«Пленница» kitobidan iqtiboslar
Несмотря на то что ожидающие решения проблемы никуда не делись, я чувствовала умиротворение и внутреннюю силу справиться со всеми вызовами. Океан и правда оказался самым лучшим транквилизатором из всех, что я пробовала. Была бы я доктором, прописывала бы его всем пациентам без разбору. Но я была судьей, временно превратившейся в адвоката, а потому нужно было возвращаться к делам.
отворилась и внутрь влетела довольно крупная обезьяна. Точнее, черная горилла. Точно такую же они видели по дороге, и то, что это именно черная горилла, сказал Дима, разбиравшийся в видах обезьян
пустить все деньги на оплату штрафов? При всем хорошем
рад оказаться полезным. – Голос в трубке заметно скис, потому что прерывать праздничное ничегонеделанье моему однокашнику явно не хотелось. Боже, как я его понимала. – Только, если можно, позвони мне утром, часиков, скажем, в одиннадцать. Мы со Светой собираемся в храм на рождественскую службу, она закончится в три ночи, пока приедем домой, пока выспимся. Да, в одиннадцать будет нормально. – Я купил тебе
Куда ее везут, она понятия не имела. Все ее вещи остались в бунгало. Лишь телефон, бесполезный, но все-таки кусочек прошлой жизни, лежал в кармане джинсов. И что толку, если он не работает?
Она представила, как сейчас расстраивалась бы Настюшка, только несколько месяцев назад увезенная из детского дома в дружную и любящую семью, и содрогнулась. Нет, никогда в жизни она не повезет своих детей в какую угодно страну, заранее не изучив, каким боком это может выйти.
ну, Елена Сергеевна, сглазите еще! – не на шутку всполошился мой помощник, но тут же послушно стал перечислять, словно экзамен сдавал: – О возврате денежных средств, о выплате компенсации морального вреда, о выплате неустойки за нарушение срока исполнения
чего они с Сашкой поедут в компанию своих друзей на какую-то турбазу, а я собиралась вернуться домой и лечь спать. Мой новый друг, бизнесмен Виталий Миронов, успевший плотно влиться в мою семью и очень ей полюбиться, почему-то молчал про Новый год, ничего мне не предлагая и ни о чем не спрашивая, что меня,
быть любое лицо пролетарского происхождения
Мы с Виталием много спали, наслаждались друг другом, делились любовью, валялись перед камином, поставив на пушистый ковер кружки с глинтвейном или бокалы с шампанским, бесконечно ели мандарины, много смеялись, и эта атмосфера полного счастья настолько затянула меня, что любые тревоги казались далекими-далекими и совершенно пустыми, не имеющими под собой ни малейшего основания.