«Мясной Бор» kitobiga sharhlar

Книга оставила очень сильные впечатления!Масштабно,эпично,классно!Огромное спасибо Станиславу Гагарину за этот роман.Жаль что он не дожил до публикации книги в авторском варианте.

Здравствуйте, книга раскрывает темы, которые меняют взгляд на общепринятые понятия обороны Ленинграда. Показывает всю правду о войне. Более подробного и грамотного изложения тех событий я никогда не читал. Становиться понятным многое из того, что тогда произошло. Книга читается легко с большим интересом. Большое спасибо автору.

очень сильное произведение, хоть кто то решился описать весь ужас испытаний выпавших нашим солдатам. Хочется надеяться, что сейчас наших генералов учат делать выводы из прошлых ошибок.

Трава, берёзовая кора, задний проход лошади, ежовая тушка, щавель - голодному рту не прикажешь. В 1942 году 2-я ударная армия, попавшая в немецкую западню-окружение, подыхала от голода - продовольствие и боеприпасы падали с неба из самолётов, да вот незадача, не каждый самолёт долетал до середины пути, да и запасов любимая Родина много не наскребла - мешки с сухарями да с агитлистовками (иногда мешочки с пулями), жуй да читай!

Когда вышли на гриву, увидел Никонов на дне снарядной воронки кашеобразную красную кровяную землю. Он зачерпнул жуткую смесь ладонью и увидел три больших кирпичного цвета червя. "Счастье-то какое!" - подумал Иван и проглотил найденную пищу, и не жевал, само прокатилось по горлу. Сразу полегчало.

Камера отъезжает, на экране загорается надпись "А в это время...", нам показывают богатый стол с разносолами, за которым восседает Сталин, с рюмочкой водки в руках, а по бокам сидят и жадно смотря ему в рот, ловят каждое слово Берия, Калинин и Хрущёв, каждый раз меняясь составом.

600 страниц боли и страдания, по-моему эту книгу надо прочесть каждому, кто ляпнет себе на заднее стекло машины псевдопатриотическую наклейку к 9 мая; каждому, кто произнесёт "Сталина на вас нет"; каждому, кто сидя задницей на диване в тёплой комнате попивает чай и пишет в Facebook гадкие комментарии про то, что дед Тилля Линдеманна встречался с его дедом "где-то под Москвой". А если откажутся читать, надеть на глаза прибор как у Малкольма Макдауэлла в "Заводном апельсине", и заставить прочесть до конца. Пусть узнают про Олега Кружилина с гранатной чекой во рту, про висящего на дереве Руди Пикерта, про сгоревшего заживо Клыкова по кличке Банщик, про многих других, растрелянных, повешенных, зарубленных, утопленных, заморенных голодом и уничтоженных людей.

Кроваво-красной ниточкой проходит и второй конвейер уничтожения людей (вспомним про гниющего в карцере Мерецкова, про повешенного Власова и про других) - репрессии, зачистки, доносы, обвинения, расстрелы. Страна-туша, разделанная на кусочки раскулачиваниями, ежовщиной, Гулагом, "справедливым" судом Берии, сколько забав напридумывал Сталин!

Да, это написано топорно, да, это написано ужасно, наверное, бездарнее книги, особенно книги о войне, я не читала в своей жизни, но тем не менее - она ужасает, это не ещё один красочный сериал к 9 мая, это не жалкий концерт на Красной площади, и это не фейрверк в 22-00 на набережной, куда стекаются навеселе славные потомки. Это кирпич, грубо обтесённый, неперевариваемый, с ужасным названием. Я страдала этот месяц, но я всё же рада, что прочитала.

Отличная иллюстрация к Мясному бору - "Фигура с тушами мяса" Фрэнсиса Бэкона (написано, кстати, в 1954 году):

История – не моя тема. Сведущие в этом деле медведи настоятельно мне рекомендовали перед прочтением сего кирпича ознакомиться с рядом лекций авторитетных людей. Однако, пораскинув мозгами, я этим советом пренебрёг: виданное ли дело, сколько времени уйдёт на чтение такого кирпичары, что же, мне ещё и кроме этого на лекции время тратить? И я, в точности как возмущённый неуч Буратино, приступил к книге безо всякой подготовки.

Сразу скажу, в начале же книги возникает огромный соблазн упрекнуть автора в ограниченности и необъективности (хорошо, когда есть команда, способная трезво выслушать все скоропалительные упрёки и в какой-то степени отвести от автора верную смерть, а ерепенящуюся жолторотую птицу от греха смертоубийства). Буквально в нескольких главах от начала один за другим перед читателем предстают Сталин и Гитлер. До Сталина автор описывал просто кусочек фронта, где вояки-служивые выражались чеканными советскими штампами. После этого ими же выражался Сталин (что, впрочем, было не так удивительно, как встретить сплошь из клише составленную повседневную речь – достаточно вспомнить записи его речей), и сразу после Сталина в точности так же заговорил Гитлер. Уж в это, господа, я никак не хотел и не мог поверить! Чтобы Гитлер мыслил и выражался советскими коммунистическими штампами! В целом-то идея проведения параллели между двумя ставками, двумя выскочками, двумя агрессорами (нужное подчеркнуть) не нова, да и имеет под собой основания, но так топорно чесать под одну гребёнку с первых же страниц… Однако то ли у меня впоследствии глаз замылился, то ли ухо в трубочку свернулось (потому как я, поняв, что глазами читать это адово скопление страниц буду не меньше месяца, ибо тема не моя и для меня скучна, устроил себе новый, очень даже удачный опыт прослушивания синтезатора речи гугл), но так или иначе в дальнейшем штампы я слышать перестал, а параллель между Сталиным и Гитлером Гагарин продолжил вести довольно тонко: так, мы узнаём о необоримой слабости Гитлера к тортам и всяческим пирожным, в то время как Сталин описывается как любитель застолий. Оба радуются про себя как дети, когда им удаётся использовать любое радостное событие как повод обходя запреты врачей, одному заказать кондитеру очередной торт, а другому в очередной раз чем ни попадя набить пузо. Намёк на сходство можно заметить и в размышлениях обоих вождей-фюреров об их изначальных склонностях: один учился в духовной семинарии и вообще-то готовился стать священником, другой не раз подавал в художественное училище. Оба невелики на фоне своего окружения: Гитлер – ефрейтор среди генералов, Сталин – недоучка среди интеллектуалов.

Интересно и заманчиво то, что в книге нет чёрно-белых цветов: Гитлер у Гагарина с восхищением думает о русских: «А мои немцы смогли бы так?», Сталин не допускает и мысли о возможности уважения к врагу «Если хоронят с почестями – значит, предатель родины». Сквозь всю книгу удушливыми волнами снуют особисты: кто-то воюет, возвращает захваченные территории, а они – выискивают и находят врагов народа. Все без исключения командиры трясутся, когда их вызывают в штаб – да и как не трястись в таком болоте: сегодня ты на коне, а завтра гниёшь в застенках Берии. Впрочем, и с прихвостнями Гитлера подобная картина, а всё-таки, там ещё не тот градус запуганности. Удивительно также читать про генерала Власова без тени подозрения со стороны повествователя в тех преступлениях, в которых он окажется замешан позднее.

Книжка написана в 91 году, а как говорит мне мой умный медведь, где-то с 80-ых и начали просачиваться в печать все неприглядные, неидеальные воспоминания о войне. К слову не могу не вспомнить Марьяну, которая «считала: раз войну называют «священной», значит, и люди на ней должны быть святыми». Опять-таки, эта «блестящая» мысль, прописанная в самом начале книги, может привести к тому соображению, что автор и сам наивен, и персонажей выписывает наивными штамповыми святошами. Но всё логично: Марьяне ещё предстоит и заматереть на войне, и полюбить и возжелать кого-то ещё после убитого мужа. Однобокость я заметил лишь в описании немецких солдат: ума, интеллекта в них недостаёт, философствуют у Гагарина они всё-таки исключительно мещански. В остальном они у него такие же, как и русские: есть неопытные и боязливые, есть отчаянные храбрецы.

В связи с тем, что перед автором стояла задача изобразить не судьбу определённого человека, полка, подразделения, а картину линии фронта вообще, как такового, сюжета в книге нет. А есть – отрывочные сюжетные завязки, и где-то дальше, потом, их продолжения. Что камера обскура выхватит из огромного полотна, случайно, то и увидим. И это не является минусом книги, неудобством это может стать лишь для таких как я неинтересующихся историей лентяев: конечно, сюжетная книга читалась бы быстрее, а тут только что-то увлекло – раз, и нету, изволь читать другой отрывок, другого места, времени, ставки. Древнегреки бы исстрадались.

Чем книга хороша бесспорно, так это деталями. Тот же Сталин берёт с полки «Майн кампф» в золотом обрезе, а затем нам описывается тонкая чёрная тетрадь в мягком переплёте (считай, покетбук), с переводом «Моей борьбы» на русский, естественно, только для спецслужб. Очевидная вещь – что при производстве в генералы человек ходит на фронте с прежними погонами, ибо где ж звёзды-то найдёшь. Неочевидная вещь – что вести дневники на войне запрещалось, и поэтому военкор замаскировал дневник в серию публикаций газеты. Едят конину, ежатину, варят лягушку, курят мох... Узнаёшь о Всеволоде Багрицком, когда и об Эдуарде-то был наслышан весьма смутно. К слову о редакции военной газеты, которую описывает автор, не могу не отметить комизм ситуации: на поминках Всеволода заходит рассуждение о том, кто и когда напишет правду о войне, и все сходятся на том, что произойдёт это совсем не в ближайшие десятилетия. То есть – смекаете, да? – Гагарин таким образом, словами своих же персонажей пытается утвердить объективность своих взглядов.

Неожиданности такого непривычного неприкрыто-кажущегося откровенным повествования подстерегают везде: вот на поле боя советский человек начинает читать сотоварищу Рембо в оригинале, а сообразив, что тот по-французски не разумеет, тут же начинает его перелагать в стихи на русский (очевидно, перевод, над которым хорошо так потрудился кто-то из поэтов). Не очень верится, но для меня-читателя гораздо ценнее то, что после подобных вставок хочется читать (мне, неучу, ага) того же Рембо, которого прежде мне читать не доводилось. Хорошие переводы, что ж вы со мной делаете…

Вместе с этим мне попался ряд таких советских сокращений, расшифровать которые я так и не смог, ни тени догадки: главпур, поарм – из тех, что ещё выписывал, попробуйте голову поломать, может, вам удастся. Так роман об СССР и не смог без них обойтись. Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…

Ни один писатель в мире не сможет написать о войне страшнее, чем она есть на самом деле.

Станислав Гагарин и не пытается писать о войне, он лишь собирает по крупицам факты о 2-й ударной армии, что должна была единым и общим ударом прорвать блокаду Ленинграда в начале 1942 года. По стилю данный труд напомнил мне "Повестку дня" Эрика Вюйяра , такой же полудокументальный, полухудожественный. Несмотря на то, что Гагарин трудился над романом еще в советское время, тут нет того фанатизма и разделения на чёрное и белое, которое часто встречается в других книгах об Отечественной войне. Для примера, в прошлом году я познакомилась с военной сагой "Вечный зов" Анатолия Иванова , где немцы были показаны исключительно как беспощадные звери, а русские выглядели чуть ли не святыми. В "Мясном бору" такой несправедливости автор не допускает и среди воевавших обоих армий находятся как люди, так и их антиподы. Очень интересен в этом случае следующий отрывок:

— И мне хотелось бы почитать, как напишут о войне, — проговорил Бархаш. — Врать будут много — это точно. Особенно сразу после войны. И это естественно. Осознание победы, эмоциональный взрыв отодвинут в сторону проблему необыкновенных тягот войны, небывалое напряжение человеческих сил, потрясение духа. Если соберемся писать о том, что пережили, нам будет трудно охватить войну целиком. Для каждого из нас война личностна... И заметьте: переосмысление войны из будущего ведет к неизбежному искажению минувшей действительности. Уверен: у нас будет две войны. Одна — литературная, описанная в романах, а другая — наша с вами война, война каждого из тех, кто принял в ней участие.

Поэтому Станислав Гагарин всеми силами старается избежать в своем произведении чрезмерной художественности. Конечно, тут тоже есть свои герои. Некоторые из них появляются только для того чтобы умереть в следующей главе. Но все же автор пишет их имена, а порой добавляет что-то из биографии, словно желает подчеркнуть, что никто не забыт.

Очень много места в романе уделено рассуждениям о ведении войны двух вождей и их личностях в частности. Любопытно было узнать, что Сталин в молодости учился в семинарии. Гагарин предполагает, что именно отсюда растут ноги культа вождя и его обожествления. Оглядываясь назад сложно понять почему народ, стремившийся освободиться от тирании монархии, вдруг погряз в ее новой версии. Хотя что говорить о прошлом, если все повторяется в настоящем. И все же соглашусь со славами одного из героев книги:

Никто над человеком силы не имеет, если он сам эту силу для себя не придумает

Ограничиваясь временным отрезком с февраля по август 1942 года, Гагарин старается также разобраться в причинах наших первых поражений. Не раз возвращается к мысли о сталинских чистках, когда полководцы, которые имели богатый опыт ведения войны и, более того, обучались по обмену в Германии, скоропостижно покинули наш бренный мир. На их место встали те, кто ничего в войне не смыслил, поэтому нет ничего удивительного в том, что немцы быстрыми темпами оккупировали огромные территории Советского Союза. К этому добавляется самоуверенность нашего вождя, который никак не ожидал нападения Гитлера. Вообще о самоуверенности Сталина Гагарин пишет много.

Начнем в того, что автор намекает на неразумность ведения наступательных боев. Русской армии стоило бы грамотно обороняться. Совершенно не готовые в войне у нас не хватало боеприпасов и продовольствия. В 1942 году, когда немцы шли на нас с тяжелой артиллерией, русские противопоставили им кавалерию. Танки тоже были, но намного меньше, чем у противника. Слова генерала

Важен не избыток снарядов, а дух войска

выглядят как насмешка над бойцами. Одним духов противника не побить. Некоторые из молодых солдатов, которые прибывали на фронт сразу после академий, не умели даже стрелять и погибали, так и не сняв винтовку в предохранителя. Но самое ужасное, что гибели армии способствовали командиры и сам вождь.

В стране, где человеческая жизнь, отдельно взятая личность ничего не стоила, не была создана, увы, наука сбережения людей на войне, не выработаны принципы, по которым командиры Красной Армии обязаны были заботиться о сохранности живой силы, отдельно взятого красноармейца.

Например, Сталин издал приказ поить бойцов водкой, якобы для согрева и поддержания боевого духа. Но зимой в мороз спирт оказывал плохую помощь, по ночам солдаты замерзали насмерть. Хотя с другой стороны, вождю было выгодно отменить запрет Ленина на алкоголь, потому как

Пьющие люди глубоко не размышляют и собственной воли не имеют.

И все же несмотря ни на что, русские боролись за свое отечество. А в бой шли не с именем Сталина на губах, но с магическим словом "ура!" Некоторым везло особенно. Словно окутанные молитвами матерей, они шли вперед, не страшась ни пуль, ни гранат.

Судьба человека на войне — уравнение со многими неизвестными

Порой помогала даже философия. Этот элемент в романе мне особенно понравился, потому как мыслями о бессмысленности войны были заняты не только наши воины, но и немецкие. Неправда, что все они были фанатиками.

Из-за многочисленных ошибок начальства первая попытка 2-й ударной армии прорваться к Ленинграду провалилась. Как ни странно ей удалось восстать из пепла и осуществить задуманное позже, но уже совершенно в другом составе.

Мясной бор – реальное географическое название, ставшее нарицательным, а его синоним – Долина смерти. Временной интервал в книге с осени 1941 по лето 1942, расписано если не по дням, то по неделям. Роман разделен на три книги соответствующие прорыву, атакам-обороне и отступлению. Сами книги разделены на маленькие главы. Каждая глава – кусочек мозаики, есть кусочки со Сталиным, с Гитлером, с придуманными героями и воспоминаниями реальных очевидцев. Такова структура романа.

В начале автор не щадит читателя и начинает закидывать его фамилиями, героями и событиями. Все мельтешит как в калейдоскопе. Конечно, многие фамилии не нуждались бы в объяснении, если бы не мое незнание военной истории СССР. Постепенно все сюжетные линии укладываются в общую канву, вырисовывается очень некрасивая и ужасная картинка.

Честно говоря, ожидала, что автор начнет скатываться в Ура-патриотизм или фуфуфу-Сталин, но, удивительно и за это уважение писателю, он постарался придерживаться нейтралитета, повел себя как великолепный журналист, который просто рассказывает историю такой, какая она была, а уж кто прав, кто виноват решать читателю, даже Власов здесь не просто предатель, а предатель с историей. Кем он был и как стал тем, про кого нельзя говорить хорошо.

Подводка к существующей ситуации написана на отлично. Не нужно верить автору на слово, Любаньская наступательная операция была провальная не потому что автор так думает, этому предшествовали многие причины, тянущиеся еще с 30х годов. История объясняется с двух сторон. Немцы не сплошь ужасные и безжалостные, у них свой быт, своя идея.

Автор играет параллелями Сталин-Гитлер, советская и немецкие Ставки, советский студень-философ и его немецкий коллега, быт советских солдат – быт немцев. Хотя, конечно, немцы все же тут натуральные «немцы», а наши – «наши». Но это и правильно.

Сложные, почти не решаемые вопросы, как было бы лучше и почему так случилось? Случилось, потому что была война. Автор в книге поднимает тему антивоенных книг. В СССР 30х такие почти не печатались (по словам автора). Чтоб избежать лишнего пацифизма у молодых людей. И Гагарин написал именно такую книгу. Нельзя, прочитав ее, не стать пацифистом. Страшно представить, через что прошли люди и как они потом вернулись к мирной жизни. Гагарин написал ее ради тех, кто там остался, кто оттянул войска Гитлера от Ленинграда на себя, кто был незаслуженно забыт. Также зная прошлое, можно предугадать будущее. Множество параллелей можно проложить между прошлым и текущим моментом.

Сильная, тяжелая, страшная, объективная, заставляющая задуматься книга.

Прежде всего, как я уже однажды писала, при чтении книги (в особенности исторической) всегда нужно смотреть на период ее написания. Скажем, "Третий Рим", книга об Иване Грозном и Смутном времени, написанная в 1913 году, явно отличается от более поздних книг о той же эпохе. Так и с "Мясным Бором" - прежде чем критиковать ее, помните, что это - книга эпохи перестройки, ускорения и гласности. Огромное количество информации, которую мы сейчас знаем и даже изучаем в школе, тогда только-только появилось или стало доступно для обсуждения. Да, культ личности Сталина был развенчан еще в 1950-е, но после окончания Оттепели на такие срывы покровов снова начали смотреть неодобрительно. Поэтому, когда автор этой книги изображает Сталина откровенно отрицательным персонажем, копается в его комплексах и психологии, разоблачает его преступления - это не настолько затасканная тема, как сейчас, когда трагедию уже настолько разобрали, что превращают порой в комедию. Для того времени это все еще довольно свежо. Примерно в то же время выходят рыбаковские "Дети Арбата", где автор также пытается залезть в голову и душу Сталина.

"Мясной Бор" - книга откровенно антисталинская, автор которой видит именно в "Отце народов" причину трагедии, произошедшей конкретно с Волховским фронтом и в общем - со страной, которой руководил этот человек. Повествование построено в мозаичном стиле, что встречается не так уж и редко, хотя такое количество персонажей все же удивительно. Историю нескольких месяцев войны на одном небольшом участке фронта Сергей Гагарин рассматривает досконально. Среди его персонажей и Сталин, и Гитлер, и командующие фронтами, и обычные люди - красноармейцы, комиссары, журналисты, врачи, медсестры, и даже солдаты неприятеля. Повествование в целом линейно - мы движемся из зимы в лето, с прорыва наших войск до гибели 2 ударной армии, но соседние главы могут скакать по времени туда-сюда в пределах пары месяцев. Почти ни разу не было такого, чтобы соседние главы были посвящены одному и тому же персонажу - автор все время делает резкие переходы, рассматривая ситуацию то "под микроскопом" на уровне, например, бойца или медсестры, то "через телескоп" на уровне Сталина или Гитлера, которые находятся за многие километры от места событий.

Каждого из персонажей он рассматривает как человека - будь то вожди враждующих стран, в страхах и желаниях которых он копается с бесстрастностью хирурга, военачальники, пытающиеся принимать те решения, которые считают верными, и не угодить под карающую руку, или простые люди, которые хотят победить врага, спасти своих или просто - выжить. Даже солдаты гитлеровской армии здесь изображены далеко не всегда садистами (впрочем, мы не сталкиваемся с гестаповцами или другими палачами) и однозначно ужасными людьми, как это свойственно пропаганде. Но по большей части они изображены людьми пустыми, с мелкими и мирскими мыслями и желаниями, плоскими на фоне советских солдат. Но это совершенно нормально для автора той эпохи, тем более, что его книга направлена на освещение внутренних причин разгрома. Единственный более-менее глубокий персонаж со стороны врага - бывший студент-богослов Руди Пикерт, автор ведет его всю книгу, пока не сталкивает с бывшим философом Олегом Кружилиным и не дарует более-менее благородную смерть. Кружилин - один из самых запоминающихся героев книги за счет того, что появляется в самом начале (а автор продолжает вводить новых и новых персонажей вплоть до последних глав) и мы проходим с ним через все невзгоды. Кроме того, здесь есть единственная скупо обозначенная любовная линия в книге - Кружилин и медсестра Караваева, за которой тоже следим с первых глав. Я, если честно, не могу назвать прямо многих героев книги, потому что фамилии путаются с поступками - но считаю, что это простительно, учитывая, что персонажей, наверное, не меньше ста. Каждому, если смотреть в целом, посвящено от 1 до 10, наверное, глав, хотя, может, и больше, я не считала. Большинство из них появляются, чтобы стать симпатичными читателю, а потом погибнуть. (Задолго до популярных фэнтези-саг).

Я не знаю, насколько персонажи (не имею в виду известных политиков) все реальны, хотя ближе к концу у меня появилось такое ощущение, потому что последние главы про выход из окружения явно написан со слов ветеранов - с перечислением имен и званий. Возможно, все имена и фамилии автор взял из жизни, а может, и нет, не знаю. Вторая ударная армия была сначала брошена на вымирание своим же командованием, а потом добита окончательно немцами. Я и до книги знала, что леса в том районе и до сих пор полны останков солдат, нам рассказывали на экскурсии по Новгородской области, при том, что поиском этих останков занимаются уже больше полувека. В книге тоже упоминаются вещи и документы, найденные во время таких операций на местах боев. Страшная история, абсолютно страшная. Воины, пытавшиеся освободить Ленинград, находились почти не в лучшем положении, чем сами ленинградцы, питаясь порой сухарной крошкой и травой. Отсутствие боеприпасов, техники, а также квалифицированных военных (из-за того, что верхушку армии Сталин убрал в 37 году) - сейчас нам уже хорошо известна эта прискорбная часть нашей истории, но в то время, возможно, это было меньше на слуху.

С точки зрения истории эта книга может быть очень ценна, с художественной точки зрения не могу назвать ее идеальной - хотя замысел дать такую полную картину очень интересный, все же тяжело читать эти бесконечные скачки от одного персонажа к другому, когда не успеваешь запомнить, кто есть кто.

Книга не плохая, но. Слишком много отступлений - воспоминания, личные мысли из довоенной жизни. Явный перебор, если убрать или хотя бы сократить их, было бы лучше.

Когда нам выдали эту книгу в игре, меня передёрнуло. Ненавижу книги про войну. Эта ещё и толстая, даже без рецензий под ней (когда под книгой есть завывания "как так можно оскорблять Сталина", хоть можно рассчитывать на приятное чтиво). Но в какой-то момент я начала осознавать, что зачитываюсь какими-то эпизодами. Мне очень хотелось автора уличить. Хоть в чём-нибудь (я не люблю военные книжки и мне легче, когда автор не очень прав). Но повода не находилось. С одной стороны (соглашусь с одним из рецензентов), персонажи в самом деле говорят наивными строками советской пропаганды и недалеко уходят от стандартных для советской военной литературы картонок, с другой - зашкаливающая чернуха, которая подана таким суховатым языком прикормленного борзописца оказывает незабываемое впечатление, мне, например, долго будет мерещиться уставший санитар, который почти засыпая на ходу, скользит, падает, и рассыпает из бака по полу ампутированные в госпитале конечности. Один из немецких военоначальников воспринимает Гитлера, как стихийную силу - дождь или ветер. Вот Гагарин старается писать так же: вроде бы очевидно всё про дурость Сталина, но ни обвинений, ни оправданий нет. То, как автор отстранился от повествования, дало роману ту занимательность, которая заставляла меня не пробегать глазами строки, а вдруг вчитываться в тот или иной эпизод.

. . .

Мне кажется, что мне не удастся избежать разговора об идеологии, так что обозначу свою. Недавно перечитывала свой текст годовалой давности, так что мне есть на что опереться. Я считаю, что в мире есть рэпперные точки, в которых мир колеблется на грани, выбирая тот или иной путь (очень красивое описание такой рэпперной точки для судьбы одного человека есть у Марка Энтони в "За гранью" - такие потрясающие мелочи и заставляют меня обожать эту фэнтези-сагу, смачно наплевав на все недостатки). Для двадцатого века такая рэпперная точка наступила в декабре 1914-го. Я про Рождественское перемирие. В то время между народами не было давно лелеемой ненависти, смысл войны вообще не просматривался. Эта попытка наплевать на приказы командования и начать брататься с врагами, да ещё и под Рождество... Нет, я не о том, что праздник религиозный, хотя о религии тоже позже скажу, а о том, что это праздник мира. В какой-то момент люди смогли наплевать на начальство и стали думать своими головами. Это долго не продлилось, снова люди подчинились приказам и стали стрелять по тем, с кем в рождественскую неделю играли в футбол. Все дорого за это заплатили. Не знаю, почему наша страна дороже всех, возможно, из-за того, что даже намёков на бунты в армии в 14-м ещё не было. Но именно наша страна самой первой попала под каток и самой последней из-под него вылезла (ну, слегка вылезла). Этот каток называется - долбанная идеология. Вот теперь можно и о религии. Те, кто торгует своим атеизмом, вроде Доккинза (нет, я вовсе не отрицаю, что полно и тех, кто торгует своей "религиозностью", я просто призываю открыть глаза и понять, что это две стороны одной и той же фигни), утверждают, что религия всегда приводила к войнам. Bullshit. К войнам приводят 1. желание отобрать чужие ресурсы, 2. удержать влияние над народом. В первых случаях религию юзают как предлог, во втором - религию используют как идеологию для сплачивания людей под очередным лидером. В обоих случаях замени религию на что-то вроде лозунга "каждому мужику по красивому андроиду, каждой женщине по виртуальному шлему" и не поменяется ни-че-го. Одна господствующая идеология, как и всякая монополия, это мрак и ужас. Мне сунут под нос процессы над ведьмами, которые целиком на совести религии. Окей, признаю, что религия - вовсе не фунт с изюмом и как только религиозные лидеры приходят хоть к какой-то власти, они не лучше, вернее, в сотни раз хуже, чем политики. Но во имя религии не строили лагеря. Это игры исключительно идеологий, хоть коммунистических, хоть фашистских, хоть антитеррористических. Не надо про рабство. Когда оно было в полный рост в Америке, в Англии рабовладельцы пугали сильнее, чем рабы. Если рабовладение шло под религиозными лозунгами, то борьба с рабством - тоже. Двадцатый век стал веком идеологий. Веком лагерей. Веком, когда людей толкали совершать плохое, которое в рамках идеологии считалось хорошим. Есть один очень известный видеоблоггер (не буду показывать пальцем), у которого от упоминаний о войне начинается истерическое мерячение. Показывать в фильмах немцев хорошими - низзя. Это менталитет сороковых, когда для поддержания боевого духа следовало полностью демонизировать противника. Пятидесятые-шестидесятые принесли иную идеологическую составляющую для того, чтобы прекратить ненавидеть соседей-немцев - "народ, который был обманут" (довольно забавно смотреть на столкновение идеологий разных десятилетий, правда, немного не по себе от того, что уже семьдесят лет прошло). Тридцатые-сороковые - это очень грязная страница в истории Германии. Тридцатые (но не сороковые) - грязная страница в истории нашей страны. Люди стали пешками в руках амбициозных недоучек. Никакого общего братания уже быть не могло, прекращение войны не остановило бы преступлений во имя идеологии внутри государств. И я считаю это самой страшной вещью именно в той войне - невозможность её прекращения до полного завоевания.

. . .

И именно момент человеческого общения, которое возможно на войне, Гагарин отразил. Я не скажу, что этот эпизод хорошо написан, но сухой язык всего романа даёт эпизоду необходимую реалистичность. Один из центральных персонажей романа Олег Кружилин берёт в плен гитлеровского адъютанта (могу путать, но поняла так). Они хорошо говорят о философии, которой оба увлекаются, в плену немцу дают выпить настоящий кофе... И надо как-то решать ситуацию. Отряд Кружилина - кусок разбитой армии, который будет выбираться окольными тропами через окружение. Отпускать немца нельзя, он на самом деле враг и он точно будет действовать против них. Так что остаётся только расстрел, вопреки всем конвенциям, но очень сложно начать стрелять в человека, когда ты с ним поговорил и видишь его человеком. В конечном счёте, поняв моральные затруднения, немец вешается сам. И я просто вижу, чую, ощущаю подгорание всех, кто затронут идеологией войны: "Зачем рисовать фашика таким благородным?". Потому что требуются виновные. Жуткая несправедливая ситуация, требуется вынести из неё что-то, заклеймить, чтобы такое не повторялось. Могу дать совет: ненавидьте идеологии. Давите в себе желание верить на слово людям, которые вешают вам на уши какую-то идеологию, бегите от тех религий, которые тоже стремятся превратиться в идеологию и объяснить вам, кого вы можете любить, а кого обязаны ненавидеть.

. . .

Ладно, вернусь к книге. Не уверена, что не сотру когда-нибудь все эти свои рассуждения об идеологиях. Книга построена из эпизодов, повествующих о разных людях. Не сразу можно обнаружить, что у всех упомянутых людей есть общий центр - лейтенант Олег Кружилин. Степан Чекин находится под его командованием и Кружилин опекает восемнадцатилетнего парнишку, медсестра Марьянна станет его любовницей, политики-военные рассыпаны по вкусу, чтобы объяснить, что же случилось со 2-й ударной армией. Это очень интересная структура - со скрытым героем романа, не факт, что так уж много народа обнаружит, кто же главный герой, хотя роман заканчивается именно его смертью.

. . .

Само название "Мясной бор" является и географическим, и метафорическим, призванным показать полное "мясо", которое творилось, когда командование отказалось от армии и выжившие попытались сами прорываться из окружения. У армии не было ни боеприпасов, ни еды. Питались подножным кормом, совсем подножным, вплоть до мха. И вот тут автор показал себя довольно сильным писателем, именно тем, что ему удалось не выпячивать подобные эпизоды, благодаря чему они производят намного большее впечатление. Насколько хреново были снабжены части, можно вывести самим из мыслей одного из военоначальников, который думает, что на одну немецкую армию приходится по четыре советских.

. . . Что ещё могу сказать? Это полотно из большого количества эпизодиков, которые должны сложиться в одну картину, как картины из фотографий погибших. Складывается, следует признать.

. . .

ПыСы. Я же не сказала, что такое идеология. Идеология - это ряд правил, по которым вы начинаете по отношению к группе каких-то людей употреблять слово "все" вместо того, чтобы рассматривать каждого индивидуально по его действиям. "Все атеисты безнравственные", "все веруны тупые", "все, кто носят сандалии с носками, обязаны быть высмеяны", "все америкосы бездуховны". Идеологии коварны, они начинают с маленьких, почти смешных обобщений. Пока не начнут указывать пальцем, кого следует убить. Пытайтесь им противостоять, как бы вы противостояли одушевлённым существам. Чем кровавей память о каком-то событии, тем крепче помните, что в основе всегда где-то было первое сказанное "все они и все мы".