Kitobni o'qish: «Большое сердце маленького воина»

Глава 1. Сны Гертруды

… Море было тихим, ласковым. Прозрачные зелёные волны едва слышно плескались о корму лодки с сидевшими в ней Эльзой и маленькой Гертрудой. От мерного покачивания Гертруду клонило в сон. Глаза девочки закрывались сами собой. На душе было хорошо, спокойно. Присутствие рядом родного человека вызывало чувство безмятежного счастья и умиротворения, какое бывает лишь в детстве.

Она не заметила, как задремала. Ей даже успело привидеться что-то хорошее, как в один миг сладкая дремота была бесцеремонно прервана жёстким ударом воды о борт лодки.

Испуганными глазами она растерянно посмотрела на мать. Эльза, как могла, пыталась сохранять спокойствие. Но от дочери не укрылось, что та напугана не меньше её.

– Мам, все в порядке?

Не дожидаясь ответа, она уже знала, что ни о каком порядке не могло быть и речи.

Ещё недавно беззаботное ясное небо затянулось низкими серыми тучами. Оно почернело. И эту зловещую черноту то и дело пронзали ослепительные огненные молнии, сопровождаемые оглушительными раскатами грома.

Гертруда также интуитивно знала, что случится в следующий момент. И это знание отдавалось в сердце жгучей смертельной болью. Сейчас произойдёт страшное, непоправимое. То, что навсегда изменит её жизнь; надолго выбьет твёрдую почву у неё из-под ног.

Самым страшным и ужасным было то, что ничего изменить она не в силах. Как бы сильно ей этого не хотелось. Беды не избежать. Всё давно предопределено и решено кем-то свыше. Кем-то сильным, могущим и безжалостным к ним…

– Держись! Всё будет хорошо…

Последние слова Эльзы были подхвачены бешеными порывами ветра. Они мгновенно смешались с холодными каплями хлынувшего проливного дождя, растворились в воздухе, крепко пропитанном морской солёной водой.

… Огромным усилием воли она заставила себя проснуться, чтобы избавиться от ночного кошмара. Открыла глаза, часто дыша и смахивая ледяную испарину со лба. Перед глазами всё ещё стояло бушующее море, образ матери, который с годами постепенно начал стираться. Но в снах Гертруды будто снова оживал, таким чётким и реалистичным он в них был. И родной до боли голос ещё какое-то время продолжал стоять у неё в ушах.

– Держусь, мамочка…

Она ненавидела эти сны. В них всегда чувствовала себя беспомощной и потерянной. В них казалось, что всё ещё можно исправить, изменить. И осознание жестокой реальности при пробуждении рвало душу на части.

Гертруда встала, плеснула из кувшина в стакан немного воды, выпила одним жадным глотком и подошла к окну.

Светает. Скоро утро. Нужно приводить себя в порядок. Сегодня она наденет шёлковое зелёное платье, которое так нравится на ней новому королю Белых Лилий. Вместе с платьем она натянет на лицо приветливую и жизнерадостную маску счастливой молодой женщины. И весь день от завтрака до самого сна будет изображать заботливую любовницу своего ненавистного правителя.

Чего стоит ей это, лучше не знать никому. Но она сильная, она справится. Когда-нибудь этот кошмар закончится. Наступит день, когда над их королевством развеются чёрные тучи и яркие солнечные лучи победоносно засияют над головами измученных и угнетённых жителей Белых Лилий.

Отчасти в этом будет и её заслуга. Не зря же она прилагает столько усилий в борьбе с ненавистным узурпатором! Нужно лишь набраться ещё немного терпения, и правда восторжествует.

Гертруда открыла дверцы огромного шкафа тёмного дерева и потянулась за роскошным нарядом. Сегодня ей особенно нужно быть на высоте. Артур не должен устоять перед её красотой. Пусть расслабится и отвлечётся её прелестями. Глядишь, за завтраком или обедом разговорится с дедом или генералом Мором. Как это было вчера за ужином.

Мужчины изрядно выпили и развязали языки. Гертруда старательно склонилась над пяльцами за нелюбимым занятием – вышивкой, тихо мурлыча себе под нос какую-то незатейливую песенку. При этом ухо держала востро, незаметно прислушиваясь к говорившим.

– За жирных овечек короля Осви! – выкрикнул заметно опьяневший от виски Эдгар, дед Артура.

– Он ещё не знает, что выращивает их для нашего королевства, – зашёлся дурным смехом Артур.

Со дня на день ожидается прибытие судна из другого государства с новой партией оружия. Артур с дедом готовят королевский флот к нападению на соседей, королевство Хитрых Лисиц. Эту важную информацию нужно срочно передать крёстному, епископу Иосифу. Тот сам разберётся, что делать с ней дальше. Как нарочно, который день он не приезжает во дворец. Каждый его визит Гертруда ждёт с огромным нетерпением. Когда она видит рядом с собой епископа, у неё будто сил прибавляется. Она ощущает себя не так одиноко среди лживых, продажных придворных. Хотя какое право она имеет их осуждать?

Захватив власть, Артур никому не дал сделать добровольного выбора. Непокорных казнили или сажали в острог. Трудно быть бунтарём, когда твоя жизнь висит на волоске.

А те, кто выбрал жизнь и призрачную свободу, наивно полагают, что и сама Гертруда на стороне врага. Поначалу её задевали презрительные косые взгляды и злой шепоток за спиной. Потом перестала обращать внимания на осуждение толпы. Ей есть о чём подумать, кроме глупых сплетен. На кону много жизней. В том числе, любимого супруга, дочери, епископа. Её собственная, наконец.

Когда Артур провозгласил себя новым правителем, ей не удалось покинуть стены дворца. И она решила воспользоваться ситуацией, заставить её работать на себя.

Проявляя осторожность и недоверие, Артур мало кого допускал близко к себе.

Барон Эдгар, его дед; генерал Мор и она, Гертруда, были к нему ближе всех.

Правда, ей он не доверял до конца. Но им приходилось много времени проводить в обществе друг друга.

Причина ясная, как летний день.

Страсть.

Буйная, неудержимая. Вот что двигало великим королём Артуром.

Он нуждался в Гертруде, как в воде или воздухе. Не мог прожить ни дня без её взгляда или поцелуя.

Коварной змеёй любовь к ней давным-давно заползла в его израненное сердце. Свернулась в нём в тугой клубок и не желает выползать обратно.

Смешно сказать, но главным поводом, по которому он так стремился завоевать власть, была она, Гертруда. Стать правителем Белых Лилий – единственный доступный способ покорить желанную женщину, подчинить себе.

Кажется, его ум мало занимает, какие чувства испытывает к нему сама Гертруда на самом деле. Но это ей лишь на руку. Пусть пока наслаждается своей победой над ней, паря в розовых облаках собственных иллюзий.

Никому из мятежников не удалось бы подобраться к королю ближе, чем его любовнице. И она стала ею, вопреки собственным желаниям и ненависти к новому правителю Белых Лилий.

Она сильная, она справится. И всё будет хорошо. Это лишь вопрос времени. Главное, не забывать изображать из себя влюблённую, покорную дурочку; которая наконец-то «оценила» все достоинства славного короля и его пылкую любовь к ней.

Отец Иосиф, тайно возглавивший отряд мятежников, повторял ей не раз: нужно как можно быстрее остановить войну с Хитрыми Лисицами. Прекратить бесполезное кровопролитие и страдания народа.

Пожилой епископ даже проделал неблизкий путь, чтобы встретиться с правителем Хитрых Лисиц, королём Осви.

Осви поразил его своей мудростью и спокойствием. Он легко пошёл на переговоры с Иосифом, радушно приняв его в своём замке.

– Я и мой народ не желаем войны. Вместо того, чтобы заниматься делами, мои подданные вынуждены участвовать в сражениях, отстаивая наши границы. Выход один – свергнуть Артура или заставить его отречься от престола.

– Ваша светлость, это пока сложно сделать. Артур целиком находится под опекой своего деда, барона Эдгара. А тот хитёр, коварен и жесток. Он много лет командовал королевской армией, командиры и солдаты привыкли беспрекословно подчиняться ему. У меня к вам предложение. Мы поможем вам выиграть эту войну, чтобы обе стороны понесли при этом минимальные потери. А вы, в свою очередь, гарантируете нам оставить Белые Лилии независимым от вас государством.

– И как вы собираетесь нам помочь?

– Мы будем сообщать вам о планах Артура, и вы будете всегда наготове отразить любую атаку с его стороны.

– Артур настолько доверяет вам, что держит вас в курсе своих планов?

– Нет, со мной он об этом никогда не говорит. Но есть человек, достаточно близко приближённый к нему. Она сама предложила нам свою помощь…

– Она? – брови Осви удивлённо поползли вверх.

– Вы серьёзно решились доверить дела государственной важности какой-то женщине?

– Вы просто её не знаете, – Иосиф не удержался от улыбки, вспомнив о крестнице.

– Она храбрая и сильная. Настоящий маленький воин, готовый пойти на всё, чтобы освободить свою страну от тирании захватчиков.

– А имя у этого воина есть? – усмехнулся Осви в ответ, прищурив синие озорные глаза.

– Гертруда. Её зовут Гертруда.

Глава 2. Странник

… Он не помнил начала своего пути.

Зато прекрасно представлял себе его конец.

Высокий сухой старик с забелёнными житейской мудростью волосами неспешно и легко двигался на юг. Его морщинистое лицо было нещадно выжжено солнцем и огрубело от ветра. Лохматые седые брови грозно нависли над ввалившимися глазницами.

Шагал он уверено и легко. И было в его лице то, что сразу же делало его привлекательным и молодым: глаза. Их не удалось выцвести ни времени, ни солнцу, ни ветрам. Ярко-голубые, умные; они спокойно и открыто смотрели вперёд. Истоптанные сотнями дорог, но всё ещё крепкие ноги, твёрдо вели его к заданной цели.

День за днём он пересекал очередной отрезок пути, чтобы выполнить свою миссию перед простолюдинами и богачами.

Ему был дан величайший дар, он мог предвидеть будущее наперёд; предсказывать его. И поведать тому, кто доверится и прислушается.

На каждого из нас на небесах свои планы. Судьбы каждого живущего на земле расписаны в небесной книге ещё задолго до нашего рождения. Никому из простых смертных их не изменить. Но зачастую простое предупреждение может сыграть важную роль в жизни человека.

Он шёл, делая изредка небольшие привалы. Перекусывал ломтём хлеба, который подавали ему встретившиеся на пути крестьяне или горожане. И, не позволяя себе долгой поблажки, поднимался и двигался дальше.

Предстоящий путь был огромен, и ему было жаль терять время понапрасну. Сколько нужно ещё успеть поведать людям…

На днях во сне ему явилось одно видение.

Трое юных подростков встретились с ним в незнакомой заброшенной крепости.

Двое пареньков, совсем разных, непохожих друг на друга. Но во сне он чётко видел, как дружны они между собой, просто не разлей вода.

И девчонка с чуть раскосыми зелёными глазами, тоненькая и изящная, как виноградная лоза.

Мальчишки смотрели на него с опаской, боясь подойти к нему поближе. А девчонка оказалась смелой, взрослой и рассудительной не по годам. Она дала напиться страннику воды, храбро вступив с ним в беседу.

Потом картинки сменились. Он увидел каждого из этой троицы повзрослевшим и изменившимся. К сожалению, не каждый в лучшую сторону…

Тот, что несуразный, с низким лбом и маленькими колючими глазками, предстал перед ним заметно постарше. Его взгляд приобрёл ещё больше холода и жестокости, а руки были по локоть перепачканы кровью. На его голове красовалась корона, но сидела она на нём нелепо, даже комично. Сдвинутая набок, она совсем не подходила для его головы. Это могло говорить об одном: надета она на него не по праву. Парень не заслужил её.

Затем странник увидел рядом с ним другого мальчишку, приятеля первого. Возмужавшего, спокойного; одетого в строгую монашескую рясу. У того были голубые глаза, излучавшие умиротворение, больше схожее с безразличием ко всему вокруг.

А между ними стояла девушка с необыкновенными зелёными глазами. Стройная грациозная фигурка выглядела на фоне тех двух беззащитной и хрупкой. Вместе с тем от девушки исходила притягательная необычайная сила, присущая лишь очень стойким и отважным людям.

Не один из парней не мог отвести от неё взгляда; они смотрели на девушку, как на божество. При этом оба тянули к ней руки. Тот, у которого на руках успела запечься чья-то кровь. И другой, с мягкими безвольными ладонями; слабыми, как у ребёнка.

Девушка протянула в ответ свою маленькую ладошку, слегка пожав сперва мягкую и безвольную. Потом, чуть нахмурившись, коснулась окровавленной руки другого.

Потом она вдруг сняла корону с головы несуразного паренька. Тот стоял, не в силах пошевелиться и даже не делая попытки вернуть её назад. Задумчиво покрутила её в своих руках, и, словно примеряя, надела на себя. Та села так ладно, как будто всегда украшала её головку с каскадом смоляных чёрных волос.

Как дымка, рассеялись образы обоих молодых мужчин. Осталась только девушка с необычными колдовскими глазами. Она постояла ещё немного, по-прежнему задумчивая и чем-то опечаленная. Вскоре и её образ стал расплываться, рассеиваться, как предрассветный туман.

Старец очнулся, посидел немного, окончательно приходя в себя. Теперь он ясно знал, куда ему двигаться дальше. В их королевстве не так уж много заброшенных крепостей. А образы всех троих, привидевшихся во сне, прочно засели в его памяти. Он не сомневался, что при встрече узнает каждого из них без труда.

Он привык всегда находиться в пути, мало есть и спать. Привык к одиночеству; дождям и ветрам, застававшим его в дороге.

У каждого в жизни своё предназначение. У него своё. И он непременно его выполнит. Надо лишь не останавливаться и идти вперёд.

Глава 3. Побег Бруно и Марты

В воздухе пахло гарью. Казалось, этот запах уже никогда не исчезнет. Он настырно впитывался во всё, что попадалось ему на пути: в кожу людей, их одежду, дома. Дома тех редких счастливчиков, у которых они ещё остались. Большинство жилищ в королевстве Белых Лилий было безжалостно сожжено великим королём Артуром.

Он захватил власть год назад. И не видел иного способа закрепить её, как запугивать и изживать народ собственной страны. Особенно доставалось беззащитным беднякам. У тех отнимали землю. Она понадобилась новому правителю под многочисленные стада овец, которые тот надумал разводить. Совсем скоро после дождей на обугленной земле прорастёт молоденькая зелёная трава, отличное лакомство для овечек.

Налоги в казну за пользование землёй, лесом, росли с каждым днём. Простолюдинам нельзя было иметь лук и стрелы. Охота на куниц или кроликов считалась государственной изменой.

О свободе слова пришлось забыть раз и навсегда. Но больше всего люди были недовольны войной, развязанной с королевством Хитрых Лисиц. Бессмысленные жертвы и кровопролитие пришлись им не по душе.

Свободолюбивые жители королевства восприняли короля Артура в штыки. И немедленно поплатились за свой бунт.

Неугодных приговаривали к смертной казни или пожизненному заточению в острог.

Неподалеку от острова, на котором было само королевство, раскинулось несколько небольших островков. Прежний правитель, король Генрих, любил устраивать на одном из них – острове Святого Августина, пышные праздники для своих подданных раз в год, на день Святого Августина. За несколько дней до предстоящего торжества остров украшали, развешивая повсюду разноцветные бумажные фонарики. Завозили на паромах снаряды для фейерверков. Чуть позже на этих же паромах доставляли гостей. Со всех уголков королевства вызывали чародеев, любимых народом исполнителей песен, искусных танцовщиц. Гуляние длилось день, а то и два. Ставились шатры, где уставшие гости могли отдохнуть. Прямо под раскидистыми дубами накрывали столы. Мясо, фрукты, вино – всего было в избытке. Каждый, кто пожелает, мог присутствовать на этом празднике. Генрих слыл демократичным и мудрым правителем, уважающим своих подчинённых. Его народ жил спокойно и счастливо. Пока к власти не пришёл новый повелитель.

Король Артур увидел для этого острова новое предназначение. Он приказал вырубить все деревья на острове и построить на нём сразу несколько острогов. Для работ собирали бродяг и бывших заключённых. Но работников не хватало. Тогда стали пригонять простых жителей городов и деревень. Те отбирались согласно указу местных баронов, составлявших списки рабочих. Бароны следили, чтобы необходимые люди прибыли точно в срок к месту строительства казематов.

Ходили слухи, что работников содержат в жутких условиях. Бедняги не доедают, спят по три-четыре часа в день прямо на холодной земле, таскают неподъёмные камни для застройки новых тюрем. Многие быстро не выдерживают беспощадной нагрузки, гибнут. Их даже не хоронят, выбрасывают тела прямо в море. На их место везут других. Попасть на остров Святого Августина означало одно – сгинуть без следа. Никто ещё не вернулся оттуда живым. Кого-то объявляли пропавшими без вести. Но их близкие знали: никогда им не обнять сына, мужа или брата. Не услышать их голоса или смеха… не предать земле.

… – Не пущу… – рыдала Марта, когда пришли за её последним сыном, Бруно.

Его оба старших брата погибли в самом начале войны с королевством Хитрых Лисиц.

Тогда мало, кто вернулся из мужчин в их деревню.

Почти в каждом доме остались безутешные вдовы и сироты. Брошенные старики, лишившиеся последней надежды на добытчика в семье.

Конвоир, призванный сопровождать Бруно в числе прочих до места, легко оттолкнул тощую, измождённую голодом и тяжким трудом, женщину. Марта отлетела в угол избушки, опрокидывая при этом скамейку, стоявшую вдоль стены. Бруно в приступе неконтролируемой ярости схватился за нож, который точил до прихода незваных гостей. Обычный кухонный нож, который затупился от времени. С острым ножом матери будет легче готовить обед.

… У них давно не осталось никакого хозяйства. Всё забрали воины нового повелителя.

И лишь очаг, по-хозяйски занимавший добрую середину комнаты, напоминал о прежней довоенной жизни, в которой на его огне вечно что-то булькало и шкворчало. Сейчас на нём готовили редко, больше разводили для тепла в холодные вечера. Но и хворост в лесу приходилось воровать под риском смертной казни. Все богатства леса; будь то дрова или дичь, стали собственностью местных феодалов.

– Убери свои грязные руки от моей матери! – закричал он, в два прыжка оказавшись перед противником, облачённым в железные доспехи.

Доспехи были отличительной чертой всех конвоиров и солдат, присягнувших новому королю.

Изготовление доспехов стоило немалых денег. В связи с этим, по всему королевству был введён дополнительный налог. У мирных жителей отбирали последнее, вынуждая продавать лошадь или корову, чтобы его заплатить. За неуплату грозило заключение под стражу.

– Сынок, не надо, – плакала Марта, пытаясь подняться на ноги.

– Тебе с ним не справиться, его тело покрыто железом. Беги! Не думай обо мне…

Бруно стоял, не двигаясь, направив нож на врага.

– Заклинаю святым Лукой, беги! Спасись хотя бы ты, сынок, вспомни, что стало с братьями… не дай мне потерь теперь и тебя, умоляю, беги!

– Эй, приятель, – послышался голос одного из двух других конвоиров, оставшихся за дверью.

– Чего так долго возишься? Тебе помочь? Парень не хочет отдавать долг нашему королю и отправляться на остров?

Бешено стучало сердце. Бруно казалось, он слышит этот стук.

– Ма, я тебя не брошу, – сказал он, первым прыгая на конвоира.

В прыжке Бруно задел стол, глиняная посуда с грохотом полетела наземь, превратившись в черепные осколки.

Тот до последнего не был готов к подобному безрассудству. От неожиданности и под тяжестью своей кольчуги повалился на пол.

– Чего молчишь? Идём на помощь…

За порогом послышался грубый смех, чьи-то шаги; дверь жалобно заскрипела от удара тяжёлых кулаков.

Бруно схватил мать за руку и рванул к окну.

Со всей силы дёрнул на себя прогнившую от старости раму. Подуло холодом, в тесной комнатушке с низким потолком сильнее запахло гарью.

– Прыгай. Я следом, – приказал сын, толкая мать к открытому окну.

– Я не могу, со мной ты далеко не уйдёшь, беги один! – взмолилась та.

Он схватил её за костлявые плечи и буквально вышвырнул в оконный проём. Через мгновение оказался рядом с ней. Помог встать и бросился бежать прочь от родного дома, увлекая за собой почти невменяемую от страха мать.

– Господи, куда мы? За что нам всё это… – всхлипывала та, едва поспевая за младшим сыном.

Впереди виднелся лес.

– Стой, гад! Не уйдёшь! – позади них раздавался топот ног и грязные ругательства.

– Ещё немного, спрячемся в лесу… – проговорил Бруно на бегу, устремляясь всё дальше от дома.

Мать задыхалась, но старалась не отставать.

– Сынок, у тебя плечо всё в крови, ты поранился! Нужно перевязать…

– Потом, не отставай, – Бруно крепко держал её за руку и тащил вперёд.

Они долго петляли по лесу, лишь потом, когда стихли звуки погони, упали на влажную, поросшую изумрудным мхом, землю.

– Что же теперь будет…– прошептала Марта.

Бруно промолчал. Он сам не знал ответа на этот вопрос. Главным сейчас было одно: они сумели оторваться от погони.