Kitobni o'qish: «+/– Чувство», sahifa 3
7 глава
В разрезе связок толстых проводов, сопровождающих своим весом все подземные поезда, время от времени мелькали искры упакованной энергии. Жители разряженным потоком текли по вылизанным поверхностям подземного мирка. Селена поглядывала на выглаженных людей и перебирала ногами под стать нервному движению своего сердца. Прохожие не могли её видеть, она находилось за полупрозрачными панелями метро, но все равно Селена не могла отделаться от беспокойства.
Прохладно и сыро. Девушку пробирал озноб, он лишь добавлял её нервной системе проблем. Несколько черных силуэтов безмолвно вели её за собой. Временами они оглядывались и, скукожившись на мгновение, снова кидали внимание в полутьму в поисках исключительного решения всех проблем.
Один из силуэтов уперся в тупик. Что-то недоверчиво заскрипело. В ноздри ударило заржавевшим прошлым.
– Таких комнат много по периметру метро. Ими давно не пользуются и, самое главное, здесь нет системы допуска – оправдывался Локи. Он протолкнул девушку вперед и захлопнул упрямую железку.
Холодно, тесно и много пыли. Селена недоверчиво пощупала взглядом в полутьме помещения грубую кушетку, грязно-желтый холодильник и потрепала по головке Елену. Ей не нравилось, что нужно оставлять здесь ребенка. Из одной клетки её поместили в клетку побольше.
– У нас нет другого выхода – нежное прикосновение выкинуло Селену в реальность на станцию, где они вчетвером уже ждали поезда.
– Люди всегда так говорят… когда не хотят искать, этот другой выход – Селена попыталась стряхнуть с себя «аромат» помещения, но он стоял в животе и неприятно давил изнутри.
Вернувшись домой, она сразу кинулась в ванну, чтобы выплеснуть из себя то ли запах, то ли воспоминания. Мамочка смотрела на нее настороженно:
– Все в порядке, дорогая?
– Да… не волнуйся, просто немного устала. Я пойду отдохну.
Селена закрылась в комнате. А на другой стороне взрослого мира мамочка уронила чашку. Эта была её любимая чашка, поэтому она всегда очень тщательно её мыла и протирала, чуть ли не полируя до кристального блеска. Мамочка никогда не думала, что на ней пойдет трещина, а теперь молча смотрела на острые осколки и думала, что же ей с этим делать.
Селена проснулась от легкого стука. Родное тепло приютилось рядом с дочкой и как-то странно пульсировало от волнения.
– Ангелочек мой… Как ты себя чувствуешь?
– Все хорошо… – Селена уселась в своем теплом мирке, но в тот ж момент сообразила, что не так – Меня просто в метро вчера укачало… И я…
Селена не успела договорить. Мамочка просияла от этой новости и подумала, что чашку можно новую купить: старая все равно начинала ей надоедать. Она обняла дочь, пританцовывая, приблизилась к двери и, сообщив о завтраке, принялась подпевать в такт шагам. Пела она замечательно, бархатный голосок лился легко, а полы юбки радостно покачивались вслед за ним. Селена спрыснула от удовольствия, давно она не смотрела маминых концертов. Пусть на несколько часов, но она смогла забыть про то, о чем предпочла бы не знать.
8 глава
Небольшая площадь раздувалась от толпы. Людей было настолько много, что Селена могла лишь чувствовать под своими ногами твердые камни. Каждый день они поддерживали людей, но получали за это лишь еще больше давления. И сегодня оно достигло своего пика.
Люди ворчали об усталости и о том, что им ничего не видно. Некоторые косо поглядывали на Селену: Локи, крепко сжав её плечи, пробирался поближе к сцене, прячась за девушкой, словно за щитом. Но Селена не замечала ропот толпы – плечи безутешно вибрировали от прикосновения мужских рук. Ощущение полностью приковало к себе её внимание, поднимаясь легким жаром к еще невинным ушкам.
Лишь у центра площади эти руки вдавили девушку в каменное основание. Хватка ослабла. Селена осталась свободной в личном пространстве шириной в несколько сантиметров – все, что могли себе позволить люди в этой толкучке.
– Видишь эту живую статую – шепот напомнил Селене Локи о цели их прибытия. – Он стоит здесь каждый божий день, и даже ночь. Когда-то это был человек.
Селена озадаченно обернулась, но Локи снова развернул её к худому и длинному, словно кузнечик, человеку.
– Сегодня годовщина смерти его жены, поэтому он настолько активен.
Белоснежный кузнечик двигался неказисто и слегка нелепо. Его движения сплетались в достаточно подвижный танец, но лицо было покрыто непробиваемой тоской и мукой.
Каждый знал эту историю, хотя лишь единицы понимали её значение. Господин Хромин был ученым – чудаком. Утопая сутками в исследованиях, он мечтал о бессмертии, как физическом, так и личностном. Из-за чего научный мир посмеивался над ним, хотя также в тайне мечтал о пире вечности на земле. И только его прекрасная жена Филли поддерживала его несмотря ни на что. Однажды, после очередного истощения мужа она сказала: «Пойдем на воздух. Нет ничего полезнее для человека положительных эмоций». Мгновенно в сознании ученого что-то переключилось. Он вышел на воздух, с воодушевлением о котором его жена давно не могла мечтать, а потом также рьяно принялся за работу. Спустя годы упорного труда он собрал огромное количество ученых, чтобы рассказать им о своем открытии в области синтеза. И не нашлось ни одного друга среди этой толпы. Научный мир не воспринял «великое открытие» всерьез. Хромина безжалостно высмеяли. Прямо здесь – на этой самой площади, не дав даже возможности закончить. Насмешка недоверчивого мира заставила Филли пойти на отчаянный шаг – она выпила один из созданных образцов у всех на глазах. Но эффект получился не тот, о котором мечтал ученый – его жена просто расщепилась на миллионы частиц, которые растворились в воздухе. Захваченный отчаянием муж последовал примеру любимой. Но на него вещество подействовало иначе. Жизнь для Хромина свернулась вокруг одного единственного момента.
– В итоге он на этой площади, каждый день… О… уже 11.45 – Локи указал на часы нелепой формы на самом крупном здании на площади. – Смотри…
Тело кузнечика замерло и в секунду вытянулось, а руки скрестились в воздухе, и вопреки движению секундной стрелки левая рука прерывисто дергалась в обратном направлении ровно 60 секунд.
В 11.46 толпа разразилась аплодисментами. А лицо белого человечка исказилось, словно сквозь него пропустили добрых две сотни ватт.
Локи с грустью протянул несчастному человеку взгляд сострадания. И так же уверенно, как и до представления, вытянул Селену из вязкой восторженной массы.
Молчание…
– Думаю, что он здесь нужен…в качестве напоминания. Алекс думает, что все это как-то связано с синтезом. Уж очень странно вы реагируете на вещества.
Селена недоверчиво отмерила взглядом черные вьющиеся волосы и выдохнула:
– Я знаю эту историю. Однако странная реакция необязательно должна быть связана с синтезом.
– Мммм. Значит, ты знаешь, как выглядела Филли? Жена Хромина.
Пауза значительно разрядила праздничный шум. Горячие вздохи и крики не трогали Локи и Селену в немом содрогании их сердец. И лишь пристальный взгляд защемил провод между ними. Локи быстро провел глазами по окраинам площади и в узкой щели между двух домов заметил сгорбившийся силуэт. Черные маленькие глазки изучали Селену и ехидно улыбались.
«Нам пора – проговорил он тихо – не отходи от меня ни на шаг, поняла?»
Селена не сразу поняла, что происходит, но безмолвно кивнула. Локи продолжал следить за темным пятном на чистейшей площади. Коричневый надутый чулок двигался медленно и похрамывал. Временами он останавливался и оборачивался, ощущая слежку. Маленькие глазки в этот момент сужались в ухмылочку, будто приглашая следовать за собой.
Но людей было так много, что как бы медленно не шла бабушка, Селена и Локи не могли поспеть за ней. Им приходилось протискиваться и чуть ли не перелазить через каждого. Сопровождалось все это недовольным бурчанием и красочными вздохами, преувеличенно красочными для этих масштабных поминок.
Когда их усилия принесли плоды, и они окончательно освободились из цепких объятий толпы, грязный чулок исчез из их виду.
– Кто это был?
– Сложно сказать… но она наблюдала за нами…
– Смотри – дернула Селена Локи за подол длинной кофты.
На другой стороне улице к сгорбившейся попрошайке протянула свою прозрачную ручку молодая женщина с длинными белыми волосами.
Локи заметил блеск черных сощуренных глазок, отражение которых промелькнуло в остром металлическом предмете. Старческие длинные пальцы держали нож.
– Не ходи за мной! – крикнул парень и кинулся на помощь неподозревающей ни о чем женщине. Но было уже поздно.
Старушка ловко резанула по тонкой шее и словно дикая кошка впилась в шею жертвы. Женщина даже не успела вскрикнуть. Её прозрачные руки опустились на бетонную поверхность. Локи подскочил. Он попытался отодрать грязного сгорбленного гоблина, но тот не собирался отступать и продолжал наслаждаться сладостью чистого чувства, столько лет хранившегося в прекрасном сосуде.
Селена опустилась по стене на землю. Прохожие ускорились, как при перемотке. Локи обхватил локтем горло безумной, но волшебный напиток лишь прибавлял ей силы. После череды яростных вздохов, ему все же удалось победить. Подхватив ослабшую женщину, Локи аккуратно положил её на землю. Пульс прощупывался в её теле, рана не кровоточила – как странно. Он погладил её по голове, тяжело вздохнул. Селене показалось, что на какие-то секунды она даже услышала, как учащенно бьется его сердце… или это было её сердце. Девушка сглотнула подступившие слезы, неуверенно встала и, пошатываясь, взошла в замерзшую картинку.
Локи звонил в скорую. Когда он увидел Селену, то недовольно глянул на место, где должна была лежать поверженная. Но чулка там не оказалось. Селена почувствовала металл на своей шее. Но вместо страха, бешеная ярость захватила её. Хрупкая ручка сжала старческие пальцы и вывернула руку так, что кости завопили от боли. И здесь-то гоблин вспомнил о том, что он когда-то был человеком и начал молить о пощаде. Но Селену уже ничего не могло остановить. Она вцепилась своими ногтями ей в горло, да так, что волшебный эликсир просочился из вен вместе с кровью, и давила…давила…давила.
– Как ты смеешь! – Ревела она…
Знакомый теплый аромат окутал тело девушки. Локи начал что-то шептал, чтобы успокоить её. В этот момент женщина, которая еще недавно лежала без сознания, открыла глаза и внимательно посмотрела на Селену. Глаза были умные и сочные, цвета спелого апельсина. Женщина улыбнулась, обернулась лепестками сакуры и растворилась, словно её никогда не было. Ярость отступила. Руки вспомнили о своей хрупкости и отпустили сумасшедшую. Та замертво упала на землю.
– Убила… – прошептала Селена, вглядываясь в свои пульсирующие тонкие венки.
Локи привлек к себе девушку и с презрением посмотрел на то, что уже давно не являлось человеком. А воздух благоухал и искрился мелкими крупицами спелой человеческой души.
9 глава
Хрома открыла глаза. На нее смотрел закат. Он замер в своей глубокой красоте с переливами сиреневого, голубого, розового, навсегда найдя покой на потолке этой чудной спальни. В его взгляде не было упрека, хотя и жизни в нем было не так много, как хотелось бы владелице. Но было приятно просыпаться и видеть, как мир перманентно клонится к закату. Мир засыпал, а девушка просыпалась.
Сегодня ей предстоит встретить утро в компании Алекса. Парень впился в упитанную подушку обнаженным телом и явно не собирался просыпаться. Хрома смерила взглядом бледную крепкую спину, абсолютно чистую от диковинных рисунков, что удивило её еще вчера, когда в порыве страсти они снимали друг с друга одежду. Тогда виду она не показала, а лишь позволила то, что позволяла довольно многим симпатичным мальчикам: узнать её тело, не претендуя на душу. Она уже и не могла толком вспомнить, когда и почему для нее это стало нормальным. Просто очередной раз, просыпаясь в объятиях «знакомого», она отгоняла от себя тяжелый вздох и отправлялась в душ.
Красные миниатюрные трусики кричаще валялись у изголовья кровати. Девушка аккуратно подняла их, словно дорогое сокровище, и с этой единственной тряпочкой в руке исчезла в ванной. Когда она вышла в своем шелковом халатике, Алекс был уже полностью одет, и только длинные волосы неряшливо весели по плечам:
– Знаешь. Я бы не отказался позавтракать. Вместе – он улыбнулся такому необычному началу дня, неестественному и для него и для нее. – Нужно многое обсудить, понимаешь?
– Я всегда долго собираюсь, и не настроена изменять своей привычке
– Я подожду. – Алекс сел обратно на кровать и начал руками приглаживать свои прекрасные волосы.
– Будешь просто сидеть? – девушка отдала ему расческу, которую она так удачно прихватила из ванной.
– У тебя есть другие предложения?
– Есть. Ты же хвастался, что хорошо готовишь? Так вот кухня в твоем распоряжении. Холодильник мой набит продуктами – бери, что хочешь. А я пока оденусь.
Алекс неуверенно посмотрел на красотку с длинными смуглыми ногами. Она казалась спокойной и безразличной, и он невольно ощутил её превосходство. Парень сам не до конца понял, с чего это он должен ей готовить, но бодро зашагал на кухню, и уже через пару минут Хрома услышала чей-то мелодичный голос. Алекс любил готовить также сильно, как и петь и не видел ничего дурного в том, чтобы совмещать эти приятные занятия.
Когда девушка почтила кухню своим появлениям, стол уже был накрыт. В самом центре пестрели жаренные креветки, оформленные листиками салата, с соусом. На каждом месте красовалось по тарелочке легкого супчика. Все выглядело настолько вкусно, что Хрома даже пожалела, что раньше никогда не завтракала.
– Это, конечно, не лучшие блюда для завтрака… – Алекс немного ужаснулся про себя – он понял, что перестарался.
– Ничего – отрезала девушка и быстро принялась за еду.
Ела она медленно, не отвлекаясь на разговоры или что-то еще. Смуглые пальчики обращались с едой, как с сокровищем, аккуратно и мягко. Глаза полыхали ярко зеленым пламенем. А стоило, пище оказаться во рту, как молчаливый стон прокатывался по сильному телу, перескакивал на посуду и достигал Алекса. В каждом движении Хромы царило мистическое, потусторонне наслаждение. Алекс все думал, как начать разговор, но потом, невольно залюбовавшись плавными движениями, быстро отогнал от себя всяческие слова и взялся за еду с похожим рвением. Так что завтрак прошел в тишине.
Никогда прежде Алекс не получал столько удовольствия от приема пищи. Они заговорили только за чашкой кофе, ради которой спустились на первый этаж к местному бариста.
– Ты хотел о чем-то поговорить – девушка с наслаждением подула на мятную пенку и сразу же отпила.
– Да. Селена, наверняка, уже рассказала тебе, что вчера произошло. Я знаю о твоих связях и подумал, что ты поможешь найти ответы на некоторые вопросы.
– Нет – спокойно ответила Хрома. – Она ничего мне не говорила.
– Разве вы не лучшие подруги?
Хрома подперла ручкой подбородок, оставив свой кофе остывать на некоторое время, чего она обычно не делала. Девушка пила только горячий.
– Есть два варианта. Мы можем заняться выяснением моих отношений с Селеной. Я могу довольно долго философствовать на тему того, что же такое дружба и что определяет лучшего друга. Либо… Ты просто расскажешь, что произошло и я подумаю, чем смогу помочь. Я лично предпочитаю второй вариант.
И Алекс рассказал.
– Что ж – подвела черту под его рассказом Хрома. – Неудивительно, что я не знаю. Она об этом еще не скоро сможет поговорить. И не лезьте к ней с этим. Ни ты, ни твой дружок. Не надо ковыряться в её чувствах. Окей?
– Никто и не собирался.
– Ха… как будто я не вижу, как Локи на нее смотрит.
– Это все из-за сестры.
– Тогда тем более! Напомни ему, что она не его сестра– глаза Хромы блестели словно раскаленная лава. Алекс не отставал от неё в раздражении. Но стоило Хроме перевести разговор, как они оба вернулись к мирному времени.
– Я постараюсь замять эту историю. Чтобы внимания не привлекать. Сейчас людям периодически настолько скучно, что они могут с корнем выдрать все, что только могут из необычного случая. Что-то еще?
Алекс кивнул:
– Поищи по своим каналам про эту сумасшедшую. Не думаю, что она в первый раз так радует мир.
10 глава
С той истории прошло чуть больше двух недель. А я не перестаю работать. Слова идут сами собой, изображая мерзкое лицо сумасшедшей, что было навеки упокоено усилием крохотного существа. «Кажется, не всегда означает быть» – подвожу я не утешительный итог. И чувствую, как вина уже готовиться петь реквием по моему новому произведению.
Не хорошо, так использовать чужое горе. Одно дело, когда используешь собственную боль, но ковыряться в чужой душе – не лучшее занятие. Но вдохновение безжалостно, он не считается с моралью. Только потом, когда муза оставляет тебя, ты вспоминаешь о том, что не кажется правильным. О реальности.
И в этой реальности маленький человечек в одиночку пытается смириться с ужасом собственного поступка. Хрома сказала, чтобы мы дали ей время. Не лезли к ней с «братской» любовью. Конечно, в этот момент она смотрит исключительно на меня. А я и не лезу … ни с какой любовью. Или…
Не лез, последние две недели, пока работал. Но сейчас первый черновик закончен. Я остаюсь наедине со своими мыслями. И в них бродит это крохотное создание. За утро это третья чашка кофе. Когда я засыпаю, вижу её обесточенное личико… с моих собственных слов. В этот раз оно хватает меня за нутро и пытается вырвать его из моей грудины. Я просыпаюсь из-за входного оповещения. Что же делать? На этот раз она реальна.
На пороге объявляется знакомый силуэт. Волосы собраны на макушке, хотя редкие прядки все также нелепо торчат в стороны, а хрупкие плечики явно напряжены. Раньше я видел это личико каждое утро. Заспанное, оно недовольно скукоживалось от света, который я впускал в комнату. Лили что-то недовольно бормотала тонким голоском, но все равно улыбалась каждый раз, когда растягивала вслед за руками свое юное тельце. Потом я заставлял её есть кашу. Она сжимала губки от неудовольствия, но мама целовала её в макушку и Лили сдавалась под уговаривающие взгляды всех нас. Она всегда была в центре внимания и любила, когда мир смотрел на нее, не отрывая взгляда. А мир и не мог не смотреть…
Но даже он не знал, что в какой-то момент стоит один раз отвести этот взгляд и он больше не увидит её. И пусть сейчас я вижу её лицо. Я знаю, что это девушка другая…
Удивительно, насколько разными быть практически идентичные глаза.
Она другая. Совсем другая…
Иногда я спрашиваю себя: если бы ни сходство с Лили, чтобы я чувствовал?
Еще совсем ребенок…но такая взрослая… Она видит в мире слишком многое. Временами она замирает и настороженно озирается вокруг, как будто картинки возникают перед ней впервые. И снова видит, но еще больше…
А сейчас…
«Убила» – на тонкой губке появилась кровавая трещинка, да и глаза стали серьезнее. Теперь они уже не наблюдают, а предупреждают о возможной опасности.
– Извини. Пришла без предупреждения – трещина становится все глубже, когда губы начинают шевелиться.
– Ничего. Я почти закончил – я проводил Селену в свой кабинет и сейчас она смотрит, как я пишу эти строки.
– Хрома сказала, что ты писатель. Не думала, что еще остались те, кто пишут от руки.
Я чувствую, как она медленно приближается и останавливается у меня за спиной.
– Я не буду читать. Не волнуйся. Просто мне нравится это действие. Когда перо ходит по бумаге, получается такой, скрипящий звук. Меня это успокаивает. Папа часто пишет чернилами. Говорит, что работа у него такая – любить все, что стирается во времени… и сохранять это, если не для других, то хотя бы в собственном сердце. Думаю, некоторые писатели делают то же самое.
– А кем работает твой отец? – спрашиваю я. Меня удивляет её речь. Она говорит тихо, но так четко, что я могу даже понять, в каком положении находятся её губы.
– Он археолог.
– Хорошая профессия. – Говорю я. – А главное – очень редкая.
Я разворачиваюсь к ней и вижу, как улыбка медленно нанизывается на тугое лицо, но глаза также красноречиво серьезны.
11 глава
– Мы идем вдвоем? – Селена шла рядом с Алексом, но её взгляда удостаивались только прохожие. Их умиротворенные улыбки казались зловещими в тени вечно зеленых деревьев.
– Тебе нужен кто-то еще? – парень остановился, обворожительно вскинул брови и приблизился на опасно личное расстояние.
Селена сделала быстрый шаг назад, не оставляя без внимания проходящего мимо парнишку с лицом подростка. Двухметровый рост заставлял сомневаться в его кажущейся юности. Маленькую головку накрывала широкополая шляпа – трибли, из-под которой торчали непослушные локоны рыжих волос. Низкокалорийное тело было завернуто в плотный плащ с кожаными вставками на месте карманов. Самым странным Селене показались синеющие ноги в сандалиях. Нагие, с кривыми тонкими пальцами и несоразмерно длинными розовыми ногтями. Он, чисто по-мальчишески, подмигнул любопытной юной особе, и, продолжая скрести ногами по мягкой дорожке, прошел мимо.
– Нет. Пожалуй, никого не нужно.
И они снова побрели по улице.
– У Локи дела. Важные. – Алекс наблюдал, как девушка равнодушно тащится рядом. – Гораздо важнее, чем возможность посюсюкаться с чужой беловолосой девочкой.
Но Селена не поддалась на провокацию, а лишь спросила:
– Куда мы идем?
– И это все, что ты можешь сделать? Спросить, куда мне идем – у Алекса что-то зудело внутри и не давало ему покоя. Его раздражали её опущенные глаза, равнодушный тон, и равномерные шаги – Может, просто придушишь меня, чтобы я не стоял между тобой и твоим принцем?
Селена замерла. Все тело её сжалось, беленькие кулочки заскрипели от давления. Она впервые посмотрела на него. Губы исчезли в одну тугую полоску. Белая кожа посерела. Жестокие, бескомпромиссные глаза красноречиво шептали: «Ты хочешь убийцу? Смотри».
Дикий ужас охватил парня. Вся кровь отступила от лица. Сделав над собой титаническое усилие, Алекс попытался изобразить что-то похожее на улыбку.
– Ладно-ладно. Я же пошутил.
– Это не смешно.
– Да-да. Ты права. Это не смешно – закончил он полушепотом.
Алекс уставился на блестящую поверхность у себя на руке. – Мы опаздываем.
***
Металлическое полотно остроугольного здания блестело в окружении дюжины зеркальных столбов. А по узким щелям с самого острого угла плавно до самой земли вместе с легкой вибрацией, она уведомляла всех о начале процессии, спускались лучи красного света. В это время на улице всегда приглушали свет – в темноте спокойнее говорить с «богом».
Алекс приложил руку к небольшому окошку – единственная выступающая поверхность среди плавных линий, которые устремляются в небо, чтобы проткнуть его своим желанием и взлететь, позабыв об отравленной атмосфере. Непросвещенный вряд ли сможет отыскать там вход. Родители всегда приводят сюда своих детей, когда тем исполняется 17. До этого возраста про «бога» следующим поколениям рассказывают дома и в школах.
– Ты, я думаю, никогда здесь не была.
Алекс продолжал держать руку, пока красноватые линии расходились волнами от его прикосновения, сообщая о прибытии «верующего». А хранитель, или, как в данном случае, хранительница уже знала о нем все, даже больше, чем возможно он сам о себе знал.
И вот гладкая поверхность, точно плавленый металл прогнулась под невидимым весом и обнажила внутреннюю пустоту.
– Подожди минут 5, а потом тоже приложи свою руку к экрану. Тебе сюда рано еще приходить, но я думаю, эта женщина сделает исключение.
И вот поверхность снова разгладилась, прихватив с собой нового посетителя.
Селена достаточно знала про здание. Детям с пеленок вдалбливали в голову мысль про замечательное место, в котором можно просить все что угодно. И если «бог» сочтет твое желание стоящим, то вскоре он поможет в его осуществлении.
Такая вот замечательная история про деда мороза. Нужно лишь хорошо себя вести.
Но её семья и так вела себя хорошо, без всяких подарков от бога. Более того, пока другие девочки делились впечатляющими историями, Селена продолжала слушать отца, который настаивал на том, что верить в чудо и просить что-то у бога – естественно, но для этого не нужно особенное место. «Желание – это что-то личное – повторял папочка, – и пусть оно таким и останется до того момента, пока не воплотиться в реальности».
Да, и было что-то зловещее в поблескивающих глазах людей, которым доставалось что-то просто так, из прихоти. По крайней мере, именно в такой обертке они это преподносили другим. Так что мамочка и папочка ходили на «молитву» и просили за весь мир, обходя лишний раз свои скромные персоны.
За этими мыслями Селена даже не поняла, сколько конкретно прошло времени. Как на её руке что-то неприятно зажужжало: «Ты уснула там? Или тебя успели украсть?»
Быстро спохватившись, Селена положила руку так же, как и до этого сделал Алекс. По прозрачной коже забегали мурашки, а следом за ними слегка задрожало здание. Селене показалось, что оно живое. И если прислушаться, то в уверенном беге света по венам можно услышать его шепот. Здание расскажет обо всех живых, ныне существующих под его пристальным надзором, а может и поплачет с ними, если только оно способно плакать, как и те, кто превратил веру в налаженный инструмент ублажения масс.
И вот ткань здания поглотала и Селену. Девушка вздрогнула от неожиданной прохлады. Внутри помещение оказалось таким же отшлифованным, как и снаружи – ни одной резкой линии, все плавно и слито во что-то до невозможности единое. Множество кабинок обрамляли идеальный круг, в них периодически заходили люди. В центре находилась большая плоскость с отверстием внутри. Там стояла женщина. Она двигала своими руками над поверхностью то с одной стороны, то с другой. От этого стульчики, каймой обрамляющие экран светились. Электронный голос произносил номер. Человек спокойно вставал и шел к одной из кабинок.
Алекса нигде не было, поэтому Селена пошла прямо к женщине. Гладко причесанная в тугой кокон, в разноцветном одеянии до пола она походила на цыганку. «Она скорее заберет у тебя последнее, чем даст тебе благое спасение» – промелькнула в голове у Селены. Но выбора уже не было.
Селена не успела вдоволь очароваться странным зрелищем, как женщина её заметила и от чего-то растерялась. Руки её беспомощно опустились, глаза увлажнились.
Селена нервно улыбнулась, что-то больно кольнуло её в висок – она поняла, кто эта женщина и почему ради Селены она сделает исключение.
В этот момент что-то тяжелое рухнуло ей на плечо и резко прижало к более крупному телу. Селена недовольно фыркнула и скинула с себя руку Алекса.
– Ладно-ладно. Я больше не буду к тебе приставать. Но нам нужно идти.
– Как идти? Но я думала…
– Чего ты думала? Что мы будем разговаривать о важных вещах в этом месте стукачей. Ну, уже нет. Для таких разговоров существуют другие места. Ладно, пошли. Не стоит слишком часто светить твоей мордашкой.
Алекс кивнул женщине, та успела очнуться и снова взялась за свое важное дельце, но все же периодически на них поглядывала. Она кивнула ему в ответ и показала два и три пальца поочередно.
– Мне во вторую, тебе в третью кабинку.
Он подвел её к одной из кабинок и бережно положил её ручку на гладкую поверхность. Селена ощутила себя марионеткой. Чувство ей не понравилось. От Алекса отдавало самодовольной прихотью.
– Алгоритм везде одинаков. Кладешь руку на панель, и ждешь, пока тебя впустит. Не нужно там ничего говорить, просто заходишь и выходишь. Мы здесь не ради душещипательных откровений. Поняла?
– Я думала, люди приходят сюда, чтобы просить о сокровенном.
– Процентов 20, да. Остальные приходят плакать, жаловаться. Не знаю, что должно произойти с человеком, чтобы он разучился страдать. Встретимся снаружи.
Селена легонько кивнула.
Алекс направился к следующей кабинке.
