Kitobni o'qish: «Мышь»

Книга первая.

Встреча.

Вот уже двадцать два года льет этот проклятый дождь.

Сколько помню себя – он все идет и не затихает ни на минуту. И дело не в том, что это Петербург, и что за окном весна. Дело в моей беспросветной жизни; и в том, что эту «интересную» жизнь, можно описать лишь двумя словами, не прибегая к сложностям и к мучительным размышлениям.

Первое слово – легкая. Почему легкая? Потому, что не тяжелая. Все досталось на блюдечке, без мучений и без каких-либо усилий.

Второе – предсказуемая. Всё, что моя больная голова много лет планировала и по пунктам расписывала, получилось с точностью наоборот. Вот и гадать не приходится. Все и так понятно.

С самого утра у меня испортилось настроение. Весь день сижу возле окна и тупо, без каких-либо мыслей в голове, наблюдаю, как капли дождя тонкими струйками стекают по стеклу; а еще люди, промокшие и уставшие от такой гнилой весенней погоды, идут прямо по лужам и даже не пытаются их обойти. Небо низко нависло над городом. Такое ощущение, что оно задевает макушки деревьев, и от этого становится еще противнее. И так на душе кошки скребут, так еще эта сырость, да серая пелена, проникшая в каждый уголок комнаты.

Почему мне так плохо? Может из-за того, что я не купила те туфли? Они идеально подходят к моему новому светло-бежевому плащу. К тому же и размер мой. Сорок первый нелегко найти.

Только я подумала про туфли, как на душе потеплело. Точно из-за них! Завтра обязательно вернусь в магазин, что на углу нашей улицы, и куплю их. Все равно они дождутся меня. Кому нужны такие галоши?

Конечно, туфли – это не главное. И сам поход в магазин меня никогда не радовал, скорее обременял. Но нужно же чем-то объяснить свое поганое настроение. А если не найти причину, то так и будешь смотреть на случайных прохожих и на их промокшую обувь.

Только я собралась немного поработать за компьютером, как в комнату ворвалась моя подруга Алена. Она не обратила внимания на мою кислую физиономию, и ей наплевать на бесконечный дождь за окном.

– Яна, ты завтра сможешь уйти с работы пораньше? – прямо с порога спросила она.

– А что завтра? – удивилась я.

Алена тут же уселась на мою кровать. Ее ножки, размера как у Дюймовочки, нырнули под теплый плед. Любит она им укрываться. Хотя он колючий и очень тяжелый.

Я успела допечатать последнюю фразу в докладе и убрала картонную папку в ящик стола.

– Завтра мы идем в клуб. У меня день рождения. И завтра пятница – рабочий день. Вот я и спрашиваю – Белов отпустит тебя пораньше?

– Угу, – промычала я, все еще не отрываясь от компьютера. – Наверное.

– Наверное?

Зеленые глазищи уставились на меня, как на врага народа. Умеет она изобразить на лице обиду.

– Хорошо, – сдалась я. – Не волнуйся. Буду в клубе ровно в восемь часов. Как и договорились.

– А ты успеешь сделать прическу, маникюр? – не сдалась Алена. – Или пойдешь прямо в офисной одежде, с пучком на голове?

Какой еще пучок? Я никогда не ходила с пучком на голове. И одежда у меня приличная: строгая юбка, рубашка, обувь всегда на каблуке. Что ее не устраивает?

– Успею, – сухо отрезала я.

– Олег придет? Ты ему напомнила про мой день рождения?

– Нет. Мы расстались.

– Расстались? – переспросила она. – Это все из-за Белова? Ты снова за старое?

Аленкина нога дернулась под пледом. Ее всегда шокирует моя прямолинейность.

– Саша здесь не причем.

– Тогда почему ты решила бросить Олега?

– Мы с ним – друзья. Пойми, – начала сердиться я. – Мне не нужен повод, чтобы порвать с Олегом.

– С друзьями не спят, – тоже сердито, проговорила Алена. – Ты помнишь, что он – сын твоего отчима. Или кто там тебе Дядя Толя? Муж твоей мачехи.

– Какая разница. Мы знаем друг друга давно. Мы никогда не были парой.

– Думаю, твои родители этого не поймут.

– Я смогу им объяснить.

– Что объяснить? – усмехнулась Алена. – Ты расскажешь им про то, как влюбилась в Белова, а их сына использовала?

– Нет! – сквозь зубы рявкнула я.

– Ты сделала это специально. Думаю, даже из мести. Белов женился на другой, и ты решила поступить с ним так же. А тут под руку попался Олег, который по тебе всю жизнь сходит с ума.

Мой взгляд заставил Алену притихнуть.

Все так и было. Когда мне исполнилось восемнадцать лет, и я только окончила школу, папа привел меня к своему давнему другу Александру Николаевичу Белову. Он был директором небольшой строительной организации, и ему на работу требовался секретарь.

– Как тебя зовут? – спросил он меня слишком строго.

– Яна, – тихо ответила я.

С того самого момента и начались наши странные отношения.

Таких мужчин как Саша я не встречала в жизни. Их обычно показывают по телевизору, или их лица красуются на обложках глянцевых журналов. Высокий, стройный, широкие плечи, мощная грудь. Волосы цвета соломы, глаза небесно-голубые. Но меня поразила не его внешность. Красивых людей много. Больше всего мне понравилась его улыбка. Открытая, как у ребенка. Голос громкий и порой слишком властный, но, когда мы остаемся наедине – он меняется, и вся его сила куда-то исчезает.

– Яна, – вырвала меня из воспоминаний Алена. – Почему ты молчишь?

Она подумала, что я обиделась.

– Ты права. Я сама виновата, что Саша женился на Юле. Если бы я ему рассказала о своих чувствах…

– Ты думаешь, он не знает? – криво усмехнулась она. – Какая ты наивная, Яна. Четыре года работаешь на Белова. Ты не просто секретарь, ты его – нянька. Он платит тебе огромную зарплату, чтобы ты закрывала глаза на все его похождения на сторону. И он прекрасно знает о твоих чувствах.

– Он никогда не ходил на сторону, – заступилась я за Сашу. – Белов – не бабник. Я даже долго не знала о его отношениях с Юлией Андреевной. Пока не поняла, зачем он так часто ходит в бухгалтерию.

– Может и так. Но, он женат. У них ребенок. Семья, – с нажимом сказала Алена. – Ты должна забыть его и начать свою жизнь. Свою, Яна. Ты знаешь, что такое – жизнь?

Какая же она все-таки странная. Живет со мной уже три года, а до сих пор совершенно не знает меня.

– Причем здесь его жена. – Я отмахнулась рукой. – Сегодня она есть, а завтра…

Монитор издал глухой звук. Я повернулась спиной к Алене и снова переключилась на работу. Скоро сессия, а у меня нет ни одного доклада.

За окном стемнело, дождь прекратился. Я услышала возмущенное сопение у себя над ухом.

– Мне жалко тебя, Яна. – Не выдержала напряжения подруга. Ей так легче говорить, когда я не давлю на нее тяжелым взглядом. – Сначала умерла твоя мама. Потом… Я понимаю, почему ты такая… Для тебя не существует слово «верность». Твое детство…

Выковыривание проблем из прошлого? Этого мне только не хватало! Мама, верность, семья – ключевые слова, которые кого угодно доведут до слез.

Мое детство было обычным, советским, таким же, как и у других девочек.

Отец много работал и не обращал на меня внимание. Я росла одна дома, взаперти. Бабушек не было, друзей тоже. В школе одноклассники даже не знали моего имени. Я всегда была незаметной девочкой, невидимкой. А потом, как по волшебству, появилась Тамара, женщина, изменившая мою жизнь.

Папа потерял рассудок, когда познакомился с ней. Шикарная, умная, безумно нежная.

Закрутился роман, и вскоре (не прошло и трех месяцев), наша семья вновь стала полноценной. Сначала свадьба, через девять месяцев родился мой брат Максим. У меня появилась вторая мама…

Все шло как в сказке: большая светлая квартира, дача на берегу Ладожского озера, поездки на море, совместные вечера за чашкой горячего чая, прогулки по парку, откровенные разговоры перед сном.

Казалось, так и живут нормальные люди. Но…

Беда случилась внезапно. Когда мы ее не ждали. Тамара познакомилась на работе с мужчиной и через некоторое время попросила у отца развод. Папа долго уговаривал ее одуматься, но та была непреклонна в своей просьбе. Вскоре она переехала в дом к новому мужу и забрала с собой маленького сына. Мы с папой остались одни. И наша жизнь снова стала серой и безрадостной. Все вернулось на прежнее место.

Спустя некоторое время, мы с Тамарой возобновили отношения, стали общаться как прежде, когда жили одной семьей. Я познакомилась с ее мужем, дядей Толей, прекрасным человеком с большим сердцем и душой нараспашку, и его сыном Олегом.

Закончив школу, я устроилась на работу к Белову. Но, и там меня ждало разочарование. Четыре года своей жизни я потратила на то, чтобы помогать Саше во всем. Мы вместе «росли» и вместе добивались успехов. Он разбогател, и я не осталась внакладе. Мы стали понимать друг друга без слов, иногда даже принимали одинаковые решения. Наши отношения давно должны были перерасти из служебных в нечто большее. Но они переросли лишь к его свадьбе на нашей бухгалтерше Юлии Андреевной.

– Так чего ты хочешь от него, Яна? – спросила Алена.

Она мне что-то говорила, но я все пропустила мимо ушей. Хотя если быть честной, я редко слушаю ее болтовню. Моя единственная подруга любит подолгу чесать языком, а по делу скажет лишь пару слов, которые тщательно закопает в куче ненужной информации.

– Я хочу закончить свой доклад, – немного грубо ответила я.

Алена вновь надула розовые губки. Мелкие рыжие кудри рассыпались по плечам. На пухлых щеках вспыхнул яркий румянец.

– Так всегда, – обиженно фыркнула она. – Никогда не слушаешь меня, поэтому и попадаешь в неприятные ситуации.

Через секунду я услышала, как за спиной хлопнула дверь. Алену обидело мое поведение, она ушла, даже не пожелав мне спокойной ночи. Я выключила компьютер, собрала бумаги со стола, посидела немного, подумала и уже через пару минут пошла, вымаливать прощение у подруги.

Сегодня во сне я не видела Сашу. Хотя обычно он снится мне каждую ночь.

Наверное, этот дурацкий разговор с Аленой выбил меня из колеи. Почему-то любое упоминание об Олеге, особенно вечером перед сном, вызывает у меня головную боль. Вот и сейчас я почувствовала, как в висках что-то кольнуло, и все тело сковал холод.

Несколько раз я вставала за ночь, выпила литр воды, даже успела прочитать первую главу сопливого романа и только ближе к утру наконец-то смогла сомкнуть глаз.

Ночью мне приснился сон. Странный, но в то же время, приятный и немного таинственный. Пропитанный запахом теплого молока вперемешку с ароматом луговых цветов. Такие цветы обычно растут где-то в лесу на опушке или на невысоких холмах, залитых солнечным светом.

Я увидела мужчину. Незнакомого. Как мне показалось, молодого.

Тонкие пальцы сжали мои плечи. Он что-то прошептал, но я услышала лишь его смех, который почему-то превратился в эхо. Потом подул ветер и растрепал мои длинные волосы, окончательно запутав их в клубок. Юноша прижался ко мне всем телом, пытаясь прикрыть от природной стихии. Я тоже придвинулась ближе и теперь уже четко расслышала его голос, проникающий в самую глубину моего сердца.

– Мышка…

Я открыла глаза. И мир перевернулся.

С утра перед работой я зашла в магазин. Купила кофе, сливки, свежие газеты и вспомнила про его любимый ванильный зефир. Еще Саша обожает шоколадные конфеты, но сейчас он их редко ест.

Быстро разложив покупки по полочкам, я включила компьютер, проверила почту. Монитор моргнул синим цветом и выдал список входящих писем.

– Доброе утро, Яна!

Как всегда свежевыбритый, в дорогом темно-сером костюме, с лучезарной улыбкой, в приемную зашел Белов. От него, как всегда, приятно пахнет. Как всегда, любезен. Как всегда, прекрасен.

– Здравствуйте, Александр Николаевич.

– Что у нас сегодня новенького?

Он взял газеты со стола и направился в свой кабинет, жестом приглашая меня, следовать за ним.

Я прихватила с собой блокнот. Пока, он включал компьютер, я прочитала список запланированных дел на сегодняшний день:

– У вас встреча с директором «Строй Инвест» Игорем Петровичем в одиннадцать часов. И еще вы хотели договориться о ремонте полов в Доме Малютки с представителем подрядной организации. Примерная смета у вас на столе. Бригада Смолякова требует оплаты за выполненную в прошлом месяце работу. Они грозятся подать на нас в суд. Степан Васильевич обещал разобраться с этим делом, но вам нужно с ним встретиться сегодня. Он записался на прием на двенадцать часов.

– Отлично! Значит, у меня есть время попить кофе. – Улыбнувшись, сказал Саша и откинулся на спинку кожаного кресла. У него хорошее настроение, а это уже радует.

– Сейчас приготовлю, – быстро отреагировала я, направляясь в сторону двери.

– Яна, подожди, – окликнул меня он. Нежные нотки проскользнули в голосе. – Сделай два кофе, пожалуйста. И посиди со мной.

Синие глаза блеснули из-под светлых густых ресниц. Его цепкий взгляд сразу же остановился на моих дрожащих руках. Хотя я уже давно не чувствую волнения, когда мы остаемся наедине. Такое происходит каждый день.

Через пять минут я вернулась в кабинет с двумя чашками кофе.

– Сядь, Яна.

Он указал рукой на стул.

– Спасибо. Вы хотели со мной о чем-то поговорить?

Я села напротив него. Спина выпрямилась, как у солдата. Стараясь не смотреть ему в глаза, я взяла чашку и принялась усердно размешивать сахар маленькой ложечкой.

– Ты стала пить кофе с сахаром? – удивленно поднял брови Саша. – Янина, ты не любишь сладкий кофе.

– О чем вы? – растерялась я, тупо взглянув на ложку.

– Я говорю про то, что ты любишь, – загадочно улыбнулся он.

Ласковый, немного печальный голос подействовал на меня как удар молнии. Я словно зверек, загнанный в угол, задрожала всем телом.

Он медленно вынул сигарету из пачки, взял золотую зажигалку и закурил. Прикрыл глаза, выпустил дым сквозь чуть приоткрытые губы. Потом снова посмотрел на меня затуманенным взором и тихо вздохнул.

– Мне кажется, ты хочешь меня о чем-то попросить?

– Почему вы так решили? – напряглась я.

– Ты сегодня странная, растерянная, и на твоей рубашке верхняя пуговка не застегнута. Это необычно.

– Пуговка?

Мозг завис, медленно переваривая его слова. Как же хорошо он изучил меня за эти годы. Даже не застегнутая пуговка на блузке рассказала ему обо всем, о чем я обычно умалчиваю.

– Я хотела отпроситься сегодня пораньше, – старясь не показывать своего волнения, сказала я и смело посмотрела ему в глаза. – Но если я нужна, то….

– И это все?! – разочарованно воскликнул он. – Я-то думал… Конечно, иди. Что за повод? У тебя вроде не день рождения?

– Ради него я бы не отпросилась, – усмехнулась я. – У моей подруги. Мы хотели пойти в клуб.

– В клуб? В ночной? – еле удержав сигарету в руках, уточнил Белов.

В огромном помещении вдруг стало слишком тесно. Недовольство почувствовалось во всем: и то, как он посмотрел на меня, и то, как напряглись стальные мышцы под рубашкой.

– Какой еще клуб, Яна?

– В «Бабочку» на Невском.

Недовольно сморщив нос, Саша отодвинул чашку в сторону, нагнулся вперед, давя на меня своим властным взглядом. Ему не понравился мой ответ. За то мне понравилось, что он беспокоится за меня.

– Ты хоть раз там была, девочка? Туда ходят только сопливые подростки и всякая шваль, стекающаяся со всех окраин города. Почему твоя подруга выбрала именно это заведение? – строго спросил он. – Ты идешь туда с парнем?

– С друзьями.

– Кто тебя проводит, Яна? – Белов воткнул недокуренную сигарету в пепельницу. – Ты живешь далеко от центра. Как ты доберешься до дома? Твои друзья не бросят тебя там одну?

– Я возьму такси.

– Хорошо. Только не задерживайся в этом паршивом заведении до ночи.

– Ладно.

– Ты умница, Яна.

Он выпил кофе одним большим глотком и поставил фарфоровую чашечку на поднос. Я поняла, что разговор окончен и встала из-за стола.

– Вам еще что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. Можешь идти.

Дойдя до двери, я обернулась. Саша вынул очередную сигарету из пачки, покрутил ее в руке, но зажигать не стал. Он посмотрел на меня так, как будто ему нужно что-то мне сказать или о чем-то предупредить. Мысли не дают ему покоя.

Мы молча уставились друг на друга. Я машинально схватилась за пуговицу на рубашке, он измял пальцами сигарету. Секунда, две – и он отвернулся. Я тоже не стала его ни о чем расспрашивать, открыла дверь и тихо вышла из кабинета.

Ближе к пяти часам, я выключила компьютер и достала из шкафа пальто. Рабочий день подошел к концу. В огромных коридорах приглушили свет, кабинеты опустели. Люди не спеша потянулись к выходам. Я спустилась на лифте на десятый этаж и прошла в проектный отдел.

Четыре года назад, когда я пришла сюда работать, это была маленькая захудалая конторка, умещающаяся в трех кабинетах и располагающаяся в старом заводском помещении. У меня на столе стояла печатная машинка, и на весь офис бы один телефонный аппарат. Первые шаги в большой бизнес Белов сделал, когда построил свой первый цех по производству металлоконструкций. Через год он занялся строительством безнес-центров по всему городу. Еще через некоторое время, наш офис переселился в одно из этих строений, а уже через полгода мы смогли приобрести в собственность три этажа.

Компания выросла, коллектив увеличился.

Люди уходят, люди приходят. Меняются лица. Время бежит. И только я остаюсь неизменным помощником директора, или как меня еще называют «правой рукой», «верным душехранителем». Знаю все, всех и всегда. Есть сотрудники, которые смело со мной здороваются, а есть такие, кто обходит стороной, и не решаются попадаться мне на глаза.

Вчера девочки из проектного отдела пригласили меня на чай, и я, чтобы не бежать в парикмахерскую, и не крутить вавилоны на голове, согласилась зайти к ним на минутку. Надеюсь, Алена меня простит, если я явлюсь в клуб не при полном параде, как она планировала, а в своей рабочей одежде и со злосчастным пучком на голове.

В кабинете уже накрыли стол. Только я заняла место у окна, как возле меня, словно по велению волшебной палочки, появился бокал с зеленым чаем, огромная вазочка, доверху набитая разноцветными конфетами, пирог и домашнее варение.

– Яна, директор уже ушел? – спросила Тамила Имрановна, прикрыв плотно дверь. – Что-то сегодня в офисе тихо. Такое ощущение, что Белов снова уехал в командировку. Какие-то все расслабленные.

Не успела я открыть рот, чтобы ответить, как пышногрудая красавица Света тут же встряла со своими проблемами.

– Расслабленные? Какой там! Наш босс не даст никому расслабиться. Сегодня с утра он вызвал меня на ковер и устроил такую взбучку за прошлый отчет, что у меня до сих пор ноги трясутся. Видите ли, я некомпетентный работник, как выразился Белов. Еще ему не понравился мой внешний вид. Юбка слишком короткая, декольте вообще ни в какие рамки не лезет, а туфли не того цвета, чтобы ходить в них на работу.

Светка одернула юбчонку, еле прикрывающую пышные бедра. Взгляды присутствующих сразу же опустились на ее ярко-розовые туфли на огромных шпильках. Увесистая грудь вывалилась на стол.

Я поднесла бокал к губам, и тут меня за руку схватила Ольга Анатольевна. Горячий чай обжог мне палец, но она даже не обратила на это внимание. Ей отчего-то захотелось прикоснуться ко мне.

– Наш директор – очень странный человек, – пожав плечами, вздохнула она. – Каждый раз, когда я его вижу, у меня сердце останавливается. А в прошлую среду он зашел к нам в отдел, чего не делал уже несколько лет, и попросил меня показать ему сметы по новому объекту. Пока он просматривал документы, я чуть не упала в обморок от страха. Девочки потом меня целый день отпаивали валерьянкой. Представляете? Белов на моем стуле? Вот прямо здесь! Такой огромный, сильный. В черном костюме.

В печальных глазах промелькнула слеза, и все почему-то снова стали ее успокаивать, как будто это произошло только пять минут назад. Тамила Имрановна даже погладила женщину по голове, лишь бы та не разрыдалась.

– А я его видела всего один раз и то в прошлом месяце. – Загадочно улыбнувшись, сказала Настя. – Мне он понравился. Такой приятный.

Девушка работает у нас не так давно и еще только привыкает к коллективу.

– Я тоже вижу его раз в году, – недовольно пробурчала Света, снова натянув платье на свой безразмерный бюст. – Белов редко общается с простым народом. Залез на самый верхний этаж и наблюдает за нами, как за подопытными крысами. Все мы для него рабы. И обращается он с нами соответственно.

Ольга Анатольевна толкнула подругу под бок, кивнув головой в мою сторону. Мол, болтаешь много лишнего. Светка испуганно взглянула на меня и примолкла. Они все побаиваются говорить при мне о начальстве. Особенно о директоре.

– Яна Романовна, как вы с ним работаете? – спросила наивная Настя. – Неужели он действительно такой страшный?

В кабинете повисла тишина. Все знают, какое положение я занимаю в компании.

Подобные вопросы мне обычно не задают. Все уважают меня и даже приглашают на праздники или на чаепития, как сегодня. Но никогда не расспрашивают о делах директора, и уж тем более о моем отношении к нему. Да и зачем? Четыре года мы работаем практически в одном и том же составе. Редко кто уволился за это время. Все хорошо знают меня и знают мое отношение к работе. Если бы я много болтала и обсуждала с подчиненными дела Белова, то давно бы уже вылетела на улицу или сидела бы где-нибудь в архиве, перебирая пыльные папки с бумагами.

– Яночка, а ты слышала последнюю новость? – сладким голоском проговорила Светка, стараясь поскорее сменить тему.

– Какую?

Все сразу расслабились, я наконец-то допила чай.

– Ох, Яна! Ты работаешь с Александром Николаевичем можно сказать, очень тесно, а сама про него ничего не знаешь.

– Разве я могу чего-то не знать? – поставив бокал на стол, улыбнулась я. – Меня сложно удивить.

– Конечно, она в курсе! – воскликнула Вика из бухгалтерского отдела, не давая Светке вставить слово. – Яна просто не такая болтушка, как ты. Все что услышишь, сразу же разнесешь по всему офису.

– Не спорьте, девочки. Мы сами только сегодня узнали. – Вмешалась в разговор Ольга Анатольевна, скривив тонкие губы, выпачканные ярко-красной помадой. – Юля была на больничном, и никто даже не догадывался о ее положении. Яна может и не знать этой новости.

– Какой новости? – спросила я.

Нехорошее предчувствие заползло в душу. Недаром Саша так смотрел на меня.

– Белов скоро станет отцом, – выпалила Светка. – Юля Андреевна в положении. Не уже ли ты не слышала? Об этом все уже знают, Яна.

Действительно странно, все знают об этом, а я нет.

Юлия Андреевна, а она же жена Белова, работает в нашей организации главным бухгалтером. Я никак не связана с финансами, поэтому мы встречаемся с ней редко. В последний раз я видела Юлю пару месяцев назад и не заметила ничего необычного. Она всегда была женщиной статной и слишком красивой.

Дикий трах сковал мое тело. Понимание того, что это конец настигло меня врасплох. Пришлось срочно придумать предлог, чтобы выбраться из кабинета. Девочки не заметили, как я исчезла из-за стола, и продолжили весело щебетать, делясь своими проблемами. Им и в голову не пришло, что у этой замкнутой, со странностями девушки, только что разбилось вдребезги сердце.

Я вышла в коридор. Огромное офисное здание показалось мне совсем пустым. Окна окутала темнота. Кто-то вышел из лифта и попрощался со мной. Я кивнула головой, даже не посмотрев в его сторону, зашла в лифт, нажала кнопку третьего этажа, прислонилась лбом к холодному зеркалу и закрыла глаза.

Так плохо мне еще не было никогда, даже когда Белов женился – у меня оставалась надежда. Сейчас же я поняла, что шансов на его любовь у меня не осталось. Я потеряла последнюю ниточку с ним, потеряла веру в то, что когда-нибудь узнаю, как он может любить.

В приемной полумрак, люди разбежались по домам. Я села за стол, расстегнула вторую пуговку на блузке и, откинув голову на спинку стула, закрыла глаза. Мозг перестал соображать, мысли разлетелись в разные стороны, давая мне время немного отдохнуть. В ногах – напряжение, в спину словно воткнули кол. Я обхватила голову руками и попыталась заглушить гул, стоящий в ушах. Но он не утих, а только еще сильнее стал возрастать, и от этого даже начали болеть зубы.

Услышав, как дверь в кабинет открылась, я невольно вздрогнула. Неужели Белов еще здесь? Я сама видела, как он ушел.

Но, видимо я ошибалась. Саша подошел сзади и сжал мои плечи руками.

– Пойдем, – тихо сказал он, стянув меня со стула.

Я поплелась за ним в кабинет, еле передвигая ватными ногами. Мысли снова куда-то улетели, стало тяжело дышать. Я почувствовала, как сильные пальцы сжали мою хрупкую ладонь.

Мы прошли мимо круглого стола для переговоров, затем свернули в небольшой коридор и очутились в комнате для отдыха. Здесь обычно свет притушен, на окнах висят шторы из плотного материала. Саша усадил меня на белый кожаный диван и снова взял за руку. Всё внутри напряглось. От напряжения вспотели колени. Я ждала этой минуты, мечтала об этом мужчине четыре года.

Слезы потекли по щекам. Сначала по капельки, потом брызнули ручьями. Как давно я не плакала? Сейчас и не вспомню. Наверное, с тех пор, как умерла мама. Саша придвинулся ближе и, с испуганным видом, принялся вытирать мои слезы прямо руками. Но, когда понял, что это не поможет, он нежно обнял меня и прижал к своей большой груди. Я уткнулась носом в его рубашку. Он приподнял мое лицо, держа рукой за подбородок, и наши глаза встретились. Я почувствовала сладкий вкус его горячих губ. Запах табака вскружил голову. Такой невинный поцелуй. Одной рукой он погладил мою щеку, задевая пальцами ухо, второй – дотронулся до волос.

На столе резко зазвонил телефон. Как не вовремя. Мы замерли на мгновение и стали ждать, что он замолкнет и оставит нас в покое. Но он зазвонил еще громче, требовательно напоминая, что мы не одни на этом свете. Саша встал с дивана и медленно подошел к столу. Ему не хочется сейчас ни с кем разговаривать.

– Да, – непривычно тихо сказал он. – Я уже иду. Жди на стоянке.

Он повернулся ко мне. В душе разыгралось мощное торнадо, но его руки не дрогнули, а синие глаза спокойно смотрят на меня. Я снова сжалась, но теперь уже не опустила глаза.

– Ты должна уже быть в клубе, Янина. Почему ты не ушла?

Властный голос прозвучал слишком громко.

– Не хочу, – прошептала я.

– Яна, ты же знаешь, что я не могу… Хочу, но не могу. Ты много для меня значишь, но ты еще – девочка. Ребенок! Не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.

Тело тянется ко мне. Губы, руки. Но что-то останавливает его.

– Я хочу остаться с вами.

Снова сердце забилось сильнее. Впервые я позволила своим чувствам вырваться на свободу.

– Нет. Ты должна жить полноценной жизнью, – решительно отрезал он, обманывая самого себя. – Когда-нибудь ты это поймешь и сможешь меня простить. Тебе пора. Иди.

В его глазах бушует океан страсти. Но, он не может выплеснуть ее наружу, не может дать мне напрасную надежду.

Я встала с дивана и вышла из кабинета, не сказав ему больше ни слова.

Пальто я нашла на кресле, сумочка оказалась в шкафу. В огромном коридоре уже полностью погасили свет, хотя охрана знает, что директор еще не ушел и не сдал ключи.

Через минуту Саша догнал меня возле лифта. Без пиджака, с растрепанной челкой. Я нажала на кнопку. Он хотел взять меня за руку, но вовремя вспомнил о камерах, следящих за каждым нашим движением. Пока огромный лифт поднимался с первого этажа, мы оба молчали. Саша взял у меня пальто. Я повернулась к нему спиной, он помог мне его надеть. Все получилось механически, так, как мы это делаем всегда. Его пальцы скользнули по моим плечам, я скромно сказала: «Спасибо».

Двери лифта бесшумно открылись. Я зашла внутрь. Саша отступил на шаг назад. На секунду наши глаза встретились, и он сухо, безжизненным голосом, сказал:

– До понедельника.

– Ну и что это было? – возмущенно воскликнула Алена. – Ты весь вечер молчала, пугала людей своим кислым лицом! Что случилось, Яна? Почему ты не можешь хоть на один день расслабиться и получить удовольствие от общения со мной и с наши друзьями? Ты всех знаешь. Там не было никого чужого. Так почему ты сидела вся поникшая, как будто кто-то тебя обидел?

Просверлив меня насквозь зелеными глазищами, она гневно топнула маленькой ножкой. Губы задрожали. Попытка пробиться через мой эгоизм – удалась. Я даже почувствовала себя немного виноватой.

– Извини. Не надо было мне вообще туда идти.

– Да уж. Тут ты отличилась.

– Я исправлюсь. Правда, не знаю как… – извинилась я.

– Что-то случилось? Рассказывай. Только не ври. Если ты опять замкнешься, и будешь молчать, я перестану с тобой общаться. Вот я с тобой всегда откровенна!

Алена ткнула пальцем мне в нос. Ее грозный вид отчего-то растрогал меня.

– Ну, в общем… да, случилось. У них будет ребенок. И он меня поцеловал.

– Ребенок? Ну… – промычала она, пытаясь собраться с мыслями. – Это нормально, когда люди женятся и заводят детей.

Она прошлась по комнате, все еще пытаясь успокоиться. Я уселась на холодный подоконник и стала наблюдать, как ее ножки в светло-бежевых меховых тапочках медленно скользят по паркету из одного угла в другой. Ей бы вот так ходить по подиуму, а тут приходится красоваться в пижаме, да еще в съемной квартире.

– Так что все-таки случилось, кроме то, что Белов скоро станет отцом?

– Он любит меня, – упрямо сказала я. – Он поцеловал меня и дал понять, что ему жаль…

– Жаль! – перебила меня Алена и снова перешла на повышенный тон. – Ему чего жаль? Тебя? Янка, очнись! Белову очень удобно с тобой. Он тебя использует. Такой помощницы ему больше не найти. Ты по пять раз на дню варишь ему кофе, бегаешь по магазинам, покупаешь запасные рубашки и галстуки, договариваешься с сервисом о ремонте машины, записываешь на прием к стоматологу, покупаешь подарки его семье. Даже его свадьбу с Юленькой и то полностью организовала ты. А скоро он еще сделает тебя крестной мамой своего будущего ребенка.

– Ты преувеличиваешь.

Меня начал напрягать этот разговор. И я это показала всем своим видом. Но, на Алену не подействовал мой грозный тон, и ее понесло дальше.

– А что я сказала не так? Разве тебя еще не попросили быть нянькой Юлиному сынку?

– Ее сын уже взрослый. Не знаю точно, сколько ему лет, но не меньше шестнадцати. Так что ему не нужна нянька.

Алена пропустила мои слова мимо ушей.

– Ну, почему ты так зациклилась на Белове? Почему тебе не нравится мужчина, который и по возрасту тебе подходит, и любит тебя, и не женат?

Снова старая песня.

Она считает, что Олег самая лучшая партия для меня. Он умен, к тому же молод и не равнодушен ко мне с самого детства. А тут еще присутствует шкурный интерес: у него собственная квартира в центре города и престижная работа в одном из самых больших банков в Петербурге. И он действительно младше Саши почти на двадцать лет.

– Неужели тебе не надоело его ждать? – теперь уже более спокойно спросила Алена, усевшись со мной рядом. Короткие ножки свесились с подоконника. – Зачем тянуться к солнцу, если все равно не достанешь, так еще и обожжешься? Этот мужчина, Яна – недосягаем! Такие как он – не видят и не замечают таких, как мы. Может, я слишком прямолинейна, но мне больно смотреть на тебя, Яночка! Ты красивая, молодая, успешная, – на слове «красивая» она немного осеклась. – Но, с тобой тяжело. Ты всегда четко идешь к своей цели и добиваешься её любыми средствами. Ты и его берешь за горло своей преданностью, своей незаменимостью. Как он должен вести себя, когда такая молодая девушка жертвует своей личной жизнью ради него? Конечно, он зависим от тебя, и ему так удобно. Но при этом он чувствует свою вину перед тобой. Ты понимаешь?