Kitobni o'qish: «Кто заказал татаро-монгольское нашествие?»

Введение. Постановка вопроса

В истории взаимоотношений России и западноевропейских государств на фоне взаимных обвинений в политической недобросовестности существует одно из немногих обоюдных согласий, и касается оно вопроса о татаро-монгольском нашествии. Обе стороны дружно утверждают, что русские княжества своей самоотверженной борьбой с татаро-монголами спасли Европу от азиатского нашествия.

Л. Н. Гумилев считал, что «монгольский "западный поход" – феномен необычный, а потому интерпретация его была разнообразна. В XIX в. считалось, что героическое сопротивление Руси монгольским «полчищам» ослабило и обескровило их, чем спасло Западную Европу от разорения, за что эта «Европа» должна быть Руси благодарна» (12, 343).

Каким образом создалась такая легенда?

Монгольская армия хана Батыя двумя военными кампаниями разгромила Рязанское и Владимирское княжества в 1237–1238 гг., а затем Черниговское, Киевское и Галицко-Волынское княжества в 1239–1240 гг.

В 1241 г. монголы завоевали Польшу, Венгрию, Богемию, а также трансильванские и балканские государства и вышли к Адриатическому морю. В традициях монголов было использование населения завоеванных стран в первых эшелонах своих войск, поэтому в армии Батыя при завоевании стран Центральной Европы присутствовали воины из половецкой степи и русских княжеств. То, что «монголо-татарское нашествие было остановлено силою русского оружия, благодаря героической борьбе Русского народа против Татарщины» (5, 43), как пишет Ю.К. Бегунов, а русские княжества послужили щитом для Западной Европы, не соответствует истине, и дело здесь не в героизме русского народа.

Присутствие в российской историографии тезиса спасителей Европы от татаро-монгольского ига понятно, но что заставляло европейских историков и политологов поддерживать этот тезис? На мой взгляд, это происходило для сокрытия более важных и неприглядных для западноевропейских историков причин столь удачных военных действий небольшого монгольского племени в первой половине XIII столетия.

Идея эта – совсем не новая. Ее в разное время излагали разные авторы, но, как правило, эти авторы оставались малоизвестными для широких масс общественности историками в силу разных причин, а идеи их, почти без обсуждения, предавались забвению.

Одним из таких авторов является Е. П. Савельев, обвинивший в своей книге «Древняя история казачества» Римско-католическую церковь в призвании монголов. Книга была издана в 1915 г. в Новочеркасске и допущена цензурой к распространению, скорее всего, в суматохе военного времени. Правда, Е. П. Савельев считал, что призвание монголов происходило исключительно для уничтожения Русской Православной церкви и русской государственности, и не заметил за церковными интересами куда более важную во все времена экономическую сторону вопроса, без которой заинтересовать и профинансировать потенциального союзника на другом краю земли невозможно.

Излагая события, произошедшие после создания в 1204 г. Латинской империи на развалинах Византии, Е. П. Савельев сообщает, что германский император Фридрих II считал падение Константинополя поводом к еще большему усилению власти папы Иннокентия III в ущерб императорской власти.

«Германский император Фридрих II даже явно восстал против такой политики пап, за что неоднократно был предаваем проклятию и даже отлучению от церкви.

Видя такой оборот дела, папы обратились за помощью к новому могущественному повелителю почти всей Азии – Чингисхану. Никто более не годился для разгрома как палестинских мусульман, так и православных восточных христиан, греков, русских и болгар, громивших латинскую Византию, как только этот страшный завоеватель, слава о котором гремела по всей Азии. Одновременно с этим, для верности и усиления удара, папы стали вооружать на русских шведского правителя престола Биргера, тевтонов, меченосцев и Литву. Папою и французским королем Людовиком Святым были отправлены к Чингисхану тысяча посланцев, дипломатических агентов, инструкторов и инженеров, а также лучшие из европейских полководцев, в особенности из тамплиеров» (50, 149).

В этом обвинении смешаны все возможные и невозможные события, хотя Чингис еще в 1206 г. был ханом незначительного и никому не известного племени на далекой азиатской окраине.

Мало читаемый в советское время историк Л. Н. Гумилев, прошедший сталинские концлагеря и ставший весьма популярным во времена горбачевской перестройки, излагает похожую, но все-таки самостоятельную, версию. «Западная Европа была в панике, страх охватил не только Германию, но и Францию, Бургундию и Испанию и повлек за собой полный застой торговли Англии с континентом.

Исключение составлял император Фридрих II, который вел с Батыем переписку, явную и тайную. Батый, выражаясь согласно принятому тогда этикету, потребовал от Фридриха покорности, что в переводе на деловой язык означало пакт о ненападении. Фридрих сострил и ответил, что как знаток соколиной охоты, он мог бы стать сокольничим хана. Однако наряду с шутками между гибеллинами и монголами велись тайные переговоры, результатом которых были изоляция гвельфской Венгрии и ее разгром и победы Фридриха II в Ломбардии, повлекшие бегство папы Иннокентия IV в 1243 г. в Лион, где он смог предать анафеме императора и хана.

Итак, христианская Европа разделилась пополам. Гибеллины и Никейская империя искали союза с монголами; по их следу пошли Ярослав Всеволодович, великий князь Владимирский, и Гетум, царь Малой Армении (Киликии). Гвельфы, возглавляемые папой Иннокентием IV, и южнорусские князья Даниил Галицкий и Михаил Черниговский всеми силами старались создать антимонгольскую коалицию, но неудачно» (12, 347).

В то же время Л.Н. Гумилев приводит информацию о том, что «татарский предводитель, взятый в плен чехами при Ольмюце, оказался английским тамплиером по имени Питер» (12, 356). Правда, этот факт приводят и другие авторы, но указывают иные места пленения татарского предводителя, так что или авторы неточны в изложении материала, или во всех битвах на стороне монголов участвовали английские тамплиеры.

Диаметрально противоположную гипотезу о том, что никаких татаро-монголов не было, а в качестве татар выступали крестоносцы, высказали последователи Н. А. Морозова С. И. Валянский и Д. В. Калюжный. Эти авторы, произведения которых появились после развала СССР, предполагают, что «в эпоху крестовых походов, с основания латинской империи на Балканах, русские князья перешли к унии с католиками и стали ездить в Татры или за Татры, чтобы получить благословение (ярлык на княжение) от папского легата.

Начало обращения от православия к католицизму положил Рюрик Ростиславович в 1205 г., когда захватил и разграбил Киевские православные церкви, одновременно с захватом крестоносцами Царьграда и с разграблением в нем греко-восточных церквей Балдуином, первым императором Латинской империи» (6, 224).

А «сокрушители традиционной хронологии» Г. В. Носовский и А. Т. Фоменко считают, что под личиной монгольских ханов скрываются русские князья. «Задумаемся над происхождением названия «Монголия». Мы считаем вслед за Н. А. Морозовым, что это – просто греческое слово МЕГАЛИОН, что означает «Великий». До сих пор Восточная Русь называется Велико-Россией (Великороссией). Наша гипотеза: «Монгольская Империя», т. е. средневековая Русь» (41, 26).

Все эти версии значительно отличаются от традиционного изложения событий XIII столетия, но имеют одну общую черту, в том числе и с традиционной версией татаро-монгольского нашествия: они совсем не рассматривают экономическую сторону событий.

Экономическое благополучие государств и народов зависит от многих причин: отсутствия или наличия войн, урожая, богатых травой пастбищ, моровых поветрий, условий развития сельскохозяйственного и промышленного производства, а также возможности успешной торговли излишками продуктов производства. Но в XIII в. даже наиболее развитые страны имели только зачатки какого-либо промышленного производства, а большинство земледельческих и скотоводческих государств отличались однообразным укладом жизни, и процветание их в большой степени зависело от климатических условий.

Л. Н. Гумилев отмечает, что «не только история без географии «встречает» постоянные «претыкания», но и физическая география без истории выглядит крайне однобоко» (14, 245). С этой точки зрения важно, например, знать, что в северном полушарии нашей планеты с середины XII в. и до середины XIX в. отмечался период значительного похолодания климата, так называемый малый ледниковый период, когда ледники в большинстве горных массивов имели тенденцию к росту как по площади, так и по количеству массы льда. Пик похолодания пришелся на конец XVI – начало XVII в. Это означает, что до этого пика скорость роста ледников преимущественно увеличивалась, а после – преимущественно уменьшалась.

Самые холодные годы, зафиксированые в исторических источниках, отмечаются, как правило, многолетними неурожаями: жестокий мороз 14 сентября 1230 г. побил все озими в Новгородской земле, и цена на хлеб сделалась неслыханная. «Ужасная непогода, град и снег препятствовали совершению обряда до 24 августа» 1246 г., отмечает Иоанн Плано Карпини, имея в виду обряд избрания Гуюка великим монгольским ханом. Известны также четыре подряд неурожайных года (1419–1422) в Новгородской земле из-за морозных бесснежных зим и наоборот, выпадения снега в первой половине сентября; два неурожайных года подряд в царствование Бориса Годунова, когда весной 1601 г. дожди лили в течение десяти недель, а 15 августа того же года ударил сильный мороз и выпал снег.

Проповедник Рикальдо де Монте Кроче из монастыря Санта Мария Новелла, совершив в конце XIII столетия ряд путешествий по Ближнему Востоку, Персии и Закавказью, отмечает, что когда он и его спутники прибыли в Арзрум (Эрзурум), то «там (был) такой холод, что нам повстречалось большое множество увечных людей: один из-за мороза лишился носа, другой – ноги, третий – обеих рук, четвертый – голени, а пятый – руки» (9, 163).

В XIII в. дожди в большом количестве выпадали на территориях, реки с которых впадают в Каспийское и Аральское моря, озеро Балхаш. Л. Н. Гумилев отмечает, что «в XIII в. Плано Карпини по пути в Монголию, в ставку великого хана, ехал вдоль берега Балхаша в течение 7 дней», а «в конце XIII и в XIV в. уровень Каспийского моря поднимался» (14, 294). Все это означало, что для народов, занимавшихся скотоводством, наступили золотые времена: богатые травой пастбища, тучные стада. При таких условиях рождаемость и выживаемость детей у этих народов тоже должна была вырасти.

В то же время в лесостепной и в лесной полосе Европы климат стал значительно холоднее. Народам, занимающимся сельским хозяйством, а также охотой, рыбной ловлей и собирательством, необходимо было приспосабливаться к этим новым условиям морозной зимы и мокрого лета. Требовалось изменять сроки посева и сбора урожая, заменять одни сельскохозяйственные культуры на другие, более приспособленные к новым климатическим условиям. Стал меняться и состав диких животных: одни мигрировали на юг, другие были уничтожены человеком ради мяса и меха, а воспроизводство этих животных сократилось из-за неблагоприятных климатических условий.

В северных русских княжествах уменьшилось количество диких пчел, которые либо вымерзли, либо переселились в более теплые края. Мед и воск – это не просто продукты жизнедеятельности пчел, а одна из самых значительных статей дохода торговли русских купцов. Из меда производили на Руси крепкие хмельные напитки, которые в обрядах православного христианства обязательны, ведь мальвазию из Византии на всю Русь не завезешь. Воск шел на изготовление церковных свечей.

Итак, за изменением климата следует изменение ассортимента товарной продукции, и, следовательно, изменение торговых путей. А значит, появляются в этих условиях и новые участники торговых отношений.

Учитывая, что торговля является двигателем прогресса, необходимо для всестороннего выяснения причин возникновения татаро-монгольского нашествия в XIII в. посмотреть на участников события не только с политической и военной сторон, но и в свете их торговых и экономических отношений.