Kitobni o'qish: «Иллюзия прихоти», sahifa 4
Глава двадцатая – Дэгэйр.
– Ты хитрый лис, Дэгэйр!
Казалось старик, сейчас заедет мужчине, палкой по носу.
– Корона на первом месте. Так было всегда.
– Он справляется, вроде. – вступил в разговор Рэн.
– Справляется! – согласился, поверенный короля. – Ева на него хорошо влияет. Да и я, если что, подстрахую.
– Кто ж, кроме главы тайной канцелярии…
Старик, дружески, похлопал мужчину по спине.
– Так что там, на дальних рубежах? Все так плохо, как доносят, или привирают, черти?
– Все так плохо. – О посмотрел на меня, кивнул своим мыслям, и продолжил. Это что, он так решил, что готов доверять мне?! – Работорговля, это малая часть. Они, действительно сблизились со сбежавшими дриадами, и готовятся к войне. Пока на пути стоит лишь выжженный когда-то, драконом лес, который кишит, по слухам, невиданными доселе существами. И… – старик, снова посмотрел на меня, вздохнул и закончил мысль. – мой внук.
Эльф, громко фыркнул, за что был удостоен презрительным взглядом.
– Дааа. – Дэгэйр облокотился на стол, и посмотрел на меня синевой своих глаз. – А ты что скажешь, дриада?
Ну, и что он хочет услышать? Три пары глаз уставились на меня.
– Внук старика и меня спас, но я его в глаза не видела. – честность лучшее, что я могу сделать для О, который взял на себя ответственность за меня. – Про сплетни и слухи наслышана, но как жительница леса в подобное не верила. Не думаю, что она поверит.
– Мамой ты ее не называешь. – задумчиво протянул он.
Не спрашивал. А значит и отвечать смысла нет. Больше мне сказать нечего. Если только…
– Она опасна.
– Это – то я знаю. – тяжело вздохнул мужчина. – Что темной магией обладаешь, действительно, никто не сказал? – вместо ответа, я тяжело вздохнула и ухмыльнулась. – Дееела…
Если б я знала, почему при вытягивании магии, я почти всегда убиваю растения, то нашла бы способ избежать этого. Мне же, просто говорили, что я ущербная.
Что делать будешь? – уже к старику обратился Дэгэйр.
– Учить.
– А затем?
– Дай начать, а там видно будет. – зло прошипел О.
Эльф и Дэгэйр в унисон рассмеялись, пока я молча сидела, вжавшись в кресло.
– А если серьезно? – посуровев, спросил Рэн.
– Воевать.
Я чуть не задохнулась от его слов. Я дриада, о воинах мне известно больше, чем кому бы то ни было. И старику, там определенно не место. Как и маленькому Леваку. Что это он удумал?
– Что значит воевать? – я вскочила с места и подлетела к О. – С мамой? Тебе нельзя, ты слишком стар.
Его брови взметнулись вверх, а позади раздался раскатистый громовой смех мужчин. Я медленно обернулась. Дэгэйр стоял в полусогнутом состоянии, упираясь руками в стеклянный стол. Рэн, плюхнулся на мое место, и утирал слезы. Как им не стыдно. Не берегут старика.
– Ох, рассмешила, так рассмешила. – Гэбриэл подошел ближе, и положил руку мне на плечо. – Не переживай, девочка, мы не дадим в обиду, старика. – Затем, посмотрев поверх моей головы спросил. – Уверен?
– Да.
Что значит “Да”? Ну, вот, что это значит?! Он понятия не имеет во что влезает. Уверена, за спиной О немалый опыт. Но, этого недостаточно. Только не против Мерианны. Только не против нее.
– Что попросишь взамен?
Дэгэйр сложил руки на груди, и подмигнул поникшей мне. Какая разница, что попросит старик, если получить не сможет ничего. Его убьют.
– Лес. – уверенно ответил О, я же замычала. – Для внука. И без всяких твоих: “Как дал, так и забрать могу”. Раз и навсегда!
– Договор. – слегка поразмыслив ответил глава тайной канцелярии и пожал руку старику.
– План есть? – спросил Рэн.
– Как всегда.
– Какой?
– Много будешь знать, скоро состаришься! – зло ему ответил старик.
– Так я уже далеко не мальчик.
Теперь смеялись все трое. Мужская дружба, навсегда останется для меня загадкой. И предметов зависти, пожалуй тоже. И пусть мне неведомо, что значит быть другом, но старика в бой, с ней, не пущу. Под стрелы встану, клинки с ней скрещу, но О и Левака я спасу. И не потому что я им обязана, а потому что хочу. Буду считать, что желание защитить их, и есть проявление дружбы.
Глава двадцать первая – Ночной лес.
Старик оглушал своим храпом всю округу. Теперь понятно, от кого исходил звук, приводящий в ужас, жителей окраины города.
Я вышла на поляну, потому что не могла уснуть. По дороге в лес, я пыталась поговорить с ним о том, что идти против матери плохая идея, но он лишь отмахивался. Мол, на сегодня, самая большая проблема, это не Мерианна, а недоеная корова.
Какая беспечность. Не хватает ни сил, ни зла.
Я подняла голову. Небо, усыпанное сотнями мелких огоньков, призывало обратить на него свой взор, и замереть от красоты. Верхушки деревьев тянулись к молодому месяцу, желая коснуться его своими ветвями, но так и застыли, лишь слегка танцуя, под ритм легкого ветерка.
Я любила ночной лес. Он манил, зазывал, уводил за собой, обещая открыть тайны мироздания.
Потому как, самые красивые цветы распускались ночью. Самые опасные хищники выходили на охоту, ночью. Самые чарующие ароматы, можно было ощутить ночью. Постоянно на виду, но всегда в тени. То, что открывается лишь для ценителя прекрасного, не боявшегося ступить на тропу леса, под светом одной лишь луны.
Как много историй происходило в то время, когда солнце, поцеловав землю, скрывалось за горизонтом, и в свои права вступала луна.
Порой казалось, что сама матушка-природа, отдавала предпочтениям темному времени суток, для того, чтобы совершать волшебство.
Иначе как объяснить цикад, чья трель, была подобно соловью, и разносилась на сотни метров вокруг. Или сверчков, которые служили ориентиром в те ночи, когда небо покидало, и звезды, и луна.
А как звонко журчит ручей по ночам… Словами не передать. Засыпать под звук разбивающегося о камни потока, неописуемое удовольствие.
Я любила ночной лес. Он манил, зазывал, уводил за собой, обещая открыть тайны мироздания.
– Выжила, значит.
Я, по привычке, дернулась за тонким кинжалом, что уже давно, стал частью меня и покоился за спиной, вдоль талии, совершенно забыв о том, что растеряла все оружие. Мой лук и стрелы остались где-то в городе. Плащ, покоился на подходе к Мертвому лесу. А полученный от матери кинжал, улетел в обрыв, либо попал в руки моим преследователям.
Так должно было быть, по моему мнению. Учитывая мой путь от города до поляны. Но как оказалось, я ошибалась.
– Это ищешь? – В длинных пальцах, красовался мой клинок, рукоять которого состояла из старого дуба, окрашенного в цвет слоновой кости, со временем, ставший красным. – Я, пожалуй, пока, придержу его у себя.
Я смотрела на того, кто предстал передо мной, с разинутым ртом, и не могла вымолвить ни слова. Так велико было мое удивление. Лес скрывал много тайн, большая часть которых известна одному ему. Но моему видению, объяснений не было .
Мозг утверждал, что даже самое невозможное, может оказаться, вполне реальным, при определенных обстоятельствах. А вот вложенные годами знания, категорически отказывались верить в то, что видят глаза.
Это была нимфа. Все говорило о том, что это была нимфа. И покрытые зеленью ноги, и заостренные уши, и изумрудные глаза леса, и волосы, что походили на корни деревьев. Редкий вид нимф, что так близки лесу. Все говорило о том, что это была нимфа. Все, кроме одного.
Это был МУЖЧИНА!
Я любила ночной лес. Он манил, зазывал, уводил за собой, обещая открыть тайны мироздания.
Глава двадцать вторая – Не женщина.
– Ты бы рот закрыла. Не то комар залетит.
Плавным движение, мужчина придвинулся ко мне, сократив разделяющее нас расстояние, до двух шагов.
Мужчина!
Нимфа – мужчина!
Это невозможно!
Я ощутила, как ногти впились в ладони, столь сильным было напряжение в теле. Как бы не пыталась я забыть уроки дриад, они плотно засели, где-то глубоко, под самой кожей.
Согнутые в коленях ноги, были готовы к прыжку, а сжатые в кулак руки, в любой момент способны нанести удар.
Собеседник не угрожал, но сам факт его существования…
Мужчин – нимф не существует!
Это невозможно…
Не существует. Но вот он, стоит передо мной. Прекрасно сложенный, с сильными, обтянутой кожей мышцами, заостренными ушами, и зелеными, как сам лес, глазами.
Мой взгляд переместился с плеч на грудь, на которой зарубцевавшимся шрамом красовалась буква Ж. Под грудью, вместо привычного человеку живота, в идеально идентичных пропорциях, в два ряда, располагались восемь кубиков мышц. Казалось, они были высечены из камней. Интересно, а на ощупь, они такие же твердые?
– Закончила?
Я подняла глаза от пресса, равных которому не доводилось видеть, и отрицательно мотнула головой, прежде чем вернуться к любованию незнакомца. Мне, ранее, полуголых мужчин, видеть не доводилось.
В конце концов, это потенциальный враг. Я должна все, детально изучить, чтобы понять представляет ли он угрозу.
Хорошо. Слишком хорош. Мои глаза спускались все ниже и ниже. Ноги скрывали потрепанные годами, темно-болотного цвета штаны, от которых мало что осталось. Их то, я и узнала. В смысле ноги. До икр, покрытые мхом, ноги. Те самые, которые я видела в мертвом лесу. Те самые, которые я, как оказалось, ошибочно, приписывала одной из своих сестер – нимф.
Истинная дриада, коих в наше время, все меньше и меньше. Мне подобные, все чаще, внешностью, походили на своих отцов. Рыжие волосы, зелёная кожа, заостренные уши, были исключение, а не правилом. Да и необходимость прятаться среди людей, давно научила иметь при себе камуфляж или маскирующее зелье.
Это же индивид, не скрывался. Да и, грех прятать такую красоту. Я, вновь пробежалась глазами от макушки до самых пят.
Красивый!
Может стоит поговорить с ним?! А что сказать? Ах да, он же что-то спрашивал.
Я подняла глаза, и наткнулась на насмешливое выражение лица и блеск зеленых глаз. Мысли тут же разбежались.
Ну вот почему он такой красивый?!
– Оценила?
– Да.
Не видела причин смущаться своей наблюдательности. Мне часто приходилось одергивать себя, когда я только поселилась среди людей. Они не терпели прямых взглядом, откровенных ответов, и часто предпочитали ложь, правде.
– Ну, и каков вердикт?
Каков, каков? Никогда не видела таких красивых мужчин. Не особо присматривалась, конечно, но…
– Ты не женщина!
Брови собеседника взметнулись вверх, а из груди вырвался смешок.
– Да неужели? Приятно знать, что ты это заметила.
Да как такое пропустить-то? Все его сильное тело так и кричало, что он мужчина. Никаких изящных изгибов, мягких форм, сплошные каменные мышцы. Интересно, а все мужчины могут быть такими красивыми. Рэн вот, повыше этого будет. Немного, конечно, но повыше. Правда в плечах уже. Да и голым я, эльфа не видела. Утверждать о наличии у него подобной мускулатуры не могу. Надо будет, при встрече, попросить раздеться.
Я, вновь пробежалась по нему глазами и выдала истину, очевидную, как сама жизнь.
– Мужчины не могут быть нимфами.
Насмешка собеседника превратилась в оскал. За его спиной, могучее дерево, зашелестело листвой.
– Да неужели…
Его глаза – листья зелени, впились в мои – черные, как сама ночь. И, пока я силилась перевести взгляд, не понимая, почему это так сложно, по раненной ноге, пробежала волна.
Я даже дернуться не успела, когда осознала невозможное, в сожженом пламенем дракона, мертвом лесу. Вокруг бедра, аккурат возле раны, ногу обвил маленький черный уж, с желтым ободком возле головы, и тихо шипел, раскачиваясь из стороны в сторону.
Я затаила дыхание. Ненавижу змей. Знаю, что все живые существа важны. Но перебороть страх перед этими – не могла.
Думаю, статуи в королевских садах, куда подвижнее меня, на данный момент. Я зажмурила глаза, а где-то над головой раздался низкий хриплый голос.
– Дриада, которая испытывает страх… Интересно.
Глава двадцать третья – Слабая.
– Мама, я не могу.
– Дриада не должна испытывать страха!
Она была права! Элитный отряд, личная гвардия Сиринги, не может позволить себе такую роскошь, как страх. Тем более, страх перед змеей.
Вот только мне было пять лет, когда удав обвил все тело, и сдавливал, в стремлении переломать все кости. Мне же предлагалось достать нож, и отрубить ему голову.
Нож – то я достала, а убить не смогла. И не потому что боялась смерти. Нет. Убивать меня научили задолго до этого. И даже, не потому что я жалела существо.
Просто, скользкое создание, приводило в оцепенение. Змеи быстрые, тихие, ядовитые. Удав же, это вообще отдельная история. Их способ убивать отличался жестокостью.
Тебя, сначала ломают. Затем пожирают. И лишь после этого, убивают.
– Калипсо, повторяю еще раз – возьми нож, и воткни ему в голову.
Рука медленно поднялась над плоской головой змеи, и застыла. Я задыхалась от слез, но не могла позволить себе, проливать их.
Она смотрит. Просто, стоит в стороне, и смотрит как я уподобилась старому дубу в безветренный день. Ни одного лишнего движения.
– Ну, и чего ты застыла?
Женщина, породившая меня, и обучающая, была подобно удаву. Заключила в кольцо законов, давит своим авторитетом, и пожирает изо дня в день.
– Я…я… я не могу.
Слезы – таки хлынули из глаз, прокладывая себе дорожки по бледным щекам.
– Слабая трусливая девчонка!
Ее меч отсек змее голову, одним легким движением. Я вскрикнула, но тут же зажала рот рукой.
– За что только мать-природа подвергает меня подобному испытанию. Позор семьи. Дриада, не способная выдержать боль. Дриада, не способная убивать. Дриада не способная справиться со своим страхом. Ошибка природы.
Она развернулась на каблуках, и зашагала прочь. Лишь когда стройный, изящный и гибкий профиль, скрылся из поля зрения, я рухнула на колени, задыхаясь от рыданий.
“Недостойная полукровка”.
“Пожирательница магии”.
“Ничтожество”.
“Позор семьи”.
“Ошибка природы”
Список пополняется. Я пыталась оттереть с рук кровь очередной жертвы.
Мама не скупилась на практические занятия. В ход шли, сначала бабочки. Позже были воробьи и кролики. А затем птицы. Жертвы росли каждый день, но результат не менялся. Я не могла убить.
Она же, готова была убивать по три раза на дню, лишь бы привить мне жестокость. Потому что Дриады не знают пощады. Их задача – защита! А какой ценой, было не важно.
– Все хорошо, я убираю. – Он протянул ладонь, на которую переползла змея. – Посмотри на меня!
Я очень хотела посмотреть на зеленые глаза, красивое тело, ряд кубиков. Но взгляд, раз за разом, возвращался к черной ленте, с желтым воротом, теперь уже, обвивающейся на его правой руке. Не уверена, но, кажется, в моих легких закончился воздух.
– Посмотри на меня! – требовательно повторил мужчина.
Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Надо собраться с духом. Не так уж это и сложно. Еще вдох. Главное дышать.
Я открыла глаза. Он подошел вплотную, и сосредоточенно всматривался в мое лицо.
– Успокоилась?
Я кивнула.
– Ненавижу змей.
– Ну, предположим, это была не ненависть, а страх. – в его голосе сквозила насмешка, хоть взгляд, оставался сосредоточенным. – Но не переживай, я отпустил ее в лес.
Глава двадцать четвертая – Вернуться в город.
– Змея не подойдет к тебе. Угомонись!
Я продолжала смотреть под ноги, и вздрагивать от каждого движения. Казалось, что за каждым поворотом притаился опасный черный уж с желтым воротом. Понимаю, что, по сути, существо безобидное, но по коже пробегает холодок от одной мысли о нем.
– Легко тебе говорить. – набычилась я. – Ты так и не сказал, как тебя зовут.
– Эхо… Слушай, ты чего за мной увязалась?
А действительно, с чего?! Ответа не было. Просто, какая – то неведомая сила заставляла идти следом за тем, кого, в природе, существовать не должно.
– Не знаю. – честно ответила я.
Может дело в том, что я соскучилась по лесному существу?! Дриады не должны привязываться ни к кому и ни к чему, но я всегда была неправильной. Ущербной ошибкой природы.
– Тебя не должно существовать. – напомнила я, почему-то.
– Какая досада. – усмехнулся он в ответ, и протянув руку, коснулся увядающего цветка. Тот зашелся нежно – зелеными всполохами, отряхнулся, и выпрямился, словно солдат в карауле. – Что ж мне теперь делать? Может пойти наложить на себя руки.
– Нимфам нельзя убивать себя! – решила сообщить еще одну истину. Может он не знает. Ведь его, в природе, существовать не должно. Такой же ущербный как я.
Мужчина так резко затормозил, что я, идущая следом, просто не успела последовать его примеру, и врезалась в широкую спину.
Он медленно развернулся. Его лицо было слишком близко к моему. Сердце, по непонятной причине, пропустило удар. Зеленые, как сам лес, глаза потемнели, и он, практически прошипел.
– Да неужели?
– Да.
Думает я буду врать?! Зачем мне это нужно. Он же мне сестра… или брат… или… Голова идет кругом.
– Кали, иди спать. – почти прорычал он. А затем выдохнул и добавил.
– От греха подальше.
– Но я…
И этот гонит. Нигде мне нет места, видимо. Даже в мертвом лесу, где казалось бы, я никому не способна помешать… Сестра, то есть брат, гонит прочь.
Почему – то, осознание того, что прогоняет Эхо, резано больнее, чем ожидалось. Он просто незнакомец, который не бросил на произвол судьбы. Не более. Необходимо найти способ отплатить добром за добро, и делов-то. Тем более, я знала, как буду рассчитываться. И с ним, и с его дедом.
По неведомой причине старик решил поручиться за меня, и ввязался в сомнительное дело, в виде стычки с Мерианной. И я точно знаю, одну дриаду, которая способна взять на себя львиную долю работы.
Удалятся от того, к кому тянуло с неимоверной силой, было сложно. Да, что это за странное чувство?Я тряхнула головой, отгоняя все мысли, о притягательных глазах, сильных руках, и низком хриплом голосе.
Выйти из леса, не составило особого труда. Я не раз видела в какую сторону уходят старик и Левак. Просто повторила путь.
Зелень под ногами, сменилась выжженной землей, покрытой пеплом. Цветы превратились в могилы. Казалось, даже звезды с луной не освещают эту часть леса.
Я поежилась, когда подошла к крутому обрыву. Вот он, город, раскинувшийся в низовье горы, что стоит на границе страны. В ней проживают люди. Такие же как и все остальные: со своими страхами, проблемами, принципами и надеждами. Простые люди, коих не счесть. И среди них, скрывается она. Та, что была мне матерью, пока не решила казнить.
Глава двадцатая пятая – Ты мне не дочь.
– Мама! Мама, что произошло?
Я встала. Уж не знаю, сколько дней провела в заточении, но этого хватило, чтобы сил стоять ровно, у меня не осталось. Упираясь одной рукой в стену, я подошла к металлическим решеткам. Держать лесных созданий, чья жизнь,это: зелень деревьев, голубизна воды, и пение птиц, в казематах – жестоко. Даже для тех, кого обучали убивать и страдать, это невыносимо. Не говоря уже о нимфах, которые без целительного леса, просто не способны выжить.
– Мама. – закашлявшись, я снова позвала ее.
– Замолчи, девчонка!
Они были подбиты. Я видела всего троих. У одной, были сожжены волосы. Вторая еле двигала рукой. Мать же, была в синяках и порезах.
Не нужно проходить жестокую школу дриад, чтобы понимать – мы проиграли. Все надежды на то, что драконы слабы, не оправдались.
– Мама! Давай я помогу.
Знаю, что дриада не должна питать чувств ни к кому и ни к чему, но я всегда была неправильной. Я всегда думала, что очень люблю ту, что дала мне ту жизнь, которой я живу, и желала стать достойной дочерью. Именно это желание, стало неотъемлемой частью моей жизни. А в какой-то момент времени, я поняла, что это, в общем и целом, единственное желание. Его я и называла любовью.
– Кому нужна твоя помощь, жалкое отродье!
– Мама, я…
– Ненавижу тебя! Ненавижу с первого дня.
– Мама.
Я плакала. “Дриады не плачут”, знаю, но я плакала. Слезы не прекращали литься из глаз. Может я просто устала, от отсутствия света и жизни, а может, осознала, что все усилия тщетны.
– Мама.
– Ты знаешь, сколько я настрадалась из-за тебя?
Ее, словно, прорвало. Сдерживаемый годами гнев, вырвался наружу, сметая все на своем пути.
– Мне обещали почести, когда ты добьешься успехов. Но ты так и осталась посредственной слабачкой, не способной даже сдержать слезы.
За ее спиной маячила Сирена, которая выносила спрятанное от врагов оружие и деньги.
Дриады всегда готовятся к худшему сценарию. Если бы на нас напали, мы могли уйти по подземным тоннелям, который начинался на третьем повороте от входа в казематы. Драконы не стали бы искать существ леса, глубоко под землей. Наш отходной путь.Отличный, стоит отметить, путь, которым они планировали воспользоваться.
Металлический замок лязгнул, решетка со скрипом отворилась.
– Сегодня, я избавляюсь от тебя. Навсегда!
– Мам…
Договорить я не успеха. Кинжал с деревянной ручкой, выкрашенной в цвет слоновой кости, что она же дала мне, когда-то давно, ударил в самое сердце.
– Маммма… – выдохнула я, и медленно сползла к ее ногам.
– Я тебе больше не мать, жалкое создание. Сегодня ты умрешь, и отдашь, хоть какую-то дань, матери – богине! Может твое разложившееся тело, даст корм ростку. А там, где есть один, будет и второй, третий, четвертый…
Лезвие, оставшееся у нее в руке, было брошено возле меня. Последнее, что я увидела, это дриад, уходящие в темноту сырых лабиринтов.
По щеке скатилась горячая слеза, а сердце, остановило свой ход.
Мама…
