Kitobni o'qish: «Видьмак с Прикарпатья»

Глава 1.

Ночные ужасы

Не спалось. Когда на настольных часах мигнула цифра «24» Игорь не выдержал, встал и минут пять искал заныканную пачку сигарет. Почти шесть месяцев прошло с момента последней затяжки, а пачку спрятал в те далёкие, полные суровой борьбы с сигаретами, дни. Сигарета принесла долгожданное успокоение, и он поднялся в спальню, отчаянно позёвывая на ходу. Но когда лёг в кровать, сон исчез, испарился, а на смену пришёл калейдоскоп сегодняшнего архи неудачного дня.

– Надо отвлечься и думать о хорошем! – Дал себе установку. – Например, о предстоящем отпуске.

Однако вместо радужных мыслей о пляже Таиланда перед глазами появился гроб.

– Да что это такое! – Мысленно ругнулся Игорь. – Почему мне в голову лезут картинки похорон троюродной тёти! Нельзя думать после полуночи о мертвых. Думай о хорошем.

Но, как назло, гроб стал ещё ближе и, почему-то, в красной обивке. Хотя, насколько помнится, у тётки был обычный, крашеный гроб. Мало того, память начала живо и услужливо подсовывать полный обзор этого печального события. Вот вся родня стоит возле гроба. Крупным планом лицо тёти Лизы. Перед глазами поплыли венки с лентами, дальше выстроился ряд могил, почему то раскопанных. Потом вспомнился рассказ соседа дяди Пети, как они детишками на спор ночью ходили на соседнее кладбище.

– Представляешь, как страшно ночью идти на кладбище? В полной темноте. Тогда фонарики были большим дефицитом. Но, почти каждый из нашей компании побывал после полуночи на кладбище. Спор у нас такой был – кто не трус и может это доказать. В качестве доказательства выбрали крест на кладбище. Даже не помню, что на нём было написано. Совсем дряхлым он был. Каждый из дому принёс по гвоздю, на котором краской написали свои инициалы. И решили вбивать свой гвоздь в этот крест. Уже почти все наши гвозди красовались кружком в центре креста. Надо сказать, двое парнишек струсили и не дошли до кладбища. Согласно, нашего правила, только на следующее утро проверяли все вместе крест. Вот, но каждый из нас, как только начнёт светать, мчался проверить крест. Ночью, чего там таить, страшно было, да и темно. Поэтому, когда те двое пришли на рассвете прибивать свои гвозди, наша компания уже была в полном сборе. Подняли их на смех и больше в компанию свою не пускали. Да и по всей школе растрезвонили об их трусости. Оставался ещё гвоздь не прибитым у Алёхи Сипченко. Как то не получалось у него: то из дому ночью не может отлучиться, то заболеет, то ещё придумает какую – то отмазку. Но когда терпец у нас кончился, поставили ультиматум: или этой ночью прибиваешь свой гвоздь или завтра вся школа будет знать, какой ты трус. Вечером, перед тем как расходится, ещё раз напомнили об ультиматуме. А когда пришли в школу, нас всех вызвали к директору. Оказывается, Лёха дома не ночевал. Минут пять нас директор промурыжил, мы и признались про гвозди и крест. Короче, Лёху нашли мёртвым возле креста, а пола его пиджака оказалась прибита гвоздём к кресту.

Игорь представил себе тринадцатилетнего парнишку, который на кладбище, ночью, забивает гвоздь в крест. Ему очень страшно. А кругом одни могилы и кресты. Интересно, а чем забивает?? Наверное, молотком. Забил и хочет уходить, а его что-то не пускает. Он дёргается, чувствует, как полу пиджака кто-то держит. Кругом темень тьмущая… И кажется, что это мертвец из гроба рукой не отпускает его. И здесь сердечко у пацана не выдерживает…

Он настолько реально представил себе всю ситуацию, что даже начало побаливать сердце.

– Что за чертовщина? Блин!! Нельзя после полуночи чертыхаться. – Выругался Игорь. – Кстати, а сколько времени то?

Он попытался левой рукой повернуть часы, стоящие на прикроватной тумбочке, но рука будто онемела, и пальцы никак не могли ухватить часы. Хотел было подняться, но рука зацепилась за тумбочку. Тело казалось, каким то ватным, пальцы беспомощно елозили по тумбочке. Вдруг в комнату зашла жена, а в коридоре были слышны чьи-то шаги. Жена молча разделась и легла рядом. Игорю показалось, что от неё повеяло холодом. Игорь начал мёрзнуть, а жена – Наталья лежала молча. Он хотел спросить её, почему не осталась с детьми у матери, но не мог ни слова выговорить. В голову закралась ужасная, не хотелось в это верить, мысль, что это не его жена… Не его??? А кто?????

– Который час? – Еле ворочая языком, проскрипел Игорь.

– Да двенадцати ещё нет. – Чужим, незнакомым голосом ответили Наталья.

Двенадцать давно пробило, Игорь это знал и помнил. В голове молнией пронеслась мысль, о том, что ЭТО не может быть его женой.

– Ты не моя жена. Уходи.

Что-то, кажущееся его женой, молча встало из кровати и поплыло в коридор. Ноги у Игоря зашевелились и он, удивляясь сам себе, встал и пошёл за этим Нечто. Оно, вместе с какими-то бестелесными тенями, спускалось по лестнице на первый этаж. Когда Игорь посмотрел вниз, никого уже не было. Держась руками за поручни, он на ватных ногах спустился на первый этаж. Ещё мальцом, он смотрел фильм «Вий» и помнил, как герой крестился и старался не смотреть ничему в глаза. Дрожащей рукой он перекрестил входную дверь, окна на кухне и лестничный проём в подвал. Немного подумал и сам перекрестился.

– Боже, что это? – Билась одинокая мысль в его голове. Дом казался чужим и незнакомым. Когда начал подниматься наверх, в спальню, то не узнал лестницу: ступени оказались разрушенными и сам пролёт на второй этаж был приподнят на полметра. Да и стены приобрели новые очертания, определённо это был не его дом. Не веря своим глазам, он попытался открыть дверь в комнату, где когда-то была спальня. Дверь, казавшаяся сколоченной из грубых, неотёсанных досок, открылась сама и в помещение вплыли две невесомые тени.

– Да кто вы такие? – Чуть не плача, чувствуя свою беспомощность, спросил непрошеных гостей. Из подсознания всплыла мысль о том, что всякая нечисть не может сама без приглашения входить в твой дом. В какой-то книге в далёком детстве читал про это. А если не может, то, какого чёрта всё это набилось в его дом. Разозлившись, хозяин дома поднял стоящий рядом стул и попытался ударить ближнюю тень. Стул прошёл сквозь тень, как нож через масло. – Уходите!

Тени медленно проплыли сквозь стену на улицу, а Игорь бросился ничком на кровать, повернулся на правый бок и…проснулся. За окном стояла темень, а часы показывали полпятого утра. Закукарекал петух в курятнике соседа, потом ещё и ещё.

– Трижды прокукарекал – громко, убеждая сам себя, заговорил хриплым от пережитого волнения голосом. И дальше рассуждал вслух. – Значит, вся нечисть должна сгинуть, исчезнуть. Впрочем, это был всего лишь сон, или не сон? Ну, вставай, чего ты боишься? В доме никого нет!

Вставать было очень страшно. Лежать, впрочем, тоже. Наконец, собравшись духом, он встал и спустился на кухню. Включил чайник, потом телевизор, а потом и освещение во всём доме. Как на Новый Год. Страх потихоньку уходил, оставляя после себя липкие и потные следы на всём теле. Никогда такого ужаса в его жизни не было. Да, снились сны страшные, и не очень страшные, и, даже смешные. Но ведь, главное, что животный, возможно, панический страх, стал его постоянным спутником со вчерашнего дня. Точно!

Глава 2.

Что такое «Не везёт» и как с ним бороться.

– Да что за день такой! – Игорь Александрович, успешный детский психолог, со злостью бил кулаком по рулевому колесу. День у него сегодня не задался определённо. И с этим никто не мог поспорить. Хотя утро и обещало ему обычный зимний день. Впрочем, не совсем обычный, а обычный сибирский день с морозом -35С. Но автомобиль завёлся с пол оборота, и прогрев машину, её хозяин умчался в клинику, где он с утра и до последнего клиента трудился в качестве детского психолога.

Игорь любил свою работу и любил своих пациентов-детей. Впрочем, как он иногда шутил работа, и жизнь для него были хобби. Семья у него была небольшая, но дружная. Несмотря на свои тридцать пять они вместе с женой Натальей воспитывали сына и дочку. Как его мать смеялась: «Все нормальные люди сначала няньку рожают, а потом – ляльку. А вы – наоборот». Но старший сын Никита с трёх лет стал для сестры Насти нянькой. Супруга Наталья вместе с ним трудилась в клинике и Никитке, вместе с бабушкой часто приходилось забирать с детского сада Настюху, именно так звали они дочь. Никита относился к своим обязанностям с пониманием, как взрослый, что иногда Игоря удивляло. Впрочем, не сильно, так как давало возможность отдавать большую часть времени работе. Вот и сегодня он утром торопился на первую встречу с новым пациентом, в то время как Никитка готовил сестру в детский сад. Вот с этой новой встречи у него всё и началось. Мальчик Яша, в отличие, от большинства его пациентов, на приёме молчал и смотрел пристально ему в глаза. Такого дискомфорта детский психолог уже давно не испытывал. Ситуацию сглаживала своими пространными рассуждениями мама пациента, тёзка его жены. Говорила много, но нужной информации о сыне так и не сказала: или умолчала или просто не знала. И что самое интересное, он – опытный психолог, так и не смог разговорить мальчика. А здесь ещё эта досадная промашка, когда его секретарь – референт подавала чай. Татьяна Александровна любила заносить поднос с чашками, вареньем и фирменными сушками очень элегантно. Она несла поднос в левой руке, на ходу правой рукой наливая ароматный, настоянный на мяте и душице чай. И надо же было так неудачно оступиться и пролить горячий чай на светлый жакет Натальи. Мало того, что у самой пострадавшей начался нервный смех, так ещё и Татьяна Александровна начала ей вторить. Постороннему такой дуэт визгливого истеричного смеха наверняка бы понравился, но самому хозяину кабинета ситуация оказалась глупой и отвратительной. А ещё Игорю Александровичу показалось, или не показалось, как Яша злорадно улыбнулся, блеснув, на удивление, большими клыками. Правда, буквально через секунду, он сочувственно суетился, помогая маме снять жакет.

Назначив дату очередного визита, он скомкано закончил приём. Проводив посетителей, Игорь поспешил успокоить свою сослуживицу. Удалось ему это не сразу, но, успокоившись, Татьяна Александровна принялась за работу, а он поехал в Департамент здравоохранения. На днях оттуда пришла телефонограмма, в которой его пригласили в Управление кадровой политики, на семинар. Теперь Игорь, привычно управляя своим автомобилем, размышлял о настоящей цели своего визита. Уже больше года он налаживал связи с Департаментом, никому, даже жене, он не признавался в своих честолюбивых планах. Ещё в детстве он поспорил с младшим братом, что станет большим начальником. Брат давно забыл об этом споре, а для Игоря он стал мощнейшим стимулом для движения наверх. Иногда Наталья удивлялась, мол, зачем ему эта лишняя обуза – имея в виду его общественную деятельность. Он туманно и путанно объяснял, своё искреннее желание – помогать обществу. Жена, иронически улыбаясь, оставляла его в покое. И здесь этот звонок! Неужели ему поступит предложение… Игорь посмотрел на часы, до встречи оставалось тридцать минут.

– Успею. – Подумал детский психолог. Но, как насмешка судьбы, его, почти новый автомобиль, вдруг перестал довольно урчать мотором и замигал лампочками-чеками.

Потом было долгое ожидание эвакуатора, звонки в Департамент, удивлённое лицо механика:

– Игорь, я не понимаю, почему твой автомобиль заглох. Ты же сам видишь, что я ничего не делал, только повернул в замке ключ зажигания. А сам не пробовал его на дороге повторно завести?

А он удивлялся сам себе, действительно, почему он не попробовал завести тогда машину? Или пробовал? Игорь Александрович вдруг с удивлением понял, что не может восстановить события часовой давности. В Департамент можно было уже не ехать, и он решил заскочить в кафе.

– Мужчина, освободите столик, мужчина, я к вам обращаюсь. – Игорь удивлённо поднял глаза и увидел злые глаза официантки, которая его недвусмысленно пыталась выдворить из кафе. – Если ничего не будете заказывать, освободите столик.

– Да нет, я закажу, дайте меню, пожалуйста.

Сорокалетняя полноватая официантка швырнула на столик меню и величаво поплыла к стойке. Как завороженный, Игорь Александрович следил за ней. Потом стряхнул с себя некое оцепенение и стал изучать меню. Рассеяно пробегая глазами строчки, он пытался объяснить самому себе сегодняшнее его состояние: ехал, заглох, потом СТО, кафе… Интересно, сколько он здесь находится?

– Мужчина, вы уже сорок минут держите меню и не можете сделать заказ.

– Подскажите сами, что посоветуете выбрать. – Игорь торопливо согласился с выбором официантки, рассчитался и стал ждать.

Когда подали салат « Весенний», уху и картофельное пюре с котлетами из говяжьей печени, понял, что их вкусы с неприязненно смотрящей на него официантки диаметрально противоположны. В его понимании блюдо из рыбы категорически отрицало говяжью печень. Отключив свои вкусовые рецепторы, психолог-гурман торопливо хлебал уху, запивая смородиновым морсом.

– Надо не забыть и Наталье рассказать, до чего я докатился. – Думал, вымачивая корочкой хлеба остатки пюре с печенью. – Сам себя не узнаю.

На работу ехать категорически не хотелось и, сделав звонок Татьяне Александровне, направился в сторону дома. Совсем недавно они переехали со своей квартиры в недавно купленный, небольшой, но очень уютный домик. Игорю нравилось чувствовать себя в нём хозяином, и он старался больше времени проводить в своей коморке, которую он иронично называл «кабинетом».

Переодевшись в своё любимое трико, уселся на диване, но вскоре позвонила жена и сообщила, что ночевать ему придётся в одиночестве. Она с детьми заночует у своей матери, которая недомогает и требует повышенного к себе внимания.

– Ты, там, в холодильнике, найди пюре картофельное и, вроде бы, оставалась поджарка из печени. – Голос жены пробивался сквозь вату усталости, но при слове «печень» Игорь снова стал бодрым и сильно озлобленным. Наталья почувствовала состояние мужа и торопливо поправилась. – Я забыла, что ты терпеть не можешь блюда из печени. Поищи на верхней полке банку лечо. Ну, всё, целую.

Голос из телевизора обещал дремлющему на диване мужчине очень дешёвые и так нужные в хозяйстве садовые ножницы. Потом телевизор умолк, но Игорь этого не заметил, так как дрёма плавно перешла в сон.

Глава 3.

А жизнь налаживается!

– Что, так и сказал? Уходи, ты – не моя жена? – Улыбаясь и ероша оставшиеся волосы, уточнила жена. – Так это, получается, ты мне сказал!

С момента пробуждения прошёл целый день, казавшийся для Игоря вечностью. Буквально на рассвете он позвонил Наталье, которая очень удивилась столь раннему звонку. Потом, узнав причину, долго смеялась. На работу поехал тоже непривычно рано. Вместе с убегающими в вечность минутами, уходил и его страх, оставляя вместо себя любопытство и недоумение. Как сон мог казаться реальностью? Никогда раньше сны не принимались так буквально. Буквально… И теперь нельзя с уверенностью сказать, где сон (или не сон) перешёл в явь.

– Да нет! Ведь это была не ты! – Игорь, немного привстав на кровати, посмотрел жене прямо в глаза. – Я подкоркой почувствовал, что это не ты.

Наталья смотрела на него и думала, какой он, всё-таки, романтик. Поверить в сон, по её твёрдому убеждению, мог только человек с обострённым восприятием действительности. Впрочем, так оно и есть. Она и выходила замуж за нежного романтика. И вот, прошло уже двенадцать лет, у них одиннадцатилетняя дочь и семилетний сын – оба школьники, собственный дом и устойчивое положение в обществе. А он, по-прежнему, такой же романтик.

А как всё начиналось? Длинный и нескладный юноша неделями простаивал под окнами поликлиники, где она работала старшей медицинской сестрой. А когда девушка выходила на крыльцо, он исчезал, растворялся, пропадал. Но, стоило ей зайти в кабинет и подойти к окну, как она замечала своего поклонника на прежнем месте. По пятницам в дверях её кабинете появлялся недорогой, но изумительно оформленный, букет полевых цветов. Иногда это были стебельки ржи или пшеницы вперемешку с цветущим лопухом. Наталья никогда не думала, что такое сочетание объектов ботаники может так привлекательно смотреться. Именно после такого необычного подарка, она всерьёз и с прицелом начала воспринимать поклонника. Но проходили дни, недели, а между ними всё так же пролегала пропасть невысказанных слов. Как будущий врач-психолог. она прекрасно понимала, что если они не начнут общаться, это прекрасное отношение к поклоннику исчезнет. Коллеги и подруги подтрунивали над ней, видя тщетность попыток начать общение. Но, когда её отношение грозило перейти в фазу отрицания, дверь кабинета внезапно открылась, а на пороге стоял он. С огромным букетом её любимых хризантем в одной руке и маленькой коробочкой в другой стоял Игорь.

– Будьте моей женой. – Становясь на одно колено и протягивая коробочку, сказал посетитель.

– Да я даже не знаю Вашего имени. Впервые слышу Ваш голос. – Лепетала взрослая женщина, краснея, как школьница после первого комплимента. – И, может, я Вам не понравлюсь в качестве супруги.

Проговаривая эти слова, она, как сомнамбула, протянула правую руку вперёд и Игорь, раскрыв коробочку, надел кольцо на её палец.

Потом они часто смеялись, вспоминая столь своеобразное признание в любви. Не признаваясь в робости и неуверенности, муж убеждал Наталью, что это было тщательно спланированное психологическое наступление. Она же так никогда и не созналась в том, что ей, как будущему психологу, потребовались годы для снятия синдрома робости у будущего успешного детского психолога. Игорь был уверен, как и в своей мужской неотразимости, так и в своем профессионализме.

Сейчас, глядя на мужа, Наталья прекрасно видела и понимала его состояние. Но обсуждать сон она категорически не собиралась.

– Через день-два всё забудется, – решила для себя и вслух проговорила – а сейчас пошли к детям, они нас ждут с вечерней сказкой.

Наталья выросла в неполной семье, её отец ушёл от них, когда ей было пять с половиной лет. Мама работала на двух работах, чтобы поднять на ноги (так она по телефону говорила бабушке) её с младшим братом. Потом, когда Наталье исполнилось тринадцать лет, у мамы появился кавалер, дядя Гриша, и она дома стала редко ночевать.

– Как я от вас устаю. – Говорила она старшей дочери, когда, в очередной раз, та приходила к ней на работу за деньгами или продуктами. – Вот у Гриши дети тихие, ничего не просят, радуются тому, что у них есть.

Бабушка, может-бы, и помогала внукам, но жила в самом отдалённом районе области и в город приезжала редко. Зато посылки с домашними соленьями-вареньями, картошкой да салом приходили часто. Еды им с братом хватало, а вот внимания нет. Поэтому маленькая девочка мечтала о том, что когда вырастит и станет взрослой, то своим детям она будет очень и очень хорошей мамой. По этой причине юная медсестра и согласилась на такое необычное предложение руки и сердца. Став молодой мамой, она старалась каждый вечер вместе с мужем рассказывать детям сказки на ночь. Сначала одной Настеньке, а потом и Никитке. Дети привыкли к вечерним посиделкам в детской, и засыпать при отсутствии родителей не собирались. В те редкие моменты, когда её мать приезжала к ним погостить, приглашала и бабушку на вечернюю сказку, но, получив очередную толику денег, та прощалась с родными внуками и торопилась к чужим, которые ей стали дороже.

Детишки лежали в своих кроватках и с нетерпением ждали родителей. Ведь так повелось у них, что и рассказчик и заказчик менялись ежедневно. Сегодня был мужской день, поэтому Никитка задавал сюжет, а отец импровизировал. В отличие от женского и смешанных дней, мужской отличался своей кровожадностью и необычными поворотами сюжета. Однако, сегодня, по вине рассказчика сказка вышла довольно необычной, если не сказать больше. Сюжет оказался довольно простым: маленький мальчик попадает в мир компьютерных игр, становится суперменом и всех побеждает. Начало сказки тоже не отличалось неожиданными поворотами. Однако, в середине повествования, рассказчик изменённым и хриплым голосом начать нести такую околесицу, что маме пришлось срочно вмешиваться.

– И вот едет наш герой на повозке ночью в кромешной тьме по извилистой лесной дороге, смотрит, а на обочине ягнёнок беленький. Остановил повозку и взял его на руки.

– Ой, какой ты симпатичненький, скажи: « меееее». – Обращаясь к животному, говорит дяденька, а у самого волосы дыбом встали.

– Игорь! Тебя куда понесло – не выдержала и вмешалась Наталья.

– Папа! Такого поворота даже я не ожидал. – Укоризненно добавил Никитка. – И как после такого ужаса мы с Настюхой уснём?

– Уснёте. Мы вам ночник включённым оставим, и сами с папой пойдём спать. Да, папа?

Игорь вздрогнул и недоумённо глянул на жену, потом осмотрел всё своё семейство, хотел что-то сказать, но передумал.