Kitobni o'qish: «Как он встретил свою судьбу»

ПРОЛОГ

Я не знаю зачем взялась за перо. Видимо насмотрелась на своего мужа. Он целыми днями просиживает за этими своими «мемуарами». Ну пока не на работе. Хотя я пару раз видела, как он после смены что-то переписывает из тетрадки в ноутбук. Похоже он и там умудряется писать. Как же это раздражает! Вот зачем это нужно? Прошло и прошло, зачем ворошить прошлое? Надо жить настоящим. Так или иначе я от нечего делать тоже решила что-то изваять. Может хоть тут получится во всем сознаться и рассказать ему (да и себе, возможно, тоже) то, что я так и не смогла сказать словами. Бумага же все стерпит, как тут говорят. С другой стороны, пока сидишь в декрете появляется свободное время, не так много, но всё же. Прям всего я, возможно, рассказать и не смогу, секретность… какая еще секретность? Нет о ней говорить уже, возможно, поздно, просто о некоторых моментах моей жизни я не буду писать или говорить, по крайней мере пока что. Не в этой книге точно.

Так, а вот сейчас главное успокоиться! События, которые привели меня… ну, туда, куда привели. Были очень эмоциональными и далеко не всегда приятными. Чтоб их пережить снова придётся сделать над собой небольшое усилие. И я вынесу на ваше рассмотрение свою жизнь с её взлётами, падениями и ошибками. И очень прошу, не судить меня строго. Я это делаю в первый раз.

Все началось, кажется, в день гибели отца…

ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ

– Семьдесят пятый, на связь! – разрывалась в прохладном рассветном мареве рация незнакомым для меня голосом – Меня кто ни будь слышит?

Я уже давно научилась перехватывать радио и проводную связь, поэтому, так что, когда началась заварушка на пограничной заставе номер семьдесят пять, где служил папа, я в первую очередь применила этот навык, оборудование для этого я еще давно собрала сама и надёжно спрятала в родительском доме. Это, ясное дело, не тоже самое что в академии или в действующих частях, но своё дело делает исправно. Из минусов было то, что я могла только слушать передачу и записывать её.

– Я семьдесят пятый! – наконец ответили пограничники – север… Мно… веде… ения…

А затем наступила тишина. К гадалке не ходи, стало ясно что центр связи уничтожен. Но пока были слышны приглушенные расстоянием звуки боя я знала, что наши еще живы. Так же я знала, что ближайшим войскам до сюда добираться не менее четырёх часов. Этот участок границы считался самым тихим и безопасным. Да основные силы уже получили тревожный сигнал, но судя по интенсивности боя они никак не успеют. Надо было срочно что-то предпринять.

– Мама! – машинально крикнула я.

Вот дубина, она же в школе! Это я в отпуске, а у неё обычный рабочий день. Не тратя больше времени зря, я бросилась к телефону и набрала номер жандармов. Папа мне дал номер начальника участка и сказал, что говорить в это случае. Хотя я и не знала зачем. До сего дня.

– Слушаю. – ответил незнакомый и явно сонный голос.

– Доброе утро, вороны снова взлетели.

– Ага, очень смеш… Погодите кто говорит? И откуда вы знаете шифр… о Небо! Приказываю, назовите себя!

– Говорит лейтенант Элиямия Анеллераг первый взвод десятой роты третьего отдельного разведполка особого назначения.

– Ага, а я Линажутдин первый. Послушайте, девушка, прекратите безобразничать! Откуда у вас секретный код я еще выясню, и несмотря на то, что ваша фамилия… Погодите, как вы сказали у вас фамилия?

– Анеллераг. И да, капитан Намиинев Анеллераг мой отец.

– Ух, хляби небесные! Что эээ… вы сразу не сказали! Вы уверены в своих данных.

Да я была уверенна, не только потому что слышала переговоры, а еще и потому что мы жили куда ближе к заставе чем был участок.

– Полностью – ответила я и услышала, как в городе зазвучал сигнал тревоги.

– Раз так тогда, действуем по коду «ворон»! Даю сигнал к сбору ополчения у точки «топь». Ты еще помнишь, где это, лейтенант?

– Так точно!

– До встречи на точке!

Я положила трубку и бросилась к чемодану. Даже разобрать его толком не успела за эти два спокойных дня, которые провела у родителей. На самом дне терпеливо ждал меня мой табельный КП-18м и два запасных магазина к нему. Ну и, конечно, кобура, застёгивающаяся на ноге.

Первый раз пожалела, что не взяла с собой полевую форму. Кто ж знал то? Но у отца в шкафу домашнего кабинета всегда висела запасная, моего размера. Видимо на этот случай. Одев стандартный набор солдатского фасада и закрепив оружие, я встала на стул и наощупь нашла клавиши и набрала код, который давно уже подсмотрела у папы. Над камином часть стены отошла в сторону и открылась маленькая оружейная, из которой я позаимствовала ВМ-12м с полным комплектом боеприпасов в рожках и разгрузку, небольшой подсумок с двумя осколочными гранатами и нож, крепящийся к голенищу ботинка. Не забыв быстренько проверить вооружение и найдя его в идеальном состоянии. Я спрятала волосы в хвост, закрыв их камуфляжной банданой, выбежала на улицу и направилась к точке «ворон».

Признаюсь, что даже немного соскучилась по физическим нагрузкам и мышцы с радостью сжимались и разжимались, неся меня во двор жандармского участка со всей возможной скоростью, где была одна из оружейных для ополчения и, соответственно один из пунктов сбора. Когда я прибыла на место, там уже было достаточно много людей. Охрана, переведённая уже в режим военного времени, наставила на меня своё оружие. Я перешла на шаг, а недалеко от них остановилась.

– Спокойно – сказала я, медленно кладя автомат на землю – я лейтенант Элиямия Анеллераг, капитан меня Жутенил ждёт меня и, если вы позволите, я достану документы.

Один из них кивну и чуть-чуть приопустил свою винтовку, но не расслабился и направился ко мне. Второй же, держа меня на мушке сделал полшага в сторону, чтоб его товарищ не оказался на линии огня. Это впечатляло. Ребята явно в серьёз относились к своей работе.

Я медленно вынула из внутреннего кармана удостоверение и в открытом виде протянула его первому солдату. Пока доставала, оттуда же выпала на землю какая-то бумажка, но мне пока было не до неё. Увидев документ и посчитав его удовлетворительным охранник убрал за спину оружие и отдал честь.

– Господин, лейтенант. Проходите – он дал команду жестом своему напарнику и тот тоже расслабился. – проходите и… вот, у вас выпало.

– Спасибо, сержант. Вольно.

Не глядя схватив с земли эту бумажку, я сунула её в удостоверение убрала обратно во внутренний карман. Во дворе уже во всю шло построение, большая часть людей уже получили оружие и выстраивались в две шеренги справа от входа, готовясь выступать.

– Анеллераг! – услышала я голос капитана. Это был не молодой, тучный мужчина с седыми, короткими волосами и низким и невероятно приятным голосом. – Ко мне!

– Есть! – я, сначала бегом, а за несколько метров строевым шагом подошла к нему и доложила, поднося руку к виску в воинском приветствии – господин капитан, лейтенант Элиямия Анеллераг по вашему приказанию явилась!

– Вольно! – подойдя ко мне дальше он говорил шепотом – Умничка лейтенант, молодец что так сделала, пусть ополченцы видят, что у нас все серьёзно. Принимай третий взвод и грузитесь на «Усмиритель». Раз говоришь, что ты во взводе разведки то немедленно выдвигайтесь и разведайте что да как. А то пока мы тут провозимся… У нас есть подготовленные и замаскированные позиции вот тут – от развернул карту и показал их (будто я не знала где они) – мы направимся туда и будем ждать вашего доклада. Я даю тебе самых опытных моих людей, некоторые из них принимали участие в уничтожении… ну ты сама знаешь чего. Будьте осторожны и удачи вам. Выполняйте!

– Есть!

Я развернулась на каблуках и побежала к «Усмирителю», где меня ждали десятеро ребят в жандармской форме и лёгких бронежилетах, вооруженных стандартными армейскими винтовками и в шлемах. Похоже они уже знали кто я и что им делать. Потому что, когда я подбежала бойцы козырнули и стали забираться в машину, у которой уже работал двигатель. Кстати, «Усмиритель», на тот момент, был сравнительно новой единицей техники. Это лёгкий бронетранспортёр на двадцать человек пехоты и троих членов экипажа. В Мёрзлой топи их было два. Один для жандармов тёмно-синий с лёгким пулемётом и водяной пушкой, а второй в военном исполнении с двенадцатимиллиметровым орудием в башенке и крупнокалиберным спаренным пулемётом в камуфляжной раскраске. Вот как раз на втором мы и выехали.

– Привет Эля! – услышала я когда одела наушники внутри машинной связи.

– Ба! Какие люди. Марснил! Давно не виделись. Со школы, я думаю.

– Конечно, с выпускного. Ты теперь большой человек, я погляжу.

– Ну скажешь тоже. Не такой уж и большой. Ты то как? Куда устроился. – неожиданно задала я глупый вопрос.

– Я в жандармы пошёл после армии. Но пока я тут только старший сержант.

– Молодец какой.

– Прекратите неуставные разговоры – потребовал командир экипажа. Мне даже не ловко стало. Быстро же меня расслабил отпуск.

Особым комфортом «Усмиритель» не отличался, поэтому я крепче схватилась за поручень и пыталась не подавать вида что вот-вот предъявлю всем свой сегодняшний завтрак. Так мы ехали целых пол часа. Пока резкий удар в левую часть головы не сообщил мне что мы остановились.

– Мы на позиции – сообщил все тот же командир, открывая десантный люк – дальше пешком.

Быстро вывалившись из тесного нутра боевой машины, я увидела, что мы на опушке леса и прямо перед нами горит семьдесят пятая погранзастава. Ну точнее я увидела дым от этого пожарища. Сбоку действительно были замаскированные траншеи и доты «Усмиритель» встал в специально вырытую для него позицию и явно готовился к бою. Звуки перестрелки стали чётко различимы, и я повела свой отряд на возвышенность, с которой можно было все осмотреть. Мне её папа еще давно показал, как и дерево на ней, где у них был схрон с мощной рацией и биноклем. Естественно это место охраняли, поэтому метров за пятьдесят мы остановились.

– Глухарь – громким шёпотом сказала я.

Тишина, звуки боя не прекращались, но я была уверенна что меня должны были услышать. Но на всякий случай я еще раз, но громче, произнесла пароль и стала ждать отзыв.

– Глухарь!

Вдруг из-за дерева, где ложен был располагаться один из секретов охранения в нас полетела граната, а за ней короткая очередь из автоматического.

– Ложись! – только и успела крикнуть я перед тем, как все звуки исчезли от разрыва.

Я не потеряла сознание, точно помню, а завалилась за ближайшее дерево и открыла ответный огонь. Краем глаза заметив, что парни сделали тоже самое, у разных деревьев соответственно. Через несколько мгновений, я так же с радостью увидела, что два человека пытаются обойти врага с флангов. Честно сказать, я не видела противника, да и растерялась немного. Поэтому стреляла короткими очередями примерно в то место откуда вылетела граната. Слух быстро вернулся и в почти в этот же момент со стороны неприятеля прозвучали два взрыва и тут же послышались душераздирающие крики. Стрельба прекратилась. Мы, не опуская оружия и в положении полуприседа с разных сторон медленно подошли к месту засады. Там лежали два бесформенных тела и еще один кричащий человек сидел и баюкал наполовину оторванную руку. Парни быстро проверили местность и взяли её под контроль. Затем выжившему вкололи морфий или что-то еще он уставился на нас злыми и затуманенными глазами. Ну хоть орать прекратил.

– Этот явно не наш – сказал Марснил – разрешите его допросить?

– Давай – ответила я, приятно удивившись уровню подготовки старого знакомого – раненые есть?

– Никак нет.

– Прикройте меня я слажу на верх.

– Берегитесь, лейтенант! – Вдруг прокричал один из бойцов и вскинул винтовку, последнее что я увидела перед тем, как Марснил меня сбил и прикрыл собой это фонтанчик крови, вылетающий из затылка крикнувшего бойца.

– Снайпер похоже, Вролена убил с… но я его точно достал – доложился довольно симпатичный боец с голубыми глазами и светлыми волосами, выбивающимися из-под шлема.

– Как твоё имя солдат? – спросила я у симпатичного.

– Мирилин, рядовой Мирилин.

– Ну недолго тебе ходить в рядовых уже осталось. Тебе и старшему сержанту Марснилу объявляю благодарность. Вернемся и поговорим о чём-то большем – затем я подошла к школьному другу и прошептала на ухо – тебе отдельное спасибо. Я этого не забуду.

Он что-то пробубнил и отвернулся. Пора было вернуться к выполнению задания. И я полезла на дерево. Зная уже, кое-что о жизни, на половине пути я резко посмотрела вниз и увидела быстро переведенные в сторону взгляды.

– Осмотрите территорию еще раз! Вдруг тут еще кто сидит.

Я прекрасно знала куда на самом деле они смотрят, хотя и не все. И как бы это не поднимало самооценку, сейчас было не время. Это еще хорошо, что я не в форменной парадной юбке. Так или иначе, я залезла на дерево и в специальном месте обнаружила труп стрелка, который тут же скинула, и рацию с биноклем. Все было неприятно липким от крови, но делать нечего, судя по всему, они знали об это месте и корректировали от сюда огонь артиллерии. Ну точно, так и было ведь пушки замолчали и стало немного тише. Я взглянула в окуляры. Застава была сильно разрушена. Но из нескольких зданий обнадеживающе стреляли наши автоматы. Их звук разительно отличался от оружия противника. И как бы трудно не приходилось защитникам свои позиции они держали крепко. Об этом говорило впечатляющее количество тел врагов около зданий и несколько горящих остовов техники. Но долго так продолжаться не могло. Я стала рыскать по волнам в поиске хоть каких-то сигналов и уже почти отчаявшись услышала:

– Я семьдесят пятый… бой …илой противн… …ения. …чно…

– Семьдесят пятый слышу вас! – ответила я, чуть улучшив сигнал, хотя помехи и шум стрельбы никуда не делись.

– Слава Небу! Кто говорит!

– Лейтенант Элиямия Анеллераг ополчение Мёрзлой топи! Мы пришли на помощь!

Тут в рации я услышала какую-то возню и пару очень неприличных слов.

– Элька? Ты что ли?

– Так точно я… папа?

– Так отставить и доложить по форме!

– Так точно говорил лейтенант Анеллераг ополч…

– Понял, короче. Нас тут крепко прижали, хотя артиллерия вроде угомонилась, но намного легче не стало. Кончаются патроны и … да все на фиг кончается! Где вы?

– В гнезде. Мы отбили его, противник устроил тут корректировочный пункт и наводил свою артиллерию на вас.

– Принято. Оставайся там!

– Но, господин капитан мы…

– Вам приказ ясен Лейтенант? Мы скоро будем отступать к «лесному схрону» прикроете нас. Потом тоже отойдёте.

– Вас поняла, конец связи.

– Береги себя – сказал он и отключился.

Я, перенастроив рацию вызвала Жутенила и доложила ситуацию.

– Принято лейтенант, молодцы. Мы уже разворачиваемся на позиции «лесной схрон», как предписывает код «ворон». Выполняйте распоряжение капитана Анеллераг и отходите вместе с ними.

– Принято. Конец связи.

Я продолжила наблюдать за боем. Пограничники, действительно, короткими перебежками, прикрывая друг друга покидали полуразрушенные здания и организованно отступали в нашем направлении, неся с собой раненых, какие-то сумки и знамя. Я приказала пятерым из своей группы встретить их на подступах и помочь. С замиранием сердца я следила за отцом, когда он, как и положено офицеру последним выскочил из руин и отстреливаясь побежал к следующему укрытию. Тут я вспомнила про винтовку, оставшуюся от снайпера. В мощный оптический прицел увидела, как за пограничниками следуют солдаты врага и ужаснулась на сколько они близко. Я бы ни за что не решилась стрелять, если бы не глушитель, заботливо установленный убитым врагом. И вспомнив уроки стрельбы из таких винтовок я нашла цель…

Пуф-пуф-пуф.

Только и слышала я свои приглушенные выстрелы. И почти после каждого падал противник. Приятно было посмотреть, что преследователи залегли вели беспорядочный огонь. Что называется на подавление. Так же это означало что пора уже уходить с этой позиции, от греха подальше. Все равно я исстреляла почти весь боезапас. Спускаясь, я опять, краем глаза заметила эти взгляды.

– Косоглазие заработаете! – как бы невзначай сказала я.

Когда я оказалась на земле ко мне подошел отец. Взъерошенный и грязный. Я с ужасом увидела на его правом боку подсыхающую кровь.

– Спасибо. – крепко обнимая меня сказал он – спасибо, что парней моих спасли. Но очень многие там остались. Смотрю у вас тоже потери. Не переживай, я цел. Это не моя кровь.

– …

– Ничего не говори. Пора уходить. Они скоро будут здесь. Выдвигайтесь!

Только-только наш сводный отряд тронулся в путь, я услышала, возможно самый страшный звук в своей жизни (хотя не самый страшный, но я тогда не знала об этом) … Свист противопехотных мин. В считанные секунды лес превратился в смесь огня, земли, расколотого дерева и шрапнели. Что-то тяжелое, но не острое ударило меня в спину, и я повалилась в небольшой овражек, который раньше возможно был ручейком. Пока гремели взрывы я не могла пошевелиться. Во-первых, от страха, полностью парализовавшего меня, во-вторых, от резкой боли под лопаткой и придавившего меня непонятного тела, потом вдруг наступила темнота…

Очнулась я в землянке около других раненых, раздетой до пояса и крепко перебинтованной. Боль в спине, немного улеглась. Со страхом я осматривала помещение в поисках отца или ребят из своего взвода. Нашла только двоих, судя по бинтам и пятнам крови раны у них были серьёзные, но не смертельные. Так же один человек лежал на спине укрытым с головой. Явно мёртвый. Я очень надеялась, что это не мой отец, и конституция тела подтверждала мою правоту.

– О! уже очнулась. – раздался чей-то голос рядом со мной. – поздравляю вас, лейтенант! Еще бы пол сантиметра и не спасли бы мы вас.

Я разглядела хирурга нашей местной больницы, высокого и стройного мужчину средних лет с добрыми глазами и очень нежными руками. Лицо скрывала марлевая маска. Слапир, кажется, его зовут.

– Спасибо.

– Вы не мне это говорите, а тому парню высокому, курносому с рыжими волосами, он вас притащил, полуживую.

– Марснил…

– Да, кажется так его зовут.

– А мой отец? Капитан Анеллераг.

По мгновенно изменившемуся лицу врача я все поняла.

– Как это случилось?

– Выжившие рассказывали, что он толкнул Масн… Мрас…

– Марснил.

– Ага, его. На вас, но сам… погибли он и еще трое. Остальные эээ… легко отделались.

Впервые в жизни мой мир рухнул. Я была еще после операции поэтому сил было немного, что и спасло меня. Я провалилась в блаженное забытье.

Когда я очнулась большинство раненых уже ходили по «палате». Но тяжёлые воспоминания быстро вернулись и слезы неудержимо покатились из моих глаз. Солдаты с удивлением и пониманием глядели в мою сторону, и о чём-то переговаривались. Я полностью потеряла счет времени.

– Элечка! – послышался знакомый голос.

Мне очень не хотелось никого видеть пока что, но Марснил был настойчив. Он сел на колени у кровати и очень аккуратно и ласково обнял меня. Стоит признать, мне стало чуть легче.

– Я знаю, что ты уже знаешь. – сказал он мне на ухо – искренне соболезную тебе. Он спас и тебя и меня. Но то, что он заминировал путь отступления сорвало планы врага и благодаря подоспевшим подкреплениям… погоди! Не вставай… ты что!

Да, я попыталась встать, пока сама не зная зачем. Но его теплые, нежные, но сильные руки вернули меня в горизонтальное положение. Да и резкая боль тоже…

Не помню, что было дальше. Точнее не все помню. После того как он мне все рассказал, его куда-то вызвали, а я опять уснула. Потом еще неделю не могла встать и вообще хоть как-то пошевелиться, не вызвав при этом приступ острой боли. В середине второй недели стало возможно поворачиваться на бок и на спину. А к третьей я смогла встать. К тому моменту нас уже перевели в городскую больницу, точнее в военный госпиталь при городской больнице. Стояла осень, я прекрасно понимала, что на похороны отца я опоздала. Но точно схожу на его могилу. А пока я пошла к телефону и позвонила домой.

– Мама, привет!

– Элечка! Слава небу ты жива! Я так волновалась! Этот рыжий говорил, что ты ранена сильно, но идёшь на поправку и что к тебе не пускают…

– Не пускают?

– Ну конечно я… я… погоди немн…

– Мама?!

В трубке послышался удар тела об пол… я сбросила вызов и перенабрала номер скорой помощи, назвав адрес, звание и рассказав ситуацию, попросила, чтоб как можно скорее машина мчалась туда…

«Мне очень тяжело писать про эту часть моей жизни, поэтому с вашего позволения я опущу эти две недели полнейшего опустошения, чувства убийственной безнадёжности и… Повторюсь, не судите строго пожалуйста…»

ПЕРВОЕ «ЗНАКОМСТВО»

Я вышла прогуляться, как только закончился дождь, месяц первых снегов только-только начался, а собственно снегом и не пахло. Погода стояла не самая лучшая, но все же было не очень холодно еще. Мне предоставили отпуск по ранению, повысили в звании до старшего лейтенанта и наградили имперской медалью за отвагу. Из приятного вроде все. Я жила одна в родительском доме в котором было невероятно пусто. Как только меня выписали из госпиталя я не знала куда себя деть. Да и в госпитале было не лучше. Поэтому я читала, гуляла, вычищала оружие, которое было дома. Я прекрасно понимала, что не смогу больше тут жить и приняла твёрдое решение продать эту квартиру перед отъездом из затянувшегося отпуска, но пока желающих её купить было не много. И я бы точно сошла с ума, но как не странно, меня спасли навязчивые ухаживания Марснила. Хоть какая-то отдушина. Не то чтоб я их принимала… Но и не отвергала. Сегодня, например, я не хотела его видеть. Хоть и на кануне мы неплохо время провели в театре, давали драму «О художнике». Он проводил меня как обычно, только до подъезда.

– Это был чудесный вечер – сказала я – спасибо.

– Для меня это в радость, Элечка. Кстати, я совсем забыл, пока я тебя нёс у тебя выпала какая-то бумажка из кармана…

«Внутреннего - подумала я – Больше у меня нигде ничего не было. Интересно.»

… Я подобрал её и забыл совсем тебе передать.

– И что в ней?

– Не знаю – ответил он и скосил глаза влево. «Врёт».

Я взяла бумажку и быстро поцеловав его в щёку, забежала домой. Вечер и правда был прекрасным, хоть и пошёл дождь. И чтоб не портить его, потому что лучше уже сделать нельзя, я решила отложить все на завтра и улеглась спать, не смотря на любопытство, съедающее меня.

Подстелив туристический коврик, я села на свою любимую скамейку в парке, недалеко от дома, в котором были специально привезённые и адаптированные для нашей холодной погоды деревья. Секвойи, лиственницы, тополя, ели и еще какие-то я уже не помню какие. Я любила тут гулять и сидеть на этой скамейке в глубине парка около небольшого и чистого пруда с лебедями. Правда сейчас их не было, а на воде был тонкий слой льда. Часто мы с Марснилом… так стоп, опять он. Не хочу сейчас о нём… Так вот я села и закурив, да я в то время примерно и начала, к своему большому стыду, стала разглядывать то, что мне передал Марснил. Хоть убей не могу вспомнить откуда она взялась в моём внутреннем кармане. Если происхождение формы вспомнила, это моя старая кадетская полевая униформа, то этой бумажки нет. Да и не просто бумажка это, а конверт уже немного истёртый, но всё еще добрый. Я аккуратно развернула его и воспоминания событий, произошедших за несколько лет до описываемых, сейчас нахлынули непреодолимым горным потоком…

– Ну какое ей боевое задание? Ей же всего четырнадцать! – ругалась мама – о чем ты только думал Намин, отдавая её туда!

– Прекрати! Ты прекрасно всё знаешь и видишь её успехи и желание, и талант! Она уже прапорщик! Прапорщик! И это в четырнадцать то лет! Это не говоря того, что она лучшая на курсе! На последнем курсе, академии которую должна была закончить только в девятнадцать лет!

Да, в этот день меня отправляли в составе группы на первое боевое задание. Как же без присяги спросите вы? Я еще год назад приняла, в качестве исключения и признания моего таланта самим Линажутдином вторым! Чудеса, да и только. Одним словом, я была полноправным членом этой группы. Хоть на меня и смотрели все с высока. Им то было уже по восемнадцать. Два года как совершеннолетние. Но со всей скромностью скажу, что в подготовке я не уступала сокурсникам, ни в физической, ни в любой другой.

Родители спорили еще долго, а что толку? Приказ есть приказ, и все знали, что это день настанет и ждали его с ужасом или волнением. В те времена как раз началась заваруха с Северной пахотной империей и «прилетел дракон» хотя мы знали правду. И нас, из-за отсутствия более лучшей команды, отправляли найти центр управления этой машиной. Предполагалось что он находится где-то в лесах у великого озера. И отправляли на поиски сборные отряды из кадетов выпускного курса. В каждой группе было по десять человек с хорошим вооружением и связью. О печальной судьбе некоторых из этих групп вы знаете уже. Я расскажу о своей. Мне дали позывной Анн и приставили к третьей разведгруппе. И ночью следующего дня мы были около леса окружающего великое озеро с запада. Тишину ничего не нарушало, кроме ветра, непонятно откуда поднявшегося за час до нашего прихода. Ничего страшного. Нам это на руку.

– Ходят как у себя дома, а – начал наш командир с позывным Мел, оглядывая территорию блокпоста противника в километре в глубине леса на следующее утро – дальше нам не пройти незамеченными. Будем наблюдать от сюда.

– Прошу прошения, ком. Разреши сказать – ответила я.

– Ну чего тебе, зазнайка?

«Да, меня там уважали… Но я привыкла»

– Я смогу пролезть в этом заборе если снарягу тут оставлю…

– И что дальше?

– Прогуляюсь до озера и по берегу на несколько километров в обе стороны.

– Ты же понимаешь, что если они действительно установили вокруг озера защитный периметр, то любой чужак внутри автоматически расстреливается?

– Понимаешь. Но Алявь со своими же, как-то справляются, вот и я справлюсь.

– Ты не сравнивай, они не первый день в армии и все опытные офицеры. Ты же слышала, что они проворачивали во время большой войны. По этому их лагерь еще не обнаружили. Но стоит признать, что ты права. Ты меньше нас всех и у тебя больше шансов. Что с собой возьмешь?

– Пистолет запасной магазин, воду, рацию, нож.

– Это правильное решение. С остальным ты не пролезешь. Ночью пойдешь вот там, чуть южнее там есть шанс у тебя пробраться. В бой не вступать обо всём докладывать из безопасного места.

– Поняла.

– Это значит, сначала спряталась, потом доложила. Морзянкой. Шифр помнишь?

– Так точно.

– Сейчас ты отправляйся спать. Как стемнеет будем действовать…

По глазам я видела, как на него давило это решение, но его не зря избрали нашим командиром. У него был опыт боевых действий честно заслуженная репутация грамотного и взвешенного командира. Да и на самом деле у него не было выбора. Колючая проволока, уходившая в обе стороны окружая озеро хорошо охранялась и человек даже без разгрузки без шума бы точно не пролез. А я высоким ростом и крупным телосложением никогда не отличалась. А вот компактным, подтянутым и сильным телом похвастать могла. Ну в нормальном смысле, конечно. Поэтому я была идеальным кандидатом. Я на максимум затянула лифчик чтоб как можно меньше было выпирающих… деталей. И как только стемнело поползла на исходную. Летняя ночь была короткой и мне много надо было успеть. На участке прохода было самое большое время между патрулями, целых сорок пять секунд, и он находился на границе освещения двух фонарей, да и с помощью веток можно было еще чуть больше раздвинуть прутья не боясь спровоцировать тревогу. Мел мне в этом обещал помочь. И сейчас сопровождал меня.

И вот патруль из трёх человек скрылся за деревьями. Время пошло! Мы аккуратно подползли к ограждению и командир из кустов, специально заготовленными палками увеличил мне проход аж на восемь сантиметров, ну примерно. В данной ситуации это был почти проспект, и я молнией метнулась сквозь забор и скрылась в кустах на другой стороне, не потревожив нежную систему сигнализации и даже ближайшие ветки.

– Ну ты кошка. – сказал мел по рации шёпотом – с этого момента у тебя радиомолчание. Ты знаешь когда выходить на связь.

Я включила и выключила приём несколько раз. Это был сигнал что я получила сообщение. Теперь я была сама по себе. Мозг работал на полную, а страх, и все остальное отступило на второй план. Я ползла по лесу в максимально быстром и скрытном темпе, внимательно вслушиваясь в окружающие звуки. Всматриваться было почти бесполезно, тьма была, хоть глаз выколи. Ночь стояла безлунная, низкие облака проплывали над самыми верхушками деревьев и ветер никуда не ушел. Через несколько сотен метров я уже передвигалась в положении полуприсяда. А еще через километр встала на ноги и потихоньку пошла. Но только лишь за тем, чтоб спуститься в корни упавшего дерева и замаскироваться, дожидаясь утра. Я большую часть жизни, на тот момент, прожила возле леса и прекрасно знала как в нем ориентироваться и оставаться незамеченной, плюсом меня в академии еще многому научили. Поэтому мне не составило большого труда добраться до берега не обнаруженной с первыми лучами солнца. Хотя достаточно много патрулей ходило по лесу. Но обнаружить что-либо не удалось. О чём я тут же радировала мелу шифром.

– Возвращайся – шифром же ответил он – тут кое-что изменилось.

– Погоди я что-то вижу.

Больше нельзя было общаться, был риск того, что нас запеленгуют. Но я действительно видела что-то. Небольшой блик правее моей позиции. Вот еще раз. И еще. Я подкралась ближе и увидела, как младший офицер проводит что-то похожее на занятие по рукопашному бою. Значит недалеко должен быть их лагерь. Я спряталась и стала ждать. Через час они закончили упражняться, и командир отпустил их «до ветру». И вот надо же было одному из них делать свои дела прям рядом со мной. Я, конечно, хорошо замаскировалась, но чтоб еще больше увеличить шансы надо было замереть. С бешено колотящимся сердцем, стараясь дышать через раз, я стойко терпела тёплые капли на правой ноге и сдерживала рвотный рефлекс. Эти несколько секунд длились, казалось, пару лет. Но вот он отошел, и я потихоньку стала отползать чтоб последовать за ними. На деле оказалось, что их лагерь в нескольких километрах от берега в самой чаще этого леса. Я изо всех сил старалась не отставать и не быть обнаруженной в этой погоне. И когда через два часа мы прибыли я валилась с ног от изнеможения, одежда стала липкой и мокрой, дыхание учащенным. Но оно того стоило.

– Вижу большой лагерь-аэродром – начала я шифрованную передачу – они к чему-то готов…

– Отставить! Немедленно возвращайся! Лагерь Алява уничтожен, готовятся облавы!

Я еще час провела на месте своей лежанки чтоб передохнуть и хорошенько все запомнить. Я точно помнила, как шла до этого места и сориентировавшись по некоторым приметам я примерно догадывалась, где точка, через которую я проникла и приблизительно, где на карте покажу расположение противника. Далековато, но что делать? Теперь мне предстояло вернуться до темноты. Я была уверенна что количество патрулей увеличилось. А несколько раз я чуть не попала в ловушки, лихо замаскированные в кустах. Некоторые из них были мне знакомы, и я еле удержалась от соблазна немного их изменить, чтоб они сработали против того, кто их придёт снимать или проверять. Что-то прошумело в воздухе, и я впервые вживую увидела это механическое чудище. Правда мельком и то между веток, но этого хватило. Кровь застыла у меня в жилах. Ух и жутко же было. Громадная, сверкающая туша со страшным рёвом проносится над вами… Ужас. Но отвлекаться не было времени. Но к ночи я уже совсем без сил добралась к точке. И услышала то, что боялась услышать… перестрелку.