Kitobni o'qish: «История одной мировой революции или бизнес решает все!», sahifa 3

Глава 11. Жизнь в серой стране.

И вот снова она в саванне и ждет полета в эту неизвестную страну. Хорошо, что пилот, который доставлял ее в прошлый раз – жив и здоров. Немного набив цену полета, он снова повез ее в неизвестность. На этот раз все прошло без приключений, хотя был такой же сильнейший туман. Но Искусственный Интеллект на коптере запомнил, где он в прошлый раз зацепился за листья и теперь удачно облетел это место, ловко посадив коптер на знакомой полянке.

В этот раз, она решила перемещаться аккуратнее и дождавшись темноты, пошла к городу. Там она дождалась небольшой группы людей и влилась в толпу. Никто не отреагировал, увидев незнакомку и все продолжали идти дальше со спокойным видом. Они были в одинаковой серой одежде, и Алекса, конечно, выделялась среди них. Но темнота сглаживала различия и так незаметно для камер наблюдения, она добралась до дома парня. Встреча с парнем оказалась прогнозируемой – никаких эмоций и любовных объятий с его стороны.

– Привет, ты рад меня видеть? Помнишь меня? Ты не один? – осторожно начала разговор Алекса.

– Нет, помню, ездили к тебе домой в Нью-Йорк, – спокойно ответил парень.

– Нет не рад, нет помню или нет не один? -в недоумении спросила Алекса, – и что, никаких чувств ко мне?

– Ну как, ну ты молодец…, – ответил он.

– Что молодец!? – почти закричала она от удивления и обиды.

– Ну… хочешь покушать? – подумав, ответил он, – я покушал на работе и дома у меня ничего нет из еды.

– Если нет, то зачем предлагаешь? Понятно… ладно, сначала расколдуем тебя, а там решим, что с тобой делать, – и Алекса налила ему зелье, а себе приготовив ужин из взятой с собой провизии, принялась допрашивать парня:

– Смотрю, все ходите в одинаковой серой одежде, как на войне. Молчаливые и спокойные как бетон.

– Обычная одежда, удобная и практичная, зачем другую? Войны у нас нет, – отвечал он.

– И что, вы тут все такие?

– Какие? – спокойно, как робот отвечал он.

– Ну вообще, как дерево! Никаких эмоций! Вы тут все такие без эмоций? – повторила и всплеснула руками Алекса.

– Не понимаю, о чем ты. Такие какие есть…, – мирно отвечал он.

Никаких эмоций от парня. Как будто она и не уезжала от него на месяц. Как будто обычная встреча после работы. На вопросы, что произошло в тот день, когда пришла полиция и что он делал без нее, сказал, что плохо помнит, но точно его водили на допрос. Там он рассказал все, что помнил – как заблудился, как летал в Нью-Йорк, как жил там. Рассказал все, кроме зелья, подумав, что это что-то нехорошее. Видя отсутствие у него интереса к увиденному, они отпустили его. Все что он увидел, все краски жизни – все утонуло где-то далеко, далеко в его воспоминаниях и не собиралось будоражит его обычную, серую жизнь. Девушка решила пожить у него дома и посмотреть, куда же она все-таки попала и что не так в этой стране.

Для начала, она решила найти подходящую, не броскую одежду. Быть как все и затеряться в толпе. Все ходили в одном и том-же, одного серого цвета и одного пошива. Сказать, что это была тюрьма или какой-то концлагерь – не похоже. Несмотря на одинаковую одежду, в остальном, они жили очень даже хорошо – все было ухожено, чисто, удобно для жизни и самое главное – технологично. Не считая отсутствия мелкой бытовой техники – телевизоров, гаджетов, видимо просто не нужной им, все было на уровне с их жизнью в Нью-Йорке. Но не было красок. Вообще. Ни на улицах, ни на лицах. Одним словом – нормально. Никаких цветов и ярких витрин и рекламы, простые деревья и трава, ухоженные дороги. Удобные переходы, освещение.

Как оказалось, по его словам, все кого он знает, работают постоянно. Домой приходят только поспать. Выходные у них есть – один день и они его проводят в обычном отдыхе – лежат на диване или занимаются спортом для поддержки тела в нормальном, здоровом, рабочем состоянии. Никакой усталости от работы они не испытывали, все трудоемкие и физически сложные работы, давно уже заменили промышленные роботы – манипуляторы и автоматика, и за их трудовым распорядком пристально наблюдал Искусственный Интеллект – для исключения перенапряжения и усталости. Даже трудясь от рассвета до заката, они не устают. Все в пределах их возможностей. Отпусков никаких не было. Попросила его показать документы – он сказал, что нет таких. Ничего не хранит, а электронных гаджетов у них нет.

– Зачем они? – отвечал он, – все по лицу, отпечатки пальцев и сетчатки.

– В принципе, у нас тоже в Нью-Йорке давно уже перешли на эти технологии и документы только в электронном виде, – отвечала она.

– Телевизоров нет, радио нет, смартфонов нет, газет и журналов нет! Как вы тут живете и отдыхаете? И самое главное – почему вы этого ничего не хотите? При этом все умеете делать и во всем разбираетесь. И даже знаете, что такое телевизор, смартфон и радиоприемник, ведь чинил же у меня дома в Нью-Йорке, а может ты один такой контуженый? – с удивлением спрашивала она.

Чего-то еще на хватало вокруг. Она долго бродила по улицам до позднего вечера, пока ее не осенило – вокруг не было детей. Понятно, почему она сразу это не поняла – она сама такая и многие ее друзья. Алекса пока не собиралась заводить детей, и все тусила и тусила, как и ее друзья. Но тут было что-то другое. Их совсем не было. Она испугалась и дождавшись друга с работы, спросила его об этом.

– Эй, вы что, из пробирки? Сразу взрослыми рождаетесь? Где дети? – спросила она.

– Нет, не из пробирки, дети есть, – спокойно сказал он, – я помню детство. Я был маленький, потом школа, училище и после работа.

– Ну и где они, эти дети? – с удивлением спросила Алекса.

– Они в отдельном районе. Там мы росли, а потом переехали сюда, – ответил он.

– А где этот район?

– Севернее, но туда не попасть, там жесткая пропускная система и никого не пускают, только вывозят оттуда детей и все.

– Концлагерь короче, понятно… Вот ты говоришь, что родился, рос, учился. А в этом детском концлагере обстановка такая же, как и здесь, или по-другому?

– Все тоже самое, только комнаты поменьше и вместо работы ходили на учебу. Все одно и тоже, не помню чего-то особенного.

– А друзья твои детские, куда делись? – спросила Алекса.

– Не знаю, а что такое друзья? – спросил он.

– Начинается, – удивленно ответила она, – ну, это с кем ты проводишь свободное время, играешь и общаешься.

– Не знаю, я мало общаюсь, да и не видел, чтобы кто-то в нашем городе, с кем-то общался в свободное время. И что такое «играть»?

– Понятно, тяжелый случай…, – удивленно сказала она, – вот куда мне нужно попасть! Видимо там, в детской зоне, вам мозги промывают или колют чего-нибудь! Блин, а откуда вы вообще беретесь? Кто вас рожает? Где папа, мама?

– Я не знаю, точнее я знаю кто это, биологически, но зачем нам знать папу с мамой? Родили и все, далее нас растит государство.

– И ты даже не хочешь узнать, где они и что с ними? Это же твоя плоть и кровь! Ты такой, как и они, не хочется с ними поговорить?

– Нет, я не понимаю, о чем ты. Нам рассказывали по биологии, кто это и зачем. Но чтобы жить и общаться, нет, такого у нас нет.

– Ну вы даете! Вроде и говорите по-английски, и не роботы вроде, род человеческий, но как про родителей то не знать! Это же грааль жизни! Семья – это высшая ценность, главная и первая ступень жизни. Родители нас растят, учат и воспитывают!

– Не знаю…у нас государство растит и учит, – ответил он.

– Так значит и родители не знают своих детей? – с удивлением спросила она.

– Не знаю…

– У тебя есть дети?

– Возможно есть. Нам не говорят. Забирают наш биоматериал периодически и на этом все.

– Жесть, а не жизнь… Ладно, понятно, это государственная тирания и деспотия! Во всем мире уже давно демократия, мир и достаток! Откуда это взялось? Что за страна такая!? Нужно снести этот серый мир к черту! Пока остальных не сделали такими же! А может они тут проводят запрещённые опыты, производят оружие, а потом нападут на весь остальной мир и превратят его в гетто! Нужно срочно написать об этом статью! Поведать всему миру, пока нас не сожрало это деспотичное государство с потрохами! А что ты делаешь на работе? Оружие, танки, самолеты, ядерные бомбы? Может поэтому, ты и все остальные такие контуженые? Облучённые радиацией? Нужно было взять с собой дозиметр!

– Нет, я не облучённый. Я знаю, что такое радиация и мы проходим контроль, у нас её нет. А на работе занимаемся сборкой различной техники, коптеров, автомобилей. У нас нет военного производства.

– Да ладно, прям вам так и сказали, что нет военного производства… Ладно, я все узнаю, но для начала мне нужно попасть в этот детский садик. Срочно!

– Хорошо.

– Что хорошо? А если меня там грохнут? Никаких эмоций! Будешь жалеть?

– Зачем?

– Зачем грохнуть или зачем жалеть? – разводя руки спросила она, и поняв, что ответа не дождется, решила успокоиться, – ладно я пойду в душ, обдумаю и раскидаю весь этот бред по полочкам в своей голове.

Вечером она решила прогуляться по соседям. Двери у всех были открыты и постучавшись к ближайшему, она спросила – есть ли у него телевизор, а то у нее сломался. Получив ответ что нету, но может починить, она пошла дальше, спросила еще про сотовый телефон, про ноутбук и про журнал какой-нибудь – ни у кого ничего не было и даже в соседних домах. Прогулявшись по соседям и вернувшись к парню, она поняла, что без местного интернета, телевизора и гаджетов, сложно было что-то узнать о его стране и решила вечером сходить на его работу. Ее виртуальный помощник постоянно молчал. Интернета здесь не было и без связи с серверами, он не мог ей ничем помочь и подсказать. Только рутинные бытовые вопросы – все, на что он был способен здесь.

Вечером, чтобы не привлекать внимание, она решила добраться до работы парня. Вход она прошла без проблем, никакой охраны и сканеров. Но чем дальше, тем доступ был строже и уже проверяли сетчатку глаза. Посмотрев и увидев обычное производство и не обнаружив ничего военного, она отправилась обратно. По дороге домой, прошла через небольшой парк, но там было спокойно. Кто-то просто сидел и отдыхал, но не более того. И никаких домашних животных! Только редкие птички летали от дерева к дереву.

Не увидела она магазинов и ресторанов, салонов красоты, шоурумов с новой техникой и одеждой, а по спокойным и равнодушным лицам прохожих, было понятно, что им ничего и не нужно. Девушка хотела понять, разобраться, что же скрывается за их равнодушием, какова причина? Внешне, было похоже на диктаторскую страну под санкциями. Но в отличие от диктаторских стран, тут не было никакой идеологии – плакатов и флагов, памятников и лозунгов, так помогающих свыкаться с лишениями, ради гордости. Нет ничего, чтобы идентифицировало их как особую культуру. Никаких политических плакатов и кумиров. Все просто и однообразно, но уютно, удобно и чисто.

Почему эти люди не требуют и не хотят выделиться, даже простыми подручными средствами – прической, одеждой, походкой или поведением на улице? Что это? Идеальное общество будущего или прошлого, которое от нас скрывают? Девушка еще долго бродила по жилым районам, расположенным между производственными зонами. Изучала, смотрела и пыталась понять… Но ничего нового, ни днем ни ночью. И никого нет на улицах, кроме людей, возвращающихся с работы или спешащих на работу. Все четко, никаких пробок и столпотворений.

Девушка решила, что если просто смотреть на это, то ничего не поймешь и решила действовать дальше, общаясь с окружающими. Подходила к ним на улице с вопросами. Но они общались, как и ее парень – без эмоций. Спокойно отвечали ей на все вопросы и уходили.

– Как пройти в ресторан?

– У нас нет такого, – сухо и без интереса отвечали ей.

– Что вам нравиться в жизни? Какие ваши мечты? – пыталась всей своей журналисткой удалью, растрясти прохожих на эмоции, – но в ответ лишь молчание и недоуменные взгляды.

Не понимали, не удивлялись и не пытались узнать о предмете вопроса. Нет, они не отмахивались и не шарахались, как это сделали бы подозрительные и замученные тиранией люди. Они искренне не знали зачем им это и даже не интересовались что это.

С некоторыми получалось пообщаться и рассказать, что это и зачем, но они не понимали – зачем идти в ресторан, зачем идти в салон красоты, зачем пить в кабаке и пялиться на танцовщицу. Зачем смотреть боевики или комедии в кинотеатрах… все это было непонятно и чуждо их миру.

– Вы как расслабляетесь? Алкоголь пьете? – спросила она парня, вернувшись с вечерней прогулки по серому городу.

– Да было однажды, выпил на работе полглотка медицинского спирта, перепутал. Провалялся весь день – не работал и плохо было. Не смог даже ходить и болела голова. Классическое отравление.

– Но алкоголь же дает раскованность, раскрепощенность и приносит радость в жизнь! – весело сказала она.

– Что все это значит?

– Это кайф полета, свобода! Радость и раскрытие всех потаенных чувств и ярких эмоций! Чувство, что ты все можешь! Ты лучший в мире и море по колено! Это же супер! – быстро ходя по комнате и махая руками объясняла она.

– Нет, этого не было. И что за чувства такие? Зачем они? – спокойно спрашивал он.

Конечно, девушка была в шоке и не понимала, что это за люди такие. Конечно, она много прочитала книжек про всякие миры и серых людишек, от которых скрывали радость и сознательно угнетали. Но так, чтобы увидеть такое своими глазами – это не укладывалось в ее голове! И это в их современном и счастливом мире, где правят демократия, свобода, эмоции и радость!

Может воспитание? Но она не видела идеологий или запретов. Расспросила его про детство и молодость. Так они все знают. Все темы человеческие, но им просто многое не интересно… В какое болото я попала? По своему характеру она не понимала, как можно быть такими и что с этим делать? Ей захотелось спасти этот мир и привнести в него радость жизни и эмоции. Ведь у них было все – работа и уют. Осталось добавить только страсти и краски жизни.

Нет, мы этого так не оставим! Ценности демократии и свободы – это превыше всего! Это высшие ценности на Земле! Но разве у них нет, этой свободы? Разве они не свободны? Вроде свободны… Может их научили так жить? И что за власть такая, которая вдолбила в их мозг, что серость – это хорошо? Что «работа – дом – работа» это норма? Что выделяться и быть лучше, чем остальные – это плохо? И почему им не сказали, что нужно быть лучше, красивее, богаче, умнее, чем твой сосед или соседка и всегда радоваться жизни! Гордиться собой от своей большой семьи, от своих достижений на работе и бизнесе, от своего красивого дома, дорогой машины или самолета, большой уютной квартиры, в которой можно проводить шумные вечеринки с друзьями. Ловить на себе восторженные взгляды окружающих и слушать ласкающие душу комплементы – вот радость жизни! Вот ради чего стоит делать бизнес или бежать на работу и трудиться, несмотря на все проблемы и невзгоды! Радость от улыбок родных и друзей – вот ради чего стоит жить, работать и терпеть неудачи. А неудачи и горечь – это разве не часть яркой, полноценной жизни?

– А ты испытываешь досаду и горечь от неудач? – спросила она.

– Что это?

– Ну сломалась машина, а нужно срочно ехать!

– Значит опоздаю, сообщу об этом, и найду способ добраться.

– И даже не будешь ругаться? Кричать и бить машину?

– Зачем? – спокойно отвечал он.

– Уххх, – шумно выдохнула Алекса, и более не найдя, чем еще продолжить разговор, успокоилась и села в кресло, погрузилась в свои мысли, такие далекие от его понимания.

Разве не неудачи дают нам силы и стремление двигаться дальше? Когда вам отказывают, а вы, насупившись идете напролом, лишь бы достичь свой цели и уже не важно, нужна ли она вам эта цель или просто важно победить, удовлетворив свою гордыню… Разве вкус прекрасной еды, жаренького мяса или красной икры – не радость жизни? Да, нужно работать и терпеть, но не все время! Мы терпим, но только ради счастья в скором будущем! Так почему же здесь нет этого? Это они или мы не нормальные? – закралась мысль у девушки.

– А зачем вы работаете?

Парень посмотрел на нее как на неверно написанный программистом код…

– Не понимаю, как это не работать? – отвечал он Алексе, а она сев в кресло, все глубже погружалась в свои мысли, попивая бокал красного вина.

Хорошо, но что нами движет? Нас, нормальных людей? Какое чувство? О чем мы думаем, когда нас захватывает страсть что-то сделать? Мы думаем о славе и выгоде? Вот, например, вы актер или музыкант и представляете, как вам рукоплещут после выступления перед зрителями. Как вы обдумываете свой разговор, когда у вас будут брать интервью. Вы мысленно готовитесь, что и как будете говорить… И это движет вами, это ваш мотор, который тянет из вас идеи и фантазии и вы живете и работает с этими мыслями, не смотря на усталость, и ваша работа вам в радость. Либо думаете о деньгах, которые вы получите в конце работы, и о том, какую машину вы купите на них или какой красивый и уютный дом, вы построите для себя и своей любимой семьи и наверное, на радость друзьям. Или отдохнете в незабываемом путешествии… И это все вместе, называется яркая, насыщенная жизнь! А у них? Они не думают о славе и не хотят гордиться своими успехами? Они не хотят быть лучше, быстрее, сильнее… Почему? Вихрь вопросов кружил в ее голове, и она не находила себе места, понимая, что не успокоиться, пока не узнает, почему они такие, и не сделает их нормальными людьми.

Живя у него, она давала ему зелье после работы, благо прихватила его с собой, что хоть чуть-чуть украшало ее мрачную жизнь в этом сером городе. Покушать он ей приносил с работы – там можно было взять с собой сколько угодно.

И вот однажды, ей пришла в голову мысль напоить зельем соседа. Пригласив его и дав ему зелья, стали расспрашивать его и обсуждать разные темы. Реакция у него была такая же, что и у парня – он становился нормальным человеком в своих эмоциях и разговоре. Так поняв, что можно расширить свою веселую тусовку, они начали собирать соседей и обсуждать мир. И ей помогли в этом ноутбук, что захватила она с собой с большой земли. Будучи под зельем, всем нравилось, что она показывала на ноутбуке и они смотрели и изучали информацию о большом мире. Интернета не было, поэтому Алекса показывала им ранее скачанные фильмы, картинки и читала рассказы.

И вот, собрав вокруг себя кружок местных серых личностей и напоив их зельем, она, с бокалом вина, толкала по вечерам революционные речи:

– Нельзя этого терпеть и смотреть как другие народы лишены радости яркой, многогранной жизни! Как какие-то правительства или узурпаторы при власти, лишают простых людей радости! Ради своего пуза, похоти и жадности уничтожают они свободу своего народа! Народ имеет право на краски жизни! Власть не должна им запрещать, или каким-то образом, догматическим, политическим или философским, ущемлять стремление и жажду людей к лучшему и свободному проявлению себя в обществе.

– Да!!! – подхватывали и радовались ей новые друзья.

– Нельзя убивать желания и страсть в людях! Ради выгоды верхушки власти, кучки элиты и их друзей! Вы ведь такие же, как все люди на Земле! Поэтому вы должны иметь то лучшее, что имеют остальные! – говорила она, – нам нужно изменить ваше бытие! А изменив его, изменитесь и вы!

Наконец-то, она увидела своими глазами ту социальную несправедливость, о которой так много читала в книгах про социализм и коммунизм. Как долго она подсознательно ждала этого момента! В ее мире, где она жила, не было поводов для упреков государству в отношении к обычным людям, но сейчас, она в живую почувствовала то, о чем писали в этих книгах. И эта несправедливость разбудила в ней революционные чувства борца за свободу угнетенных народов, как в далекие времена мировых революций. Девушка все сильнее приходила в ярость от увиденного. Её все сильнее захватывало желание помочь этим бесстрастным серым людям и подарить им яркие краски жизни!

Но как ей это сделать? Ответ был конечно, прост, но реализация заставляла задуматься. Это революция! И только она спасет этот серый мир. Сколько стран уже прошло через этот освободительный период своего развития. Сколько стран уже освободилось от тирании власти, через ломку чуждых человечеству стереотипов и устаревших догм.

– Революция и только революция! Ура!!! – кричала девушка, выпивая очередную порцию вина, – мы ее устроим! Я приведу вас, к краскам жизни! Где сейчас были бы угнетенные народы, если бы не революции! Разве не борьба, приводит к счастью и получению своих законных прав! Не нужно бояться борьбы! – говорила она и радостно смотрела на их весёлые от зелья лица…

– Нужно спасти вас от деспота власти! – продолжала Алекса, – это она, не дает вам познать все краски жизни, а сама имеет все! И радуется жизни за счет народа! А вы прозябаете в серости и забвении! Угнетает, через идеологию и страх ваши чувства! А они так нужны вам, очень нужны, для полноценной жизни! Что за жизнь без страстей? Да, страсти бывают и плохие, и тут должна вмешиваться власть и пресекать их, но остальное, зачем запрещать? Как часто, в нашем прошлом, народ загоняли в безмолвие, лишь бы чего не вышло! Лишь бы в порыве своих страстей, народ не разрушил славно созданный мирок власти и денег! Всех их, этих скупых властителей, смыла революция! И я тоже, покончу с этим безобразием в вашей стране! Люди должны радоваться жизни, стремиться к лучшему, а не прозябать в сером бытии дом-работа-дом! Нужно спасти вас от серости! – продолжала толкать свою речь Алекса, раздувая революционное пламя в душах ее новых друзей.

Но была какая-то загадка в этой серой стране. Девушка много читала книжек по истории, и во всех странах было одно и тоже – там, где диктатура – там люди негласно, но хотели свободы, хотели тусить, веселиться, жить полной яркой жизнью, путешествовать. Но такая возможность была не у всех, и многие прозябали в общей коллективной массе «как все» под гнетом диктатуры. Но почему они должны быть как все?! Людям свойственно выделяться и отличаться – это их природа и суть, в борьбе за блага жизни. Кто лучше – тот должен выделяться! Ради этого они и пашут круглые сутки, но их таланты не проявляются в тоталитарных обществах. И получить достойную награду в таком обществе – признание, деньги, славу и лучшую жизнь в достатке и благополучии, могут позволить себе только приближенные к власти и богатые люди. А остальные? Остальные должны быть как все, и точка! Вот лозунг тоталитаризма и диктата! Но почему? Я же не такой как все остальные! Я красивее, сильнее и умнее! Я лучше, судя по моим достижениям! Но деспотичная власть говорит – нет! Ты такой, как все и должен получать тоже, что и все остальные. А все твои отличия – это лишь заслуга государства, но никак не твоя. Это мы научили тебя!

Но к счастью, в современном мире, уже почти не осталось таких диктаторских стран, все в сером прошлом. Сейчас, везде демократия и равноправное общество. Но здесь, вообще ничего! – размышляла Алекса, – что за страна такая, огрызок прошлого? Нужно спасти людей от тирании власти! Но почему они сами не хотят? Не знают? Неужели образование и методы воспитания настолько уникальны и сильны, что полностью сломали любую тягу к самовыражению? Как можно избавить человека от страстей? Разве может власть, прикрываясь красивыми речами о всеобщем счастье, о будущем счастье, принижать сегодняшнюю жизнь и личное счастье?! Но жить-то нужно сейчас и здесь, а не когда-то потом. Обманом о будущем счастье, забирать радость сегодняшней жизни – жизни, что дается один раз! Почему они, эти серые людишки не должны радоваться жизни? Ради каких идей, ради властолюбия и тщеславия какого конкретного человека, они должны жить в серости и безмолвии!? Хватит всяких идеологий, которые противятся главному – сущности человеческой природы, требующей свободы самовыражения и демократии!

В общем, толкала свою речь наша пьяная девушка, подбивая себя и других на подвиги. Друг ее тоже, под зельем, все принимал всерьез и радовался ее речам и кричал – свобода!!! Но как только отпускало зелье, уже и не понимал, о чем она говорит.

Однажды они решили прогуляться по улице и начали громко себя вести, крича революционные лозунги. На что конечно обратили внимание и приехала полиция. К счастью протестующих, действие зелья уже закончилось, и полиция увидела лишь мирно расходящуюся по домам толпу. Изучив данные с камер наблюдения, и посоветовавшись с кем-то по рации, они всех отпустили, но не её. Ее не было в базе и ее снова депортировали на родину…