Kitobni o'qish: «Две недели чистого счастья»

Глава 1

Она проснулась и, еще не открывая глаз, прислушалась: в полумраке просторной спальни было тихо. Только, уткнувшись ей в ключицу носом и щекоча теплым дыханием обнаженную кожу, едва слышно сопел рядом Чи Мин. Он закинул на нее отяжелевшую, расслабленную, как у всех спящих людей, руку, словно боялся, что лежащая рядом девушка может исчезнуть. Еще и ногу забросил сверху.

Айсулу чуть сдвинулась, разминая затекшее от неподвижного лежания тело, и он тут же зашевелился, подгребая ее еще ближе к боку, и, не просыпаясь, коснулся теплыми губами нежного плеча. Девушка осторожно высвободила руку и погладила мужчину по уже щетинистой щеке, проведя пальцами вдоль линии высокой скулы, тихо улыбнулась в темноту.

Да уж, ночка была та еще! Но, несмотря на то, что спала совсем мало, она чувствовала себя отдохнувшей и какой-то наполненной приятной сытостью, как будто много и вкусно поела.

Так случилось в ее жизни, что, прожив на свете почти двадцать пять лет, ни разу до этой ночи она не была с мужчиной. Конечно, Эркин много лет увивался за ней. Да и в оркестре были молодые коллеги-музыканты, оказывающие знаки внимания красивой девушке. Но только Айсулу даже мысли не допускала, чтобы с кем-то из них… Ну, в общем, тогда ей это было не нужно.

Еще и когда Чи Мин только появился в ее жизни – неожиданно, внезапно, столь не похожий на парней ее народа, – она думать не думала ни о чем таком. Пока в какой-то момент не поняла, что этот молодой мужчина нравится ей, очень нравится. Настолько, что его объятия и поцелуи стали ей не только приятны, но необходимы.

Но и тогда, когда, с подачи менеджера Анны, девушка свыклась с мыслью, что поедет в Сеул, чтобы встретиться там с Чи Мином, – она не помышляла о чем-то большем, нежели эти самые объятия и поцелуи.

Прошлой ночью всё случилось так спонтанно, так стремительно, что она не то, чтобы растерялась, нет. Она, в принципе, не была наивной девчонкой, не подозревающей об отношениях взрослых мужчины и женщины. Но, когда Чи Мин, возбудив ее до предела, спросил срывающимся голосом: «Моя?» – она и не представляла себе иного ответа, чем тот, который дала. Она любила этого мужчину и доверяла ему, и верила, что он не сделает ей ничего, о чем она могла бы потом пожалеть.

Ну… Она и не пожалела. Чи Мин, был опытным любовником (когда только успел набраться этого опыта, с их-то бешеным графиком!) и целеустремленно заводил ее на такие высоты наслаждения, что девушка переставала соображать: на каком она свете – жива ли она или уже умерла от наслаждения и попала прямиком в рай.

Но только не он. Чи Мин ни разу не забыл о безопасности – ни в самый первый раз, ни потом – предусмотрительно положенные в выдвижной ящик прикроватной тумбочки презервативы исправно выполняли свою роль. За что девушка была бесконечно благодарна любимому.

Она не жалела ни о чем – да и о чем тут можно было жалеть?! Столь долгое, мучительное ожидание встречи, в которую она толком и не верила, наконец, закончилось. Вот он, человек, которого она любит, лежит рядом, делит с ней одну постель и обнимает даже сейчас, во сне.

Так лежала она тихонько, прислушиваясь к размеренному, спокойному дыханию Чи Мина, и улыбалась. А потом организм настоятельно потребовал удовлетворения физиологических потребностей. Айсулу как можно аккуратнее выползла из-под руки возлюбленного и, на ощупь найдя свою одежду, прокралась к двери, к счастью, не разбудив мужчину. Поблуждав немного по дому, наткнулась все-таки на знакомый санузел, а потом, уже выйдя, решила узнать, который час.

Но сначала нужно было что-то сделать с волосами. Вечером она так и не успела заплести косу, и теперь прикидывала весь размер катастрофы: от бурных любовных игр волосы прилично запутались, и девушка уже предчувствовала, что ей придется немало помучиться, пока волосы не примут надлежащий вид. Айсулу попыталась распутать их пальцами, но только зашипела – длинные пряди не желали поддаваться рукам, привыкшие к редкой деревянной расческе. Она решила оставить пока это бесполезное занятие и узнать-таки время.

В огромной роскошной гостиной у одной из стен стояли большие напольные часы в красивом деревянном корпусе. За поблескивающим в свете нарождающегося утра стеклом мерно тикал механизм и ходил вправо-влево металлический маятник. Часы были явно оформлены под старину, но, скорее, всего, являлись модным новоделом.

Стрелки показывали без четверти шесть, и Айсулу подумала, что, наверное, парню уже пора вставать. Она, тихонько шлепая босыми ногами по полу, вернулась в спальню, где по-прежнему царил сумрак – тяжелые плотные шторы закрывали окна, не позволяя утреннему свету проникнуть в комнату.

Девушка осторожно присела на край кровати со стороны мужчины и легко коснулась его руки, лежащей поверх одеяла, и тихо позвала:

– Чи Мин! Чи Мин…

Он резко открыл глаза, еще непонимающие, сонные, потом взгляд музыканта постепенно стал более осмысленным, остановился на лице девушки, и Чи Мин разулыбался блаженно:

– Ты здесь!..

– Конечно, я здесь! Где же мне быть?..

– Ты не сон!..

Она покачала головой и ответила:

– Самая что ни на есть настоящая…

И тогда музыкант поднял руки и, заведя за спину девушки, привлек ее к себе на грудь, заглянул в глаза:

– Почему ты встала?

Она пожала плечами и пригладила его растрепавшиеся после ночи волосы:

– Выспалась, наверное…

Он провел ладонью по всей длине волос:

– Как же мне нравится трогать их!.. Они как будто шелк! Живой шелк!..

– Да, но только не сейчас, – засмеялась Айсулу. – Не представляю, как я теперь буду их распутывать…

– Позволь мне помочь тебе, – пробормотал он и потянулся к её губам, притягивая еще ближе к себе. Девушка покорно подставила губы, припухшие после вчерашних жарких поцелуев, и подсунула ладонь под затылок парня.

Он начал целовать ее жадно, пламенно, а потом одним сильным, резким движением перекинул через себя на другую сторону кровати, так что она только придушенно пискнула от неожиданности, и навис над ней, опершись на локти:

– Хочу тебя!

– А…тебе не надо собираться на работу? – с сомнением спросила девушка, но он только жарко прошептал:

– Мы успеем! – и уже стягивал с нее футболку и штаны и блуждал горячими губами и ладонями по всему нежному девичьему телу, вызывая неконтролируемую дрожь и исторгая стоны из ее горла.

– Да!.. Да!.. – выдохнула она, теснее прижимаясь к любимому, словно хотела раствориться в нем полностью.

Умница Чи Мин и тут не забыл о защите, и вскоре девушка опять почти умирала и возносилась на небеса.

Уже потом, лежа рядом, переплетя влажные от пота руки и ноги, они шумно дышали, пытаясь восстановить сбитое окончательно дыхание, и Чи Мин тихо сказал:

– Какое же ты все-таки чудо, малышка моя! Я тебя обожаю! Ты – лучшее, что было у меня в жизни…

– А как же твоя музыка и твои друзья? – так же тихо спросила она. На что мужчина ответил:

– Это совсем другое… Музыка и ты – это как две стороны одной монеты для меня… теперь неразделимы… Какая же ты сладкая! Сладкая и нежная! – он опять принялся целовать девушку, но потом, словно опомнившись, остановился. – А… Который час?

– Когда я выходила, было почти шесть утра, – сказала она.

– О, черт! – ругнулся он. – Нужно срочно вставать! – и вскочил с кровати, подхватил домашние штаны и, как был, нагишом, рванул к двери, успев ей крикнуть. – Я в душ! Ты можешь не вставать!

Но девушка уже окончательно проснулась и, подумав, что ей тоже не мешало бы пойти в душ, оделась и пошла на кухню, чтобы приготовить кофе и что-нибудь на завтрак.

Опять немного поплутав по дому, она все же нашла искомое и сразу включила кофеварку.

Вскоре на кухне появился и Чи Мин, с еще влажными, растрепанными волосами и свежий, как огурчик – успел даже побриться.

– О, кофе! – довольно принюхался он.

– Извини, я тут похозяйничала в холодильнике, – сказала девушка.

На столе уже стояли свежеприготовленные тосты, маслёнка с мягким маслом, тонко нарезанный сыр на блюдце, баночка с конфитюром, кувшинчик со сливками.

– Ты моя хозяюшка, – с умилением воскликнул парень и, подойдя, нежно чмокнул ее в щечку, тут же зарумянившуюся от его слов. Потом налил кофе им обоим и уселся за стол, похлопав ладонью по соседнему стулу. – Давай!

Девушка прошла и села, попутно проведя рукой по его спине, и эта простая ласка заставила Чи Мина замереть и, повернув голову, уставиться ей в лицо:

– Не делай так, иначе я опоздаю на работу… Или вообще не пойду!

Айсулу засмеялась и погрозила ему пальцем:

– Ай-яй-яй! Нельзя!

Он вздохнул:

– Да знаю!.. Но, правда, я бы плюнул на всё и остался с тобой на весь день!

Девушка улыбнулась и кивнула:

– Я знаю. Лучше просто кушай!..

Они позавтракали, и музыкант стал собираться в агентство, решив не заезжать в «общагу», куда прошлым вечером звали его мемберы, собравшиеся пропустить «по стопочке соджу» и наверняка потом там и заночевавшие, а отправиться сразу в компанию.

Пообещав девушке не задерживаться после работы и наказав ей не скучать, Чи Мин уехал.

Айсулу убрала со стола, уже решив для себя приготовить потом ужин, и подумала, что пора заняться спутанными волосами. Достала из сумочки расческу и принялась осторожно расчесывать отдельные пряди, методично, неторопливо проводя по ним, начиная с длинных кончиков и постепенно поднимаясь вверх, к корням. Когда волосы превратились гладкую блестящую волну, она, наконец, отложила расческу и заплела привычную косу, закрепив ее темной широкой резинкой. Всё, как всегда. Теперь можно было и сходить в душ.

Потом девушка отправилась изучать просторную квартиру музыканта. В гостиной висел на стене огромный телевизор, и, найдя пульт от него на резном журнальном столике, Айсулу какое-то время нажимала на кнопки, листая многочисленные каналы, но потом ей это наскучило, и она опять пошла по комнатам. Все в этом доме было красиво, роскошно, все дышало богатством.

Так что в какой-то момент в ней зародилось сомнение, а подходит ли она, простая девушка из небогатой деревенской семьи табунщика, этому состоявшемуся, знаменитому на весь мир мужчине, – привыкшему к роскоши, облетевшему с концертами весь свет, в то время как она впервые оказалась в самолете именно тогда, когда отправилась к нему в Сеул.

Настроение ее катилось по наклонной, но потом художница приказала себе не думать об этом и решила заняться любимым делом, которое всегда успокаивало ее, настраивало на мирный лад и рождало чувство гармонии с собой и с целым миром.

Она не успела вчера вечером распаковать свой чемодан, а ведь в нем, почти в самой глубине, лежали три ее альбома – те самые, с набросками и рисунками, которые она делала и в родительском доме, и уже вернувшись после отпуска в город. Молодая художница хотела потом, вечером, когда Чи Мину уже можно будет отдохнуть и расслабиться, показать, наконец, ему свои рисунки. Кроме того, там, дома, она ведь так и не подарила ему ни одного рисунка, хотя мужчина просил ее об этом.

Айсулу знала, что эти две недели она не сможет без творчества, поэтому привезла и карандаши, и пастельные мелки. Не взяла только свои акриловые краски, здраво рассудив, что они придадут лишнего веса ее багажу.

Разместившись за столом на кухне, девушка сначала перелистала свои альбомы, полюбовалась рисунками Чи Минова лица и горными пейзажами: в первых альбомах они были вперемешку. А третий сплошь являл глазам зрителя образы парня – самые разные: Чи Мин улыбается, Чи Мин задумался о чем-то, а вот Чи Мин – танцующий «Ложь».. Айсулу столько раз пересматривала этот номер в живом концертном исполнении на Ю-Тубе, что хоть сейчас, закрыв глаза, могла воссоздать на бумаге мельчайшие жесты своего любимого певца и танцора, своего Чи Мина.

Днем девушка проголодалась и, перекусив готовыми продуктами из холодильника и запив все это найденным в шкафу жасминовым чаем, отправилась на громадную лоджию, идущую через несколько комнат квартиры музыканта.

Вид расстилавшегося перед ней огромного мегаполиса поразил Айсулу, и она, как зачарованная, долго любовалась этим прекрасным городом, его мостами и реками, его сверкающими стеклом небоскребами, и видной из любой точки города башней на вершине горы Намсан. А потом опять кинулась за своим альбомом и карандашом и начала переносить на бумагу чудесную панораму Сеула. Так что даже и не заметила, что день стал клониться к вечеру, и заходящее солнце окрасило небо над столицей в невероятные оттенки.

Только тогда она спохватилась, что пора готовить ужин для своего уставшего мужчины, который, как она надеялась, должен был вскоре вернуться домой.

Глава 2

Чи Мин приехал домой поздно вечером. Намного позже, чем предполагала девушка. У нее и ужин давно был готов, и успел остыть, и сама она уже начала волноваться и лишь усилием воли загнала глубоко внутрь свои страхи и переживания. Она знала, что рабочий день артистов никогда не был нормированным. Но все равно ожидание томило ее, вызывая в груди непонятное, необъяснимое чувство тревоги.

И когда мужчина, наконец, появился в гостиной, где она сидела, уставившись ничего не видящим взглядом в огромный экран телевизора, – шаркающий ногами по полу, как старик, с уставшим, осунувшимся лицом, – Айсулу вскочила на ноги и, подбежав к нему, заглянула в глаза:

– Вернулся!.. Все нормально?..

Чи Мин, на губах которого появилась радостная улыбка, обнял девушку, прижал ее к себе (она невольно почувствовала запах пота), выдохнул счастливо:

– Моя малышка!.. Да, все нормально. Если не считать того, что я дико соскучился! – он слегка отодвинул девушку, быстро пробежался глазами по ее лицу, фигуре, будто проверяя, все ли в порядке, и только тогда коротко поцеловал в губы. И тут же отстранился. – Мне срочно в душ! Сегодня танцевали не то, что до седьмого – до десятого пота! От меня, наверное, воняет, как от табуна лошадей после перегона…

Девушка засмеялась:

– Ну да, есть немного…

– Добрая девушка! – притворно закатил глаза вверх музыкант, а она тут же добавила:

– Хотя… Откуда тебе знать, знаменитый корейский айдол, как пахнет табун лошадей после перегона?.. – и лукаво улыбнулась.

– Н-ну… У меня хорошее воображение!

– Ладно, иди в душ, и буду кормить тебя!

– О-о-о-о! Меня еще и покормят?! – дурашливо сложился он в поклоне.

За что тут же получил легкий шлепок по плечу:

– Будешь ерничать – передумаю!

– Жестокая женщина!!! – возопил он на манер героя древнегреческих трагедий и вознес руки к потолку.

Айсулу рассмеялась:

– Иди уже, герой! Пока вместо живого здорового мужчины на моих руках не оказался хладный труп! Куда я тело прятать буду?!

Он звонко расхохотался:

– Да ты предусмотрительная!

– А то! – и она легонько подтолкнула парня из гостиной.

Пока он принимал душ, на столе, как по мановению волшебной палочки, появились традиционные корейские закуски, кимчи, соусы и приправы, которые Айсулу обнаружила в шкафах и холодильнике, большая глубокая миска с подогретым рисом и тушеная курица. Девушка надеялась, что ее стряпня придется по вкусу Чи Мину.

Наконец он появился на кухне и, принюхавшись, с удовольствием потер руки:

– О-о-о! Пахнет вкусно!

– Садись за стол, – сказала она, кладя на тканевую салфетку перед мужчиной приборы и тарелки.

– А ты? – спросил Чи Мин, накладывая себе в глубокую круглую мисочку рис из общего блюда. – Кушала?

– Да, днем, – ответила девушка, садясь напротив.

– А вечером? – руки его застыли над тарелкой.

– Нет. Я решила подождать тебя.

– А если бы я задержался дольше?

– Ну, что ты переживаешь? Тогда бы я, конечно, поела, – успокоила она, но лицо парня оставалось очень серьезным. – Ну, что? Кушай! Ты же голоден!

– И ты тоже. На будущее – не оставайся голодной, если я задержусь. (Девушка кивнула.) Кушай хорошо! – и немного расслабился и принялся уплетать за обе щеки, время от времени издавая счастливые стоны.

Айсулу с улыбкой наблюдала за ним, и ей очень нравилось это – смотреть, как ее любимый мужчина с аппетитом съедает то, что приготовлено ее собственными руками. Она вдруг только сейчас обратила внимание на то, что на его запястье до сих пор находится браслет из красных шелковых нитей, собственноручно повязанный ею в последнюю ночь перед отъездом музыканта с Алтая. И это так поразило девушку, что, видимо, отразилось на ее лице эмоциями, потому что Чи Мин заметил что-то и, остановившись с набитым ртом, вскинул вверх подбородок в вопрошающем жесте. Но девушка молча покачала головой и тоже принялась есть. Еда, и правда, получилась вкусной.

Наконец вокалист, сыто отдуваясь, довольно откинулся на спинку стула:

– Уф! Спасибо за еду, Айсулу! Было очень вкусно!

– Подожди, еще чай! – поднялась она, но парень остановил ее, протянув руку:

– Нет, лучше просто воды! И сиди, я сам! – подошел к холодильнику и, достав бутылку воды, начал пить прямо из горлышка, отчего кадык на шее двигался вверх-вниз, и Айсулу вдруг почувствовала, что у нее самой резко пересохло в горле, и ей пришлось несколько раз сглотнуть. Кровь быстрее побежала по венам, разрумянив щеки и спустив предательский румянец на шею, под вырез футболки.

К счастью, Чи Мин, кажется, и не заметил того, какую бурю чувств это невинное движение вызвало в девушке.

Она поспешно отвернулась, а потом, выдохнув как можно тише, незаметнее, тоже встала из-за стола и принялась собирать посуду.

Но мужчина, поставив уже закрытую бутылку на кухонную тумбу, подошел к ней и взял за руку:

– Посиди немного со мной, а уберем со стола попозже.

И повел девушку в гостиную, где они сели на широкий мягкий диван.

Чи Мин положил руку на спинку дивана, обняв девушку за плечи, и сказал:

– На завтра нам дали выходной! А вечером Юн-хён и менеджер пригласили к ним, на ужин. Так что с утра будет время и отоспаться, и прогуляться. Хочешь, куда-нибудь съездим?

– Да, – ответила она, – это было бы замечательно!

Мужчина повернул голову, вдыхая аромат ее волос, и негромко спросил:

– Расскажи, чем ты занималась сегодня?

– О, подожди! Лучше я покажу тебе! Сейчас! – Айсулу поспешила в выделенную ей гостевую комнату, где на кровати лежали ее альбомы.

Девушка решила именно сейчас показать возлюбленному свои рисунки – и прежние, и те, что появились сегодня.

Но когда она вернулась в гостиную с альбомами в руках, остановилась в двух шагах и с улыбкой покачала головой: Чи Мин, откинув голову на спинку дивана и вытянув вперед длинные ноги в домашних брюках, уже спал. Лицо его во сне расслабилось, ресницы едва заметно трепетали, глазные яблоки двигались под веками, а полные губы слегка приоткрылись. Она на цыпочках вернулась в свою комнату и, прихватив одну подушку и покрывало с кровати, прошла в гостиную. Положив подушку к одному из подлокотников, аккуратно взяла парня под затылок и, придерживая за плечи, опустила на подушку. Потом сняла тапки с босых ступней и так же осторожно, бережно подняла ноги на диван. Чи Мин во сне что-то невнятно пробормотал, но не проснулся, только шумно вздохнул. Айсулу укрыла его покрывалом, выключила свет и отправилась на кухню. Нужно было убрать со стола.

Когда с уборкой было покончено, девушка сходила в душ и, переодевшись в удобную пижаму, забралась под одеяло. И почти сразу провалилась в сон – все-таки предыдущей ночью они спали совсем мало.

Разбудило ее какое-то постороннее движение на кровати. Девушка сквозь сон почувствовала, как к ее спине прижалось твердое мускулистое тело, а прохладная рука забралась под футболку, нежно лаская кожу живота и поднимаясь к груди.

– Чи Мин… – в полусне пробормотала она и повернулась к мужчине.

Он негромко спросил:

– Я что, уснул в гостиной?

– Угу, – уткнулась девушка носом куда-то ему в ключицу и закинула руку на затылок, запуская пальцы в волосы мужчины.

– Я соскучился, милая, – он уже тянулся губами к ее лицу, покрывая мелкими, ласкающими поцелуями глаза, щеки, нос, подбородок.

Пока она сама не взяла в ладони его лицо и не нашла на ощупь мягкие горячие губы. Их дыхание становилось все более быстрым, тяжелым, рваным, и они пили дыхание друг друга… И вдруг парень оторвался от нее и, выпалив: «Подожди!» – умчался куда-то.

Айсулу почувствовала острое разочарование… Но он вернулся буквально через пару минут и, не вписавшись в дверной проем, со всего маху треснулся плечом и выдал эмоциональную тираду на корейском, из которой девушка не поняла ни слова, из чего сделала вывод, что приличные люди в обществе такого не произносят.

А Чи Мин, рухнув на свободную половину кровати, победно показал ей зажатый в пальцах маленький фольговый пакетик.

И тут она не выдержала и расхохоталась. Парень уселся на кровати и с легкой обидой смотрел на нее. А девушка, не в силах остановиться, смеялась все сильнее и звонче, с трудом произнося сквозь смех:

– И ты из-за этого так подорвался?!

– Зря смеешься, – надул он губы. – Я, между прочим, о тебе забочусь!

– Да, да, извини, конечно! – она уже зажимала себе рот ладонями, но смех прорывался сквозь них.

Чи Мин смотрел, смотрел на нее и вдруг, резко поднявшись, быстро пошел к двери.

Айсулу захлебнулась смехом и в ту же секунду поняла, что, и впрямь, обидела парня.

«Вот же дура!» – ругнула она себя шепотом и, поспешно сунув ноги в тапки, отправилась искать его.

В гостиной Чи Мина не оказалось, на кухне тоже, и, покусав в нерешительности губы, девушка направилась в сторону его спальни.

Он, и правда, был там, лежал на боку, свернувшись в клубочек – немаленький такой, между прочим! – с головой укрывшись одеялом. Девушка бесшумно прикрыла дверь, подошла к кровати и села на краешек. «Клубочек» не пошевелился. Айсулу, виновато вздохнув, положила руку ему на спину, легонько погладила:

– Чи Мин! – никакого ответа. – Ну, прости, пожалуйста! Я не хотела, правда!.. – спина едва заметно дрогнула, но и только.

Тогда девушка молча потянула одеяло на себя, не встретив сопротивления, легла, прислонившись щекой к этой обиженной спине, обняла его и, просунув ладошку под футболку парня, начала поглаживать твердый живот с кубиками, пластины груди. Пока в какой-то момент большая горячая ладонь не перехватила ее руку, и не раздался звук выпускаемого со свистом сквозь зубы воздуха.

– Ты издеваешься?..

– Нет… Я просто прошу прощения, – едва слышно ответила она прямо в спину.

Чи Мин завозился, поворачиваясь на другой бок, лицом к ней, и не выпуская из руки девичью ладошку, пробормотал:

– Тогда почему смеялась?

– Я… Я не знаю… Прости, пожалуйста!..

Он вздохнул, положил руку ей на спину:

– Почему ты извиняешься? Это я виноват – уснул там, на диване… Ты же что-то хотела показать мне?

– Покажу завтра, обязательно, – пообещала она, целуя его в нос.

Мужчина положил руку ей на спину и притянул к себе, лег на спину, обнял девушку и прошептал, прижавшись губами к виску:

– Давай спать, малышка!

– Спи хорошо, – пожелала она, уютно устраиваясь в этих надежных объятиях и закрывая глаза.

– Люблю тебя, – отозвался он и вскоре опять задышал ровно и спокойно.

Утром они проснулись как-то одновременно, еще некоторое время лежали, нежась в объятиях друг друга, потом Чи Мин начал целовать девушку, и поцелуи его с каждой минутой становились все горячее и требовательнее. В общем, так и не использованный ночью презерватив пригодился-таки парочке утром.

Когда они все-таки поднялись с постели, Айсулу пошла в душ в свою комнату, но только она разделась и включила воду, как пластиковая пестрая занавеска отодвинулась, явив ее взору обнаженного и донельзя довольного парня. Не слушая ее возражений, он забрался в ванну и подставил лицо горячим струям:

– Не жадничай! Воды на всех хватит!

Так они и принимали душ вместе, непрестанно целуясь и смеясь. Потом девушка выскочила первой и завернулась в большое полотенце:

– Я приготовлю завтрак! – и убежала, не забыв захватить из комнаты чистую одежду.

Чи Мин хмыкнул и, выключив воду, достал из шкафчика еще одно полотенце. Наскоро вытерся и, обернув полотенце вокруг бедер, отправился в свою комнату одеваться.

Айсулу, между тем, уже одевшись и завернув полотенце большим тюрбаном вокруг головы, колдовала над завтраком. Поджарила яйца с ветчиной, сделала хрустящие тосты, приготовила кофе, нарезала сыр.

Чи Мин появился на кухне с влажными волосами, пахнущий гелем для душа с приятным, каким-то мятно-цитрусовым ароматом. Остановился в арочном проеме и довольно оглядел хлопочущую у стола Айсулу. «Это моя девочка!» – так и читалось в его взгляде. Потом подошел к ней, обняв со спины, прижал к себе и промурлыкал на ухо:

– Моя малышка! Ты не представляешь, насколько соблазнительно сейчас выглядишь! – и провел губами по нежной коже шеи.

– Даже в этом полотенце?! – усмехнулась она.

– О! А в этом полотенце – особенно! – засмеялся он, и девушка засмеялась тоже:

– Сейчас будем завтракать! Все готово!

– Как же мне повезло с девушкой, – хитро прищурился музыкант. Айсулу только покачала головой, пряча улыбку.

Они позавтракали, вместе помыли посуду, и Чи Мин вспомнил:

– Слушай, ты ведь так вчера и не рассказала мне, что делала весь день.

– И не показала, – подхватила она. И опять пошла за своими альбомами.

Пришла в гостиную, где парень уже сидел на диване, села рядом, протянула ему альбомы:

– Вот!

– О! – воскликнул он. – Твои рисунки? Вот этот альбом я помню. Ты рисовала в нем в деревне, так ведь?

– Угу! – кивнула девушка. Прижалась плечом к плечу музыканта, заглядывая вместе с ним в альбом.

Чи Мин начал смотреть, перелистывая страницы, надолго останавливаясь взглядом на рисунках тех мест, где они побывали все вместе.

Но вот мелькнул один его портрет, потом другой, третий, и еще, и еще… В какой-то момент он остановился и обратил на девушку взгляд донельзя расширенных глаз:

– Ты… уже тогда рисовала меня?!

Она закусила зубами нижнюю губу и только молча кивнула. А Чи Мин опять начал листать альбом, пока не наткнулся на рисунок, на котором был изображен танцующим во дворе, весь облитый лунным светом.

– Ты и это видела?!

Айсулу почувствовала, что краснеет:

– Прости…

– Да за что?! – во взгляде его светился неприкрытый восторг. – Малышка! Получается… ты рисовала меня… потому что…

– …ты мне нравился… – закончила она.

Музыкант аккуратно отложил альбомы на диван и повернулся к девушке:

– Красавица моя! – взял обе ее руки в ладони и прижал к своей груди. – Спасибо тебе! Я счастлив!

Она улыбнулась, глядя на него теплыми карими глазами с такой любовью и нежностью, что мужчина не выдержал, опять обнял ее крепко-крепко и едва слышно прошептал, словно рассуждая вслух:

– Никому тебя не отдам! Люблю тебя!

– И я тебя люблю, – отозвалась она.

И некоторое время в комнате стояла тишина. И этим двоим так уютно молчалось вместе.

Потом Айсулу пошевелилась и сказала:

– Помнишь, ты просил подарить тебе какой-нибудь рисунок? – он кивнул, глядя на девушку блестящими глазами. – Можешь выбрать любой… Или даже несколько…

– Ты знаешь, что у тебя талант? – спросил он, лаская ее взглядом.

– Ну, мне говорили это в художественной школе… И потом, на выставках…

– У тебя были выставки? – удивился музыкант.

– Да.

– Прямо твои, персональные выставки, как у знаменитых художников?! – он не мог поверить.

– Ну да… А что такое? – девушка не могла понять, что его так поразило.

– Ты не перестаешь удивлять меня, милая! – воскликнул он. – Оказывается, моя девушка – известный художник, а я совершенно не в курсе…

Она засмеялась:

– Ну, о чем ты говоришь?! Какой «известный художник»?!

– А разве нет? Художница, музыкант… Какие еще скрытые таланты у тебя есть? А! Знаю! – тут же ответил сам себе. – Ты отлично готовишь – раз! У тебя прекрасные волосы – два! И наконец, ты – настоящая красавица!

Девушка опять засмеялась:

– Ну, это ты преувеличиваешь!

– Вовсе нет! – возразил парень. И, наклонившись к ее ушку, прошептал. – А самое главное, что я люблю тебя! – И уже нормальным голосом добавил. – Я уже начинаю опасаться, что будет сегодня на ужине у Шин Юна…

– Ох, – вспомнила об этом мероприятии и Айсулу. – Мне обязательно там присутствовать?

– Конечно, – уверенно сказал он. – Думаю, менеджер специально это придумала. Как повод, чтобы показать тебя…

В глазах девушки промелькнул испуг:

– Твои друзья тоже будут там?!

– Конечно! Менеджер часто кормит нас какими-нибудь вкусностями. Так повелось еще с тех самых пор, когда она только-только начала работать в компании. Помню, – хихикнул он, – однажды она заставила всех нас лепить пирожки с мясом! Представляешь?! Семерых здоровенных парней! Айдолов!

– И что? – осторожно спросила она.

– А что? Лепили, как миленькие! Зато потом так же и ели их! Анна нам еще те пирожки, что оставались, собрала с собой в общагу… – он улыбнулся приятному воспоминанию и спохватился. – Ох, слушай, а ты привезла с собой какое-нибудь нарядное платье?

– А это обязательно? – взгляд девушки был полон сомнений.

– Покажешь, что у тебя есть? – он уже вскочил с дивана и, взяв ее за руку, тащил в сторону комнаты.

– Чи Мин, – попыталась остановить его Айсулу, но тот не слушал, загоревшись своей идеей.

– Ну, давай! Показывай, – парень уселся на мягкую банкетку с изогнутыми деревянными ножками, придвинутую вплотную к спинке кровати.

– Послушай, Чи Мин! Мне и показывать-то особо нечего… – замялась она.

– Ты не привезла ни одного нарядного платья? – спросил он, и девушка отвела взор.

Чи Мин звонко шлепнул ладонями по коленям и сказал:

– Ну, это не проблема! Мы же все равно собирались прогуляться, так?

– Н-ну… – нерешительно произнесла художница, а парень уже опять вскочил, полный энергии и желания прямо сейчас ехать куда-нибудь и наряжать возлюбленную. – Чи Мин… мне неудобно…

Он остановился посреди комнаты, непонимающе уставившись на нее карими глазами:

– Что неудобно?

– Ехать с тобой и покупать платье… Мне неловко! Может быть, я просто не пойду на этот ужин?

– Ты что! Конечно, нельзя!

– Ты что, стесняешься меня?

– Господи, ну что ты еще придумала?!

– А зачем тогда это платье?

– Просто я хочу, чтобы моя малышка была самой прекрасной!..

– Чи Ми-и-ин… – простонала она. – Ну, я… просто боюсь!..

– Чего? – улыбнулся он. – Да из них самый страшный – Юн Ги! А его ты уже видела!

– Но…Он не показался мне таким уж страшным… Вполне спокойный человек!

– Ха! Спокойный! Это ты еще не видела, как он злится!

– Упаси бог! – подняла она ладони. И уже другим тоном сказала. – Нет, правда, Чи Мин! Мне неловко…

Парень приобнял ее:

– Малышка моя! Ничего не бойся! Я же буду рядом и не дам тебя в обиду! Никому! Ты мне веришь? – девушка посмотрела на него и коротко кивнула, словно всё еще сомневаясь. – Ну, вот и славно! Давай, одевайся! Поедем в магазины!

Вскоре они уже сидели в машине Чи Мина и выруливали на городскую трассу.

Музыкант привез ее в огромный торговый центр, в котором немудрено было потеряться среди всех этих этажей, коридоров, магазинов и бутиков со сверкающими витринами и угодливо кланяющимися продавцами. Чи Мин натянул на глаза черную бейсболку с длинным козырьком, закрывавшим пол-лица, и надел объемную свободную куртку. Айсулу была в своей куртке и удобных джинсах, волосы её прикрывала белоснежная шапка с пушистым помпоном. Зима, хоть и не такая суровая, как на Алтае, чувствовалась и здесь.