Океаны в трехлитровых банках

Рассказы Таши Карлюка современные, ироничные, емкие, легкие, но с глубиной. Есть где повздыхать и есть где посмеяться.

Повесть «Быть Фросей Шнеерсон» о шестилетней девочке, которая вглядывается в жизнь с беспредельным вниманием, здесь каждый может узнать себя, близких, соседей… И от этого на душе станет тепло и спокойно, как будто ты окунулся в счастливые, уютные моменты детства.

Так, ну что же мы видим в этом сборнике полудневниковых постов на уровне ЖЖ и Тг каналов? Иногда наивняк, такой, чтобы читатель, прихлебывая тыквенный латте, удовлетворенно улыбался и думал: «Ах, как это про меня» или «Ах, как оригинально и свежо». Только осетрина, на самом деле, с душком. Просто завсегдатай nu каналов , а в прошлом ЖЖ к боллиту не тяготеет. И объем вот таких постов-зарисовок – самое оно. Чтобы не утомиться не дай Боже. Да, думать здесь не над чем. Но это ли важно? Можно же восхищаться стилем, красотой слога, образностью. Автор пишет примерно так: «Она надела ботинки, потом долго искала свой лифчик, не нашла сережку. Нужно уходить – она понимала, но не хотелось. Она закурила, смотрела на него, как он спит, смотрела все то время, пока курила. Уходить не хотелось. Она вымыла бокалы, выкинула окурки из пепельницы, почистила свою кофту от собачьей шерсти. Села на край кровати и нежно поцеловала его в щеку. Он взял ее руку, прижал к губам, открыл глаза. Был поцелуй. Долгий.» Сплошные повторы и парцелляции - вот и весь стиль. Ах да! Еще все густо пересыпано трюизмами: «Планета устала от нас, она вытряхивает всех нас за борт, очищается, освобождается как после затяжной болезни, когда осталось совсем немного до выздоровления.» Еще такое: «А она – его геморрой. Ради двух лифчиков и трех пар трусов включает стиральную машинку. Деликатная стирка, видите ли! А что – руки из задницы? Руками постирать не можешь?» Закрадывается подозрение, что тема с лифчиками вообще больной мозоль у автора. Или, судя по фем.акцентам , авторКИ. И еще момент. Это не литература вообще. Посты, зарисовки, но не литература. В понятийном аппарате критика Осанова, всего лишь очередная книжка представительницы поколения «ЯМЫ»: инфантилизм (даже в имени Таша – по-детски), поверхностность, безвкусица. Если так пойдет дальше, то будем читать и ставить пять звезд сборникам постов в соц.сетях.

я просто искала вдохновение на сайте Сноба. лишь вдохновение. но нашла клад в лице Таши Карлюки. ⠀ Захватывающее интервью с Диной Рубиной, рассказ "Курица на завтрак, курица на ужин, курица на обед", другие материалы журналистки – нашла, проглотила, тут же захотела большего и заказала книгу. ⠀ Резюмирую: ища вдохновение, нашла сокровище. ⠀ Таша пишет о мире без границ, совмещая в строчках абсурд и логику, добрую иронию, душевность и парадоксы (не обязательно в таком порядке и не обязательно по отдельности). ⠀ Сказать по правде, я не любитель коротких рассказов, ведь только успеваешь привыкнуть к героям, как уже приходится их отпускать. Но здесь автор буквально на двух страницах успевает рассказать небольшую, но очень глубокую историю, в которой ты находишь отголоски чего-то личного, сокровенного, тайного. В истории ты находишь частичку себя.

"...В блокнот я этого не записала, но записала в своем сердце"

Когда взял книгу, то настроился на чтение рассказов. Рассказы закончились и началась повесть. А потом не заметил, что книга закончилась. Рассказы и повесть разные по настроению. Но они дополняют друг друг, показывают насколько писательница, даже в короткой форме, владеет словом, удерживает внимание читателя, погружает в текст, делает финал непредсказуемым, пересоздает реальность до уровня абсурда, объединяет в тексте иронию и добрый юмор, легкость формы наполняет психологизмом и глубиной повествования, яркими деталями и живыми образами.

"Океаны в трехлитровых банка" - сборник прозы писательниц Таши Карлюка. Она родилась в Киеве, живет в Тель-Авиве. В книгу вошли шесть 12 рассказов и повесть "Быть Фросей Шнеерсон".

"Быть Фросей Шнеерсон" - история о детстве от лица самой Фроси. "Да, завтра же с самого утра попрошу папу купить мне блокнот с коричневыми листами и черный карандаш. Нужно успеть записать глупости взрослых и умности детей." И вот девочка начинает записывать свои воспоминания: о близких родственниках, которые регулярно приезжают в гости, тихих семейных вечерах и шумных праздниках, радостях ребенка и грустных моментах, чердаке, который казался ей волшебном месте, родном городе и доме, в котором она была окружена любовью и заботой. Что-то она записывает в блокнот, но какие-то моменты сохраняются не на бумаге, а в сердце ребенка. "Мой супермен [ папа] плачет. Это тоже впервые в жизни. В моей жизни это — впервые. В блокнот я этого не записала, но записала в своем сердце."

"Но когда вы успокоитесь, ровно подышите и нырнете глубоко, а не как обычно - поверхностно, глазами по верхнему слою, не разбив яичную скорлупу и не добравшись до желтка, до самого сердца, я надеюсь, нам будет о чем поговорить с вами..." Как и ее героиня, Таша Карлюка уходит от поверхностного изображения настоящего и прошлого, она "ныряет глубоко" в реальность, проникает за "поверхность" человека и исследует его "до самого сердца", показывает то, что в нем скрыто, но она улавливает это в них.