Kitobni o'qish: «Пятый элемент души»

Shrift:

@biblioclub: Издание зарегистрировано ИД «Директ-Медиа» в российских и международных сервисах книгоиздательской продукции: РИНЦ, DataCite (DOI), Книжной палате РФ

Предисловие

Имя Софии Селектор давно известно любителям современной поэзии. И вот – ее новый сборник стихов выходит из печати.

«Пятый элемент души» – название книге дано не случайно. Автор отсылает нас к античности, во времена которой предполагалось существование четырех главных элементов жизни – Земли, Воды, Огня и Воздуха, а над ними царствовал пятый элемент – Эфир. Он олицетворял Вселенскую Душу, неуловимую материю, связывающую все элементы в одно целое.

Стихи Софии в этой книге так и представлены пятью главами: Земля, Воздух, Вода, Огонь, Эфир.

Поэзия Софии Селектор наполнена лирикой, тонкими оттенками человеческих переживаний, философскими мыслями и, в то же время, где-то иронией и самоиронией.

Глава «Магия Земли» связывает нас с природой, с земным притяжением. Это – и дыхание земли во все времена года, и тонко написанные, как бы акварельные, пейзажи… И, наконец, связь всего живого – и доброго, и не очень, – с душой и бытием автора…

«Мысль – решётка. Клетка – жизнь…» – пишет автор, пытаясь разобраться с собой, с такой непростой жизнью…. «А ты войди – попробуй стать частицей сада.» – ищет поэт своё место в этом мире.

Аналогично построение и других разделов, посвящённых Воде, Воздуху, Огню и Эфиру. В каждом из них произведения объединены явным или опосредованным присутствием одной из стихий Природы: потоков воды (дождя, слёз, морских волн), или порывов ветра, или пламени (свечи, камина, а, может быть, и страсти). Приведу несколько цитат-образов из главы «Магия Воды»: «Искренности зыбкая дрожь…», «Росой прослезится земля…», «Море дышит сказкой…»

Интересно, что автор, хотя и разбил стихи на несколько разделов, но пребывает как бы одновременно во власти всех стихий сразу. Такова сущность человека и, тем более, – поэта.

Стихи Софии Селектор дают нам возможность не только получить удовольствие от чтения поэтических строк, но и в чём-то познать самих себя. Ведь все пять стихий, как известно, властвуют и над нами.

Только читать эти стихи нужно не залпом, а, как хорошее вино, – по глотку из небольшого бокала. Так вы почувствуете истинный вкус напитка.

Ирина Левинзон,

поэт, бард, член Союза писателей России

Пять ракурсов души

Стихии или элементы в античной и средневековой натурфилософии – это четыре первоначальных вещества (огонь, земля, воздух и вода) и так называемый «пятый элемент». В частности, в натурфилософии Аристотеля в качестве такого «пятого элемента» рассматривалась некая квинтэссенция (лат. quinta essentia) – эфир или начало движения.

Связь человека со стихиями существует вне зависимости от того, чувствуем мы ее или нет. Мы взаимодействуем со стихиями природы постоянно с самого рождения – ходим по земле, пьем воду, дышим воздухом, согреваемся теплом огня. И всё это происходит в присутствии «пятого элемента», магически объединяющего все стихии в единую гармонию Природы, в некий магический кристалл, каждая грань которого – одна из стихий – отражает окружающий мир по-своему, расставляя свои акценты и придавая ему свой особенный колорит.

Разделы этой книги – ракурсы-отражения души автора в различных гранях такого магического кристалла.

Магия Земли

Первая и основная стихия для нашего мира – стихия Земля. Земля – символ материального мира и всего, что окружает человека, это то, что в физическом понимании можно потрогать, это символ стабильности, прочности и плодородия. Это женская энергия, которая питает все вокруг: травы, цветы, деревья, животных и человека.

Графический символ стихии Земли – треугольник, направленный вниз – в глубины, и разделенный горизонтальной линией.

Связующая нить

Заглядываем Вечности в глаза,
прощаясь с детством у родительских могил,
и обращаем взоры к небесам,
навек теряя тех, кто нас любил…
У края бездны на семи ветрах,
глотая горький поминальный хлеб,
вдруг осознать
сквозь боль, и скорбь, и страх
себя как продолженье ИХ судеб.

Как здесь смешон наш юношеский пыл:
«Я не такой! – Я всё сумею сам!»,
когда в лучах бестрепетных светил
заглядываем Вечности в глаза…

В моей руке связующая нить…
Суметь бы детям Главное сказать.
Меня поймут когда-нибудь они,
заглядывая Вечности в глаза…

Вплетаю эту нить в судьбу поверх
побед, коллизий – всех земных страстей,
чтоб вглядываясь в следующий век,
мечтать о внуках,
вырастив детей.

«Душа, зажмурившись…»

Душа, зажмурившись,
твердит «нельзя»!
Рассудок кружево
плетет, скользя
от осознания
вины и вин —
до осязания:
вот крест,
вот клин.
От ощущения
бездонных снов —
до измерения
глубин и слов.

Нащупав донышко,
зажмурь глаза,
флажок на колышек —
и прочь! —
Нельзя!!

Полоса тени

«Возраст между 30 и 40, ближе к 40 – это полоса тени…..настоящее уже не является преддверием, предисловием, трамплином…»
Станислав Лем

Сто дорог и сто тысяч развилок.
А пылит под ногами одна.
Шаг за шагом, дыханье в затылок,
и арена в лохмотьях опилок,
и снежинкой из детских копилок
уж блестит в волосах седина.

Выбор сделан, маршрут перемерен
и назад, и вперед, и насквозь.
Так зачем я считаю потери,
средь весны задыхаясь от слез?

Выбор сделан, судьбою заверен,
и не так уж и плох результат.
Так зачем я считаю потери,
вдоль весны провожая закат?

Слишком поздно менять направленье.
Слишком рано бросать стремена.
Странный возраст полоскою тени
лёг на плечи, стёр полутона
и, как карты, смешал имена…

P.S.:

Престранный шанс —
игрой в рулетку
нас дразнит время перемен:
шагнуть без правил – через клетку —
упасть без сил? – иль встать с колен?
Кто знает?! Кто шепнет на ушко
в миг нужный нужное число?
Чей срок отмеряла кукушка?
Кому алмаз? – Кому стекло?

И даже сказочного камня —
советчика в помине нет —
на перекрестке щит рекламный
с огромной пачкой сигарет.

Пора. Вращаются колеса,
уже торопят время вспять —
давно решенные вопросы
опять, как в юности, решать:
кем быть? какие рвать затворы?
и по какому ветру плыть?
и где тот якорь, под которым
не рвется Ариадны нить?

И весь мой опыт старой шалью
повис, сомненья теребя:
ведь там, в шестнадцать, мы решали
лишь за себя…

«Пред тобою – на колени…»

Пред тобою – на колени,
миг, прожитый пополам.
Не пристегнутый, как пленник,
к обстоятельствам – долгам.

Миг – взахлеб,
насквозь
и настежь.
В наготе, как взгляд, открыт.
Миг еще не скован страстью,
только нежностью увит.

Миг – безумство сновиденья.
Мысль – решетка. Клетка – жизнь.
Получай – вплетай мгновенье
васильком во поле ржи.

«Дни мои…»

Дни мои,
торопясь, толкаясь, карабкаясь,
обгоняя друг друга (или самих себя),
и все-таки безнадежно куда-то опаздывая,
спотыкаясь и замирая на полуслове,
мечутся
на пятачке настоящего,
как билльардные шары,
гонимые навязчиво неумелым кием,
который не может,
не хочет,
не же-ла-ет
выталкивать их
ни в будущее,
ни в прошлое.

А в эту ночь —
в твои ладони
я устало падаю,
Как в гамак долгожданной лузы.
Ты только, пожалуйста,
не торопись вытряхивать меня обратно
на этот гладкий зеленый стол.

«Шитое золотом платье сорвано…»

Шитое золотом платье сорвано,
сброшено наземь.
Так возмужавший октябрь
властно вступает в права.
И, подчиняясь объятьям
юного пылкого князя,
ветви трепещут,
и кошкой
трется о ноги трава.

«Осень, словно сигаретным пеплом…»

Осень, словно сигаретным пеплом,
Первым снегом – серым, злым, колючим
посыпает боль.
И с тем же ветром —
рваный лист – навязчивый попутчик.

Где-то там, в полузабытой сказке,
первый снег – как символ чистой цели,
первым снегом радужные краски
под ноги волшебница расстелит.

Дотянуть до первого мороза.
Добежать до солнечного утра
сквозь листвы продрогшие заносы,
сквозь щемящий шелест неуюта.

С первым снегом – с первою любовью,
с первым снегом – с жесткою постелью
заблудились над моей судьбою
всадники из детской карусели.

«Ну вот и все…»

Ну вот и все —
и выпал снег,
и лег как будто навсегда.
Как будто бы в ближайший век
тепла не будет, господа.
Он лег, как будто бы вчера
здесь не кружился листопад,
свои цветные веера
даря впопад и невпопад,
зеленой не было травы
и рыжих лиственниц-лисиц,
и звонкой неба синевы —
все краски разом пали ниц.

Как будто бы перемешав
в одной палитре всех и вся,
шагает время, не спеша,
нам белый цвет,
как дар неся.

«Вы не заметили? – Под снегом…»

Вы не заметили? – Под снегом
в лесу зазимовала осень.
Из-под лохмотьев листьев пегих
сухой травы седые космы
глядят старушечьим укором
в лазурно-синюю беспечность.
А под ногой ворчливый шорох
твердит, что время скоротечно.

Bepul matn qismi tugad.