Удивительно, как случай играет человеческими жизнями. Мария Мандель родом из небольшого и патриархального австрийского городка, дочь богобоязненного фермера, могла выйти замуж, заняться хозяйством и нарожать детей, как было принято в тех краях, но её совершенно внезапно бросил жених. Все дальнейшие действия, в том числе начало работы в "исправительной" системе, кто-то может расценить как ответ на кризисную ситуацию (спорный момент), хотя до этого никаких потрясений в её личной истории не было. Эта биография – как подтверждение того, что зло и добро относительны, спят в каждом из нас независимо от бэкграунда. И то и другое могут проснуться внезапно, а патриархальная семья и строгое католическое воспитание не спасут от внутренних демонов. Более того, сама Мария так и не выразила публично сожаления относительно того, что происходило при её непосредственном участии, хотя священник утверждал, что женщина раскаялась.
Книга Сьюзен Эйшейд написана (в основном) беспристрастно, без особенного драматизма и эмоциональности, словно летопись. Автор просто фиксирует факты из жизни Марии Мандель, не пытаясь глубоко анализировать её поступки и как-то их оправдывать (часто бывает наоборот), хотя в финале будет неожиданный поворот, связанный с одним из бывших заключённых.
"Госпожа Смерть" выходит привычно-шокирующим рассказом о персонализированном зле, у которого есть лицо, рассматривая надзирательницу с разных сторон. Есть лишь вопросы к структуре (рваный ритм, больше 100 глав, каждая на несколько страниц – зачем?) и балансу: слишком много места уделено судебному процессу в пику главной теме, многие детали этого периода жизни можно было опустить. Но в целом Сьюзен Эйшейд доходчиво напоминает нам, во что может превратиться человек, поставленный в определённые условия, а классический аргумент "я просто выполнял приказ" по сути вершит историю до сих пор.
Болезненное погружение в прошлое, где ты чувствуешь ледяное дыхание смерти за спиной. Сьюзен Эйшейд мастерски показывает, как легко человек может скатиться в бездну садизма, если ему дать полную власть над другими. Каждое воспоминание выживших узниц отзывается эхом ужаса в голове читателя, делая эту книгу невыносимо тяжелой, но при этом невероятно важной!
Я, как человек абсолютно далекий от какой-либо политики, равносильно как и от истории времен войны, с огромным интересом читала книгу, не могла оторваться.
Я испытала невероятные эмоции, как негативные, так и позитивные под конец книги. Но позитивные они в смысле «злодеи получили по заслугам».
Написано легким языком, совершенно не скучное повествование, я будто своими глазами видела этот ужас, клянусь, я чувствовала запахи.
Я очень рада, что прочитала, я горжусь собой, что теперь знаю! Мне действительно кажется, что я стала умнее, это какие-то странные ощущения для всю жизнь читающего человека. Я прочитала последнюю страницу и словила себя на мысли о том, как сильно я хочу их обнять, этих мужественных, бесстрашных, гордых, храбрых жертв Аушвица и других ему подобных невообразимого кошмара лагерей.
Мария Мандель, олицетворение жестокости, предстает перед нами не как символ далекой истории, а как воплощение зла, которое невозможно игнорировать. Эта биография пугает не столько своим содержанием, сколько тем, насколько обыденным может казаться зло, когда его носитель — обычный человек. Жутко, но затягивает с первых страниц!
Неоднозначная история, и воспринимается неоднозначно. Итак, книга больше напоминает биографию, и сложилось ощущение, что я документалку посмотрела. Без комментариев автора, просто как есть. Хотя интересно, что историю Марии Мандель рассказали с разных точек зрения. Ее видели вовлеченной (чего стоит организация оркестра) и жестокой, и это вообще в голове не укладывается. Постараюсь без спойлеров, но этот можно найти в Википедии.
Мария пошла в СС, чтобы... просто хорошо зарабатывать. Вот так из-за простой идеи устроиться в жизни, она прошла карьерный путь до высокой должности и завершила его в 36 лет. Просто попала в мясорубную систему, выйти из которой не представилось возможности. "Могли ли вы отказаться от этой работы? - Да, если бы у меня были дети". Цитата, возможно, не точная, но зацепила. Я пошестрила сеть - действительно, выйти из системы можно было по состоянию физического или психического здоровья, получив выговор или дезертировать (преследования не исключались, я думаю). Личные мотивы не особо поощрялись. Лично у меня возникает вопрос - Мария изначально не понимала, во что ввязывалась, или намеренно осталась на месте и просто адаптировалась, став тем, кем стала? Мне правда в какой-то момент показалось, что она была сломлена и просто смирилась со своим положением, и при этом - продвигалась по карьерой лестнице. И это вообще никак не оправдывает ее поступков.
Еще эта история напомнила мне историю Дамера. "Я все понимаю, но сделать с собой ничего не могу". Мне сложно оценивать этих людей, да и не имею такого морального права. Историки и психологи до сих пор спорят, были ли осознанными действия Мандель или она просто поддалась идеологии. Вот несколько объяснений:
1. Мандель активно принимала решения и, по свидетельствам, проявляла инициативу. Это указывает на осознанность её действий. Она понимала, что участвует в массовых убийствах, и зачастую проявляла садистское удовольствие от насилия. Такие черты свидетельствуют о том, что её жестокость была не только системной, но и личной.
2. Мандель была частью системы, где нацистская идеология оправдывала и даже возвышала жестокость по отношению к "низшим расам". Возможно, она была убеждена в "правильности" своих действий, потому что нацистская пропаганда представляла их как служение Родине.
3. Нацистская система систематически дегуманизировала заключенных, превращая их в "номера". Такое обезличивание могло помочь ей и другим исполнителям подавить естественное сочувствие. Это не оправдывает её действий, но объясняет, как человек мог психологически адаптироваться к массовым убийствам.
4. Многие свидетели отмечали, что Мандель проявляла садистские наклонности, наслаждаясь унижением и болью других. Это указывает на то, что жестокость была не только частью системы, но и её личным выбором.
По всему выходит, что ее "сочувствие" и попытки сгладить ситуацию были просто актерской игрой и вызваны осознанием ответственности. Просто на фоне того, как смотришь добрые истории о том, как поездами спасают детей (посмотрите трогательный фильм "Одна жизнь" с Хопкинсом), читаешь историю медсестер, которые также выносят детей в сумках, спасая их от газовых камер, история Мандель смотрится дикостью, простите. Но такие истории тоже имели место, к великому сожалению.
Написано интересно. Мне кажется, неплохой перевод. Очень любопытная тема затрагивается, – тема природы зла. Было любопытно узнать историю Мандель.
Это биография женщины, которая всю Вторую Мировую войну проработала надзирательницей в концентрационных лагерях, но большую часть в самом страшном — лагере смерти Аушвиц-Биркенау.
Автор проделала огромную работу — более 20-ти лет исследовала документы и архивы, а также лично познакомилась и побеседовала с десятками узников, выживших после лагерей и живших на момент интервью, лично знавших Марию Мандель.
Это ретроспектива жизни одной из немногих женщин, которая смогла добиться самого высокого ранга в Третьем рейхе, и которая в конечном счете была казнена в результате расследования на Нюрнбергском процессе — слишком много на ее руках было крови.
Книга о том, какой двойственной может быть личность. Это человек, который был уверен в своих действиях, уверен в праведности и необходимости того, что делала. Она несла ответственность за пытки, страдания и массовые убийства десятков тысяч человек и лично их совершала — однажды в многоминусовой мороз она продержала на перекличке заключенных женщин более 10 часов, в результате чего погибло 2 000 женщин на месте.
В то же время это история о женщине, которая хотела семью и любила детей, обожала музыку и основала оркестр в самом неприглядном месте, тем самым дав возможность избежать смерти многим женщинам.
Но, она ни о чем не жалела ни в момент, ни после, узнав дату своего последнего дня.
Это книга о том, что делает из людей власть. Путь этой женщины затрагивает вечные вопросы о том, что правильно и неправильно, о добре и зле, а также иллюстрирует парадокс о том, как жестокость и сострадание могут существовать в одном и том же человеке. Ее история показывает, как легко любой человек может быть склонным к злу в атмосфере ненависти и страха.
В целом, всё содержание книги есть в аннотации. Я одной стороны, я немного разочарована, с другой, довольна, что прочла эту книгу. Разочарована потому, что ожидала как-то больше анализа и комментариев, а получила трукрайм на максималках - подробные биографические описания и свидетельства современников с минимумом рассуждений (и немного с личными впечатлениями автора от посещения всех этих свидетелей), со сносками, указанием источников и прочим. Довольна - потому что все эти биографические элементы подогнаны довольно неплохо, стройно и понятно.
Местами кажется, что описания всяких преступлений героини (или объекта?) исследования занимают излишне много места и как будто даже выкручены поярче - что в целом дополняет сходство с трукраймом, где описаниям уделяется довольно много внимания, ведь это самое главное (как мне кажется).
Язык ровный, почти беспристрастный, все эмоционально окрашенные моменты идут из интервью, голос автора почти не звучит. Это не публицистика, это именно что биографическая литература.
Но во вступлении автор пишет, что хотела бы разобраться в причинах, почему все эти нацистские преступники делали именно то, что делали. Как мне кажется, на протяжении книги подобной аналитики довольно мало, как будто возможность сделать свои выводы о причинах предоставляется читателю. Но мне кажется, это некоторое лукавство. Исторический контекст даётся не очень подробно, предпосылки толком не раскрываются (но, может, и хорошо, ведь их иначе, наверное, пришлось бы выдумывать). Не обладая соответствующим образованием или начитанностью, читатель не может сделать никаких выводов, только жадно (или с отвращением или ещё как) вчитываться в бесконечные подробные свидетельства.
Чего мне ещё не хватило в этой книге - иллюстраций. Почти в каждой главе есть описание какой-нибудь фотографии, которую автор видела в ходе своих изысканий, или человека, у которого она брала интервью. Жаль, что к описаниям не прилагаются картинки, тут они были бы весьма уместны.
В целом это книга и для любителей трукрайма, и для любителей поразмыслить о природе человеческой души.
В первую очередь книга может стать интересным личным опытом, потому как в ней представлена биография "самой жестокой надзирательницы Аушвица". Как будто вынеся такой ярлык прямиком на обложку и в название, за нас уже заранее определили отношение к героине истории. Словно существует некая шкала, по которой можно оценить проявленную жестокость, и в таком случае - если Мария самая жестокая - то тогда что? Тогда она не заслуживает жизни? Заслуживает пережить все то, через что прошли узники концлагерей? Не заслуживает упоминания в мировой истории? Заслуживает травли, пыток и всех прочих удач?
В этом отношении я снимаю перед автором шляпу, потому что в биографии нет абсолютно никакого эмоционального окраса (и мне остается задаваться вопросом, чего это ей стоило). Автор обращается исключительно к фактам/архивам/рассказам свидетелей, более того, она не сгущает краски, не пытается обелить, а просто рассказывает все как есть.
Биография довольно подробная, но ответа на вопрос "почему" я так и не нашла. Была предрасположенность? Расстройство личности? Был подходящий контекст? В таком случае, чем отличается Мария от неких абстрактных "остальных" и есть ли вообще это отличие?
Подобными вопросами я задавалась первую половину книги, причем задавалась безуспешно, потому как на мой личный взгляд, здесь не хватает исходных данных. По мне, очень много всего осталось за кадром. Мы не знаем, как сама Мария вспоминала о своем детстве, не знаем, какие отношения были в семье, было ли насилие, как она восприняла размолвку с женихом, увольнение с работы и бесконечное прочее.
Мне не столь интересно, как много раз она избивала заключенных ногами, но интересно, что было потом: она уходила к себе в комнату, чистила сапоги и ложилась спать? Желание избить кого-то ногами вынашивалось ею в течение всего дня (и Мария ждала этой минуты как торта на дне рождения), или же оно возникало у нее спонтанно, в моменте? Она предпочитала бить руками, ногами или каким-то предметом? Или это было ей безразлично?
Каким именно образом у нее согласовывалось в голове желание стать матерью и ее насилие в отношении детей/младенцев, которых она запросто могла выкинуть на мороз? Чувствовала ли сама Мария это противоречие?
Вторая половина книги подсказывает, что как будто бы чувствовала. Потому что на суде Мария лгала, пыталась себя обелить и сгладить углы (т.е она понимала, что делала "нехорошие" вещи). Порой это выглядело жалко, порой вызывало жгучую ярость. Но, как я упоминала в начале рецензии, эта книга может послужить для личного опыта и исследования себя самого. Интересно задаться вопросом о том, что если я желала (пусть и в моменте) Марии всевозможных мучений, значит ли это, что мы с ней смотрим на мир через одинаковую оптику, смотрим на мир, где у насилия все-таки есть оправдание? "Ведь она совершила то-то и то-то... А значит теперь мы можем..."
В случае, если бы суд назначил казнь не через повешение, а через закидывание камнями - я бы стояла в этой толпе яростных и ненавидящих с камнем в руках? Не ставит ли это толпу (и меня) на одну ступень с Марией?
Мне действительно хотелось бы в этом всем разобраться, хотелось бы влезть ей в голову, а может и спросить напрямую. Это то, чего не хватило (не в книге, но в жизни) - попытки понять.
Потому как сразу после окончания войны всех, кого можно осудить, осудили, а некоторых очень быстро казнили, не успев получить в должном объеме какие-либо показания. На мой взгляд, это упущение. Понятно, что первая реакция - это сделать вид, что ничего не было, замести мусор под коврик, и жить дальше. Нам всем бы хотелось "просто жить дальше", без этого отвратительного опыта за плечами. Но раз уж "это" произошло, то хорошо было бы разобраться.
Дать "этому" название - геноцид, проанализировать случившееся, попытаться понять "почему", с тем чтобы минимизировать риск повторения подобного. Мне кажется это важным. Я не говорю об оправдании или прощении, ни в коем случае (слава богу, оправдывать и прощать (впрочем, как и судить) вообще не мне). Но мне действительно хотелось бы понять. Сталкиваясь с подобными историями, я безусловно обращаюсь к мысли - ведь я не такая. Но "я не такая" - это константа, или же "я не такая, до тех пока не..."?
Знаю, как сложно отыскать у себя в сердце милосердие и как легко упасть в эту ненависть к другому. Знаю, как нелегко жить в мире, где человечность нужно отстаивать (даже когда... особенно когда происходит такое). Но я стараюсь обращаться к следующей мудрости: "ненависть - это яд, который ты пьешь в надежде, что умрет кто-то другой".
Что необходимо для того, чтобы убить другого человека? Или, если по-другому, что не дает нам убивать? Карл Уве Кнаусгор "Необъяснимое: в голове массового убийцы"
Мария Мандель родилась в небольшом городке Мюнцкирхен, в благополучной семье сапожника. Детство Марии было благополучным и жизнь её могла бы сложиться весьма прозаично - она бы, скорее всего, осталась бы в Мюнцкирхене, доживая свои дни в безвестности. Однако жизнь Марии была перевёрнута вступлением немецкой армии в Австрию и аншлюсом 1938 года. Вот что пишет Мария о том периоде:
Я нигде не могла обрести покой, я чувствовала себя ореховой скорлупкой, плывущей по волнам большого океана.
Так Мария, заинтересованная благами, которые предлагает должность надзирательницы, устраивается работать в концентрационный лагерь. Что стало катализатором расцвета жестокости Марии - нехватка материнского тепла, отверженность возлюбленным, смерть любимого племянника, невозможность иметь детей или что-то ещё? Думаю, мы никогда не узнаем. Однако факт остается фактом, бессердечность Марии начинает проявляться уже в Ревенсбрюке и помогает ей подняться по карьерной лестнице до ауберинфюрер - старшей надзирательницы. Не хочется приводить в рецензии все те издевательства, которые Мандель учиняла над заключёнными.
Крепкое мускулистое тело и всё более порочный нрав вылились в женщину, которую боялись во всём лагере. Её считали воплощением Сатаны.
Мандель часто выбирала себе любимчиков среди заключённых детей, играла с ними, но затем когда игрушка ей надоедала - отправляла несчастных детей в газовые камеры.
При том, что Мандель была одной из самых жестоких надзирательниц, она периодически совершала поступки, которые в целом можно охарактеризовать как неплохие - например инициатива по созданию женского оркестра из пленниц. Женщинам, состоящим в оркестре, обеспечивались чуть более сносные условия существования. Также интересен эпизод, когда Мандель запросила у начальства перчатки для защиты рук при переносе кирпичей пленницами. Однако здесь, скорее всего, сыграла роль нацеленность Мандель на выполнение нормы заданной начальством.
Каждый, кто там находился, в какой-то момент сделал что-то хорошее, и это было самым страшным. Если бы эсэсовцы в Аушвице всегда творили только зло, я бы сказала себе, что они прирожденные садисты и не могут действовать иначе. Однако эти люди знали разницу между добром и злом. Элла Лингенс-Райнер
Таким образом, одним заключенным они казались жестокими чудовищами, другим – вполне приличными людьми, а на самом деле правдой было и то и другое. Элла Лингенс-Райнер
Но что заставляет человека совершить убийство? Как происходит переход той самой черты, после которой наступает точка невозврата и человек становится хладнокровным убийцей?
Коллега Марии Мендель, Оскар Грёнинг, говорил об этом так:
Запреты, чтобы предотвратить что-то подобное, исчезают в тот момент, когда они остаются безнаказанными. Опасность в том, что человек поддаётся этому желанию, и оно возрастает, если он обретает власть и его потребность в признании выделяет его из массы остальных.
В записях многих офицеров СС и надзирателей концентрационных лагерей часто прослеживается мысль, что убийства в концентрационных лагерях были оправданы тем, что совершались ради достижения конечной цели, были частью борьбы за существование немецкого народа. Тот же Рудольф Хесс, начальник Марии Мандель, в своих записях упоминает, что выполнял приказы, при этом периодически испытывая жалость к пленникам. Могут ли такие слова оправдать чудовищ, которые издевались над людьми, проводили изощрённые пытки и медицинские эксперименты? Жалкие попытки обелить себя в записях и на допросах лишний раз показывают трусость и низость этих существ.
На допросах Мария Мандель пыталась отрицать ужасные вещи, в которых принимала участие, такие как отбраковка людей в газовые камеры и экспериментальные операции с ужасными издевательствами над людьми. Любопытен также тот факт, что некоторые заключённые отрицали виновность Мандель в издевательствах над людьми. Как бы то ни было, существовало множество свидетелей преступлений Марии Мандель и поэтому исход был очевиден.
Данная книга заставляет задуматься о природе человека, понятиях добра и зла. Никогда нельзя забывать о том, каким чудовищем может стать человек.
«Госпожа Смерть. История Марии Мандель, самой жестокой надзирательницы Аушвица» kitobiga sharhlar, 11 sharhlar