Kitobni o'qish: «Если мир наоборот»

1

Как долго она ждала отпуск! Больше года работала, как вол, пахала, как лошадь. А ведь это всего лишь бедная овечка. Овечка Клара.

У неё самая простая, обычная семья. Муж – баран Жоржик, и маленький красивенький ягнёночек Стёпочка.

Была осень, и Стёпка учился в школе, когда Клара взяла отпуск. Они с мужем никак не могли решить, куда поехать отдыхать. Сначала планировали поездку в одну страну, потом в другую. Клара долго выбирала, куда ехать. То страна для неё была не совсем интересная, то, наоборот, страна потрясающая, а цены на путёвки дорогие. К тому же, Клара с мужем недавно поссорились. Вот и решила она насолить мужу, и сказала ему, что ни в какое путешествие никто никуда не поедет.

Наступил первый долгожданный день Клариного отпуска.

Жоржик продолжал работать, а она сидела дома и помогала своему ягнёнку с уроками, водила его на кружки, а когда Стёпка был в школе, она вела домашнее хозяйство, свободное время проводила за просмотром интересных фильмов. Так тянулись день за днём.

Как-то вечером Клара открыла интернет и опять почему-то начала просматривать предложения с путёвками. Так сильно было желание куда-то поехать, отдохнуть. Одно из предложений так сильно её заинтересовало. И страна прекрасная, интересная, и цена приемлемая. Рассчитав свой бюджет, и решив, что она всё-таки заслужила отдых на чудесном побережье, Клара тут же оплатила путёвку. Да и с мужем они только что помирились, поэтому причины для обид и отказа от поездки ушли сами собой. Муж был рад. Он тоже работал, не покладая рук, и более года не отдыхал. Поэтому ему очень хотелось сменить обстановку и вдохнуть свежий морской воздух.

Так ехать было решено быстро и неожиданно. И от этого Кларе и Жоржику стало легче жить. До поездки оставалось немногим более месяца, но мысли о морском побережье, отдыхе и жарком солнце помогали скоротать холодные, серые и скучные осенние дни.

День отъезда приближался медленно. Хотелось бы уже скорее. Мысли об отпуске становились всё жарче. А на улице становилось всё морознее. Даже снег выпал. А в той стране, куда собрались Клара с мужем, всегда лето.

Перед отъездом Клара отдала маме своего ягнёночка, чтобы та присмотрела за ним, пока они с мужем будут отдыхать. Конечно, Клара очень-очень будет скучать по Стёпочке, но поездка всего на две недели, поэтому скоро всё равно они будут вместе.

Жоржик с Кларой вечером собрали чемоданы, встали рано утром и поехали в аэропорт. Через сутки они уже будут в солнечной стране – отдыхать, загорать и наслаждаться жизнью. До вылета оставалось ещё больше часа. Что-то рано они приехали в аэропорт. В аэропорту неуютно, толпа животных, разных зверей, все о чём-то говорят, оглядываются, смотрят друг на друга, ожидая своего рейса.

– Давай постоим у входа, не хочу здесь внутри стоять, – сказала мужу Клара.

– Давай, – ответил Жоржик, и они вышли из зала аэропорта в помещение у входа.

Здесь, конечно, холоднее, чем в зале, но зато других животных нет. Только те, которые входят и выходят в дверь аэропорта. Хлопают ею туда-сюда, заносят холод. Идут с сумками, чемоданами. Все куда-то летят. Клара встала у большого, почти во всю стену окна, прислонясь к стене, засунув руки в карманы, закутавшись в шарф и надев капюшон на голову. Жоржик встал рядом. Оба они смотрели вдаль на взлётную полосу, где стоял самолёт, который рабочие-звери подготавливали к предстоящему полёту. Было так хорошо на душе, свободно. Клара глядела на этот самолёт и уже представляла себя на тёплом морском побережье.

– Ой, какой бедненький, – вдруг, увидев человека, сказала Клара и указала на него взглядом.

Человек был почти с Клару ростом и казался несколько худощавым. С тёмными, коротко стрижеными волосами, длинными худыми ножками, дрожал весь от холода, как осиновый лист. Его помятая и изрядно поношенная одежда, казалось, его совсем не грела. Человек, нисколько не стесняясь, скорее всего из-за того, что это было его вполне привычным и обычным ежедневным делом, встал из своего угла, где он сидел, и подошёл к Кларе и Жоржику. Он посмотрел на семейную пару глазами, полными надежды. Затем, опираясь на свои дрожащие от холода тонкие длинные ноги, человек принялся вертеться около Клары, обнюхивая её тело и прижимаясь к её тёплому пальто. Клара смотрела на действия человека с жалостью, поэтому не стала прогонять его. Убедившись, что его не отгонят, человек сел рядом, прямо на холодный пол, прильнув своей головой к ноге Клары, будто так и надо, и посмотрел ещё раз в глаза Клары снизу вверх своими вопрошающими глазами.

– Он кушать хочет, – сказала Клара Жоржику, искренне продолжая испытывать чувство жалости к человеку. Затем она сказала, обратившись к человеку:

– У нас нет ничего.

Будто поняв, что сказала овца, человек вздохнул и повернул голову к входной двери, откуда входили и выходили другие животные, продолжая заносить вовнутрь помещения холод с улицы. При этом человек продолжал прижиматься к Клариной ноге.

– Замёрз, наверно, – сказал Жоржик. – Видишь, как жмётся.

– Да, я чувствую, как он дрожит, – ответила Клара. Она высунула копыто из кармана, поднесла его к голове человека и слегка провела им по холодным коротким человеческим волосам. Человек это почувствовал и вновь повернулся к овце. Он был совершенно не против, что его гладят. Наоборот, он сделал довольное выражение лица, ещё сильнее прижался к Кларе и опять отвернулся, непринуждённо разглядывая входящих и выходящих в дверь, спешащих на самолёт животных.

– Давай ему чего-нибудь дадим, – сказал Жоржик.

– Но у нас ничего нет. У меня в сумочке только жвачки.

– У меня в рюкзаке есть. Мы же брали с собой кексы, – и Жоржик снял со спины свой рюкзак и принялся в нём копаться. – О, есть семечки. И сушки.

– Давай сушки ему дадим, – сказала Клара. – Интересно, он будет их есть?

– Сейчас проверим, – ответил Жоржик и достал пакет с сушками.

Человек услышал шелест и повернул голову. Увидев еду, он вскочил на ноги, выражая всем своим видом огромнейшую просьбу дать покушать.

– Дай мне, – сказала Клара. Жоржик отдал ей пакет. Клара взяла его, достала несколько сушек и положила эти сушки на пол. Человеку так хотелось есть, что он принялся быстро работать руками и запихивать сушки в рот, почти не пережёвывая. За мгновение съев все сушки с пола, человек с огромным воодушевлением, глазами полными радости, посмотрел на Клару, часто топчась ногами на одном месте то ли от холода, то ли от томительного ожидания еды. Клара вытащила из пакета ещё несколько сушек и опять положила их на пол. И снова человек быстро всё съел, после вновь обращаясь умоляющим взглядом к Кларе. В пакете осталось ещё несколько сушек, которые Клара и высыпала на пол. Человек их съел. Клара смяла пакет и положила его в карман.

– Жаль, сушек мало. Бедненький человек так кушать хочет. Смотри, всё съел, так быстро, – сказала Клара.

– Да… – с жалостью ответил Жоржик и посмотрел в окно на самолёт вдали, который был почти подготовлен к полёту.

– Как он в такой мороз выживает, – продолжала говорить Клара. – Глянь, у него свежая рана на ноге. Вон, видишь? – небольшая рваная рана была видна из зияющей дыры на штанах человека, имела неприятный болезненный вид, и Клара поморщилась.

Человек с вопрошающим взглядом ещё немного постоял около Клары и, поняв, что ему больше ничего не дадут, уставился на других овцу и барана, стоящих около другого окна, но немного поодаль от Клары и Жоржика. Они тоже ждали самолёт, о чём-то разговаривали и выглядели дружелюбно. Человек, ожидая подарка судьбы от новых добрейших животных, недолго думая, оставил в покое Клару, подошёл к ним и принялся внешне осматривать их сумки и пакеты, которые те держали в своих копытах. Человек искал хоть какие-то признаки еды. Но их не оказалось. В сумках и пакетах были только вещи. Человек вздохнул и сел рядом с той другой овцой, сильно прижимаясь к её тёплой меховой шубе. Овца глянула на человека и сняла перчатку с копыта, чтобы потрепать его ласково по голове.

– Кстати, надо копытце вытереть, – сказала Клара и достала влажную салфетку из сумки. – А то я человека гладила. Вдруг он заразный? И салфетки, жаль, не дезинфицирующие.

– Протри двумя разными салфетками. Ничего страшного, – ответил Жоржик. – Человек уже других животных нашёл, видишь?

– Ага, у нас же взять больше нечего. А кексы не давай. Сейчас прилетим, самим надо будет чем-то перекусить. Бедненький… – вздохнула Клара и принялась ещё тщательнее тереть копыто второй салфеткой.

– Да, жалко его, – ответил Жоржик. – Но этот человек уже взрослый. Раз он смог дожить до взрослого состояния, значит, продолжит жить и дальше. И, по любому, ещё где-нибудь раздобудет еду.

– Да, – ответила Клара.

– Надо бы идти. Время, – сказал Жоржик.

– Идём, – ответила Клара. Она ещё раз, мельком, взглянула на человека. Он сидел рядом с новой овцой и даже не смотрел в её сторону.

Жоржик взял чемодан и направился вовнутрь аэропорта. Клара последовала за ним.

Как же волнительно… Скоро, совсем скоро они с мужем будут наслаждаться отдыхом на чистейшем морском побережье.

2

После отпуска всё стало, как и прежде. Дом – работа, работа – дом. Стёпочка учился во втором классе. Он был хорошистом. Ему очень нравилось учиться. Он всегда старался выполнять все домашние задания, не опаздывать в школу. А после школы ходил в Дом искусств на разные кружки – его любимые рисование и пение. И у него неплохо получалось.

Как-то вечером Стёпа шёл домой с кружка по пению. Прошедший день был довольно морозным, а под вечер и вовсе градусник показывал почти тридцать градусов. Стёпа сильнее закутался в шарф, надвинул ещё больше на лоб шапку и уже доходил до дома, как к нему привязался человек. Он был тепло одет, но в совсем грязную одежду, которую нашёл, по всей видимости, на какой-нибудь помойке или в подвале, где, собственно говоря, наверно, и живёт. Он весело бежал за Стёпкой, выказывая своё игривое настроение.

Стёпочка очень любил людей. Он столько раз просил маму и папу завести в квартире маленького хорошенького человечка, но родители были против. Вернее, папа был против. Он не хотел лишней грязи в доме, посторонних запахов, дополнительных затрат на питание и одежду для человечка. Тем более, они с семьёй часто путешествовали, и не хотелось лишней головной боли: у кого оставить на время отпуска своего питомца.

Стёпка принялся играть с человеком, который бегал вокруг него, прыгал, пытаясь подружиться. Ягнёнок гладил человека, разговаривал с ним, хотя тот его совсем не понимал. Но это не мешало двум созданиям вместе весело пройти недалёкий путь домой.

Подойдя к своему подъезду, Стёпа открыл дверь и зашёл внутрь. Но человек совсем не желал отставать и тоже забежал в подъезд.

– Ах, ты, хорошенький, – приговаривал Стёпка. – Пойдём со мной, пойдём. Я тебе чего-нибудь дам.

И человек с радостью устремился за Стёпкой, перешагивая ступеньку за ступенькой. Стёпа позвонил в дверь. Мама открыла.

– Мама, тут человек. Он кушать хочет. У нас есть что-нибудь поесть? Давай ему что-то дадим. Может, колбаски?

Клара, увидев человека, который с радостью на лице и с абсолютной беспечностью уже, было, собирался забежать в квартиру, тут же опустила копыта вниз и попыталась его остановить.

– Ну-ка, ну-ка, нельзя сюда, – сказала она ему, будто тот что-то понимал. – Куда собрался? Посмотри, какой ты грязный. Нет, нет, нельзя.

– Мам, дадим ему хотя бы хлебушка? – продолжал спрашивать Стёпка, стоя в дверях.

– Дадим, дадим, заходи уже, – сказала Клара сыну. Стёпка быстро зашёл в квартиру, и Клара закрыла за ним дверь. И в щель закрывающейся двери овца заметила в глазах человека наивную надежду и неподдельную радость.

– Ну что, дадим ему поесть? – снова повторил Стёпка.

– Идём, посмотрим, что есть на кухне. Но сначала разденься. Не ходи по квартире в куртке.

– Хорошо, – оживлённо ответил сын и быстро скинул куртку.

Клара искала в холодильнике то, что можно было отдать голодному человеку без сожаления. Какую-нибудь ненужную еду, которую никто не ест.

– Мам, ну что, нашла что-нибудь? – нетерпеливо восклицал ягнёнок.

– Нашла, – ответила мама и достала кастрюлю с супом. Супа осталось немного, на самом дне. Он стоял в холодильнике уже давно, поэтому его никто не доедал. – Достань из нижнего шкафчика банку.

– Какую? – спросил Стёпа.

– Любую банку.

Стёпка достал пустую банку. Клара всегда собирала банки, остававшиеся после того, как съедались различные закрутки типа солёных помидоров, огурцов, патиссонов и прочих овощей. Они хранились в нижнем шкафчике кухонного гарнитура и всегда для чего-нибудь пригождались. Например, Стёпка мог налить в одну из банок воду для промывания кисточек от краски во время рисования акварелью, или мама могла насыпать в какую-нибудь банку земли и посадить туда пророщенную фасоль в качестве наглядного школьного эксперимента сына.

– На, мама, – и Стёпа подал банку маме. – Что ты сюда положишь?

– Супа нальём. И кусок хлеба есть, – и Клара поставила кастрюлю на плиту и включила газ. Немного подогрев суп, она налила его в банку. Из хлебного шкафчика достала последний, сильно засохший кусок хлеба.

– Ого, какой дубовый, – удивился Стёпа, – прям как кирпич. А разве тот человек его сможет разгрызть?

– Мы его в суп положим, он размякнет, – ответила мама.

Стёпа с нетерпением наблюдал за тем, как мама-овца наливала остатки ненужного тёплого супа в банку и за тем, как она положила в суп засохший хлеб.

– Мама, можно я сам дам человеку покушать? – попросил Стёпка.

– Хорошо, неси, только аккуратно, не разлей, – сказала Клара.

Стёпка взял банку с супом и аккуратно понёс к входной двери. Клара пошла за ним. Она открыла дверь.

Человек продолжал стоять за дверью, даже и не думая никуда уходить. Он до сих пор излучал надежду и искреннюю радость.

– Смотри, какой суп мы тебе налили, – сказал человеку Стёпа, увидев его, всё ещё стоящим на лестничной площадке и ждущим от овец чего-то вкусного. – На, кушай, кушай, хороший человечек, – приговаривал Стёпа и поставил банку с супом на ступеньку лестницы.

Человек тут же заглянул в банку и схватил пальцами хлеб. Но хлеб ещё не успел размокнуть, и человек бросил его на ступеньку рядом с банкой.

– Зачем вытащил? – недовольно сказала Клара. – Так ты пачкаешь ступеньки. Кто за тобой мыть будет? – и Клара подняла брошенный хлеб и кинула его обратно в банку.

Человек продолжал быть довольным и улыбался, глядя на семейство овец с продолжающимся чувством надежды на своём лице.

– Мам, почему он не кушает, а только смотрит? – спросил разочарованно Стёпка. – Он же так кушать хотел.

– Не знаю, – ответила мама Клара, – давай закроем дверь, может, он потом поест. Холод из подъезда тянет прямо в квартиру.

– Ну, мам! Давай посмотрим, как он ест! – просил сын.

– Холодно. Всё, закрываем дверь. Человек сам поест, без нас, – и Клара закрыла дверь.

Стёпка принялся раздеваться дальше, стягивать тёплые штаны, снимать кофту и школьную одежду. Он уже и забыл о человеке, супе и засохшем хлебе, размокавшем в банке. А Клара на кухне разогревала ужин для Стёпы.

Рано утром Клара собралась на работу и вышла из квартиры. На лестнице она увидела банку с замёрзшим супом и хлебом. Клара подумала, что зря она вчера испортила одну из банок, всё равно человек ничего не съел. И зачем он тогда забегал в подъезд, просил еды? Странно…

Вечером после работы пришёл Жоржик. Клара и Стёпа были уже дома и учили уроки.

– Банка так и будет здесь стоять? – сказал Жоржик, входя в квартиру.

– Возьми, выкинь её. Вместе с мусором. Вон, видишь, пакет около двери.

Жоржик вздохнул, взял банку с замерзшим супом со ступеньки лестницы и положил её в пакет с мусором. Недалеко от дома стояли мусорные баки, в один из которых Жоржик выбросил пакет и вернулся домой.

3

Клара иногда вспоминала неприятный момент в своей жизни. Он был связан с маленьким человечком. И когда она это вспоминала, ей становилось не по себе. Почему она тогда так сделала? Клара часто задавала себе этот вопрос, но так и не могла ответить на него, что же сподвигло её на такой поступок. И всё же, вспоминая это, она часто обещала себе забыть его, но это сделать никак не получалось.

Когда Клара была маленькая, как-то раз она пошла с родителями в лес за грибами. И под одной из ёлочек она нашла маленького, совсем крохотного человечка. Он весь съёжился и совсем не хотел раскрываться. Клара положила его в ведёрко и понесла домой.

Дома мама Клары, Мэриэтта Габовна, дала Кларе старое маленькое одеяльце и сказала:

– Положи его сюда, может, он замёрз.

Клара взяла одеяльце, аккуратно разложила его на полу тёплой кухни в уголке, около окна, и на одеяльце положила маленького человечка. Человечек не шевелился.

– Может, ему молочка дать. Маленький ведь, – сказала Мэриэтта Габовна и налила в блюдце молока.

– Он всё равно не ест, – ответила Клара.

– Надо ему носик помазать молоком или ротик. Может, он почует запах и начнёт есть, – сказала Мэриэтта Габовна.

Клара присела на корточки перед крошкой-человечком.

– Но он так сильно съёжился, что лица не видно. Мы даже не сможем помазать его ротик молочком, – разочаровалась маленькая Клара.

– Ну, ничего. Поставь блюдце рядом с ним. Может, всё же почует запах, развернётся и начнёт кушать.

Клара пододвинула блюдце поближе к маленькому человечку. Он не шевелился.

– Давай оставим его в покое. Может, он боится, поэтому и не разворачивается, – сказала Мэриэтта Габовна.

– Давай, – ответила тихим голосом Клара. И они с мамой ушли по своим делам.

Через два часа Клара вновь зашла на кухню и склонилась над одеяльцем. Человечек был в таком же состоянии, в котором они с мамой его два часа назад оставили. Кларе было невтерпёж узнать: всё-таки, что с ним. Она взяла маленькое существо в свои копытца и посмотрела на его съежившееся тельце. Так хотелось увидеть его забавное личико. Клара, прилагая усилия, попыталась раскрыть части тела съежившегося человечка, но он так сильно прижимал их к себе, что у Клары ничего не получилось. К тому же, маленькая овечка боялась сломать части хрупкого тельца.

Тут ей в голову пришла другая мысль. Что, если его бросить? Что с ним будет? И маленькая овечка Клара, сидя на корточках перед одеяльцем, разжала свои копытца. И маленький человечек упал вниз, на одеяльце. Ничего не произошло. Он продолжал лежать, съёжившись.

Клара посмотрела на человечка недовольно, опять взяла его и встала. Она ещё раз глянула на его скованное тельце и вновь разжала копытца. И человечек вновь упал вниз, на одеяльце. Послышался слабый звук от удара. Тельце всё ещё оставалось съёжившимся. Маленькую Клару охватило странное чувство нездорового азарта. Она опустилась на корточки, взяла крохотное человеческое существо, встала на стул и подняла копытца вверх, высоко над собой. Расстояние от пола до человечка было довольно большое для такого маленького существа. Клара разжала копытца, и человечек шмякнулся об пол, мимо одеяльца. Овечка посмотрела вниз. Человечек лежал на полу в таком же съёжившемся положении, как и раньше, и продолжал находиться в неподвижном состоянии.

Клара резко спустилась со стула. В её голове хаос из непонятных мыслей продолжал складываться в жестокий пазл.

Овечка подняла с пола неподвижное человеческое существо, встала на стул, со стула на стол и задрала копытца высоко над собой. Человечек оказался почти у самого потолка. Клара посмотрела вниз. Единственное, о чём она сейчас думала, это о том, развернётся ли человечек сейчас – после того, как упадёт с самой высокой точки? Человеческий комочек упал на пол. Его упавшее тело издало такой звук, какой издают упавшие вещи, например, мяч или грелка с водой. Съёжившееся тело человечка и сейчас не развернулось. Оно продолжало лежать на полу без движений, без признаков жизни. Клара слезла со стола и склонилась к человечку. Она попыталась последний раз развернуть его тельце, но оно каким-то непонятным для маленькой овечки образом не поддавалось внешнему механическому воздействию.

Клара ещё раз оглядела съёжившегося человечка, который лежал неподвижно на полу, потом посмотрела на пустое одеяльце, одиноко лежащее в углу у окна, и на полное блюдце молока, из которого так никто и не пил. Она подумала, что если оставить человечка, то он вряд ли раскроется и, возможно, он уже умер, так как долго ничего не ел. Клара взяла маленькое человеческое тельце и выкинула его в мусорное ведро. Потом она поставила в раковину блюдце с молоком, сложила одеяльце и убрала его в шкаф.

Окно на кухне было приоткрыто, пуская в квартиру свежий уличный воздух. Клара услышала, как её зовут соседские подружки. Она тут же кинулась к окну и, увидев их во дворе, радостно им помахала.

– Мама! – крикнула Клара Мэриэтте Габовне, которая находилась в зале и гладила высохшее постельное бельё. – Я гулять! Меня Мили и Лизи зовут.

– Хорошо, только не долго, – ответила мама.

Клара, тут же позабыв о человечке, брошенном в мусорное ведро, надела сандалии и радостно выбежала к подружкам на улицу.