Kitobni o'qish: «Начало новой истории. Том 1»
Пролог
Она лежала на холодных камнях, а над головой были звёзды, большие и яркие, какими они, кажется, и вовсе не должны были быть. От их красоты у неё перехватывало дыхание. Или она, и правда, не дышала?
Девушка резко поднялась, попыталась вдохнуть, но ничего не получалось. Она прикладывала немыслимые усилия, но результатом было лишь надрывное хрипение.
– Здесь нет воздуха, – сказала огромная змея, посмотрев на девушку сначала одним золотым глазом, потом другим.
Девушка немного успокоилась, хотела облегчённо выдохнуть, но, поняв глупость этой затеи, рассмеялась. Она села, скрестив ноги, о чём-то задумалась, после затянувшегося молчания прогнала опасения, что вопрос её может прозвучать глупо, поинтересовалась:
– А как мы тогда говорим?
– Я могу тебе всё подробно объяснить, но на это нет времени, поэтому пока скажу, что это Магия.
Девушка кивнула: такое временное объяснение её устраивало и вполне согласовывалось с её оставшимися знаниями о мирах живых.
– А где это – здесь? – уточнила она, приблизившись к вытянутой морде размером в половину её тела.
– Тебя это волнует? – со снисходительной усмешкой спросила змея. – Мы в центре всех миров, на безымянной планете, образовавшейся из того, что осталось после сотворения этих самых Миров.
Девушка ещё раз кивнула, поднялась на ноги, огляделась: до самого края простирались лишь холодные камни, даже цвет которых был за гранью её понимания. Она подошла к змее, опустилась на землю и оперлась на холодное чешуйчатое тело.
Змея, положив голову на колени девушки, поинтересовалась, всё ещё сохраняя насмешку в голосе:
– Ещё какие-нибудь вопросы?
– А это нормально, что я не дышу? – решила продолжить расспрос девушка, если уж пока ей это разрешалось.
– Вполне.
– Просто, знаешь, я как-то привыкла уже, – проговорила она смутившись.
– Это не то, что должно тебя сейчас волновать.
Девушка провела пальцами по краям отливающих зелёным чешуек, начала осторожно гладить змею по голове. Та от наслаждения закрыла прозрачные веки и девушке показалось, что она улыбается.
– А кто ты? – поинтересовалась девушка.
– Как можно было забыть своего лучшего друга?!
Девушке вдруг показалось, что вряд ли бы она стала называть кого-то подобного «лучшим другом». Но спорить она благоразумно не стала и приложила все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы выудить хоть каплю информации из отчего-то совершенно пустой памяти.
– С… – неуверенно начала девушка, – Сайма?
Змея еле заметно кивнула.
– Кто я? – продолжила девушка.
– Думай, – змея отказалась отвечать, словно ей доставляло удовольствие заставлять девушку упорядочивать разбегающиеся в страхе мысли.
Девушка подняла глаза к небу, замерла, заворожённая его красотой, повторила ещё раз:
– Кто я? И кто Ар?
Сайма, дёрнувшись, произнесла:
– Она – та, о ком не следует пока говорить, если хочешь жить. Придумай, как тебя будут звать.
– Кто я? И кто Ар? – ещё раз повторила девушка. Неожиданно её лицо просияло улыбкой. – А… Актори! Нет, по правилам будет Эктори.
Сайма, поглядев на девушку, усмехнулась:
– Хорошо, что не ты давала имена всему сущему.
– Что тебе не нравится?! – возмутилась девушка, по-детски надув губки.
– По-твоему просто взять и переставить буквы в вопросе: «И кто Ар?» – это оригинально?
Девушка ничего не ответила. Она подняла голову к небу: там, далеко, что-то происходило, что-то очень важное, большое и значительное, всколыхнувшее силы миров настолько, что слабые волны дошли и до их центра.
Сайма, взглянув на девушку, кивнула:
– Всё. Теперь можно и идти, осталось только щель найти, а я тебя проведу.
– Куда идти? Что это было? – недоумевала девушка.
– К ученью, ибо это – свет, – сказала змея, уже удаляясь.
– Что это было? – не унималась девушка.
– Конец старой истории.
Девушка ничего не поняла, этот странный ответ только запутал её. В голове появилось ещё больше вопросов, но змея уже уползала, и девушка пошла следом. Потом как-нибудь добьётся у неё объяснений.
Ход синий: Глава 1: О жестокий новый мир
Эктори переминалась с ноги на ногу, виновато уставившись в пол, желая, чтобы всё как можно скорее закончилось. Пусть ей ничего не грозило, но то, как строго и угрожающе звучал голос директора, заставляло Эктори чувствовать себя некомфортно.
– Что, дорогуша, ты скажешь в своё оправдание?! – потребовала ответа госпожа директор, взглянув свысока на Эктори, теребившую пуговицу на форме первого курса, чтобы хоть чем-то занять охочие до дела руки.
Эктори взглянула на директора исподлобья. Не нравилось ей выслушивать все эти нотации. Где-то в глубине пустого ныне разума зарождалось осознание, что в прошлом она однозначно терпеть не могла подобные беседы, просто не переносила, когда её отчитывали, тем более если это делала какая-нибудь сердобольная незнакомка, решившая, что мать и отец с избалованным чадушкой не справятся.
В лице, походке и голосе женщины было что-то смутно знакомое, но Эктори не могла вспомнить свою собеседницу,как ни пыталась. Между тем та явно имела полное понимание о том, кто она такая… Из-за этого Эктори нервничала, опасаясь выдать что-нибудь лишнее.
Эктори что-то пролепетала в ответ, надеясь, что женщина удовлетворится и наконец отпустит её. Где-то внутри всколыхнулось желание спешить познавать окружающий мир, словно пришедшее из прошлой жизни.
Но какие бы обещания она не давала, Эктори отчётливо помнила одну хитрость, к которой прибегала столь часто, что даже при отсутствии воспоминаний сохранилось на подкорке сознания. Потому она закончила всю свою речь одной простой фразой, лишающей смысла все обещания:
– …Давайте закроем на это глаза и представим, что там было Ничего.
Изображая смирение, Эктори пыталась понять, что известно этой злобной тётке, и обдумывала наиболее расплывчатые ответы, чтобы не выдать своих слабостей. Окружающая обстановка нещадно давила на неё, словно бы всё вокруг так и намеревалось вывести её из равновесия, забыться, оговориться. Уверенности не добавлял и неудобный, ещё не примявшийся по фигуре пиджак, постоянно норовивший задраться или перекрутиться, стоило ей только шевельнуться.
Госпожа директор говорила что-то ещё, но Эктори старалась не слушать её, отстраняясь от речи, почти переходящей на крик. Но всё же слова директора заставили Эктори вновь вернуться в реальность, ещё хитрость похоже разгадали:
– Ты дала обещание, так конкретизируй его! Теперь-то ты не отвертишься! Теперь уж постарайся исполнить его! Постарайся, чтобы за тобой не пришлось бегать по всей Академии! – Госпожа директор всплеснула руками и схватилась за голову: – Подумать только, я полсезона потратила на то, чтобы устроить тебя! Ведь такого раньше никогда не было, чтобы в Академию приняли в середине учебного хода*, да ещё и без рекомендаций и поручительства от представителей высших сословий. А ты… В общем, как всегда, ты остаешься неизменно несносной девчонкой! Как же я сочувствую твоей бедной матери! Такие дети хуже проклятия!
Эктори насторожилась, услышав немало значимой для неё информации, и попыталась хоть как-нибудь восстановить в памяти образ матери. Однако она наткнулась на абсолютную пустоту, припомнив только то, что мать её была женщиной счастливой и на детей никогда не жаловалась…
Весь этот разговор Эктори жутко не нравился, она уже успела мысленно взмолится всем богам, чтобы её наконец отпустили, но директор не унималась:
– Я о тебе, бессовестной хулиганке, всё прекрасно знаю! Ох, похоже, скоро я пожалею о своей доброте: ты же устроишь здесь царство хаоса! Пожалуй, хуже тебя была бы только упырица: эти твари ещё более неконтролируемые.
Эктори насупилась. Умом она ещё не до конца поняла смысл сказанного, но всё её естество возмутилось от сравнения с тварями, ею явно презираемыми. Директор, заметив её реакцию, с удовольствием продолжила:
– Постарайся сдерживать порывы своих экспериментов хотя бы в память о матери. Не нужно бросаться с кинжалом на каждого, кто косо смотрит на тебя.
Эктори недовольно цокнула. Директор явно пользовалась тем, что теперь за неё некому заступиться и постоянно норовила унизить, изображая заботу. Эктори ясно вспомнила, что раньше никто бы не позволил себе так говорить с ней. Тогда у неё были те, кто способен заступиться, а теперь она осталась одна, но ничего, она ещё отыграется, вот только узнает, как устроен этот мир и поймёт пределы дозволенного.
– Не пытайся скрыть от меня, что таскаешь с собой колюще-режущее! Вы же без этого просто жизни не мыслите, словно варвары, притворяющиеся цивилизованными! Признавайся, куда ты умудрилась его запрятать? У формы не такие уж большие карманы.
– Неужели Вы позвали меня только ради этого? – в ответ спросила Эктори, внутренне содрогаясь от того, что всё-таки решилась дерзить госпоже, имевшей над ней власть.
Постукивая каблуками, директор подошла к девушке, заглянув в её большие зелёные глаза, спросила уже менее строго:
– А эта твоя, скользкая и зелёная, где?
– Такого у меня нету, – ответила Эктори, искренне полагая, что её змея вовсе не была скользкой, а потому не солгав.
– Я знаю, это мерзкое чешуйчатое создание всегда с тобой! Это именно с её подачи ты совершила большинство своих шалостей, не все из которых невинны.
Вместо ответа Эктори неопределённо пожала плечами, ведь чтобы не лгать, можно было просто недоговаривать. Директор недовольно цокнула:
– Эктори… так ведь теперь тебя звать?.. Прекращай свои глупости и выслушай меня внимательно!
Эктори, кивнув, откинулась на спинку кресла, устраиваясь поудобнее.
– Здесь, – начала госпожа директор, указав на небольшую золотистую пластинку, лежавшую на столе, – основная информация об Эктори, то есть о нынешней тебе, подтверждение, что ты ученица начального хода Первой Академии, и заодно средства на карманные расходы. Можешь ни в чём себе не отказывать. Если вдруг что-то понадобится, просто попроси меня. Я как давняя подруга твоей матери не откажу.
Эктори внимательно оглядела пластину, рассмотрела выгравированный герб Академии, сунула карточку в карман, пробурчав, что деньги ей не нужны. Она понимала, что не раз ещё пожалеет о своём ответе, но отголосок прошлого упрямо твердил, что не стоит оказываться обязанной этой женщине, и давать дополнительную верёвочку для манипуляции.
Госпожа директор явно хотела ещё о чём-то спросить, но увидев напряжённое лицо Эктори всё же решила отпустить её, проговорив напоследок:
– Если будут проблемы, обязательно сообщи мне.
– Да, обязательно… – отстранённо проговорила Эктори, а затем продолжила фразу так, чтобы директор не услышала: – Вы станете последней, кто об этом узнает.
Она аккуратно прикрыла за собой дверь и медленно поплелась по коридору. На занятия идти совсем не хотелось. Пусть она и отстранялась от всго сказанного директором, некоторые слова той всё же смогли проникнуть в сознание, и теперь Эктори не давали покоя слова о том, что её дружба с Мирой долго не продлится. Детское бунтарство призывало приложить все усилия к тому, чтобы предсказание директора оказалось ложным. Да и Мира просто создана для того, чтобы быть другом если не навсегда, то очень надолго.
А вот почему госпожа директор сказала, что нельзя обещать?.. После ответа Эктори, что уж она-то обещает сохранить дружбу с Мирой. Обещания ведь просто обычные слова! Но почему-то кажется, что нет: вчера незнакомый торговец сказал, что она обещала зайти за кинжалом в назначенное время, и она пришла. Но ведь в лавке она оказалась случайно, о времени ничего не знала, да и вообще не поехала бы в город, если бы именно Мира её не потащила. Да и это столь привычное упоминание «Ничто» после обещаний, которые не хочется исполнять…
Слишком много жизненно важной информации оказалось ей теперь неизвестно…
Праздно шагая по коридору, забывшись, Эктори сунула руку в карман пиджака. Палец заболел, словно его насквозь проткнули иглой. Она сжала руку в кулак, вытащив из кармана маленькую зелёную змейку, поднесла её к лицу.
– А вот и «мерзкое чешуйчатое создание», – прошептала Эктори.
– Жестоко давить меня, а потом ещё и обзывать! – возмутилась Сайма.
Эктори, посадив её на плечо, сказала:
– Жестоко кусать меня, ещё и без предупреждения.
– Жестоко будить меня.
– Жестоко притворяться спящей, когда у меня проблемы.
– Да разве это проблемы? Вот, если бы тебя попытались съесть или просто так убить, хотя не понимаю, какая в этом забава, то вот это были бы проблемы! – с явной злорадной насмешкой подметила Сайма, свернувшись в кольцо на металлическом наплечнике.
– Не хочу я, чтобы меня убивали! – возмутилась Эктори.
– Думаешь, есть те, кто хочет? – продолжала насмешничать змея. Эктори уже начинало казаться, что её «лучший друг» просто не умеет говорить иначе…
– Миров много, – мечтательно произнесла Эктори.
– Ты, это, с той тётей поаккуратнее, не нравится она мне, – быстро сменила тему змея.
– Спасибо за очевидную информацию! – буркнула Эктори. – Интересно, чего она добивается? Словно отыгрывается за прошлую обиду… Мы что-то ей сделать умудрились?
Сайма издала звук, походивший на сдавленный смешок, но ничего не ответила, заставив Эктори ещё больше опасаться госпожи директора, ведь у той похожи были поводы её недолюбливать, но что непонятно, она не стала просто убивать ещё ни в чём не разобравшуюся девчонку, что казалось бы логичным, а наоборот даже помогла устроиться в Академию…
Из раздумий Эктори вырвало похлопывание по плечу, заставив вздрогнуть и уже потянуться за припрятанным под рубашкой кинжалом, но отвлёкшей её оказалась миниатюрная голубоглазая девушка с пышными золотистыми кудрями – её соседка по комнате Мира, удивительно светлое и жизнерадостное создание, так и лучившееся добротой и заботой, которые за время их общения почти успели приглушить подозрительность Эктори ко всему и вся.
Мира что-то щебетала, изливая на Эктори сшоды** вопросов, смысл которых сводился к тому, что задан был последним:
– Тебя ведь не исключили?
Эктори отрицательно мотнула головой, удивляясь тому, как можно было столь искренне беспокоиться о ком-то, кого знаешь чуть меньше акь***. Эктори припоминала, что у неё и в прошлом вроде бы были друзья, но их отношения точно строились совершенно иначе.
Мира весело улыбнулась, схватила Эктори за рукав, радостно воскликнув: «Тогда пошли, я тебя познакомлю! Пошли, пошли!», потащила её за собой в кабинет. Эктори недовольно поплелась следом: похоже, воля Судьбы была в том, чтобы она всё-таки оказалась сегодня на занятиях…
***
Зингера подняла взгляд на Эктори, которую Мира поставила перед ней. Её зелёные глаза смотрели оценивающе. Зелёными были и аккуратно скрученные, тщательно убранные волосы девушки, и туфли на невысоком каблуке, и блузка, сшитая по единому для всех первокурсниц образцу. Эктори показалось, что даже кожа Зингеры отливала приятным жёлто-зелёным. Если бы правила не требовали носить костюм выбранного заранее и единого для всего курса цвета, то она наверняка бы заменила синюю юбку точно такой же, но зелёной.
– Приветствую, – сухо проговорила Зингера, взяв Миру под руку, повела за собой. – Извиняй, покинем тебя. Личное, – с нескрываемой неприязнью сказала она Эктори.
Эктори взглядом проводила Зингеру и Миру, ушедших в другой конец кабинета, мысленно возмущаясь нетактичным поведением этой зелёной девицы. Усевшись на парту, из-за которой только что встала Зингера, она решила повнимательнее прислушаться к беседе не понравившейся ей одногруппницы с Мирой.
– Держись от неё подальше, – прошептала Зингера.
Мира вопросительно посмотрела на подругу. Зингера положила руки ей на плечи.
– Ты же не хочешь вляпаться в большие неприятности? Ты вообще видела её глаза? Они же холодные как камень. Я лишь раз видела тварь с такими глазами, она мне чуть горло не перегрызла. Да, у той скотины зрачки были вертикальные, но кто может поручиться за то, что это просто не какой-нибудь подвид? – Зингера говорила всё громче и громче, сжимала руки всё сильнее и сильнее. – Выглядит она слишком по-доброму, по-милому: такие обычно улыбаются тебе, по головке гладят, а потом съедают, причём иногда и в прямом смысле! – Зингера замолчала, отступив на шаг назад, глубоко вдохнула.
– Ты просто ещё не знакома с ней, – тихо, неуверенно возразила Мира.
– А мне и не надо! Её вид говорит сам за себя! Знаешь, у каких существ белые волосы?! – Зингера пальцем указала в сторону Эктори.
– Н-нет… – испуганно промямлила Мира, покосившись на Эктори, наблюдавшую за ними, как ей показалось, взглядом хищника, следящего за добычей.
– А следует! Чёрные, белые, серые – у жителей мира мёртвых, у Высших или Низших, а если такие среди живых – значит, нашли путь в наши миры, не рождаясь… Я не знаю, что это за скотина, и узнавать не хочу!
– Думай, о чём говоришь! Она живая! Это и дураку понятно! – воскликнула Мира, отстраняясь от подруги. Ей вспомнилось, что когда-то давно на одном из торжественных приёмов она как-то раз встретилась с братом и сестрой, у которых были такие же каменные глаза, а у мальчишки и ослепительно белые волосы: они были ариями.
– Это ненамного лучше, вовсе не лучше! Раз живая, то точно держись подальше! – Зингера крепко сжала руку подруги.
– Нет! – воскликнула Мира, окончательно высвободившись. Она уже собиралась было уходить…
– Ты не понимаешь!
– Ошибаешься. – Мира слегка улыбнулась.
– На живых это метка изменённой в прошлом, будущем или просто неправильной Судьбы. Кто знает, к чему это приведёт!
– Что значит «неправильной»? – с интересом спросила Мира.
– Не знаю, это нельзя объяснить…
Эктори больше не слушала, не хотела слышать ни единого слова. И здесь её сравнивали с непостижимыми тварями, называли неправильной… Она не готова мириться с подобным отношением, теперь просто необходимо показать всем свои места, но для начала всё ещё нужно понять хоть что-нибудь из происходящего. Эктори задала вопрос Сайме, искренне надеясь, что теперь змея ответит что-нибудь вразумительное:
– Не будет ли у нас с этой Зингерой проблем? Не знала ли я её раньше?
Эктори искренне надеялась, что хоть в этот раз змея не станет уклоняться от ответа, коротко сообщая, что пока не время. И Сайма, к её величайшей радости, заговорила, пристально изучив подругу Миры сначала одним глазом, потом другим:
– Эту? Нет, мы её точно раньше не встречали. Разве что ты умудрилась иметь с ней знакомство до того, как начала меня всюду за собой таскать. Но могу уверить, что тогда бы она тебя и не узнала. А вот что касается Миры… С нею ты могла встречаться – примерно в одних кругах вертелись. Вероятно, она тебя и узнает, но пока вроде не догадывается.
Эктори выдохнула, всё же решив порадоваться сложившейся ситуации, поинтересовалась:
– А что там «зелёная» говорила про мертвецов? Может, я чего-то о себе не знаю?
– Официально заявляю: ты не одна из обитателей миров мёртвых. И да, миров несколько, несмотря на всеобщее заблуждение.
– Из жителей, – поправила робко Эктори.
– Обитателей! Мёртвые там не живут, а обитают. Тамошние жители иные.
– Откуда знаешь?
– Эх ты, даже это забыла! – Сайма укоризненно покачала головой. – А ведь я жила там до встречи с тобой, и… и много ещё чего было.
Эктори тут же предположила, что не является обитателем миров мёртвых потому, что у неё была мать, чем вызвала уважительное «Хм», – от змеи, уже с меньшей снисходительностью попросившей протянуть ей руку, что Эктори без раздумий выполнила, сделав вид, что поправляет блузку, но тут же негромко пискнула от неожиданной боли, пронзившей палец. Она отдёрнула руку, непонимающе уставилась на выступающие золотые капельки.
– Кровь. И чего такого? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее и тише, чтобы находившиеся рядом одногруппники не смогли расслышать её странную беседу с, как могло им показаться, пустотой.
Сама ещё до конца не поняв, для чего, Эктори сунула пострадавший палец в рот, скривившись, когда вязкая, безвкусная до противного, кровь оказалась во рту. Её лицо ещё больше перекосило от того, что эта золотистая жидкость скрипела на зубах, словно песок.
– Ну ты давай вылизывайся, а я спешу сообщить, пока ты ещё окончательно не забыла, что ты не одна из обитателей миров мёртвых, потому что у тебя есть кровь, а у мертвецов её обычно не бывает.
– Как интересно-о… – Эктори постаралась говорить саркастически, но в голосе её прозвучала обида.
Она скрестила ноги, подпёрла руками подбородок.
– Так, а что насчёт моей судьбы? Изменённая она или всё-таки неправильная?
– Это вообще всё бред: судьбы неизменны, а неправильных – не бывает. Есть необычные, но не «неправильные». Это твоя… ещё не подружка… что-то с переводом напутала: сама знаешь, как часто совершают ошибки эти, «познатели мёртвых языков».
– Сделаю вид, что всё-таки знаю, – хмыкнула Эктори.
– Вот и молодец! Учишься не показывать свою глупость на каждом углу, глядишь, так и умной станешь!
– А всё-таки ты, змея, самая настоящая вредная змеюченька, – начиная понемногу улыбаться, отметила Эктори.
– Но-но, я и укусить могу!
Эктори окончательно развеселилась, улыбка её растянулась почти до ушей, и досталась Мире, расстроенной непониманием Зингеры, та не смогла не улыбнуться в ответ.
Вошёл учитель, начался скучный и нудный, ненавистный для всех, но почему-то необходимый урок каллиграфии. Мира и Эктори послушно выполняли главное требование учителя: писали от руки, а то, что им велели переписывать какой-то там отрывок из какого-то там произведения, а не переписываться, спокойно игнорировали. Эктори выяснила, что Зингера сегодня не собирается общаться ни с Мирой, ни тем более с ней, а намерена прогулять если не все, то хотя бы самые скучные занятия.
Уроки, как показалось Эктори, закончились быстро: на скучных она слушала Миру, на интересных – преподавателей. За невнимательность её никто не ругал: вдруг новенькая чего-то не понимает, а спросить боится. Одна молоденькая учительница, вроде бы по Мёртвым языкам, даже сказала: «Детка, если что-то неясно, спроси у меня после занятия, не стесняйся, я не кусаюсь». Эктори кивнула и поспешила уйти: мало ли чего ждать от того, кто пытается тебя убедить, что нечего бояться.
После занятий Эктори собиралась пойти в библиотеку. Она хотела переночевать там в мягком кресле, почитать что-нибудь интересное. Не важно, что именно читать, главное – чтобы при свете маленькой настольной лампы и в одиночестве, хотя на крайний случай можно и в тихой компании.
___
*Ход – промежуток времени, за который планета делает оборот вокруг своей звезды, название меры времени, эквивалентное году.
**Сшод – число Имперской меры исчисления равное сто шестьдесят девять, 13^2
***Акь – тринадцать дней по времени Империи, название меры времени, эквивалентное неделе.
