Hajm 622 sahifalar
Описание земли Камчатки
Kitob haqida
Степан Петрович Крашенинникова (1711—1755) принадлежит к тем скромным героям, которыми так славна Россия. Сын солдата, за выдающиеся успехи в учебе он был выбран для научной подготовки к участию во Второй Камчатской экспедиции.
Экспедиция отправилась в путь в августе 1733 года. После четырех лет тяжелейшего путешествия члены «академической свиты», сославшись на плохое здоровье, отказались от дальнейшей поездки, сообщив в Петербург, что с исследованием Камчатки справится студент Крашенинников. И он справился!
За 10 лет (1733—1743) он проделал по Сибири и Камчатке путь в 25773 версты (больше половины экватора!), совершил множество исследовательских поездок на Байкал, по реке Лене, в Якутию, но главное – вдоль и поперек изъездил, изучил и описал Камчатку: ее границы, рельеф, климат, флору и фауну, вулканы и гейзеры, местное население, собрал богатейшие научные коллекции, сделал записи метеорологических наблюдений и описаний приливов, составил словарик корякского языка.
Но главным, эпохальным результатом титанического труда Крашенинникова стала первая русская научная монография «Описание земли Камчатки» – и она же стала первым международным бестселлером. Почти немедленно после выхода из печати в 1755 году книга была переведена на главные европейские языки: французский (1760), английский (1764), немецкий (1766), голландский (1770) – и вызвала огромный интерес как ученых, так и читающей публики.
На то, чтобы этот эпохальный труд увидел свет, его автор положил жизнь: отправившись из Санкт-Петербурга в научную экспедицию юным студентом, Крашенинников вернулся в столицу только через десять лет – и еще двенадцать, до самой смерти, готовил книгу к изданию.
Вот почему и сегодня, через 250 лет, мы с жгучим интересом знакомимся с этой terra incognita XVIII века, читая захватывающие, невероятные, но тем не менее абсолютно достоверные описания всего, что встретил и изучил во время путешествия Крашенинников. К этому добавляется чувство восхищения: вот, оказывается, как много может сделать для своего Отечества один человек.
Электронная публикация книги С. П. Крашенинникова включает все тексты бумажной книги и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Бумажное издание богато оформлено: в нем более 150 иллюстраций, в том числе редчайших старинных карт и уникальных рисунков. Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге. По богатству и разнообразию иллюстративного материала книги подарочной серии «Великие путешественники» не уступают художественным альбомам. Издания серии станут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, будут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.
Удивительная книга, и написана изумительным языком, и описывает многие уникальные вещи, наблюдать которые можно было только в первой половине 18 века – и за это описание большое спасибо Крашенинникову и Стеллеру, чьи материалы также вошли в книгу. Весьма полезно читать и помнить про оскудение и даже исчезновение не только фауны, но и культурных традиций. Особенно впечатлил финал – в этой сугубо описательной книге такой повествовательный эпизод про морской путь от Охотска до Большерецкого острога как нельзя кстати! Почти ничего не знала о Камчатке, и, хоть многое из описанного устарело, считаю, что для первого знакомства с географией, флорой и фауной, этнографией, историей открытия земли Камчатки эта книга подходит как нельзя лучше!
Книга оставила смешанные чувства. Местами затянуто, дано много картографических сведений, нужных только узким специалистам, но не простым читателям. Но есть отдельные интересные главы про вулканы и гейзеры Камчатки. Также позабавила глава про употребление местными мухоморов для галлюцинаций и удовольствия :)) В общем, данная книга на любителя.
Еврашек, или пищух, везде по Камчатке довольно. Коряки кожи их употребляют на платье, которое не за подлое почитается; для того что оно и тепло, и легко, и красиво. Еврашечий хребтовый мех уподобляет Стеллер пестрому птичьему перу, особливо когда кто на оный смотрит издали. ... Когда оный что ест, то стоит, как кречет или белка на задних лапках, а пищу в передних держит. А питается объявленный зверек кореньями, ягодами и кедровыми орехами. Вид их весьма веселый, и свист громкий при такой малости.
Все вышеозначенное касается токмо до первобрачных, а когда на вдовах женятся, то сватанье и свадьба состоят в одних договорах, без всяких дальних обрядов; однако вдовы за себя никто не возьмет, пока с ней греха не будет снято, что состоит в одном совокуплении с нею человека стороннего. А понеже сие почиталось у них за такое бесчестие, что никто грехов не снимал, кроме таких людей, кои не смотрят на то, что им век жить в поругании и презрении, каких, однако ж, между ними немного, то бедные вдовы принуждены бывали в прежние годы искать грехоснимателей с великим трудом и убытком, а иногда и вдоветь век свой. Но как казаки на Камчатку наехали, то оная трудность миновала.
... а ныне токмо то известно, что ячмень, который в Большерецке и я, и другие неоднократно сеяли, вышиной, густотою и величиною колосьев был токмо приятным позорищем: ибо вышина его была больше полутора аршина, колосья больше четверти, а другой пользы ни мне, ни другим не учинилось, потому что ранними заморозками, которые в начале августа почти непременно начинаются, позяб, будучи в цвете и наливании.
(о казаках на Камчатке)
Камчатское житие казакам, как таким людям, которые не видали лучше, не неприятно казалось, там наипаче что жили они, как дворяне за холопами. Соболей и другой мягкой рухляди получали довольно. В карты, которая их вящая была забава, имели что проигрывать. Одно их мучило, что вина достать им было негде, однако и тот недостаток от охотников вознагражден вскоре... Прежде сего лучшее сходбище у них было в ясачной избе; там были суды, советы, споры и зерновое место; а когда завелись кабаки, тогда все помянутое в них происходить начало. Игроки приходили туда с соболями или лисицами, а когда того не доставало, приводили холопов. Лучшее у них место на полатях; игрывали в великую сумму до тех пор, пока оба оставались наги, ибо соболи и лисицы расходились на вино, на картяное и световое; а кто в выигрыше оставался, тот доволен бывал мнимою прибылью, ибо брал письмо о долге, которое они кабалой называли.
Izohlar, 2 izohlar2