Kitobni o'qish: «Шагая над бездной. Наследники магии»
Пролог
…Семирская Империя. Город Трилин. 3456 год от великого переселения…
Столица.
Гадкий город.
В этот день он весь был украшен шарами, растяжками с праздничной символикой. Отовсюду слышалась музыка – весёлая, заводная. Из открытых окон домов доносились запахи традиционного пирога с красными ягодами. Вкусного, чуть кисловатого… символизирующего очистительный огонь. Жуткий ненавистный огонь костров, на которых во время Освободительной войны уничтожали магов.
В честь праздника небольшие костры горели по всему городу: в скверах, у жилых домов, у каждой школы. Но самый большой полыхал на главной площади перед огромным императорским дворцом. И на том костре действительно сегодня убивали приговорённых магов. Казнили, как государственных преступников. И за что? Лишь за то, что эти люди обладали даром.
А по улицам веселящегося города быстро шли двое: женщина в длинном плаще непроницаемого тёмно-синего цвета, какие носили все аристократки, когда выбирались в город, и мальчик… в чёрном костюме. Она крепко держала его за руку и попросту тащила за собой, потому что сам парнишка едва переставлял ноги.
– Мама, – выдохнул он, резко останавливаясь. – Я не могу позволить им…
– Диар! – осадила его женщина, не дав договорить. – Пойдём, умоляю тебя, милый.
Её лица не было видно из-за надвинутого на лицо глубокого капюшона, но Ди отчётливо расслышал, как сдавленно звучит её голос. Его мама плакала… не могла не плакать. Да и он бы сам разрыдался, если бы не чувство ответственности за неё.
Теперь он старший мужчина в их семье. Потому что папа…
– Диар, – снова позвала мать, но в этот раз её голос показался ему испуганным. И вдруг она посмотрела назад и резко скомандовала: – Бежим!
И он подчинился, потому что затылком чувствовал, что за ними кто-то идёт. Обернулся – не смог не обернуться. Оказалось – полиция. Ну а кто же ещё?
– Диана Стерфилд, именем Его Императорского Величества, приказываю вам остановиться! – прозвучало за их спинами.
Да только женщина и не подумала исполнять этот приказ. Она слишком хорошо понимала, что случится потом. И пусть лично её ожидал всего лишь арест, но вот Диара… Диара точно никто щадить не станет. И никто не сможет его защитить, даже сам император. Ди ведь маг, пусть и совсем юный. И сегодня об этом стало известно всем.
Для магов в Семирской Империи места не было. Использование магии приравнивалось к государственной измене. По закону допускалось только мизерное владение даром, да и то лишь для избранных. А её – Диану, герцогиню, троюродную сестру императора Олдара, когда-то отдали замуж за одного из таких одарённых. Вот только дар её супруга оказался куда сильнее, чем позволялось. Да ему долго удавалось это скрывать, но… всё тайное когда-то становится явным. Потому сегодня его и казнили. На костре.
– Мама, быстрее! – выкрикнул Диар, и теперь уже сам потащил женщину за руку. – Давай же!
И она побежала с ним, потом сама затянула его в первую незапертую антарию, хозяин которой, видимо, оставил свой транспорт на пару минут и даже ключи забирать не стал. К счастью, Диана прекрасно умела управляться с подобной техникой, потому, едва Диар занял место рядом с ней, завела электрический двигатель и уверено обхватила руками рычаг управления. Антария поднялась над дорогой на несколько десятков сантиметров, образовав под собой воздушную подушку, и резко рванула вперёд.
Женщина скинула капюшон, от чего её распущенные светлые волосы разметались по тёмной ткани плаща. На самом деле леди Стерфилд никогда не позволяла себе показаться на людях без изысканной причёски, но сегодня… Сегодня был слишком страшный день.
– Мама, что нам теперь делать? – тихо спросил сидящий рядом Диар, наблюдая за отставшими преследователями через стекло заднего вида. – Они не отпустят нас так просто. Но дядя… как он мог? Мама?! Как он мог?! – закричал мальчик. – Он отправил папу…
– Молчи, Ди, – выдохнула женщина, крепче вцепившись в рычаг управления. – Эдгара больше нет. Я… тоже…
Мальчик сглотнул и с сомнением посмотрел на мать.
– Мама, не смей думать об этом! – нервно выкрикнул Ди, уже начиная понимать, как она собирается поступить. – Мы сможем уйти! Я знаю. Сумею нас прикрыть. Если понадобится будем отбиваться. Папа учил меня! Я смогу.
Но она лишь всхлипнула, и ничего не ответила, хоть Диар и продолжал уговаривать. Даже умолять. Увы, Диана уже знала, что вдвоём им не спастись. А значит, Диару придётся прятаться одному. Так у него хотя бы появится шанс…
– Ди, – проговорила она, останавливая антарию прямо на узком мосту, который в этот день оказался удивительно пустым. – Помни, я люблю тебя. И что бы ни случилось – знай: я всегда с тобой. Но… ты должен уйти. К прадеду, за Белые врата. Только там ты будешь в безопасности.
– Мама, нет! Я никуда без тебя не пойду! – снова закричал мальчик. Но видя, что она не собирается его слушать, схватил её за руку и, тяжело дыша, попытался поймать её взгляд. – Мама…
– Диар, прыгай в воду, – сказала женщина, едва сдерживая рыдания. – У нас есть всего минута, может меньше. – Прыгай. Они погонятся за мной. Убивать не станут… А вот тебе грозит неминуемая гибель.
– На костре, – добавил мальчик, с жуткой злостью в голосе.
– Уходи, Диар!
– Только с тобой! – продолжал стоять на своём парнишка.
Увы, Диана знала, каким упрямым может быть её сын. Но сейчас его упрямство могло стоить ему жизни. Именно поэтому она и сделала то, за что ненавидела свой собственный дар. Тот самый, которым обладали все родственники императора. Тяжело вздохнув, посмотрела в большие испуганные глаза сына… Боги, такие же ярко-зелёные, как у его отца… И отдала ему мысленный приказ прыгнуть в реку.
Но Диар сопротивлялся. Он сильнее обхватил её запястье, хотя самого просто разрывало от дикой боли, сковавшей всё тело. А Диана… смотрела, как мучается от её единственный ребёнок, как медленно гаснет искра непокорности в его глазах, и едва сумела сдержать крик. Но она не могла поступить иначе – у неё просто не было другого выхода.
Воли Диара хватило на пятнадцать секунд, показавшиеся его матери вечностью. А потом он всё же сдался, отпустил её руку, сдвинул в сторону дверцу антарии, с порожка перебрался на поручень… и прыгнул прямо в мутные холодные воды реки Серины.
Не успела глотающая слёзы Диана проехать и несколько метров, как на дороге показались преследователи. Её нагнали четыре экипажа полицейских антарий. Окружили, заставили выйти…
А потом до слуха выплывшего под мостом Диара донеслись звуки… выстрелы. Два. И женский крик, резко оборвавшийся после третьего. Он не видел, что происходило дальше. Сейчас он вообще почти не соображал. Хотел выбраться и уничтожить всех этих людей… но знал, что его тоже после этого уничтожат. Отправят на костёр… как папу.
– Клянусь вам, Боги Семирии… – прошептал он, глядя на кровоточащие порезы от острых камней на своих ладонях. – Даю вам кровавую клятву, что император Олдар Ринорский ответит за всё. Клянусь…
По его щекам бежали слёзы, но Диар не мог их остановить. В один день этот мальчик потерял всё. И пусть он обладал сильнейшим магическим даром, но… для двенадцатилетнего подростка всё произошедшее с его семьёй оказалось слишком тяжёлым ударом.
– Клянусь, маги будут свободны, – продолжал шептать он.
А потом совсем по-детски всхлипнул, сжал ладони в кулаки и закрыл ими лицо.
– Клянусь… – говорили его дрожащие губы. – Клянусь, мама…
А в городе Трилине, столице огромной Семирской Империи, всё так же шли народные гуляния. Люди веселились, праздновали «День освобождения от магического гнёта», проклинали магов… и жгли костры. Они не сомневались, что магия – зло. Они верили в это. И им было ни капельки не жалко юного мага… который в один день лишился всего.
Часть 1. Костёр
Скажи, мой друг, кому ты мстишь?
Себе? Семье? Врагам иль року?
А может быть самой судьбе?
Той, что была к тебе жестока?
Ты месть свою растил, как сад,
Его лишь злостью удобряя.
Но расскажи, теперь ты рад?
Тебе по нраву жизнь такая?
И вот итог: ты победил!
Твой враг повержен и увечен.
Убей его, ведь хватит сил!
Быть может, станет тебе легче?
Но смотришь ты в его глаза…
И в узел скручивает душу.
…Нет в мести доброго конца,
Она умеет только рушить…
Глава 1
(15 лет спустя)
…Семирская Империя. Город Трилин. 3471 год от великого переселения…
Большое дневное светило медленно поднималось из-за крыш высоких домов. Оно плыло по голубому небу, словно огромный заводной шар, и его невероятно яркий свет проникал в каждое окно, каждого дома столицы. Так в Трилин приходило утро.
Помню, в детстве меня не особенно занимали рассветы. Ну, поднялась большая жёлтая звезда – Салима над миром, ну светит… и пусть себе дальше светит. Но вот позже, когда в военной академии на протяжении всего первого курса нас заставляли выходить на построение, едва это гадкое светило показывалось над горизонтом, я вообще начала его ненавидеть. Теперь же оно просто меня раздражало… как нечто назойливое, противное, но всё равно неизбежное.
К счастью, мой рабочий день начинался только в десять, как и у всех служащих во дворце. И потому я спокойно могла бы позволить себе поваляться в постельке подольше, если бы не слепяще-яркие лучи, от которых не было никакого спасения ни за шторами, ни за затемнёнными стёклами. Увы, установить металлические ставни мне запретила хозяйка квартиры. По её словам, это испортит общий вид фасада сего прекрасного дома, постройки времён начала века.
Часы показывали семь утра, до начала рабочего дня оставалась ещё уйма времени, а спать я больше не могла. Пришлось вставать и, фыркая себе под нос, идти готовить завтрак, принимать душ и чем-нибудь занимать оставшееся до работы время.
Спустя сорок минут, потягивая барко, снова посмотрела за окно на поднимающуюся над городом Селиму, и… вздохнула спокойнее. На самом деле, обычно с утра я сама себя ненавидела, да и весь мир в придачу. А когда просыпалась раньше времени – ненавидела вдвойне. Обычно длилось это состояние до завтрака… и до той гадкой бурды, что мне было предписано ежедневно пить ещё со времён поступления в академию.
Этот самый барко являлся обязательным для всех, в ком жили зачатки дара к магии. И по закону каждому из этих несчастных предписывалось ежедневно принимать его чуть ли не до конца своих дней. Вообще странный это был напиток с совершенно отвратительным вкусом, но после него я снова начинала чувствовать себя нормальным уравновешенным человеком, а не бочкой, наполненной взрывоопасными веществами, готовой рвануть в любой момент.
Вот и сейчас, стоило чашке с барко опустеть, я снова взглянула на небо за окном и даже искренне улыбнулась. Всё же сегодня было замечательное утро. Прекрасное, ясное, безоблачное. А ещё, именно сегодня в управлении должно состояться собрание, на котором собирался присутствовать император вместе с сыном. Не то чтобы я восторгалась Его Величеством, но… всё равно ожидала этого события с предвкушением. Ведь за время моей службы при дворе видеть нашего правителя так близко мне ещё не доводилось ни разу.
Отдел, в котором я работала, считался этакой элитой среди других подразделений, обеспечивающих безопасность подданных империи. Ведь нашей задачей являлись поиск и поимка магов, а так же расследование преступлений с их участием. Увы, с годами этих презренных меньше не становилось, и на просторах нашей огромной страны всё равно изредка вспыхивали мелкие восстания, которые всегда подавлялись быстро и очень жестоко.
И миторы, и даже военные уже больше полутора веков делали всё возможное, чтобы уничтожить магов. Ведь так называемые «одарённые» являлись заразой нашего мира. Этакими язвами на его прекрасном лике. Эти существа, которых ещё в академии нас научили не считать людьми, несли только разрушения и смерти, и потому подлежали устранению.
Я, к счастью, являлась просто следователем, но в свои двадцать три уже сумела заслужить звание миторы второй категории, что для девушки вообще считалось огромным достижением. Хотя тут большую роль сыграло наличие у меня особого редкого умения. Я чувствовала магию, видела окружающую магов ауру силы, могла ощутить даже её остаточный шлейф. Именно поэтому коллеги за глаза называли меня «ищейкой». А я… даже и не думала на них за это обижаться. Всё же, каждому своё.
Обычно предпочитала добираться до департамента одетой в простую гражданскую одежду. И дело не в том, что мне не нравилась форма или заслуженные нашивки на плечах с двумя диагональными полосками – совсем нет. Просто обычные люди почему-то не очень хорошо относились к представителям полиции. Именно поэтому я не афишировала ни свою должность, ни звание, которое носила. И за тот год, что жила в столице, никто из соседей так и не понял, кто именно снимает квартиру на третьем мансардном этаже их дома.
Вообще оно и не удивительно. Если честно, глядя на себя в зеркало, я бы никогда не подумала, что эта девушка может быть следователем полиции, да ещё и работать в отделе по борьбе с магией и магами. И никто бы не подумал. Всё ж природа наградила меня поистине смазливой внешностью. И даже несмотря на довольно высокий рост, я была куда больше похожа на добрую фею из волшебную сказки, чем на грозную митору.
Помню, в академии меня вообще первые несколько лет никто не желал воспринимать всерьёз. И здесь нечему удивляться – кто ж вообще будет опасаться миловидную длинноволосую блондинку с большими голубыми глазами. Но если поначалу я ещё переживала по этому поводу, то после поняла, что подобное положение вещей мне только на руку. Потому как нет большей ошибки, чем недооценить своего противника. А от такой, как я, вообще никто никогда не ожидал подвоха. Ведь как может настолько милая девочка сделать что-то плохое?
А девочка могла. И по шее настучать, и на пол вниз головой повалить, а при необходимости и выстрелить из пистоля, причём без малейших сомнений и угрызений совести. Но мои нынешние соседи по дому об этом не знали и потому улыбались мне искренне, как очаровательной девчушечке, которая точно нуждается в опеке. И пусть, переехав в столицу, я обрезала волосы по плечи, даже это не смогло сделать мою внешность более… суровой, что ли. Потому в нерабочее время приходилось соответствовать образу милашки. Хотя, честно говоря, получалось не всегда.
Вообще за время учёбы в военной академии, где и девушек-то на всём потоке насчитывалось не больше десяти, я успела привыкнуть к повышенному мужскому вниманию. И пусть никто из сокурсников не казался мне интересным, но однажды из чистого любопытства всё же решила пойти с одним из них на близкий контакт. На данный момент это был мой единственный опыт кратковременных отношений и физической близости с мужчиной, и повторять его я точно не собиралась. По мне так лучше заниматься своей работой, чем какими-то там романтическими глупостями.
Обычно до дворцового комплекса, где и располагалось здание нашего департамента, я добиралась на пассажирской антарии. Но сегодня из-за обилия свободного времени решила прогуляться пешком. Тем более погода позволяла, да и вообще приятно было посмотреть, как столицу готовят к предстоящему празднику, до которого оставалось каких-то пять дней.
Следуя приказу императора, каждый дом в городе надлежало украсить красными лентами, символизирующими очистительный огонь. Да и вообще, в День освобождения от магического гнёта или, как говорили в народе, день смерти магии, было принято во всём использовать красный цвет. Девушки заказывали красные платья, балконы завешивались красной тканью, ближе к центру города дорожки выкрашивали в красный цвет, демонстрируя тем самым кровь магов, по которой мы все теперь ходили.
Помню, в детстве я не понимала смысла этого праздника. В моей голове не укладывалось, как можно веселиться, желая кому-то гибели? Но после, в академии, из моей головы выбили все эти неправильные мысли, заменив их другими. Теперь я, как и все в империи, жила с уверенностью, что магия – зло, а для мага существует только одно наказание – казнь.
На самом деле мне было искренне любопытно посмотреть, как этот праздник организуют в столице. В прошлом году я приехала через неделю после него, потому и пропустила всё самое интересное, но зато в этом – точно буду в центре событий. В академии его отмечали хоть и торжественно, но по-военному сдержанно. В городе, где работала после её окончания, день смерти магии проходил скупо. А вот мои родители вообще во время этого события предпочитали из дома не выходить. Почему? Нет, они не были магами – искры силы в них потушили ещё в юности. Но вот мой дедушка, мамин отец, считался позором семьи, ведь когда-то его называли одним из сильнейших магов. Не удивительно, что он был казнён… за измену, а тень его преступления тяжёлым клеймом легла на всех его потомков, включая и меня.
Тогда по закону, должны были казнить и всех его родственников-магов, но бабушка добровольно отреклась от дара. Позволила выжечь его, и едва после этого выжила. Её маленькой дочери было проще, она-то ещё и не понимала, что в ней жила магия, потому почти не почувствовала потери.
Во мне тоже проснулся дар… рано, всего в тринадцать. Его пытались уничтожить, но не получилось. Постарались полностью заглушить – тоже не особо помогло. И тогда для меня вопрос встал ребром: либо смерть, либо ежедневное употребление барко и служба на благо империи. Конечно и я, и родители выбрали второе. Потому, можно сказать, что в военную академию Житова я попала не по своей воле.
И, тем не менее, моя теперешняя жизнь меня полностью устраивала. Думаю, если бы могла выбирать, то всё равно бы выбрала профессию следователя. К тому же к моему не самому приятному характеру любая другая работа попросту не подошла бы. Увы, за милой внешностью скрывалось «бесчувственное чудовище», как говорили мои коллеги. А я не видела смысла их переубеждать. Пусть хоть вурдалаком считают, хоть драконицей – плевать. Главное, чтобы работали хорошо, и мне работать не мешали.
Чем выше Селима поднималась над городом, тем жарче становилось на улицах. Жакет я благополучно сняла и повесила на локоть. Честно говоря, с радостью бы стянула с себя и брюки с рубашкой, и туфли, да и бельё, потому что наше жестокое светило, судя по всему, решило попросту выжечь город вместе с его жителями. Теперь мысль о пешей прогулке перестала казаться мне удачной. Более того, я даже на мгновение подумала нанять антарию, и добраться до места на ней, но… решила всё же отказаться от этой мысли.
И может, в том, что случилось дальше, оказалась виновата именно эта жуткая жара, а может дело в банальном невезении, но проходя мимо небольшого сквера, я умудрилась неуклюже споткнуться о непонятно откуда взявшийся камень. И точно бы упала прямиком на дорогу, но… меня спасли.
Увы, тело отреагировало на прикосновение постороннего человека раньше, чем включился разум. Всё же семь лет в военной академии не прошли даром, и многие приёмы самообороны и единоборств были отточены настолько, что стали рефлексами. Так получилось и в этот раз… к моему искреннему стыду.
Да, кто-то добрый поймал меня уже на лету, заботливо удержал за предплечье. За что и получил… коленом в лицо. И ладно бы я на этом остановилась. Нет. Ничего подобного. Ведь нас всегда учили бить связками. То есть использовать не один приём, а несколько. И всё это было настолько доведено до автоматизма, что остановиться не представлялось возможным. В итоге мой несчастный спаситель заработал не только травму головы и несколько синяков, но, возможно, и ушиб спины, когда падал на дорогу.
– Боги… айна, за… что? – простонал бедолага, опрометчиво решивший проявить себя героем и спасти меня от падения.
Я же стояла рядом, стараясь осмыслить всё то, что только что произошло. Вот только с какой стороны ни взгляни, вина целиком и полностью лежала именно на мне. И, наверное, стоило хотя бы помочь этому несчастному подняться, но я почему-то медлила.
Удостоверившись, что больше никто на него нападать не обирается, пострадавший мужчина даже попытался встать… Увы, ничего у него пока не получалось. Потому, усевшись прямо на дороге, он схватился рукой за голову и изобразил нечто похожее на сдавленный стон.
Кажется, мой удар пришёлся ему в лоб – хорошо хоть не по носу, а то сломала бы. Точно. Да так, что ни один доктор не смог бы собрать.
– Простите, айнор. Это… случайно вышло, – выговорила, искренне сожалея о своей невнимательности и этих гадких рефлексах, которые хоть и могли спасти жизнь, но сейчас оказались совершенно неуместны.
Он хмыкнул, приподнял голову и посмотрел на меня со смесью опасения и иронии.
– Вот так и помогай после этого прекрасным айнам, – заметил мужчина и снова сделал попытку подняться.
К моему удивлению, на сей раз ему это удалось. Пусть он ещё немного покачивался, да и голова у него, судя по всему, кружилась, но в целом выглядел этот человек почти нормально. Вообще, после моих ударов сокурсники редко могли самостоятельно встать. Чаще всего для них это заканчивалось лазаретом на несколько дней. А ведь не верили, что такая хрупкая с виду девушка способна на подобное. Глупые, никогда нельзя недооценивать своего противника.
– Простите, – снова выдавила из себя. – Я не хотела, правда. Глупо-то как… Айнор, давайте провожу вас к доктору.
– Не стоит, – отозвался он, медленно вздыхая и поднимая на меня взгляд.
А глаза у него оказались красивыми, насыщенно-зелёного цвета с синеватым кантиком. А ещё в них будто горели едва заметные синие искорки. Честно говоря, никогда раньше мне не приходилось встречать людей с таким оттенком радужки, наверно потому я и засмотрелась, а он… улыбнулся.
– Айна, я вас напугал? Вы поэтому защищаться начали? – спросил мужчина, точно заметив, с каким интересом я его разглядываю.
– Нет. Простите ещё раз, – сказала, не зная, как проще объяснить ему своё странное поведение. Говорить правду не хотелось, но другой более ли менее приличной версии просто не приходило в голову. – Я просто не ожидала… Это само собой получилось.
Видимо, он расценил мои сомнения, как смущение, и потому не стал допытываться. Вместо этого принялся отряхивать свои серые брюки от пыли, но забылся и слишком резко дёрнул головой, которая явно ещё от встречи с моим коленом не оправилась. Полагаю, что в этот момент он ощутил резкую вспышку боли, потому как с шумом втянул воздух и явно хотел уже снова схватиться за пострадавшее место, но… почему-то остановился. Я даже решила, что он просто не желает показывать, как ему на самом деле тяжело. Оттого мне стало ещё больше не по себе.
– Можно я провожу вас хотя бы до дома? – спросила виновато. – Вам бы отсидеться… но лучше, конечно, отлежаться.
– Я живу далеко, – отмахнулся он. Потом попытался изобразить улыбку, правда получилась лишь кривоватая гримаса. – Айна, всё в порядке. Не беспокойтесь. Главное, что вы не упали.
После этой фразы незнакомец кивнул на прощанье и даже сделал шаг, чтобы уйти, но в вдруг пошатнулся и едва устоял на ногах, успев лишь в последний момент опереться на ближайший фонарный столб. Тогда-то я и решила, что просто не могу оставить своего бедного спасителя в таком состоянии.
– Пойдёмте со мной, – сказала, решительно поддерживая его за локоть. – Вон в теньке у пруда свободная лавочка. Вам нужно прийти в себя.
На этот раз он не стал возражать и даже принял мою помощь, молча, будто смирившись с чем-то неизбежным. Мы двигались очень медленно, потому что каждое движение давалось ему с трудом. Когда же через несколько шагов этот несчастный едва не упал, я в полной мере ощутила, насколько он тяжёлый. И почему-то только сейчас решила рассмотреть его внимательней.
А мужчина оказался почти на голову выше меня, широкоплечим, пусть и худощавым, но совсем не слабым. Его свободная рубашка с длинными рукавами скрывала тело, но я чувствовала, что руки у него сильные, мышцы на них твёрдые, будто бы натренированные. И я бы даже приняла его за одного из военных или миторов, если бы он не сутулился. Именно эта его сутулость и выдавала в нём обыкновенного простого работягу. Его волосы имели тёмно-каштановый оттенок, лежали в беспорядке, а своей длиной сзади доставали до шеи.
Мы кое-как доковыляли до лавочки, и только когда мужчина присел, я смогла немного перевести дух.
– Спасибо, айна, – казал он, поднимая бледное лицо.
– Вот не нужно меня благодарить, – отозвалась, всё больше чувствуя свою вину. – Вы мне помочь хотели, а я вас…
На этот раз у него даже получилось изобразить улыбку. Она вышла чуть насмешливой, но всё равно очень тёплой. И лишь теперь, видя, как он улыбается, будто потешаясь над всей этой ситуацией, я обнаружила, что он довольно молод – всего на несколько лет старше меня самой. А ещё мне почему-то хотелось назвать его красивым, хотя общепринятым канонам красоты он и не соответствовал. Ведь так уж повелось, что в нашей империи красавцами считались исключительно блондины. Но здесь важно заметить, что светлый оттенок шевелюры являлся верным признаком отношения человека к аристократии, что уже само по себе возвышало его над остальными, независимо от внешних данных.
– Меня зовут Кел Барнас, – представился он, протягивая мне руку, как было принято у простолюдинов и торговцев. Аристократы обычно просто кланялись друг другу, но… за время учёбы в академии и службы я уже почти успела забыть, что когда-то тоже считалась аристократкой.
– Элира Тьёри, – ответила, легко сжав его ладонь. – Рада познакомиться с вами. Увы, обстоятельства…
– Не стоит, айна Тьёри, – снова попытался улыбнуться он. – Давайте забудем это недоразумение. Глупо вышло, но зато я теперь знаю, что даже милые хрупкие с виду девушки могут так… дать по лбу.
Я виновато вздохнула и присела рядом с ним на лавочку. Мне было не по себе от всего произошедшего. Сама ведь виновата, засмотрелась на красные растяжки между домами, задумалась и не заметила того камня. А этот Кел ведь помочь хотел… и помог, на свою голову.
– Скажите, айнор Барнас, что я могу сделать, чтобы искупить свою вину? – спросила, не в силах договориться с собственной совестью. – Вы ведь явно на работу шли, а теперь по моей вине работать не сможете. Давайте я компенсирую вам неполученный за сегодня заработок?
Он усмехнулся. Причём сделал это так, что мне стало стыдно за своё предложение.
– Не стоит, айна, – проговорил Кел. – По счастливой случайности у меня выдалась свободная неделя. И теперь, благодаря вам, я даже знаю, как интересно проведу сегодняшний день. Буду сидеть на этой самой лавочке и смотреть на пруд.
Если он хотел этими словами меня успокоить, то у него не получилось. Совсем наоборот – теперь стало ещё более совестно.
– Конечно, я мог бы попросить вас составить мне компанию, но подозреваю, что получу отказ, – добавил он, обратив лицо к ясному голубому небу, где назойливая Селима продолжала двигаться к своему зениту. – Вы ведь явно не бездельница, а значит, как и все в этом городе, должны готовиться к празднику. Подозреваю, что направлялись вы на работу.
– Вы правы, – кивнула, разглядывая его безупречный профиль. Таким мог бы похвастаться и самый лощёный аристократ. – Мне, действительно, нужно на работу. В преддверии праздника все в городе заняты, и я в том числе.
– В таком случае, – он перевёл на меня свой спокойный уверенный взгляд: – Предлагаю встретиться вечером. Коль уж вы сами дали мне право выбрать, что я хочу в качестве компенсации, тогда я выбираю ещё одну встречу с вами. Конечно, при более приятных обстоятельствах.
Увы, я никак не могла принять это предложение всерьёз.
– Хотите сказать, что желаете провести время с девушкой, которая обошлась с вами столь неприятным образом? – спросила с иронией. – Бросьте, айнор Барнас. Не думаю, что вам будет приятно моё общество. Да и, честно говоря, я далеко не самый лучший собеседник.
– И всё же, если вы действительно считаете себя виноватой и хотите искупить свою вину, то примете моё приглашение, – настойчиво проговорил он. Да и вообще, уже не выглядел таким уж пострадавшим.
Но мне всё равно были непонятны его мотивы. Они казались слишком… странными.
– И… где бы вы хотели встретиться? – спросила, решив выслушать его предложение до конца.
– Здесь, – ответил он, чуть качнув головой. – На этом самом месте. Скажем… в восемь вечера. Погуляем по городу, вы расскажете мне, скольких несчастных успели покалечить, я искренне им посочувствую, потом отведу вас в ресторан к моему хорошему знакомому, где готовят лучших перепелов в столице. Мы приятно проведём время, пообщаемся, побеседуем, а потом я провожу вас домой.
Я скептично изогнула бровь, переплела руки перед грудью и посмотрела на сидящего рядом мужчину с искренним изумлением. А ведь изначально он производил совсем другое впечатление и даже показался мне милым скромнягой. Ан нет.
– Обещаю вести себя прилично, – добавил тот, усмехнувшись. – Да и… не хотелось бы снова получить по многострадальной головушке. Кстати, айна, рука у вас тяжёлая, а уж коленом по лбу меня вообще ещё никто никогда не бил.
Подозреваю, что голова у него уже перестала болеть, потому он и начал вести себя смелее. Хотя… честно говоря, таким он мне нравился куда больше. Не люблю наглых, но этот был скорее слишком самоуверен и грань не переступал. Он понимал, что я, скорее всего, откажусь, потому и вёл себя так, будто уже заранее получил отказ, по той же причине и давил на мою совесть.
– Вообще это не в моих правилах, – заметила, поднимаясь с лавочки и останавливаясь в паре шагов от своего пострадавшего спасителя. Он же следил за мной так внимательно, будто опасался, что я снова могу его ударить. – Но если вы считаете, что таким образом смогу искупить вину перед вами, то я согласна.
– Спасибо. – Мой неожиданный новый знакомый улыбнулся, а синие искорки в его глазах вдруг сверкнули ярче.
И, наверное, я бы не придала этому значение, если бы не была следователем отдела по борьбе с магией. Ведь в одном из редких справочников, изученных мною ещё в академии, было указано, что распознать мага можно по подобным метаморфозам с радужкой. Вот только… я не чувствовала в нём силы. Никакой. Совсем. А своему чутью привыкла доверять всегда.
И тем не менее, решила ещё раз перепроверить.
– Мне пора, – сказала, поймав его взгляд. – Рада была познакомиться, айнор Барнас.
Я сама протянула ему ладонь для прощального рукопожатия. И пусть подобное являлось прерогативой мужчин, но мне требовался этот контакт, чтобы убедиться. Ведь именно через прикосновение я могла лучше почувствовать живущую в нём силу, скрыть которую ему бы никак не удалось.
