого романа.
Часть первая
Контекст Олега
Ему вновь снилась Сильвия. В тысячный раз, а может, в десятитысячный? Не сосчитать, сколько раз он возвращался этот сон за прошедшие семь лет. «Останови машину!» – «Зачем?» – «Я выйду» – «Хочешь поговорить о том, что случилось?» – «Нет, хочу уйти!» – «В смысле, совсем?» – «Да!» – «Ты уверен?» – «Да, чёрт возьми! Останови машину, или я выпрыгну на ходу!» – «Как скажешь. Вот, уже останавливаю. Только ухожу я, а не ты. В конце концов, это твоя машина. Если тебе так лучше – я уйду и из неё, и из твоей жизни…» – «Сильвия, стой!..»
Всё же сегодняшний сон не походил на десять тысяч своих собратьев. Обычно Олег просыпался в тот самый миг, когда дверца белого «Хендая» распахивалась, впуская в салон рой снежинок, и Сильвия вскакивала с водительского сидения – какое-то реле самозащиты срабатывало в мозгу, не иначе. Сегодня он тоже очнулся, но не в явь – в ещё один сон. В том, что это именно сон, можно не сомневаться – Сильвия вновь рядом.
Женщина придирчиво окинула его взглядом, произнесла: «Олег». Не вопросительно, словно констатировала факт. Он хотел броситься к ней, крикнуть: «Да, это я! Я, дурак, клинический идиот, поверил в полную чушь! Но теперь-то я знаю, теперь всё можно исправить, теперь…» Однако это был сон, а во сне мы не всегда можем сделать – хотя бы сказать! – что хотим. Язык не подчинялся, тело не слушалось. Вместо крика – жалкое, невнятное бормотание.
Но Сильвия услышала. Во всяком случае, наморщила лоб, в уголках рта легли грустные складки. «„Теперь“ ещё не началось. Потерпи немного». Она перевела взгляд, рассматривая что-то рядом с Олегом. Тело всё так же не подчинялось, повернуть голову он не мог. Но картинка услужливо развернулась сама, давая возможность увидеть.
Собственно, что можно разглядеть во сне? Радужные сполохи, размытые очертания…
Очертания набирали резкость, радуга распалась на цвета. Олег узнал. Наверное, следовало удивиться? Но глупо удивляться во сне. Рядом стояла Наташа.
В первый миг Олегу показалось, что девушка одета лишь в бикини или вовсе голая. Он моргнул и понял – на ней тонкая бежевая туника. Короткая, едва до середины бедра. Да и то условно до середины, если считать широкую кружевную полосу, идущую по низу. Он наблюдал эту тунику дважды. Первый раз, когда Наташа, ещё не усвоившая святые заповеди дресс-кода, явилась в ней на работу, с позором была выдворена из офиса и заработала взыскание за «прогул». Её почти никто из офисных и не увидел в этом наряде. Олег увидел. И запомнил. Наташа была такая, такая… похожая на юную золотоволосую Гебу – тогда она ещё не перекрасилась в фиолетовый цвет. В общем, с туники всё началось. И чуть не закончилось – именно в ней Наташа пришла на их первое свидание, оборвавшееся по-дурацки.
«Всё верно?» – спросила Сильвия. Вопрос оказался риторическим, женщина не ждала ответа. Олег ощутил в правой руке её ладонь, в левой – ладонь Наташи. Исключительно во сне возможно видеть себя со стороны. И лишь во сне можно оказаться между Сильвией и Наташей. В дурном сне. Слова, которые хотел прокричать Олег, исчезли.
«Идём», – позвала Сильвия.
Он вновь проснулся.
Олег проснулся по-настоящему. И зажмурился от полуденного солнца. Прикрыл лицо рукой, снова раскрыл глаза.
В том, что засыпал он в родной квартире, в собственной постели, Олег был уверен процентов на двести. Но проснулся… Ха, совсем не в постели! Он сидел у ступенек деревенского домика, прислонившись спиной к стене. Брюки, рубашка, туфли – будто только что вернулся с работы. Куда вернулся?!
Олег потряс головой, силясь отогнать наваждение. Огляделся – вроде не сон, движения ничто не сковывает. Дом за спиной – деревянный, свежий и чистенький, пахнет стружкой, будто срубленный только вчера. Перед ступеньками – утоптанная тропинка. Петляет в траве, сливается с другими, бегущими от таких же деревянных домиков. А рядом на траве лежит… Наташа в той самой бежевой тунике. Руку сунула под щёку, губы приоткрыты, груди мерно вздымаются. Спит.
Олег перевёл взгляд на парнишку, что сидел на корточках в пяти шагах от ступенек. Смуглый, тёмноглазый, чёрные вьющиеся волосы просят стрижки, оливковые шорты, алая футболка с символикой турецкого флага на груди. Босой.
– Что всё это значит? – спросил Олег.
Парень улыбнулся.
– Здравствуйте. Меня зовут Илькин.
На вид ему было лет пятнадцать-шестнадцать. А может, и все семнадцать, просто комплекцией не вышел. Худенький, невысокий. По-русски говорит чисто, с едва заметным акцентом.
– Угу, здравствуй. Объяснишь, где мы?
– Это хорошее место. Тебе понравится. Ты теперь живёшь в этом доме. И – она.
Олег хотел возмутиться, но не успел. Наташа перевернулась на живот, потянулась, изящно выгнув спину, сладко зевнула, открыла глаза. И тут же вскочила.
– А… что это такое?!
– Хорошее место, если верить вот этому, – хмыкнул Олег. – Кстати, его зовут Илькин. А мы…
– Я знаю, – снова заулыбался мальчишка. – Ты – Олег, она – Наташа.
– Натали! – девушка смерила его взглядом. – Мы с тобой гусей не пасли, насколько я помню.
Мальчишка поднял бровь.
– Нет, не пасли. Ты…
– Значит, без фамильярностей. К старшим обращайся на «вы». – Наташа повернулась к Олегу: – Твои шуточки, признавайся? Куда ты меня привёз?
Он развёл руками.
– Сам ни черта не понимаю. И этот, Илькин, ничего не объясняет. Эй ты, внятно объясни – где мы?!
Илькин не ответил. Наташа посмотрела недоверчиво, потом – испуганно. Губы её задрожали.
– Нас похитили?
Она всхлипнула, заскулила тоненько, по-детски. Олег бросился к ней, обнял за плечи.
– Спокойно, спокойно, не плачь. Почему сразу похитили? Может, недоразумение какое-то.
– Я… я… домой хочу! Олег, пожалуйста, сделай что-нибудь! Пусть нас вернут!
– Конечно, я сделаю. Надо только разобраться… Должно быть разумное объяснение. Илькин…
Он повернулся к мальчишке, сжал кулаки и потряс ими в воздухе.
– Или ты мне сейчас же всё объяснишь, или я тебя в порошок сотру!
И застыл с открытым ртом. Илькин исчез. Только что стоял и смотрел на него с мерзким сочувствием, а уже нету. Олег обалдело завертел головой.
Нужно немедленно разобраться с головоломкой. Однако рядом всхлипывала Наташа, и оставить её он не мог. В конце концов, исчезновение мальчишки – хоть и странная, но не самая большая проблема. Выяснить бы, куда сами попали. А главное – как и почему. Похищение? Абсурд! Но иного объяснения не было. Значит, пока принимаем на веру это. К тому же, он смутно припомнил, что в последнее время ему попадались на глаза новости о пропавших без вести.
– Ната, всё, успокойся. Даже если нас и похитили, то пока не угрожали, ничего не требовали… Вот, даже дом выделили.
– Не хочу я никакой дом… – плаксиво запротестовала Наташа.
Тем не менее, по ступенькам поднялась и в дверь вошла.
Это был самый что ни есть деревенский дом. Олег тут же обозвал его «буколическим». Деревянные стены, деревянный пол, деревянный потолок. Деревянные дверные коробки – отчего-то пустые – и оконные рамы. Всё гладко струганное, без намёка на покраску, пропитку или лакировку. И мебель деревянная. Впрочем, её немного: в одной комнате широкая кровать с тумбой у изголовья, в другой – очевидно, кухне – стол и два табурета, третья и вовсе пуста.
Но больше всего Олега поразила сложенная из кирпича печка. Настоящая, с дымоходом и поддувалом – прежде он видел такие только в кино и на картинках. Олег не удержался, открыл дверцу в боковой стенке, потрогал чугунные колосники. Хмыкнул – на чём же эта штука работает?
Наташа в кухне не задержалась, зато кровать её заинтересовала. Она откинула в сторону стеганое одеяло, пощупала простыни, подушки, матрац. Позвала Олега, который всё ещё изучал устройство печи. А когда он заглянул в комнату, хитро прищурилась и спросила, позабыв о всхлипываниях и нытье.
– Будешь и дальше утверждать, что «похищение» не твоих рук дело?
Олег моргнул, не понимая, в чём подвох. Девушка объяснила:
– Кровать-то двуспальная. Или скажешь, что готов дрыхнуть на голом полу?
Дрыхнуть на голом полу Олег был не готов. Потому предпочёл не отвечать. Наташа молчание истолковала по-своему:
– Ладно, зачёт. Это, конечно, не Мальдивы, но забавно. «С милым рай в шалаше», да? Будем считать, я оценила твою оригинальность. А сейчас мне нужно в душ. Где душ?
Олег внезапно сообразил, что ни душевой кабинки, ни санузла, ни даже умывальника в доме нет. И означать это могло лишь одно.
– Наверное, удобства снаружи. Во дворе.
– Как «во дворе»? Шутишь? Нет, мы так не договаривались!
Губы девушки скривились. Но расплакаться она не успела – снаружи раздался голос:
– Хозяева, гостей принимаете?
Олег метнулся к двери. На ступеньках стоял высокий худой дядька лет под пятьдесят. Или за пятьдесят. Шорты цвета хаки, клетчатая рубаха с короткими рукавами, на гладковыбритой голове – соломенная шляпа, на ногах – пляжные тапки, в руках – бутыль из тёмно-зелёного стекла и жестяные стаканчики.
Незнакомец весело прищурился, подмигнул.
– С новосельем, соседи! Знакомиться будем?
Олег пожал плечами, протянул руку:
– Олег.
– Шеф, – Дядька прижал бутыль левой рукой к груди, протянул освободившуюся правую. – Это вместо имени, меня все так зовут. Ещё с прежней жизни.
Рукопожатие было уверенным, но не нарочито крепким.
– Проходите, – Олег кивнул на дверь, посторонился. – Вы тут главный?
– Что ты! Главный – Илькин. А моя работа – новичков встречать, подсказывать, помогать. Во-он моя фазенда, под красной черепицей, видите? Ох, какой у меня сад! Яблоки – вот такенные! Груши сладкие, сливы, вишни, персики. Винограда – двенадцать сортов! А помидоры? Вы не представляете, какие у меня помидоры растут.
Гость уверенно прошёл на кухню, выгрузил поклажу на стол, уселся на табурет. Наташа заняла второй, и Олегу осталось примоститься на подоконнике.
В бутылке оказалось вино. Шеф разлил его по стаканам, поднял свой.
– За возвращение!
Тост Олегу понравился, вино тоже недурственное. Сухое, в меру терпкое, но не кислое. Он посмаковал его, перекатывая во рту. А затем уточнил:
– И когда оно случится, наше возвращение?
Шеф хитро взглянул на него.
– Если вы здесь, уже случилось. Вернее, почти случилось. – И тут же перевёл разговор на другое: – Вино понравилось? Тогда ещё по одной.
Он вновь разлил по стаканам, и они вновь выпили. Странно, теперь вино не показалось Олегу таким уж сухим. Оно словно добавило сладости. И крепости. Во всяком случае, на Наташу хмельной напиток подействовал благотворно. Она уже не канючила, не требовала немедленно вернуть её домой. Кажется, случившееся её больше не пугало, теперь она воспринимала его, как забавное приключение. Вот и хорошо, не будет мешать разбираться в ситуации.
– Интересное вино… – протянул Олег. – Сколько лет выдержки?
– Позавчерашний урожай. Сам вырастил, сам собрал, сам вино делал. Удачное получилось, правда? Вижу, девушка оценила?
Наташа хихикнула, кивнула, покосилась на Олега. Он промолчал. И эта шутка Шефа была непонятна. Он всегда так странно шутит? Неважно. Лучше подробнее расспросить о месте, в котором они оказались. Олег открыл рот… и застыл. Смешно, но он не мог сформулировать ни один вопрос. Вроде бы целый рой их минуту назад крутился в голове, а сейчас все куда-то подевались.
На помощь неожиданно пришла Наташа:
– Шеф, а почему в доме нет выключателей? И лампочек не видно.
Гость сокрушённо развёл руками.
– Сожалею, но электричества в посёлке нет. Ничего, приспособитесь. Мы без него прекрасно обходимся.
Олег хмыкнул.
– Как я погляжу, тут не только электричество в дефиците. Обстановочка в доме спартанская. Это у всех так или для нас персонально?
– Обстановка стандартная. Такой дом каждый новосёл получает в подарок от Илькина. Дальше – сами. Сделаете всё, что пожелаете.
– Как это, «сделаете»? – выпучила глаза Наташа.
– Ручками, ясное дело. Или соседей попросите – у нас такие рукодельники живут – ого-го! Но и вам для себя работу придумать надо. Не то пропадёте.
– От скуки? – улыбнулся Олег.
– От безделья. Вот вы кем раньше работали?
– Я офис-менеджер! – гордо вскинула подбородок Наташа. – А мой парень – компьютерщик.
– Программист, – поправил Олег.
– Хм… профессии важные. Боюсь, у нас здесь не очень востребованные. Ничего, найдёте себе занятие. Да хоть огород выращивать! Дело нужное, и знаний больших не требует. Семенами, рассадой я обеспечу.
– Я ничего не смыслю в огородничестве.
– А что там смыслить? Хочешь помидор – сажаешь помидоры, хочешь огурец – сажаешь огурцы. Потом поливаешь, подпушиваешь, сорняки выпалываешь и ждёшь, когда созреют. Климат тут подходящий, почва щедрая – глазом моргнуть не успеешь, как свой урожай на столе будет. Это хорошее место.
– А если я бананов с ананасами возжелаю? Или, скажем, хлебное дерево?
Шеф засмеялся.
– Хлебное? Такой экзотики у меня нет. Но саженец найдём, если надо. Только как его выращивать, я тебе не подсказчик. Понятия не имею, как хлебное дерево выглядит.
– Олег, а ты знаешь?!
Олег невнятно крякнул и зачем-то кивнул.
А Шеф неожиданно поднялся.
– Пойду я. Третью, «за любовь», вдвоём пейте. Возникнут вопросы – милости прошу на мою фазенду.
Олег кивнул, проводил гостя взглядом до порога. Но едва дверь захлопнулась, Наташа вывела его оцепенения:
– Ты чего сидишь? Я же говорила – хочу принять душ! Горячая вода где? Шампунь, гель… И во что переодеться? А ещё… Ой, ты не запомнишь, давай на бумажке напишу. Но тут же и бумажки нет! Беги скорее, догоняй этого типа!
Полдня Олег вертелся, как белка в колесе. Душ и прочие «удобства» обнаружились во дворе за домом, но водопровода в посёлке не оказалось, как и электричества. Воду приходилось набирать в колодце, но прежде этот колодец выкопать! А пока его нет – или просить у соседей, или набирать вёдра в роднике. Но сама по себе вода мало чего стоила, её следовало ещё подогреть на той самой печке-голландке, что красовалась на кухне. Топилась печь дровами, которые требовалось напилить и наколоть. И всё это – лишь первый пункт из списка Наташи. Учитывая, что магазинов в странном месте тоже не существовало – а значит, недоступными оказывались очень многие из привычных, повседневных вещей – выполнить остальные пожелания было ничуть не легче. Олегу пришлось самому придумывать, чем можно заменить – если можно! – требуемое. Или снова и снова просить совета у Шефа, между делом осторожно расспрашивая того о похитителях и о странном месте. Вразумительного ответа он по-прежнему не услышал, напирать боялся – вдруг исчезнет, как Илькин? Или – помогать перестанет… Тем более, что необходимую помощь всегда получал.
В одном польза от этой суматохи была неоспорима: ещё до обеда Олег перезнакомился если не со всеми жителями посёлка, то с самыми интересными из них – несомненно. Запоминать имена он никогда не умел, потому для удобства называл их по роду деятельности. Здесь жили Кузнец, Плотник, Столяр-не-плотник, Краснодеревщик, Ткач с Ткачихой, Слесарь, Портниха-для-девушек и Портниха-для-молодых-человеков, Белошвейка, Печник, Каменщик и Жестянщик, Стеклодув и Мыловар, даже со Священником в рясе один раз столкнулся, этот, правда, пока не понадобился.
Народ подобрался отзывчивый, стоило заикнуться о какой-то надобности, тут же брались помочь новосёлам. А если быстро изготовить вещицу не получалось, отдавали то, что у самих имелось в хозяйстве – бесплатно и насовсем. Да ещё и радовались! И да, Шеф не преувеличивал, рукодельниками они были знатными. Прежде Олег не поверил бы, что вещи кустарного изготовления ничем не уступают «фабричным». Хотя «хэнд-мэйдом» здесь было далеко не всё.
Несколько раз Олег пытался и Наташу привлечь к обустройству их временного пристанища. Девушка только губы кривила: «Хочешь, чтобы я на шпильках по колдобинам бегала?!» А когда принёс ей мягонькие удобные тапки, и вовсе впала в буйство: «Я что тебе, дура деревенская?!» Впрочем, истерика длилась недолго, так как Олег мгновенно отступил. А вернувшись в очередной раз с «добычей» увидел, что тапочки она всё-таки обула. После душа девушка подобрела. Переоделась в халатик, заставила раздобыть шезлонг, устроилась в нём на лужайке перед домом, и приветствовала Олега поощрительной улыбкой после каждого удачного «подношения». А если оказывалось, что искомого в посёлке не найдено, снисходительно фыркала. И тут же придумывала что-нибудь другое.
Ближе к вечеру Наташа захотела кушать, и Олегу пришлось познакомиться с Мясником, Пекарем и Поварихой. С последней познакомилась и Наташа, благо дом той стоял в полусотне метров от их собственного, рядом с жилищем Шефа. Повариха, полная, розовощёкая женщина, добродушно пожурила молодых за то, что ленятся сами для себя готовить. Но тут же выставила на стол казанок борща, насыпала полные тарелки гречневой каши, миски с котлетами и салатом, кувшин компота. Олег готов был поклясться, что всё это она только что приготовила, за те десять минут, пока он бегал к Пекарю за ковригой хлеба. Хотя, разумеется, подобное невозможно.
Наташа от борща отказалась, ковырнула котлету вилкой, брезгливо отодвинула тарелку. Объявила, что она на диете, потому съест салатик. И жевала его тщательно-тщательно, медленно-медленно. Олег справился и с первым, и со вторым, дошёл до компота, а она всё «ела салатик». А когда он закончился, вздохнула обречённо… и спросил, что на сладкое. Повариха тут же извлекла из духовки яблочный пирог, такой румяный, пышный и ароматный, что у объевшегося Олега слюнки потекли. Наташа скривилась, как от оскомины, объявила поспешно, что «такое она не ест, это портит фигуру». Пирог они возьмут, конечно – не пропадать же! – но «исключительно для Олега на ужин, ему надо силы восстановить». Повариха не возражала.
Список «необходимых вещей» закончился, когда на посёлок опустились сумерки. Олег, вымотавшийся вконец, доплёлся до душа, наскоро ополоснулся остывшей водой. Потрогал проступившую на щеках щетину, решил не бриться. Во-первых, когда добывал бритвенных станок для Наташи, не подумал, что и самому такая вещь понадобится, во-вторых, темно уже, электричества в посёлке нет, а бриться при свечке – людей смешить, и в-третьих, просто лень.
Шезлонг перед домом был пуст. Девушку он застал на кухне. Она сидела на табурете, сбивала ногтем крошки со столешницы – всё, что осталось от яблочного пирога. Принесённая Шефом бутыль почти опустела.
– Ната, спать идём?
Наташа хихикнула, вздохнула томно.
– Мы с тобой за любовь не выпили!
– По-моему, тебе хватит.
– Не хочешь пить за любовь? Ты что, меня совсем-совсем не любишь? Даже капельку? А если любишь – тогда иди сюда, я наливаю.
Олег поспешно шагнул к столу, перехватил бутылку, разлил остатки вина. Наташа придирчиво заглянула в стаканчики.
– Ага, жадный, себе больше налил. Ладно, согласна. Значит, ты должен любить меня в три раза больше, чем я тебя! И не спорь!
Олег не спорил. В этот раз вино напоминало старый, выдержанный кагор. Он выпил его залпом, не смакуя, поставил стакан. Взял подсвечник, скомандовал:
– Иди за мной, а то в темноте останешься, у нас только один «канделябр». Завтра ещё закажу.
В спальне он поставил подсвечник на тумбу у изголовья, расстегнул и снял рубашку. Подумал, что надо раздобыть вешалку… но это всё завтра. Нет. Завтра нас здесь не будет. Он бросил рубаху на пол, стащил брюки, носки, буркнул: «Ляжешь, свечу погаси, а то накоптит!» – юркнул под одеяло, отодвинулся в угол, отвернулся, чтобы не смущать девушку, закрыл глаза.
– Олег! – тут же окликнули его. – Посмотри на меня!
Наташа стояла в дверях. Убедившись, что на неё смотрят, двинулась к кровати, пританцовывая, покачивая бёдрами. После вина получалось не очень, один тапок слетел с ноги. Она засмеялась, отшвырнула и второй, развязала поясок, передёрнула плечами, заставляя халат соскользнуть. Ясное дело, белья на ней не оказалось.
Олег недоумённо моргнул, а девушка уже была рядом. Сдёрнула одеяло, запрыгнула на кровать, пошла на четвереньках.
– Ты что… любишь возле стенки спать? – заёрзал Олег.
– Я люблю сверху!
И она была сверху. Всё получилось совершенно не так, как с Сильвией. Не так, как Олегу рисовало воображение все те два месяца, что был знаком с Наташей. Он ждал их «первую брачную ночь», представлял, как будет приближать её постепенно: первое свидание, прогулки при луне, рука на её плече, на талии, первый робкий поцелуй и следующий… Оказалось, всё это не нужно. Вместо романтики – дикая животная страсть. Наташа не сдерживала себя, рычала, взвизгивала, впивалась ногтями в плечи и спину Олега. Тут-то он окончательно и поверил, что не спит! Он терпел, позволял ей всё, хотя садо-мазо-штучки не понимал никогда. Но мужчина в постели заботится прежде всего об удовольствии женщины, потом уже о своём.
Наташа утихла, обмякла на его груди. Замурлыкала, лизнула щёку и скривила носик.
– Фу, борода колючая!
– Это не борода, а щетина, – поправил Олег. – А борода мягкая.
Девушка недоверчиво провела ладонью по его подбородку.
– Правда, мягкая. Никогда с бородатыми сексом не занималась. Ты лапочка… А ты правда для меня хлебное дерево вырастишь?
– Что?
– Хлебное дерево. Ты сказал, что хочешь его вырастить. Никогда не видела, как булки на дереве растут… вот здорово посмотреть будет!
Олег крякнул растеряно. Помолчал.
– Гм… это я так… На самом деле я ничего про хлебные деревья не знаю, – попытался объяснить он, но Наташа уже спала.
Уснула, как лежала, сверху.
Олег аккуратно сдвинул девушку на матрац, загасил свечу. Как же темно в комнате! В городе не бывает столь непроглядной тьмы, электрические светлячки роятся всегда и везде. А здесь даже луна в окно не светит. Почему, кстати? Новолуние? Или тучами небо затянуло?
Он хотел встать, подойти к окну, проверить. Да так и заснул с этой мыслью.
Разбудил Олега толчок в бок. Он проснулся мгновенно. И удивился темноте, царящей в квартире. Словно не тюль, а плотная занавесь закрыла окно спальни.
– Это что значит? – пробормотал под нос.
И понял, что всё ещё спит. Потому что только во сне Сильвия оставалась рядом. А в яви… Или наоборот?! В действительности ничего не случилось, они по-прежнему вместе, и не было этих семи лет? Всё только сон, страшный сон, кошмар.
Он поспешно нащупал кнопку светильника на тумбе возле кровати, нажал.
Разумеется, в постели с ним лежала не Сильвия. И была это вовсе не их малогабаритка на шестом этаже девятиэтажки. Ничего общего, даже запахи другие. Чужая постель, чужой дом. Чужая женщина рядом…
Олег вздохнул, противясь вернувшейся реальности, протянул руку, чтобы выключить её вместе со светом. И отдёрнул, рывком сел.
Светильник?! Откуда? Олег чётко помнил, что вечером, когда они ложились в постель, никакого светильника на тумбе не наблюдалось. Подсвечник с оплывшей свечой стоял, вот он. И больше ничего.
Светильник был самым обыкновенным: двухсуставчатая ножка, лампочка-экономка под круглым абажуром. Такой же «жил» в его собственной спальне не счесть сколько лет. Всего отличия: тот подключался к розетке, а у этого обрывок пластикового шнура, видимо, не более чем декорация. Не водилось в новом доме электрических розеток, как и во всём посёлке.
А электрический светильник завёлся. И прекрасно работал. На батарейках?
Олег осторожно поднял находку, перевернул. Ожидал увидеть на днище крышку бокса для батареек, и увидел. Поддел ногтем, сдвинул. Так и есть, две пальчиковые «Варты». Он и не знал, что бывают настольные светильники на батарейках. Хотя почему бы и нет?
Явление чуда-техники на тумбе Олег объяснил быстро: пока он спал, Наташа встала и принесла его из другой комнаты. Откуда он взялся в их доме, тоже понятно – пока он рыскал по посёлку, кто-то заглянул в гости и сделал девушке подарок. Вполне правдоподобное объяснение.
Правда, было ещё одно, не менее правдоподобное. И оно Олегу очень не нравилось. Подарок принесли не днём, а сейчас, ночью. И вовсе не Наташа. Замков-то на двери нет!
Он поставил светильник на место, повернулся к девушке, готовый разбудить и узнать правду… рука не поднялась. Наташа спала, сунув руку под подушку. Короткие волосы разметались, вздёрнутый носик, губы бантиком. Олег вдруг увидел, какая она ещё молодая. Почти ребёнок, глупый и беззащитный. И совсем не чужой! Может, именно по его вине их занесло в это странное место? Что ж, он разберётся, он вернёт её домой, где бы они сейчас не находились. И, разумеется, он посадит для неё хлебное дерево!
Он поправил одеяло на девушке, выключил светильник, лёг. И заснул. Без сновидений.
Загадку светильника Олег так и не решил. Он не стал пугать Наташу расспросами, сделал вид, что ничего особенного в появлении этой вещи нет. Но и никто из соседей не признался в ночном визите. Шеф долго разглядывал светильник, качал головой и наконец изрёк, что в посёлке такое сделать не могли. А значит, эта вещь со склада, от мамы Лейлы. Так Олег первый раз услышал это название и это имя, но, честно говоря, пропустил мимо ушей.
Потому что занят был другим. В очередной раз пристал к Шефу с вопросом: «Где они, по чьей вине, как им выбраться и вернуться домой?»
– Надоел ты мне! – не выдержал Шеф. – Пойди лучше с Илькиным поговори.
– Не могу. Я ему это… морду хотел набить.
– Не ты первый, – послышалось от порога.
Олег вздрогнул, а в дом Шефа вошёл Илькин, посмотрел печально на хозяина и его гостя.
– Илькин, ты это… Извини. Но я должен знать, что это за место? Должен, понимаешь?!
– Хорошее место.
– Это я уже слышал. Даже спорить не буду. Но понимаешь – дома-то лучше. Как мне домой попасть? И как я здесь очутился?
– А сам что думаешь?
– Больше всего похоже на похищение, только какое-то… странное. Это шутка, да? Или скрытая камера? Эксперимент? Или ещё что-то вроде?
– Что-то вроде, – устало сказал Илькин, глядя куда-то сквозь Шефову стену.
Олег стиснул зубы, кулаки снова непроизвольно сжались.
– То есть, нас что сейчас – на всю страну транслируют? Как я здесь бегаю, словно последний дебил…
– Нет! – в голосе юноши зазвучала такая сталь, что Олег умолк. – Никаких трансляций, не беспокойся. Хотя про похищение где-то верно… почти…
– Ты вернёшь нас?
– Да. Но не сразу. Какое-то время вам придётся пожить здесь.
– Какого чёрта?! Меня будут искать, мне на работу…
– Об этом не беспокойся.
– Чушь какая-то!
– Олег, посёлок существует по определённым правилам. Их придумал не я. Я, так же, как и ты, хотел бы оказаться дома, но живу здесь. Мне тоже не всё сначала нравилось, но потом я научился дышать в такт с…
– Постой, постой… Что значит «хотел бы оказаться дома, но живу здесь»? Ты что… Ты сам не знаешь, как отсюда выбраться?
Тень мелькнула в глазах Илькина, он качнул головой.
– Я лишь хотел сказать – моего дома больше нет.
– Печально. Но мой-то на месте. Сколько мне тут ещё торчать? Сколько?
Илькин помолчал.
– Месяц. Или около того. Но жить нужно по правилам посёлка. Тогда я сделаю всё, чтобы вам… помочь. Это всё, что я могу обещать.
И ушёл. Не сгинул, как прошлый раз, а молча вышел, прикрыв за собой дверь. Олег растерянно обернулся к Шефу, тот виновато развёл руками.
– Что ж, выберем хлебное дерево для твоей Наты?
Саженец раздобыли у Садовника. Он изрядно удивился, услышав пожелание новосёла. На вопрос Олега: «А вашего дома тоже больше нет?» – вообще не ответил. Как, впрочем, и Шеф…
Они все вместе долго ходили по огромному саду, Садовник разглядывал молодую поросль, хмыкал, угукал, чесал затылок. И когда Олег уверился, что экзотического растения здесь нет, ткнул пальцем на саженец метровой высоты:
– Вот это будет хлебное дерево!
На взгляд Олега, «вот это» ничем не отличалось от стоящей рядом айвы. Но возражать не стал – Садовнику виднее. Поинтересовался только:
– А инструкцию дадите? Как за ним ухаживать?
– Да как ухаживать? Поливай и желай, чтобы выросло. Это хорошее место.
Исчерпывающая инструкция. Через сколько лет хлебные деревья начинают плодоносить, и как вообще их плоды выглядят, Олег уточнять не стал. К чему? Торчать так долго в странном посёлке он не собирался.
Посёлок в самом деле был странным. И не только из-за отсутствия электричества. Во-первых, здесь не имелось улиц. Дома не теснились, стояли привольно, окружённые у кого огородом, у кого садом, у кого цветочными клумбами, у кого газоном, а у кого – диким, неухоженным лугом. От порога к порогу бежали тропинки, словно каждый дом был ячейкой в сети. И требовалось хорошенько помозговать, чтобы выбрать кратчайшую дорогу «из пункта А в пункт Б». Но большинство жителей не заморачивалось, шли по первой попавшейся тропинке, уверенные, что попадут в нужный дом. И не ошибались.
Во-вторых, посреди посёлка бил родник. Вода собиралась в небольшое идеально круглое озерцо, а затем вытекала из него, бежала ручейком через посёлок, замысловато делила его на сектора и сегменты. Вода в роднике и озере была холодной, вкусной, и это понятно. Ручей заканчивался на краю посёлка ещё одним озером, куда больше первого, изогнутым в виде подковы. Здесь вода наоборот, всегда была тёплой, потому в нём поселковые купались. Из этого озера ни один ручей не вытекал, но оно, тем не менее, не выходило из берегов, опровергая старую задачку о бассейне с трубами.
Если с одной стороны посёлок ограничивало озеро, то со второй – поросшие рощей холмы. И за озером, и за холмами стеной стоял дремучий вечнозелёный лес. Ещё дальше поднимались к небу горные вершины, кое-где блестевшие шапками снега. И ни одной дороги не выходило из посёлка! Несколько раз Олег пытался зайти поглубже в лес, но… и десяти шагов не проходил, снова оказывался в посёлке. Это – в-третьих.
Каждое утро, просыпаясь, Олег давал себе слово, что уж сегодня-то он обязательно разберётся со всеми странностями. Но затем оказывалось, что нужно колоть дрова, растапливать печь, греть воду для Наташи, готовить завтрак. Повседневные заботы сыпались одна за другой, и поиск разгадки приходилось откладывать на завтра снова и снова. Да и так ли она важна? Чтобы принимать правила, не обязательно их понимать. А за «принятие» Илькин обещал скоро выпустить их отсюда.
«Придумывать себе работу», как сказал когда-то Шеф, не приходилось, та сама «придумывалась». Олег рыл колодец и обкладывал его камнем вдвоём с Каменщиком, ставил над ним сруб и ворот вместе с Плотником, рисовал чертежи мебели для Краснодеревщика, подносил доски, планки, а потом зачарованно наблюдал, как из-под примитивных в общем-то инструментов выходили безукоризненные вещи. Это казалось невозможным, хоть и происходило на глазах. Пару раз Олег не выдерживал и сам хватался за рубанок или лобзик. Ничего не получилось, ясное дело. Пробовал и огород сажать по настоянию Шефа. Перекопал прямоугольную площадку перед домом, натыкал семечки огурцов, баклажанов, тыквы, ещё какой-то ерунды, поливал – всё по инструкции. Не взошло ничего, как и следовало ожидать. Только хлебное дерево благополучно укоренилось и пошло расти не по дням, а по часам.
