Kitobni o'qish: «Демоны джунглей»

Shrift:

Глава 1

Пробежка подходила к концу, впереди был подъем перед жилым корпусом. Как всегда, майор Переверзев в конце пробежки сделал ускорение, чтобы дать сердцу максимальную нагрузку. Жаль, подъем не такой большой, как хотелось бы. Но лучше, чем ничего.

Он преодолел подъем, походил пешком, затем померил пульс. Все было в норме. Да, в его годы надо давать организму постоянную нагрузку, заставлять сердце работать. Иначе быстро потеряешь форму, и что тогда? Тогда только здесь, в средней полосе России сидеть, новичков обучать. На серьезное дело уже не пошлют, если форму потерял. А майор Кирилл Переверзев любил, когда его посылали на серьезные дела. Такое в его жизни случалось не раз и не два, и каждый раз он радовался новому заданию, как подарку.

В нынешнем году майору исполнилось 43 года. Учебники психологии говорили, что возраст это критический, что мужчины в такие годы переживают какой-то «кризис среднего возраста». Да и по некоторым своим ровесникам Кирилл видел, что такой кризис кое с кем случается. Но сам он никакого кризиса пока не знал. Беспокоило его только одно: скоро подойдет возраст, когда военные уходят в отставку. Он уходить решительно не хотел. Что он будет делать без армии, без родного спецназа? Гулять? Рыбу ловить? Нет, Переверзев привык к другой жизни.

Правда, с прошлого года он, в строгом смысле слова, уже не служил в войсках спецназа. Командование направило его в Центр подготовки личного состава, поставило руководить одним из направлений учебы. Курсантами Центра были люди, входящие в младший командный состав: сержанты, старшины, младшие лейтенанты. Майор должен был привить этим людям навыки участия в контртеррористических операциях. Он учил своих курсантов передвигаться по сильно пересеченной местности, искать и находить бандитские группы, освобождать заложников. Для этого нужно было овладеть множеством разных навыков, и не просто овладеть, а довести их до совершенства. Новая работа Переверзеву в общем нравилась. Здесь он мог передать курсантам многое из того, что узнал, участвуя в тех самых «серьезных делах» за пределами родины.

Майор вернулся в свою квартиру бодрый, веселый. Поцеловал жену, дочь; дочери сказал, что нынче утром она совсем красавица. На столе уже ждал завтрак – творог с малиной, горячий кофе с булочками. Лида любила и умела готовить и, когда муж был дома, старалась накормить его как можно вкуснее. Но едва Переверзев сел за стол и поднес ко рту первую ложку, как зазвонил телефон на стене. Это был аппарат внутренней связи, по нему могло звонить только начальство. Кирилл мысленно чертыхнулся и взял трубку.

– Я тебя ни от чего важного не оторвал? – услышал он голос начальника Центра полковника Ключарева.

– Только от стола, товарищ полковник, – отвечал Переверзев. – Больше ничего важного. А что?

– Ты, как позавтракаешь, к себе в класс не иди, тебя там Сыромятин заменит, – распорядился полковник. – Подойдешь сюда, ко мне. Разговор есть.

– Вас понял, товарищ полковник, – ответил Переверзев.

«Ага!» – сказал майор, опять же мысленно. Вызов к начальнику Центра мог означать только одно: что его хотят послать на очередное «серьезное дело». Переверзев любил эти опасные и тяжелые задания, тосковал по ним. Между тем его уже давно никуда не посылали, со времени его возвращения с последнего задания прошло уже полгода.

Однако Лидия Переверзева относилась к отлучкам мужа совершенно иначе: она их боялась. Она не слышала, что говорил полковник Ключарев, однако по блеску в глазах мужа догадалась, что мог означать этот нежданный звонок.

– Что, неужели новое задание? – воскликнула она. – Ты ведь только полгода как вернулся!

– Во-первых, может, это никакое не задание, – рассудительно отвечал майор, отправляя в рот творог. – Может, отчет какой-нибудь надо представить, или новая учебная программа пришла. А во-вторых… ну, если пошлют, то вряд ли надолго. Помнишь – в последний раз меня всего месяц дома не было.

– Это для тебя «всего месяц», – заметила на это Лида. – А для меня и для Светланы это «целый месяц». Большая разница!

На это Переверзев ничего не ответил. Ну что он мог сказать! Только то, что это его работа и он ее любит – любит почти так же сильно, как жену и дочь. Но ведь Лида это знала…

Майор спешно закончил завтрак, оделся и направился в штаб. В кабинете начальника Центра, кроме самого Ключарева, он увидел еще одного человека. Мужчина лет пятидесяти был в штатском, но выправка у него была военная.

– Вот, знакомься, это генерал Ребров из ФСБ, – сказал Ключарев, когда Переверзев закрыл за собой дверь. – А теперь садись и послушай, что генерал тебе скажет.

Однако человек к штатском, прежде чем сесть, включил стоявший на столе ноутбук и развернул его экраном так, чтобы видели все, находившиеся в кабинете.

– Слушай меня внимательно, Кирилл Антонович, – сказал генерал. – Как ты, наверное, уже догадался, у руководства для тебя есть новое задание. Сейчас я изложу тебе его суть. Смотри сюда.

Генерал указал на экран. Тот осветился, на нем возникла географическая карта.

– Вот здесь, в самом центре Африки, как ты видишь, находится Республика Кигали, – продолжал генерал. – Это одно из самых больших государств на континенте, территория у него больше Франции, да и население сопоставимо. Государство большое и богатое природными ресурсами. Тут есть и алмазы, и бокситы, и медь, и уран, и много чего еще. Вот только распорядиться как следует этими богатствами кигалийцам никак не удается, страна остается крайне бедной. Новое правительство страны стремится наладить сотрудничество с нашей страной, привлечь наших специалистов к строительству новых объектов. И сейчас я покажу тебе объект, который нас интересует.

Генерал взял шариковую ручку и указал на синюю ленту, идущую вдоль северной границы Кигали.

– Это река Кванго, приток великой реки Замбези, – пояснил он. – Здесь, в 40 километрах от города Исанги, строится мощная гидроэлектростанция. Она должна вырабатывать ток для завода по производству алюминия – тогда стране не придется вывозить руду, она может продавать готовый алюминий. Строить гидростанцию помогают наши специалисты. Они работают там уже полгода. Вначале все было спокойно, но в последнее время появились поводы для тревоги. И вот руководство хочет, чтобы ты собрал группу бойцов – скажем, человек восемь-десять – и выехал в Кигали, чтобы обеспечить безопасность строительства.

– То есть никакого нападения на гидроузел пока не было? – уточнил Переверзев. – Никто не был ни убит, ни похищен?

– Нет, все наши специалисты, к счастью, пока целы, – отвечал Ребров.

– И мы должны выполнять всего лишь функции охраны?

– Пока да.

– Но… зачем тогда посылать спецназ? – спросил майор. Он чувствовал себя обиженным, даже оскорбленным. – Достаточно выслать людей, готовых выполнять роль охраны. Это совсем другая квалификация. Если я буду набирать группу и скажу бойцам, что им нужно всего лишь дежурить на объекте, боюсь, никто со мной не поедет.

– Не кипятись, майор, – сказал генерал. – Я понимаю твои эмоции, но они сейчас не к месту. Думаешь, руководство не знает разницы между охраной и борьбой с террором? Прекрасно знает. И если оно хочет, чтобы в Кигали отправился ты и твоя группа, значит, оно имеет для этого веские основания. Причины вот какие. Обычно мы имеем какую-то одну враждебную группу, с которой предстоит бороться. Чаще всего это исламисты, мусульманские радикалы, которые хотят всех убивать. Иногда угроза исходит от сепаратистов. А иногда – от какого-нибудь соседнего государства, за плечами которого стоят международные монополии. А тут, в Кигали, мы имеем дело со всеми тремя угрозами сразу!

– Вот это да! – воскликнул Переверзев. – И кто же угрожает станции?

– Во-первых, это те, с кем мы чаще всего имеем дело, – те самые радикалы. На севере Кигали граничит с Чадом и Суданом, и оттуда в страну проникают группы мусульманских боевиков. Они убивают жителей, уводят в плен девушек, уничтожают дороги. До сих пор возле станции не появлялись отряды исламистов. Но в прошлом месяце появилась информация, что одна из групп боевиков направилась на берега Кванго. Что их там привлекло? Не купаться же они собрались. Скорее всего, они задумали напасть на гидростанцию.

– Так, а кто еще двое?

– Одна из них – боевики племени мароре. Они базируются на территории небольшого государства Бумуту-Квази.

– Погодите, погодите… мароре… что-то я такое слышал…

– Наверняка слышал, если ты вообще слушаешь новости. Боевики мароре «прославились» тем, что два года назад осуществили геноцид другого племени, банги. Тогда было убито почти два миллиона банги, многие деревни были вырезаны полностью.

– Да, но что понадобилось этим людоедам на территории Кигали?

– Ну, во-первых, в Кигали бежали многие люди из племени банги. То есть зверь пришел за дичью. А во-вторых – и для нас это гораздо важнее, – по оперативным данным, в последнее время боевики мароре установили связи с рядом международных монополий, занятых продажей алюминия. Эти корпорации крайне недовольны тем, что Республика Кигали хочет поставить на рынок собственный алюминий. Они считают, что это вызовет снижение цен на их продукцию и они потеряют большие деньги. Доказать связь между бандитами и солидными бизнесменами из Европы и Америки мы пока не можем. Но зато мы знаем, что за последний год боевики мароре получили много оружия. И не только стрелкового. Им поставили гранатометы, зенитные комплексы, безоткатные орудия, даже приборы ночного видения. То есть армия мароре сейчас вооружена даже лучше правительственных солдат Кигали.

– Да, это серьезно… – протянул Переверзев.

Перед его мысленным взором предстала группа темнокожих бойцов. Они одеты кто во что горазд, единой формы нет. И дисциплина у них, скорее всего, хромает, и выучка аховая. Но в руках у них новейшее оружие. И вот эти банды притаились в джунглях, готовые напасть на строителей гидростанции…

– Но вы говорили, есть еще какая-то третья сила? – спросил он, вспомнив слова генерала.

– Да, есть, – кивнул Ребров. – Это сепаратисты из провинции Луэна. Провинция богата залежами алмазов и урана. И вот, сепаратисты считают, что если бы им удалось отделиться от Кигали, они сразу зажили бы богато. Вероятно, так оно и есть: верхушка сепаратистов прибрала бы к рукам все алмазные копи и урановые рудники и жила бы припеваючи. Бедняки так и остались бы бедняками. Но сейчас вожакам удалось задурить головы многим парням из этой провинции. Они сформировали свою партизанскую армию и ведут войну против центрального правительства. Гидростанция на реке Кванго находится на самой границе Луэны. Сепаратисты очень хотят прибрать ее к рукам – они полагают, что дешевая электроэнергия им очень пригодится. Ну а если не удастся прибрать, они бы предпочли взорвать гидроузел, чтобы ослабить центральное правительство.

Генерал закончил свое сообщение и внимательно посмотрел на Переверзева.

– Ну теперь ты понимаешь, майор, почему мы не можем доверить охрану этого объекта обычным охранникам? Почему мы обращаемся за помощью к тебе?

– Да, я понимаю, ситуация не совсем обычная, – согласился майор. – Но у меня осталось несколько вопросов.

– Валяй, задавай свои вопросы, – сказал Ребров.

– На какой срок запланирована наша миссия? Полгода? Год? Или больше?

– О годе речь не идет, – ответил генерал. – Ввод станции запланирован на осень. Так что максимум, сколько нам нужно держать этот объект под охраной, полгода. Но и столько тебе не придется провести в Африке. Три месяца продержитесь, потом мы пришлем вам смену.

– Три месяца… понятно… – пробормотал Переверзев.

Он вспомнил, как час назад говорил жене, что командировка будет недолгой, вряд ли больше месяца.

– Ну и мы, как обычно, не будем считаться российскими солдатами? – задал он следующий вопрос. – Будем там как какая-нибудь частная компания?

– Нет, почему же? – сказал генерал. – Наша страна официально сотрудничает с правительством Кигали в строительстве гидростанции. Мы заинтересованы в безопасности этого объекта, нам тут нечего скрывать. Поэтому вы будете там находиться в статусе российских военнослужащих. Правда, вы не должны кричать на каждом углу, что вы – бойцы спецназа. Пусть враги думают, что вы обычные солдаты. Они не должны знать о вашей настоящей силе. Ну что, майор, теперь у тебя больше нет вопросов?

– Пожалуй, больше нет, – сказал Переверзев. – Кроме одного: когда нужно вылетать?

– Ты же слышал все, что я тебе рассказал, – ответил Ребров. – Теперь ты знаешь, какая там обстановка. Нападение на станцию может произойти в любой момент. Поэтому, чем скорее ты соберешь группу и будешь готов к вылету, тем лучше. Учти: чтобы отправиться в Африку, тебе и твоим людям еще нужно будет сделать кучу прививок. Так что максимальный срок, который я могу тебе дать, – три дня. Этого хватит?

– Думаю, хватит, – отвечал майор.

Глава 2

«Значит, нужно собрать восемь-десять человек, – размышлял Переверзев, идя из штаба Центра. – Так, сначала нужно определиться с численностью. Зачем мне десять человек? Чем группа больше, тем труднее ей управлять, тем меньше ее мобильность. Думаю, восьми бойцов мне вполне хватит».

Действительно, ему было привычно управлять группой именно такой численности. Конечно, он мог руководить батальоном, иметь под началом триста человек. Но это в условиях военных действий. А здесь, где нужно было заниматься разведкой и борьбой с диверсантами, удобнее было иметь компактную группу.

«Итак, восемь бойцов… – продолжал размышлять майор. – Кого же взять?»

И первый, о ком подумал Переверзев, был его прежний подчиненный Егор Разуваев. Это был отличный боец, прирожденный разведчик, на которого всегда можно было положиться, который мог выполнить задание любой сложности. Правда, во время операции в Афганистане Егор получил тяжелое ранение кисти левой руки. Однако хирурги сделали все возможное и не только сохранили солдату руку, но и почти восстановили работоспособность кистевых мышц. Егора хотели с почетом отправить на гражданку, но он добился продления контракта и продолжил служить в армии. Они с Переверзевым продолжали переписываться, и майор знал, что за прошедший год в жизни Разуваева произошли два важных события. Во-первых, он женился. Его женой стала Настя Мельникова – молодой врач, спасенная их группой из рук афганских моджахедов. Их любовь вспыхнула еще там, в горах Афганистана. И вот недавно Егор прислал майору смс-сообщение: Настя ждала ребенка. Ну а вторым событием стало повышение в звании: теперь Разуваев был уже не ефрейтором, а сержантом.

Никого Переверзеву так не хотелось включить в состав группы, как Егора. Но захочет ли он на три месяца покинуть молодую жену, тем более в то время, когда она ждет ребенка? «Ладно, я приглашение пошлю, а там сам решит», – заключил майор.

Второе имя, которое пришло ему на ум, тоже было связано с прошлогодней операцией в Афганистане. Это было имя солдата Сергея Тараканова. С ним майор не переписывался и поэтому не знал в точности, как сейчас идут дела у бывшего подчиненного. Последнее, что ему сообщил Тараканов – что он продолжает служить в той же дивизии в Самаре, в которой служил сам Переверзев. Сергей не был таким инициативным, как Разуваев, но таким же надежным, проверенным бойцом. И майор также решил пригласить его для участия в операции в Африке.

И еще одного бывшего подчиненного он решил позвать – рядового Андрея Куликова. Про него Переверзев кое-что знал – что Куликов стал ефрейтором. Это был человек, в котором инициатива била буквально через край. Правда, он был человеком разговорчивым, а некоторые офицеры считают, что для солдата это большой недостаток. Но Куликов всегда знал, когда надо закончить балагурить, когда дело становится серьезным. Разговорчивый – не значит болтливый. Просто веселый, неунывающий человек. И Переверзев решил, что такого бойца ему надо иметь в своей группе. Он взял телефон, составил короткое смс-сообщение и отправил его всем троим. Суть задания, а также место, где им предстояло работать, он, конечно, называть не стал. Важно было принципиальное согласие, а детали можно сообщить позже. И к концу того же дня от всех троих пришло согласие. Переверзев составил на этих троих вызов и передал его генералу Реброву.

Всех остальных участников группы надо было подобрать из курсантов, у которых он преподавал. Майор пришел в свою учебную комнату, взял листок бумаги, подумал и выписал семь фамилий. Потом он вызвал к себе всех намеченных кандидатов, сказал им о полученном им предложении, о том, какую задачу предстоит выполнять. И тут, еще до всех испытаний, один из намеченных кандидатов сразу отсеялся – оказалось, что он плохо переносит жару и в Африке ему делать нечего.

Остальные шестеро согласились, и теперь одного надо было отсеять. Да и остальных следовало проверить на выносливость, на владение боевыми навыками, на умение выживать в сложных ситуациях. Переверзев всегда устраивал такие испытания людям, которых набирал в группу для выполнения сложного задания за рубежом. И в тот же вечер он начал такие испытания с новой группой.

Начал он с простого: ремонта пришедшего в негодность автомата, а затем пулемета, изготовления взрывчатки из имевшихся в наличии продуктов, налаживания радиосвязи. Затем, когда стемнело, устроил своей группе марш-бросок на 25 километров. Потом были еще задания по минированию и разминированию местности, преодолению полосы препятствий и прочее в том же духе. В итоге к концу следующего дня Переверзев мог назвать пять фамилий людей, которые полетят с ним в Кигали. Один кандидат отсеялся, пятеро стали собирать вещи, оформлять документы. Так к группе присоединились рядовые Валерий Слепов, Игорь Стеклов, Юрий Кантор, Эльдар Рустамов и Наиль Аблязов.

К вечеру второго дня начали прибывать вызванные сослуживцы майора. Тараканов и Куликов прилетели одним бортом из Самары – ведь они служили вместе. Разуваев прибыл чуть позже. Приветствуя сержанта, Переверзев заметил, что тот как-то повзрослел. Видимо, сказались изменения в жизни – перенесенное тяжелое ранение, женитьба, известие о грядущем рождении ребенка. «Как я смотрю, быть Егору офицером, – подумал Переверзев. – По психологии, по уровню мышления он уже сейчас офицер. Или я ничего не понимаю в людях». Он рассказал всем троим подробно и полученном задании, о его особенностях. Как и он сам, трое бойцов вначале тоже выглядели удивленными и разочарованными. Однако когда они поняли, какая опасность угрожает строящемуся с помощью русских специалистов объекту, они отбросили все сомнения.

Следующие два дня они находились в руках медиков. У них брали анализы, делали прививки одну за другой. Потом провели со всем инструктаж, как вести себя в случае появления признаков той или иной болезни, которые угрожают людям в тропиках. А в перерывах между прохождением медицинских процедур группа получала оружие и снаряжение. Официально они должны были лететь, имея на руках лишь автоматы – даже без подствольников. Но в их распоряжении, конечно, должно было оказаться другое оружие, серьезнее. Его должны были доставить в Кигали специальным рейсом.

Пока проходили анализы, получали снаряжение, две части группы – прежние сослуживцы Переверзева и новые участники – знакомились между собой. Майор следил за тем, как проходит это знакомство. Было важно, чтобы между бойцами группы имелось полное взаимопонимание, не было ничего, похожего на соперничество или вражду.

Наконец все снаряжение и оружие было погружено в ящики, все справки от медиков получены, и группа Переверзева отправилась в аэропорт. Лететь предстояло из Домодедово, самым обычным рейсом. Они летели из Москвы в Аддис-Абебу, столицу Эфиопии. А уже оттуда им предстояло другим самолетом добраться до столицы Кигали города Бусинга.

Переверзев не предвидел никаких неожиданностей в аэропорту. Ведь генерал Ребров все ему подробно объяснил, все вопросы были заданы, ответы получены – что еще? Однако одна неожиданность его все же ждала. Когда Переверзев вошел в зал регистрации, то первым, кого он заметил в этом заполненном людьми помещении, был… сам генерал Ребров. Рядом с ним стоял молодой человек среднего роста, в больших темных очках, закрывавших чуть ли не половину лица.

– Не ждал, майор? – сказал генерал, пожимая руку Переверзева.

Как видно, Ребров был наблюдательным человеком и хорошим психологом.

– Не ждал, товарищ генерал, – признался майор.

– Ничего, еще разок с тобой пообщаемся, – продолжал генерал. – А это, стало быть, твоя группа?

И он цепким взглядом оглядел бойцов, стоявших неподалеку. Хотя они были в гражданской одежде, опытный человек сразу бы заметил эту группу в толпе пассажиров. Атлетические фигуры, хорошо развитая мускулатура, сдержанность в движениях, неразговорчивость – все это отличало бойцов Переверзева от обычных клиентов аэропорта.

– Как я вижу, все молодцы, настоящий спецназ, – заметил генерал, завершив свой беглый осмотр. – Но ты не думай, что я приехал, чтобы на тебя и твоих ребят посмотреть да платочком вам помахать. Основная моя задача – познакомить тебя с десятым участником твоей группы. Вот с этим моим подчиненным.

И генерал кивнул на молодого человека, стоявшего рядом с ним.

– Знакомься, майор, – сказал Ребров. – Это капитан Алексей Новиков.

Переверзев и Новиков молча пожали друг другу руки. Надо сказать, что известие о каком-то десятом участнике его группы майору сильно не понравилось. Он привык иметь дело с хорошо ему знакомыми людьми, чьи сильные и слабые стороны он знал досконально. Появление в группе нового человека, человека со стороны, меняло ситуацию. К тому же этот незнакомец был офицером, а значит, им нельзя было командовать, как майор командовал своими бойцами. К тому же и сам молодой капитан со своими темными очками не слишком понравился Переверзеву; майору почудилось в нем какое-то высокомерие. Однако он отметил, что рукопожатие у капитана Новикова было мужское, крепкое.

– Я тебе объясню, майор, зачем я привез тебе капитана и какую роль он будет играть, – продолжал Ребров. – Обстановку в Кигали я тебе в общих чертах обрисовал, с враждебными группами познакомил. Но все это и правда лишь в общих чертах. За пределами моего рассказа осталось множество подробностей, разного рода деталей. Между тем, эти детали могут оказаться крайне важными; от них, может быть, будут зависеть жизнь и смерть твоих бойцов. Рассказать тебе подробнее я не мог, потому что просто не владею этой информацией. А Алексей владеет.

При этих словах Ребров оглянулся на своего подчиненного, словно ждал от него подтверждения: да, мол, я настоящий специалист. Однако лицо капитана осталось невозмутимым, словно генерал говорил вовсе не о нем.

– Алексей служит в нашем ведомстве, – продолжил генерал. – Но при этом специализируется не на ловле шпионов и террористов на территории нашей родины, а на защите ее интересов в других странах. У нас есть такие люди – они защищают наши посольства, наших моряков, специалистов, работающих за пределами России. При этом Алексей является специалистом как раз по Центральной Африке. Он не раз был в Кигали, знает там многих влиятельных людей. Ну и они его знают…

– Правда, под другими именем и в другом качестве, – сказал капитан.

Это были его первые слова, произнесенные с начала встречи.

– Да, правительственные чиновники и бизнесмены в Кигали не знают, что капитан – сотрудник нашего ведомства, – кивнул Ребров. – И я надеюсь, что они этого и не узнают. Капитан будет при тебе чем-то вроде ходячей энциклопедии по Кигали и соседним странам. Он даст тебе любую справку, любую информацию, которая тебе потребуется. При этом руководство группой останется за тобой. Все решения принимаешь ты, никто их не будет оспаривать.

– Это хорошо… – произнес Переверзев. А про себя подумал о капитане: «Решения ты, может, оспаривать и не будешь, но начальству доложишь. Будешь как глаз начальства надо мной».

Капитан словно подслушал его мысли. Или они так ясно проступили на лице майора? Во всяком случае, Новиков сказал:

– Хочу вас заверить, что я приставлен к вашей группе вовсе не для контроля. Только помощь, только информация.

– Я думаю, ты еще спасибо мне скажешь за то, что я привез тебе капитана, – добавил Ребров.

– Возможно, – сказал Переверзев. – А можно мне кое о чем попросить капитана?

– Конечно, можно, – откликнулся Новиков.

– Вы можете снять очки? Хотя бы на минутку?

– Секунд на пять можно, наверно… – протянул Новиков. – Но лучше этого не делать. Понимаете, здесь, в аэропорту, могут находиться разные люди. В том числе тут может оказаться кто-то, кто интересуется вами и вашей группой. И вполне возможно, что этот человек скрытно делает снимки вашей группы. Этому мы помешать не можем. Но я не хотел бы, чтобы наши враги смогли сфоткать и меня. До сих пор мне удавалось оставаться вне их поля зрения. Хорошо бы, чтобы так было и дальше. Это в наших общих интересах. А увидеть меня вы сможете потом. Наглядитесь вволю.

После таких слов Переверзев невольно оглядел зал. Да, вокруг толпились сотни людей. И если среди них был профессионал, то он, наверно, мог сделать снимки так, что никто бы этого не заметил.

– Ну хорошо… – пробормотал он. – Тогда мы пойдем на регистрацию? А то наш рейс уже объявили…

– Да, майор, иди, – кивнул генерал. – Удачи тебе! Тебе и твоей группе!