Kitobni o'qish: «У меня аллергия на оборотней», sahifa 2
Глава 4. Разговор с бабушкой. Непонятки нарастают
Она села на кровати с колотящимся сердцем и сбившимся дыханием. За окном еще было темно, значит, еще раннее утро, и она не проспала. Софья тихонько посапывала на своей кровати, и Аленка потихоньку начала успокаиваться, уговаривая, что это всего лишь сон.
Но сон не выходил из головы. Слишком живо она ощущала себя в том сне. Слишком подробно все помнила. И яркость воспоминаний не потускнела, когда она проснулась.
"Фух, приснится же" – Аленка пыталась успокоиться, чтобы сердце не трепыхалось. Она никак не могла сообразить – успел тигр метку поставить или нет? Даже испуганно осмотрела себя на предмет различных укусов и прочих следов драки во сне, но, конечно, ничего не обнаружила. Облегченно вздохнув, она перевернулась на правый бок – якобы, на нем кошмары не снятся, и попыталась заснуть снова. Но тут вспомнила, как бабушка Елена дернула за кулон, и снова испугано метнулась нащупывать кулончик у себя на груди. Он был на месте, но какой-странно горячий. "От моего тела нагрелся?" – успела задуматься Аленка, и тут же снова заснула.
Проснулась снова она уже от хождения по комнате Софьи. Хотя та и двигалась с удивительной бесшумностью, но Аленка все равно почувствовала ее движение.
Она полежала немного с закрытыми глазами, пытаясь на слух определить, что делает сейчас соседка, и в каком углу комнаты находится. Получалось – возле шкафа с одеждой.
Аленка открыла глаза. Да, она была права – Софья надевала спортивный костюм.
– Ты куда в такую рань? – удивилась Аленка.
– На тренировку. Я бегаю каждый день. Мне это необходимо. – ответила соседка.
– Ой, а мне можно? Я тоже люблю подвигаться, а где здесь заниматься – не знаю.
Софья, на удивление, не ответила сразу, а немного замялась:
– Мы с Максом побежим. Он уже внизу должен ждать. И мы бегаем с большой скоростью, ты не выдержишь нашего темпа.
– А! Хорошо, привет Максу. – Аленка понятливо тряхнула головой, и решила тогда поваляться п кровати подольше, раз уж предоставилась такая возможность.
– Ты не обиделась? – Софья смотрела на нее нерешительно.
– На что? – удивилась Аленка. – Зачем я вам буду мешать, и с ритма тренировки сбивать? Лучше уж потом одна в свое удовольствие пробегусь в том темпе, в каком мне будет комфортно. А вы сейчас спокойно позанимаетесь так, как нужно вам.
– Ладно! – Было видно, что Софью слова Аленки успокоили. – Тогда мы попозже можем сходить в магазин, и я тебе заодно покажу маршрут, как лучше бегать, и где ближайшие тренажеры для разминки стоят.
– Вот и отлично! – Аленка тоже повеселела, потому что, несмотря на все свои правильные слова, легкую обиду за отказ она все-таки ощущала.
И "ураган по имени Софья" вымелся из комнаты со скоростью просто нереальной. Аленка в который раз удивилась ее скорости, и решила обдумать свое дальнейшее проживание.
Бабушка всегда говорила: "Хочешь сделать шаг – хорошо обдумай. Сделала что-либо – обдумай, каких последствий можно ожидать. И не ври! Главное – себе не ври никогда. Тогда жить будет легче". И Аленка привыкла обдумывать и анализировать все, что с ней происходит. Это позволяло сохранять голову в сложных ситуациях. И даже во время подросткового периода, когда у одноклассников вовсю гуляли гормоны и "срывало крышу" от эмоций, Аленке удавалось держать себя под контролем. За это ее особенно любили учителя – "хотя бы одна думающая девица на весь класс", как заявила одна из учительниц.
Итак, что у нее получается?
Она живет в комнате с девушкой, которая невероятно быстро двигается, и очень много кушает – что это с ней? Спортсменка? Если бы спортсмены двигались с такой скоростью, то в телевизоре при показе соревнований по бегу было бы очень трудно уследить за бегунами.
У соседки есть кулон, такой же как у Аленки. Аленка решила, что надо бы позвонить бабушке, и спросить про свой кулон – откуда он и его предназначение.
Она живет и общается с людьми, которые ей приятны и хорошо относятся к ней – это большой плюс. Аленка вызвала в памяти образ Макса и улыбнулась.
И – еще одна странность – эти приятные люди вызывают у нее аллергию. Это минус. И это очень странно. А еще одна странность, что, кроме первого приступа чихания, больше проявлений аллергии не было. Это Аленка поняла только сейчас, пока вспоминала и анализировала все произошедшее. Что за ерунда?
И как в таких условиях жить дальше – оставаться в этой комнате с Софьей или переехать в другую? Или вообще придется съезжать на съемное жилье?
И кстати, таки надо позвонить бабушке и сообщить ей, что с ней все хорошо, доехала, устроилась, и обсудить все, пока соседка отсутствует. Может, бабушка что присоветует.
Про свою влюбленность в Макса Аленка трусливо не призналась даже самой себе, и в список тем для обсуждения этот пункт вносить не стала, решив, что влюбляться ей пока некогда, да и незачем.
Не откладывая дело, она схватилась за мобильник. Аленка не боялась разбудить бабушку ранним звонком – та вставала рано каждый день без будильника часов в 5 утра, хотя уже не работала, и могла себе позволить вставать хоть во сколько.
Бабушка ответила не сразу, что Аленку насторожило. Да и первое бабушкино "Алё" было произнесено каким-то усталым тоном.
Аленка сразу насторожилась:
– Ба, привет! Я тебя что, разбудила?
Бабушка откликнулась:
– Ну здравствуй, пропажа! Я еще вчера звонка ждала, волновалась, ночь не спала, вот и сонная до сих пор. А ты что не спишь? Шесть утра еще!
Аленка виновато зачастила:
– Ой, прости, пожалуйста. Вчера так устала, что рано уснула. Вот и встала рано, и тебе первым делом звонить начала, а сама еще в кровати лежу. У меня все хорошо, документы сдала, устроилась в общежитие, в общем, у меня все нормально, бабушка, не волнуйся.
– Я у тебя спросить хотела, ба, – и Аленка замялась, подбирая слова. Судя по дыханию бабушки в трубке, насторожилась. – А что означает мой кулон? А то я вчера у соседки похожий видела. Только у нее темная кошка, типа пантеры. Откуда такие кулоны? Я думала, мой чуть ли не единственный.
Бабушка, похоже, там аж поперхнулась от неожиданности, судя по откашливанию, раздающемуся из трубки. Вразумительных звуков Аленка дожидалась несколько секунд, бабушка кашляла, и не могла успокоиться. Девушка уже даже начала волноваться, пока наконец-то бабушка не заговорила.
– Кулон такой же? А еще что странное с тобой было? – и такой изменившийся голос был у бабушки, что Аленка перепугалась. Похоже, бабушка была если не в ужасе, но испуганная капитально.
И Аленка стала выкладывать все странные моменты, которые могла припомнить, и про Софью, и про брата, и про их скорость и грацию, и про то, что она рядом с ними чихает, а комендантша не переселяет ее из этой комнаты в другую. Только почему-то сдержалась и не рассказала про сон. Наверное, решила не добивать бабушку Елену окончательно, потому что бабушка к концу Аленкиной сбивчивой речи дышала в трубку часто, словно пробежала стометровку.
Аленка начала паниковать:
– Ба, пожалуйста, не волнуйся! Я ведь и чихала только первый раз, как они ко мне приближались. Так что жить вполне можно. Я и звонила-то больше про кулон узнать, в остальном все в порядке.
Бабушка опять надолго замолчала. Когда Аленка уже в отчаянии кусала губы, ожидая бабушкиного ответа, та заговорила уже твердым голосом человека, который собрался с мыслями и принял важное решение:
– Значит, так, дорогая. Прямо сейчас ты собираешь вещи, и срочно переезжаешь к Глафире Михайловне. Адрес я тебе давала, телефон тоже. Я ей сейчас еще сама перезвоню и предупрежу. Она тебя приютит, а я приеду, и мы обо всем серьезно поговорим. Я приеду через несколько дней, завершу тут кое-какие дела. Вчера полнолуние было, сразу не уехать. А ты не медли, и с этими двоими больше не контактируй. Не хватало тебе еще анафилактический шок получить.
– Но ба! – возмущенно завопила Аленка, – я просто про кулон спросить!
Но в трубке раздавались уже короткие звонки.
Аленка возмущенно попыхтела, глядя на трубку, потом решительно переоделась в спортивное, и пошла бегать – ей просто необходимо было сбросить раздражение, вызванное бабушкиными словами, и всем этим странным разговором.
То, что она сделает, как сказала бабушка, для нее сомнений не вызывало. Она ведь и сама хотела съехать на квартиру, подальше от странных соседей. Но как это сделать так, чтобы не обидеть Софью с Максом? Она не представляла.
Да и сердечко уже испуганно сжималось, когда она думала, что больше никогда не увидит Макса. Что бы Аленка себе ни говорила по поводу него, но она чувствовала, что если уже не влюбилась, то дело стремительно идет к тому. Жаль, что он к ней относится, как к младшей сестричке.
Но, с другой стороны, это была еще одна причина съехать подальше от этих странных знакомых – избегая общения с Максом, Аленка избегала опасности безответной влюбленности. А невозможно было, живя с Софьей, не пересекаться с ним. И Аленка прекрасно это понимала. Поэтому решила рвать, пока не приросла.
Глава 5. Пробежка. Приглашение на свидание
Выходя из общежития, Аленка так задумалась, что практически уткнулась в чью-то широкую грудь. Знакомый запах – нагретая солнцем сосновая хвоя и мускус, только острее, чем вчера.
– Ой, – она испуганно отпрыгнула. – Простите, я задумалась.
Она уже знала, кого увидит перед собой. И, действительно, когда подняла глаза, то убедилась, что наткнулась на Макса.
Он стоял перед ней ухмыляясь, а слева от него, чуть сзади, стояла Софья и тихонько хихикала.
Коленки у Аленки сразу же ослабели, а по телу прошла волна жара. Какой же он лапочка в обтягивающей белой футболке и синих спортивных штанах!
– И о чем же ты так задумалась, красавица, что чуть меня не снесла? Ведь еле на ногах удержался! – Макс уже просто скалился, и Аленка покраснела – улыбающийся, он был просто неотразим, да и как ему сказать, что думала она как раз о нем, и о своих чувствах к нему? Неееет, это же смерти подобно.
– Я бабушке звонила, она меня новостями не очень хорошими озадачила. Вот, иду, размышляю. – пролепетала Аленка,
– И что, решила пар выпустить, плохое настроение выбегать? – догадался Макс, окинув Аленку внимательным взглядом. – Очень правильно. Я тоже всегда стараюсь так делать – обдумать ситуацию в движении.
Аленка кивнула, и молча прокралась по стеночке около него, чтобы опять случайно его не коснуться. Она еще не полностью отошла от предательской реакции тела на его прикосновение, и решила не усугублять ситуацию, подозревая, что если он ее еще раз коснется, то она просто растечется карамельной лужицей у его ног. И бег ей уже точно нужен не будет.
Она уже практически сбежала, когда Макс снова окликнул ее:
– Если подождешь, я Софью провожу, и с тобой добегаю, маловато мне было.
Но Аленка только упрямо мотнула головой, отнекиваясь:
– Да не надо. Я потихонечку, а вы в своем темпе лучше побегайте, а то на моей скорости и замерзнуть можете.
Аленка задорно улыбнулась, и припустила прямо от крыльца в сторону парка, виднеющегося неподалеку.
Быстро влетев в парк, она бежала до тех пор, пока не перестала видеть крыльцо общежития, и стоящие там фигуры, и уже потом перешла на плавный неспешный темп движения, в котором ей думалось особенно хорошо. Бегать она умела и любила, в школе занималась в спортивной секции, а на физкультуре в беге всегда занимала первые места. Она умела бегать и на короткие дистанции, когда надо было рвать со старта, и держать максимальную скорость от начала до конца, и на длинных дистанциях ей удавалось правильно рассчитать силы и скорость так, что она неизменно приходила к финишу первой. Физрук в ней души не чаял, и пытался дать рекомендации в пединститут, на кафедру физвоспитания, но Аленке это было неинтересно, и она вежливо отказалась.
Сейчас Аленка пыталась сориентироваться, как в парке проложены дорожки, чтобы побегать минут 20, и не оказаться далеко от общежития.
Но пока она раздумывала, куда бежать, услышала:
– Какая цыпочка! Зачем с такой фигуркой бегать? И так все в порядке.
Аленка испуганно оглянулась. Сзади ее догонял мужчина в оранжево-черном спортивном костюме. "Да что ж такое-то? Побегать спокойно не дадут", – ворчливо подумала Аленка, и пыталась свернуть на боковую дорожку.
Но мужчина свернул следом. Аленка увеличила скорость, но мужчина не отставал. Он бежал рядом, и она чувствовала его липкий взгляд, который, кажется, уже раздел ее догола прямо на бегу. Было страшно и неуютно, захотелось позвать на помощь или по крайней мере, не оставаться с ним один на один.
Аленка поняла, что по этой дорожке она только углубится в дальнюю часть парка, в которой вряд ли найдется народ, и, резко развернувшись на 180 градусов, рванула в обратном направлении.
Мужчина завопил: "Стой, куда? Не уйдешь!" И метнулся следом.
Бегал он хорошо, и Аленка поняла, что он ее скоро догонит. Что он тогда сделает – она даже боялась подумать – на улице светло, в парке редкие прохожие, так что до изнасилования-то вряд ли дойдет, но – береженого Бог бережет, а такое назойливое внимание к своей персоне Аленке было не нужно. И знакомиться на улице она не собиралась, тем более с таким неприятным, пугающим ее типом.
И тут Аленка увидела бегущего навстречу ей Макса и рванула к нему из последних сил. Она закричала радостно-отчаянно: "Мааааакс!" – и мужчина от неожиданности остановился. Она врезалась в него на всей своей скорости, и парню пришлось ее обнять и прижать к себе, чтобы она не упала. Увидев ее испуганные глаза, он встревоженно спросил:
– Что случилось?
А сзади уже неторопливо подходил этот черно-оранжевый.
– Привет, Макс. Это, кажется, я виноват, напугал своим вниманием девушку.
Макс сдержанно кивнул знакомцу:
– Привет, Дамир. Что ж ты так неаккуратно бегаешь, девушек с утра пораньше пугаешь?
Аленка испуганно дрожала в объятиях Макса, не желая отходить от него, пока этот черно-оранжевый Дамир поблизости. А Макс, кажется, был не против. По крайней мере, обнял ее еще крепче, не давая обернуться и посмотреть на обидчика.
– Познакомь, а? – Дамир лениво цедил слова. – Красивая, понравилась, но пугливая, как газель, и бегает быстро – с трудом догнал бы, если бы не ты.
В голосе Дамира слышалась насмешка над Аленкой, но ей было все равно, что он там говорит. Знакомиться не хотелось категорически. Вся ее интуиция вопила о том, что общение с ним принесет Аленке сплошные неприятности.
Аленка услышала голос Макса:
– Да что-то не особо вижу у девушки желания знакомиться. А для меня желания девушки, тем более этой – закон.
Аленка замерла, услышав выделенной интонацией "этой девушки", и сердечко затрепетало. Она уже даже перестала дышать от счастья. А Макс провел ладонью по спине и тихо шепнул ей: "Дыши", и Аленка выдохнула.
Дамир хмыкнул:
– Даже так? Но у тебя их и так много. И на этой я особых отметок не вижу, чтобы ты ее выделил. – Дамир специально продавил голосом слово "отметок", и Аленка это почувствовала, но не поняла, что это значит. – Так что, познакомить-то можешь?
– Нет. И не приставай больше к девушке. Еще раз напугаешь – разговор будет другой. Ты меня знаешь. – У Аленки было ощущение, что Макс своим тоном понизил температуру воздуха сразу на несколько градусов.
Он развернул ее лицом к общежитию, и повел, по-прежнему обнимая и защищая, и не давая посмотреть на Дамира. Да ей и не хотелось. Ей вполне хватало его объятий для того, чтобы чувствовать себя защищенной, успокоившейся и счастливой, и других мужчин было совсем не нужно.
Доведя до крыльца общежития девушку, Макс еще раз потихоньку погладил ее по плечику, как гладят маленького ребенка, спросил:
– Успокоилась? Ну беги дальше одна.
Аленка кивнула, и уже собралась уходить, когда Макс вдруг сказал:
– Кстати, раз уж этот Дамир еще вылез, то думаю, нам надо серьезно поговорить. Может, сходим, поужинаем куда-нибудь сегодня вечером? Часов в 7 вечера? В ресторан, все по-взрослому. – и он обаятельно улыбнулся.
Девушка, у которой от его улыбки, мозги превратились в ванильный кисель, только и могла, что смущенно и почти бессмысленно кивнуть в знак согласия.
– Ну тогда форма одежды парадная, и жду тебя внизу в 7 часов вечера. Софью сама предупредишь, что она ужинает в одиночестве, ладно? А то еще ворчать начнет на меня, что я ее с нами не беру.
Он еще раз широко улыбнулся, наклонился, словно хотел поцеловать, а потом резко отпрянул, словно очнулся. И, помахав ей рукой, развернулся и быстро вышел из общежития.
На свой этаж Аленка поднималась на ватных ногах. слишком уж много эмоций было за последние полчаса – и испуг в парке, и приглашение на ужин. То есть, скачки от страха до эйфории вымотали ее до состояния выжатого лимона. А еще ведь надо было снова полати на первый этаж, принимать душ. Эх, жаль, сразу вещи для душа сразу не прихватила с собой. Эти рабочие мысли привели Аленку в более или менее вменяемое состояние, и она уже бодрым шагом смогла дойти до своей комнаты, взять мыльные принадлежности, и дойти до душа.
Пока она стояла под теплыми струями, она начала успокаиваться, и уже смогла проанализировать все происшедшее за утро.
Разговор с бабушкой. Бабушкин страх. Какой-то он был…чрезмерный для такой достаточно банальной ситуации, как аллергия. Ну попила бы Аленка таблетки от аллергии, да и дело с концом. И ведь та ничего толком не сказала. А про кулон вообще отмолчалась. И Аленка поставила на память зарубку: устроить бабушке допрос с пристрастием по поводу кулона и чрезмерного страха по поводу новых знакомых.
Далее.
Дамир в парке. Почему он ее так напугал? Она что, мужчин не видела? Да. таких внешне красивых, но опасных и неприятных – пожалуй, еще не встречала. Но Макс вон тоже красивый. А почему к нему страха нет. А вот влечение нарастает. И так просто от этого влечения уже, пожалуй, не отмахнуться.
Мысли Аленки плавно перетекли в Максу.
Ах, какой он мужественный, какой он герой, как он ее защитил от этого Дамира, ах, ах! А какой красивый! Какая у него обалденная улыбка! И свидание! Вау! Её пригласили на свидание!
Девушку начал переполнять детский восторг, хотелось визжать от счастья и думать только об объекте воздыханий.
Аленка, зажмурившись, подняла лицо под струйки душа, сделала душ попрохладнее, и постаралась думать, а не срываться в эмоции.
Получалось плохо, точнее. не получалось совсем. Одни розово-ванильные сопли и слюни. Аленка вообразила картинку: остатки ума, забившись в уголок, смотрят, как эмоции, налакавшись половых гормонов, носятся по черепной коробке, громя и круша все вокруг.
"Вот так и становятся безмозглыми дурами. Так, не забываем о размеренном дыхании. Вдох-выдох. Вдооооох-выыыыыыдох. Я спокоооойна".
Аутотренинг начал помогать, в голове прояснилось. Водичку еще похолоднее, до мурашек. Вот, хорошо. Можно начинать думать.
Вопросов по Максу тоже хватало. Почему он не разрешил ей даже смотреть на Дамира? Что за отметки, про которые говорил Дамир? И зачем ему приглашать на ужин малознакомую девушку? Решил пополнить коллекцию своих девушек, про которую рассказывала Софья? Наверное, логично. Молодая, хорошенькая, на чей-то вкус, может, даже красивая. Наверняка наивная – "мы из деревни, нам бы супу". Почему бы и нет?
"Так что, дорогая, – вынесла Аленка безутешное резюме, – на свидание ты пойдешь, но будешь ооооочень внимательна и осторожна. Очень! Ты меня поняла?" Эмоциональная дурочка, которая только что крушила в голове все вокруг от восторга, послушно закивала, готовая пообещать что угодно, лишь бы ее сводили на свидание с Максом.
Аленка тяжело вздохнула, понимая, что со своими гормонами и со своим влечением ей будет справиться чрезвычайно сложно. Но нужно. Тем более, если она хочет каких-то долговременных отношений с Максом, то уж легкодоступной ей быть никак нельзя – даже Софья об этом говорила. Так что, наивная дурочка, держись.
Глава 6. Переезд
Когда Аленка вернулась из душевой в комнату, Софьи там не было. Девушка порадовалась такой удаче, решив, что собираться без объяснения причин, почему она вдруг срывается из общаги, гораздо легче.
"И уехать надо так, чтобы не оставить своих контактов ни Софье, ни Максу. Рвать так рвать" – думала Аленка, собирая аккуратно сложенные в шкафу вещи обратно в сумку.
Сборы заняли минут 15 от силы – не очень-то сильно она успела вчера обжиться, усмехнулась она. Ну, тем проще.
Времени было всего 7 утра, когда Аленка вызвала такси к общежитию, и пошла с вещами на выход. Поколебавшись, она оставила Софье на подушке записку "Пришлось переехать к тете на квартиру. Удачного поступления. Надеюсь, в институте на учебе увидимся."
Про Макса добавлять ничего не стала, помня о том, что вечером пойдет на свидание.
Как оказалось, Глафира Михайловна жила всего в 2 кварталах от общежития, и Аленка вполне могла не брать такси, а дотащить сумку сама. Таксист сжалился над ней, и взял по минимальному тарифу, и даже показал ей проход по дворам, как потом быстро, буквально за 5 минул оказаться около общежития. Аленка порадовалась, что все-таки вечером идти будет близко, и пошла знакомиться с дальней родственницей.
Новое временное жилье располагалось на последнем этаже обычного пятиэтажного дома, поэтому ни мусоропровода, ни лифта в нем не было. Аленка вздохнула слегка разочарованно – детская мечта покататься на лифте оставалась пока неосуществленной. "Ладно, – решила девушка, – прокатимся в другой раз в другом месте".
Поднявшись на 5 этаж, Аленка нерешительно поднесла руку к дверному звонку, но дверь внезапно распахнулась так резко, что девушка испуганно отшатнулась.
На пороге возникла высокая черноволосая женщина, лет 35, и пронзительными черными глазами уставилась на Аленку.
– Так вот ты какая, дочь веды и зверя – задумчиво произнесла она. – Заходи, не бойся. Знакомиться будем.
Аленка с сумкой затащилась в тесную прихожую и быстренько осмотрелась. Двухкомнатная квартира. Одна комната, маленькая, налево, большая – направо, между ними – кухня и санузел. "Хм… сколько за двухкомнатную аренда будет? Или она тоже тут живет? И в какой комнате тогда я жить буду?" – вопросы множились в голове Аленки в геометрической прогрессии, но она пока молчала.
Женщина уже была в гостиной, и махнула ей рукой – мол, проходи сюда.
Мебель в комнате была старенькой, но добротной. Достаточно пыльно, словно здесь никто давно не жил. Диван, шкаф для посуды, у окна обеденный стол и три стула. Ни цветов, ни телевизора.
Женщина молчала. Аленка тоже. Она осматривалась, а женщина внимательно изучала ее.
Вдруг женщина странно дернулась всем телом, закатила глаза так, что остались видны только одни белки, и изменившимся, каким-то низким голосом начала вещать:
"Придет дочь зверя и веды, и, если обретет себя – сможет найти заблудившихся, и дать им обрести себя. И обретет она пару среди зверей, и сила ее пробудится. Сними кулон"
Аленка перепугалась так, что чуть не завизжала. А женщина вышла из транса, закашляла, обмякла, и начала сваливаться в обморок. Аленка, действуя, наверное, на одних инстинктах, потому что разумных мыслей не было никаких, направила падающую женщину так, что та приземлилась аккуратненько на диван, стоящий за ее спиной. После чего метнулась на кухню за водой. Открыв кран, она быстро осмотрел кухню на предмет посуды. Не найдя ничего подходящего, Аленка набрала воды прямо в рот, скривившись при этом от запаха затхлости и привкуса ржавчины.
Забежав обратно в комнату, она прыснула воду изо рта на лицо тете. Та вздрогнула, застонала и открыла глаза.
– Что случилось? – хриплым, но уже своим голосом спросила она.
– Вы встали столбом, закатили глаза, сделали мне предсказание, после чего свалились в обморок. – четко отрапортовала Аленка, которая к этому уже немного справилась со своим испугом.
– Предсказание? – испуганно переспросила женщина.
– Нууу, это я так решила, что предсказание. Уж очень все это было похоже на то, как работу медиумов в книгах описывают. – Аленка, увлекающаяся чтением фентези, примерно так и представляла себе те сцены, когда главной героине пророчат великие дела.
И тут Аленку накрыло: это что, с ней сейчас произошло то, что в фентезийных романах происходит? Бреееед. Ну, сейчас эта дальняя родственница окажется ведьмой, а где-то рядом крутятся оборотни, вампиры и драконы.
Она обессиленно сползла с краешка дивана, на который присела, пока тетю из обморока выводила, на пол, и истерично захихикала.
Ну бред же! Но в голове, как в калейдоскопе, замелькали сцены: Софья и Макс, слишком быстро двигающиеся, с особой грацией, Дамир, так ее напугавший – все они теперь ей казались нереальными, излишне странными. Ну точно – оборотни. Истерика у Аленки зашла на новый виток. Она уже хохотала и плакала одновременно, и не могла успокоиться. Мозг отказывался принимать реальность, и Аленка сама сползла в обморок.
Очнулась от ощущения мокрого на лице. Не открывая глаз, попробовала сориентироваться по своим ощущениям. Похоже, что она все еще лежала на полу, а над ней склонилась Глафира, которая умывала ее лицо и тихонько что-то приговаривала. Аленка прислушалась: та шептала что-то типа "Вода-водица, смой все уроки-обуроки-испуги с рабы Божьей Алены".
Аленка открыла глаза, и тетя облегченно вздохнула:
– Очнулась? Вот и славно. Вот мы и познакомились. Неплохо, однако, получилось. На всю жизнь такое знакомство запомнится, наверняка. – и она устало улыбнулась. – Перебирайся на диван, что на полу-то валяться.
– Так что я там тебе предсказала? – спустя некоторое время спросила Глафира Михайловна, когда обе они обессиленно полусидели-полулежали на диване.
Аленка напрягла память, и дословно повторила теткино предсказание.
Что-что, а с запоминанием у нее все было в порядке – бабушка тренировала ей память с давних лет, заставляя изучать, почему-то, справочники лекарственных трав, а также энциклопедии растений и животных России, и потом спрашивая в реальности названия растений и животных, которых они встречали на прогулках в лесах и лугах в окрестностях поселка.
И память развили, и растительный и животный мир Аленка знала хорошо – бабушке таки удалось убить двух зайцев одним ударом.
– "Сними кулон", значит, – задумчиво повторила Глафира. – А кулон сейчас на тебе? Покажи?
Аленка вытянула из-под водолазки кругляшок, который так и оставался странно горячим. Не обжигал, но и просто от тела так нагреться металлу невозможно.
– Пумочка? – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала тетя. Вздохнула, и спросила: – А ты сама-то об этом что думаешь?
Аленка вздохнула ответно:
– А что я должна думать? Я вообще-то до сегодняшнего утра жила в обычном мире, без всяких предсказаний, да и сейчас не особо во все это верю Хотя странности есть, конечно, и много. Но после вашего предсказания я уже решила, что в мире возможно всё – и оборотни, и ведьмы, и вампиры, и даже своим знакомым роли распределила, кто из них, кто. Потому и в обморок шлепнулась – слишком уж это… слишком. И слишком было похоже на правду. – почти шепотом закончила она.
– То есть, ты не знаешь ничего про кулон, и про то, кто ты, кто твоя бабушка, кто твои родители, и кто я? Я правильно тебя поняла? – изумленно спросила женщина.
– Эмм… В смысле – кто я, кто бабушка, и кто родители? А что, мы какие-то необычные? – недоумевала Аленка. – А вы – предсказательница, да?
– Ну Елена, ну перестраховщица, ну партизанка! – возмущенно запыхтела Глафира, стойко игнорируя расспросы девушки. – И на что она надеялась? Что суть не проснется? Ну, блин, приедет она, получит у меня!
А теперь мне что, все заново тебе рассказывать? – наконец, обратила внимание она на Аленку.
– Похоже, что так. С самого начала и по порядку. – твердо сказала девушка. – Но желательно после завтрака, а то я сейчас уже от голода в обморок свалюсь. – жалобно закончила она, и ее желудок согласно заурчал, подтверждая ее слова целиком и полностью.
Глафира Михайловна после слов Аленки развернула бурную деятельность по приготовлению завтрака.
Оказалось, она принесла продукты с собой, так как в этой квартире давно никто не жил, и соответственно, вести в ней хозяйство предстояло опять с самого начала.
Накормив Аленку завтраком, и при этом болтая на всякие бытовые темы, и не затрагивая самого интересного для девушки – что же в ней и ее бабушке странного, Глафира вдруг спохватилась, что ей надо на работу, и обещала заскочить вечером, и клятвенно заверила, что уж вечером она Аленке точно все расскажет.
Аленка даже забыла предупредить ее, что вечером пойдет на свидание, так быстро та выскочила за дверь. Ладно хоть, комплект ключей оставила Аленке, велев обживаться, прибираться и готовиться к приезду бабушки, а ей сейчас очень некогда – работы много, ведь вчера полнолуние было!
Аленка снова насторожилась, вспомнив ту же фразу от бабушки "вчера же полнолуние было, работы много", но спросить ничего так и не успела. Дверь захлопнулась, девушка осталась одна.
Хмыкнув, она решила, что пока, до вечера, будет заниматься приборкой квартиры и обживаться, как и предлагала ей тетя, а ближе к вечеру она соберется, к 7 часам придет в общежитие, и, не поднимаясь в комнату, подождет Макса в фойе.
Девушка прошла в санузел, и найдя все привычные для уборки вещи – ведро, веник, совок, и даже тряпку, решительно принялась за наведение чистоты.
Заняв свои руки уборкой, и делая привычную домашнюю работу почти на автомате, Аленка обдумывала новые данные, которые узнала сегодня утром, и пыталась их добавить к странностям, которые уже накопились с момента ее приезда в город.
Итак:
– Она какая-то особенная. И бабушка. Про это Глафира сказала точно.
– И, наверное, мама была особенной. Аленка грустно вздохнула. А папа? Он был особенный? Наверное, все-таки были, раз тетя называла Аленку "дочерью веды и зверя". Какие они были? Аленка сама помнила очень мало, ведь, когда их не стало, ей было всего 4 года. Бабушка редко о них рассказывала, один раз обмолвилась, что папа из-за мамы погиб, точнее, его Зверь не смог пережить гибель мамы и следом ушел. Эти ее слова Аленка тогда запомнила, но не поняла. Да и сейчас они понятнее не стали. Раньше Аленка думала, что у папы какой-то ручной зверь жил, типа собаки, и он умер от тоски по маме, она читала про такое, и даже фильм смотрела, "Хатико" называется. Если только действительно не предположить, что папа у нее – какой-то Зверь. Тогда получается, что папа-Зверь умер от тоски, как какая-то собака? И то, что у него уже дочка была, его не остановило. Грустно это. Аленка зябко поежилась, ощутив тоску и одиночество преданного ребенка, которого родители оставили, и ушли, выбрав друг друга, а не заботу об оставленном потомстве.
А мама, по предсказанию, веда. Это как? Веда-ведающая-ведунья-ведьма?
