Kitobni o'qish: «Пространственная петля, или Приключения инопланетянина в России 2»
Пролог.
Прошло несколько лет с того времени, как я оказался на планете Земля. События, описанные в первой части моих воспоминаний, послужили хорошим уроком и позволили избежать многих новых ошибок. С главой города и моим непосредственным начальником Иваном Михайловичем у меня установились доверительные и можно даже сказать дружественные отношения. Мое положение в качестве чиновника местных органов самоуправления упрочилось, и работа в команде единомышленников доставляла немало радости.
Марья Петровна с Петром Савельичем, мои благодетели и проверенные временем друзья, по-прежнему торговали на рынке антиквариатом, отказываясь от моих предложений открыть специализированный комиссионный магазин. Мы с Алиной, ставшей моей официальной женой, частенько наведывались к ним гости. У них все напоминало о первых моих шагах на этой планете. Гостевой домик и возведенные когда-то при моем непосредственном участии фонтаны каждый раз вызывали настоящий восторг у возмужавших уже Владимира и Данилы, которых я усыновил.
Каждый раз, когда мы приезжали к Марье Петровне с ночевкой, я не забывал выгуливать Джека, хозяйского пса, который, несмотря на свой уже солидный для собаки возраст, при моем появлении изъявлял настоящий щенячий восторг, вставая на задние лапы и стараясь облизать мое лицо. Во время этих прогулок Петр Савельевич, супруг хозяйки дома и мой близкий друг, по-прежнему болтал, не закрывая рта, снабжая меня последними новостями.
Иногда он сообщал довольно интересные сведения, которые я впоследствии включал в отчеты для своего руководства. Ведь в мою задачу, как и прежде, входило наблюдение за жизнью землян, только теперь уже в качестве резидента нашей цивилизации на этой планете. Вархл, мой бывший однокурсник по центру подготовки космических разведчиков, оказался весьма толковым связником и четко соблюдал требования полученной им инструкции. Больше на Землю он не прилетал. Ни к чему привлекать излишнее внимание ее обитателей, появляясь в малой космической шлюпке на пустыре, расположенном за моим домом. И так после его первого внезапного появления нам стоило большого труда погасить самые нелепые слухи.
В поселке только и было разговоров о летающих тарелках, неопознанных летающих объектах, «зеленых человечках», карликах с большими пылающими глазами и прочих чудищах, какими представляли себе представителей инопланетного разума его обитатели. Видимо визит Вархла не остался незамеченным. Но тогда столь открытый прилет был оправдан, он ведь намеревался просто забрать меня к себе на корабль, доставить на родную планету после столь долгих поисков и на Землю больше не возвращаться.
Теперь же ситуация в корне изменилась. Переданная в мое распоряжение портативная аппаратура позволяет, подключившись к любому компьютеру, передавать информацию прямо в специальную лабораторию, оборудованную на Луне. Для наблюдения за обитателями планеты Земля мои соплеменники в кратере, названном земными учеными звучным именем Аристарх, уже достаточно давно создали хорошо замаскированную станцию слежения. Земные астрономы даже не предполагают, что изменяющиеся по цвету и яркости пятна, разноцветное свечение и прочие так называемые необъяснимые «кратковременные лунные явления» связаны с функционированием именно данной станции.
Все это позволило исключить ненужные визиты моих соплеменников и сохранить мое истинное положение в тайне, чему я был несказанно рад. Не хватало еще, чтобы моя жена Алина и так полюбившиеся мне дети узнали, кем на самом деле является человек, которому они доверились…
Каково же было мое удивление, когда при очередной отправке донесения я получил указание перейти на секретный канал видеосвязи, и на экране монитора появилось встревоженное лицо Вархла.
– Привет! – поздоровался я. – Что случилось? В чем причина удовольствия лицезреть твою милую физиономию, Вархл?
– Здравствуй! – не приняв моего игривого тона, ответил связной. – Получено срочное указание. По имеющейся у нас информации, земляне начали активно проводить эксперименты с разгоном протонов и тяжёлых ионов, а также изучать продукты их соударений. Их ученым уже удалось найти частицу, существование которой еще в середине ХХ века предположил британский физик Питер Хиггс. В честь его имени ее стали именовать «бозоном Хиггса». Она имеет также и другое название – «частица Бога».
– И что тут такого? – удивился я. – Не вижу ничего страшного в том, что земляне проводят эксперименты с элементарными частицами. Мы на заре развития нашей цивилизации тоже занимались этим. Иначе мы не смогли бы овладеть теми знаниями, которыми обладаем сейчас и никогда бы не поняли, как на самом деле устроена Вселенная.
– Ты, как всегда прав, – согласился со мной Вархл. – Но не мне напоминать тебе, насколько опасны такие эксперименты. Если что-то пойдет не так, то может произойти взрыв, который уничтожит не только человечество и Землю, но и всю эту часть Галактики. Даже их ученые говорят об этом. Взять хотя бы опасения английского физика-теоретика Стивена Хокинга на счет того, что бозон способен вызвать исчезновение таких понятий, как пространство и время. С ним трудно не согласиться, ведь то, что они называют «бозоном Хиггса», является крайне нестабильным материалом. Ты же понимаешь, что при определенном стечении обстоятельств может просто произойти распад вакуума со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Мда-а, – задумчиво погладил я подбородок. – И что требуется от меня?
– Тебе следует добыть максимум информации о засекреченном объекте, находящемся около Женевы на границе Швейцарии и Франции в местечке Превессен-Моэн. Нас интересует все, что относится к так называемому «адронному коллайдеру». Неплохо было бы также узнать, в каком состоянии находятся работы с коллайдерами в России.
– Да, трудную задачку вы передо мной поставили!
– А кому нынче легко? – вздохнул Вархл.
– Хорошо, до связи!
–До связи!
Вот так и начался новый цикл моих приключений в России и не только…
Не имей сто рублей, а имей сто друзей.
Для решения поставленной задачи я решил сначала изучить вопрос в открытых источниках, для чего пролистал массу газет в библиотеке и прочитал соответствующие публикации в интернете. Постепенно мне стало ясно, что в России ученые уже давно занимаются проблематикой ускорения элементарных частиц, и строительство коллайдеров началось здесь еще во второй половине ХХ века. Проведенный анализ позволил прийти к выводу о том, что эксперименты, проводимые на действующих ускорителях, не несут в себе реальной угрозы. До завершения же постройки новой установки в подмосковной Дубне, на которой планируется осуществить моделирование микроскопической модели ранней Вселенной и воссоздать в лабораторных условиях так называемый «большой взрыв», еще очень далеко.
Я так и доложил на лунную станцию. Тогда было принято решение о том, что мне следует сосредоточить основное внимание на объекте, расположенном возле Женевы. Но и тут высшие силы оказались на моей стороне, так как выяснилось, что на большом адронном коллайдере начались профилактические и ремонтные работы, и эксперименты на установке на довольно значительное время приостановлены. Таким образом, у меня появилась возможность более тщательно подготовиться к выполнению задания.
Лето в том году оказалось «гнилым». Практически ежедневно шел дождь, и было довольно прохладно. Складывалось впечатление, что наступила осень. Поэтому я несказанно обрадовался, когда Иван Михайлович предложил мне съездить на море. Он пояснил, что путевки предназначались для его приятеля. Но тот в виду неожиданно возникших задач по бизнесу и необходимости их скорейшего решения поехать, естественно, не сможет.
– Не пропадать же добру! – воскликнул Михалыч. – Да и тебе удача улыбнулась! Когда еще представится возможность по дешевке отдохнуть в одном из лучших отелей Средиземноморья. Я бы и сам слетал на этот остров, да дела в отпуск не отпускают. Сам знаешь, сколько еще тут предстоит сделать…
– Сегодня же обрадую своих домашних. А как забрать путевки и когда отъезд?
– На счет путевок тебе следует связаться с Дмитрием, моим приятелем, чтобы вы вместе съездили в офис туристической фирмы и переписали их на тебя. Там все и узнаешь. Вот его телефон. Звони!
Я набрал номер Дмитрия, и мы условились встретиться на следующий день. Мне едва хвалило терпения дождаться вечера. Так хотелось обрадовать Алину и ребятишек.
– Вот это сюрприз! – воскликнула она, когда я сообщил ей о предстоящей поездке. – Ни разу не была на море! Интересно посмотреть, какое оно?
– Ура! – обрадовались дети. – А там черепахи водятся?
– И черепахи, и многое другое. Говорят, что на этом острове можно увидеть разных диковинных зверюшек.
Оставшиеся дни до отъезда прошли в приятных хлопотах. Алина не переставала вертеться перед зеркалом, примеряя все новые наряды. Она набрала столько вещей, что мне пришлось напомнить ей, что мы едем всего на две недели и вес багажа ограничен.
Наконец, все было позади – и утомительная поездка до аэропорта, и прохождение регистрации, и ожидание рейса в зале отлета. Когда шасси самолета мягко коснулись посадочной полосы, пассажиры зааплодировали. Самолет остановился, и все поспешили на выход. Мы стали спускаться по трапу под палящими лучами солнца, и когда подул легкий ветерок, у меня возникло ощущение, что я очутился в сауне. Настолько разительной показалась разница температур между местным климатом и тем, который был в салоне воздушного лайнера.
На залитой ярким солнечным светом площади перед аэровокзалом нас встретил представитель турфирмы и проводил до внушительных размеров автобуса, в салоне которого царила приятная прохлада – сказывалась работа кондиционеров. По крайней мере, по сравнению с раскаленным воздухом окружающей среды здесь можно было нормально дышать.
Виктор, так представился русскоговорящий гид, проверил все ли туристы на месте и сказал что-то улыбающемуся лучезарной улыбкой водителю в белой накрахмаленной рубашке с короткими рукавами. Тот кивнул головой, и автобус тронулся, выруливая на трассу. Вскоре показался какой-то городок, улочки которого оказались настолько узкими, что наша машина то и дело рисковала задеть стены вплотную стоящих домов. Глубокие выщерблены на их штукатурке говорили о том, что такое здесь периодически случалось.
Наконец мы снова вырвались на простор, и дорога стала значительно шире, петляя вдоль изрезанной береговой линии. Из окна автобуса казалось, что мы смотрим на огромный пруд – настолько тихими были голубые воды уходившего за горизонт ласкового моря. Между тем гид начал знакомить нас с местными достопримечательностями, рассказывая разные интересные истории, связанные с местами, которые мы проезжали.
Время от времени автобус подкатывал к отелям, высаживая очередную партию туристов. Часа через полтора наступила и наша очередь. Гид проводил нас к стойке для регистрации и, передав в руки миловидной девушки с черными, закрученными в тугую косу волосами, удалился.
Мы стали заполнять регистрационные бланки и тут выяснилось, что служащие отеля практически ничего не понимали по-русски. Английским и немецким они владели тоже слабо, предпочитая изъясняться языком жестов. Пришлось воспользоваться своими скрытыми возможностями и задействовать вшитый чип-переводчик, не раз выручавший меня в трудных ситуациях. Как только я заговорил на местном наречии, отношение к нам резко переменилось. Девица, вначале смотревшая на нас со скучающим видом, стала излучать саму любезность и выделила нам один из лучших номеров с видом на море. Худощавый парень, на котором униформа смотрелась как на вешалке, подхватил наши чемоданы и кратчайшим путем повел к месту размещения, стараясь избегать крутых лестниц, в изобилии имевшихся на территории отеля. Проследовав мимо двух бассейнов, разделенных между собой красивой перегородкой, он пояснил, что в одном из них вода – пресная, а в другом – морская. Вся прелесть состояла в том, что, искупавшись в соленой морской воде, можно было сразу же смыть с себя излишки соли в пресной. Из водоема с морской водой по стене, облицованной разноцветной плиткой с изображением диковинных рыб, струйками стекали излишки влаги, образуя атмосферу какой-то неповторимой умиротворенности.
Служащий отеля спустился по мраморной лестнице, и мы очутились в небольшом коридорчике, по одну сторону которого располагались двери с прикрученными к ним небольшими латунными табличками с обозначением номеров. Вставив электронный ключ в специально предусмотренное для этого отверстие, парень открыл замок и внес чемоданы в апартаменты. Затем он суетливо стал разъяснять, как пользоваться сейфом, мини-баром, телефоном, телевизором, феном и прочим оборудованием, украдкой посматривая на меня. Я догадался, что он ждет так называемые «чаевые» и специально тянет время. Моя догадка оказалась верной. Получив причитающееся вознаграждение, носильщик немедленно удалился, наконец-то предоставив нам возможность заняться своими делами.
Алина, осмотрев номер, стала распаковывать чемоданы, а дети улеглись на диване, споря между собой, кто из них будет спать на нем, а кто на кушетке. Я же вышел на балкон и невольно залюбовался открывавшимся отсюда видом. За несколькими рядами сосен, на верхушке одной из которых гордо восседал дикий голубь, раскинулась бескрайняя морская гладь, уходя за линию горизонта. Небольшие бирюзового цвета волны ласково плескались за облицованной бетоном миниатюрной набережной, а вдали виднелись паруса прогулочных яхт, рассекавших воды живописной бухточки, на берегу которой располагалась территория отеля.
Переодевшись, мы поспешили в ресторан и после короткого перекуса отправились на пляж. Дорожка, вымощенная красным гравием и снабженная указателями на английском языке «на пляж», привела нас к мостику, перекинутому через оживленную автомобильную трассу. Пройдя по нему с десяток метров, наша семья уперлась в довольно крутую лестницу, спускавшуюся к песчаному пляжу.
У мальчишек едва хватило терпения дождаться, пока Алина выберет для нас лежаки под широким зонтиком, служившим, хотя и слабой, но все же какой-никакой защитой от жгучих лучей пялящего солнца. Через минуту они уже плескались в волнах, ныряя и похваляясь найденными на дне ракушками. Моя благоверная с повлажневшими от счастья глазами внимательно следила за ними.
– Боже мой! – вырвалось у нее. – Я словно в раю! Никогда бы не подумала, что может быть так хорошо!
Невдалеке от облюбованного нами места виднелось крытое шифером сооружение с барной стойкой, квадратными столиками и плетеными креслами, на которых прямо в плавках и купальниках сидели отдыхающие, потягивая из трубочек коктейли и освежаясь пивом с большими пенными шапками в кружках.
«Так это же пляжный ресторан, о котором говорил носильщик, – догадался я. – Удобно придумано. Здесь можно не только выпить прохладительного, но и пообедать, не покидая пляжа».
Слева от нас на первой линии шезлонгов расположилась довольно шумная кампания. Человек двадцать, не меньше. Судя по возгласам, которыми они оглашали пляж, ничуть не смущаясь тем, что могут доставить неудобство своим соседям, это были туристы из России. Главной среди них, скорее всего, являлась молодящаяся пышнотелая дама элегантного возраста в синем купальнике и кокетливой шляпке. На такой вывод наводило не только то, как они расставили лежаки вокруг нее, но
и знаки почтения, с которыми обращались к ней члены этого буйного коллектива.
Мы с Алиной тоже решили окунуться, так как становилось очень жарко. Море встретило нас освежающей прохладой, и мне доставило большое удовольствие погрузить в набегающие волны свое разгоряченное тело. Становилось понятным, почему мальчишки столь неохотно подчинились нашей просьбе выйти на сушу.
Когда они уселись на шезлонги под зонтиком, у них, как говорится, «зуб на зуб не попадал».
– Как бы ни простудились, – озабоченно проговорила Алина.
– Ничего, сейчас согреются, – ответил я. – К тому же на сегодня достаточно. Так и обгореть можно, солнце вон как палит.
Посидев еще немного, мы стали собираться в номер, и тут наше внимание привлек к себе громкий взрыв смеха. Исходил он от той же шумной кампании, о которой речь шла чуть раньше.
Шесть человек, среди них и две женщины средних лет, усевшись на лежаках, под благосклонными взглядами своей руководительницы играли в какую-то карточную игру. Видимо на интерес. По крайней мере, после очередной игры, когда игроки бросили на лежак свои карты, один из них, коренастый мужчина лет пятидесяти с хорошо развитой мускулатурой, схватил в руки пластиковый стаканчик, наполнил его песком и, отбежав на несколько метров, лег на берегу. Затем он стал ползти по-пластунски, весь извалявшись в песке, медленно приближаясь к игрокам. Внезапно крепыш вскочил и, бросив в сторону своих партнеров по игре стаканчик с песком, словно ручную гранату, оглушительно заорал:
– Руки вверх!
Кампания вновь разразилась громким смехом, а я подумал:
«Вроде бы взрослые люди, а ведут себя словно дети малые».
– Пап, а пап, чего это они? – с любопытством спросили ребятишки.
– Как чего? – нашелся я. – Солнце голову напекло, вот и последствия. Если не будете слушаться маму, то с вами и не такое может случиться.
Обратная дорога до номера оказалась куда тяжелее, чем на пляж. Подниматься по крутой лестнице было не так уж и приятно. Хорошо еще, что на пути наверх встречались площадки, на которых люди могли передохнуть. Одному пожилому французу стало даже нехорошо. Он, словно рыба, выброшенная на берег, широко открывал рот и тяжело дышал. Ему явно не хватало воздуха. Рядом с ним стояла испуганная женщина.
– Вам плохо? – участливо спросил я.
– Сейчас все пройдет, – с трудом переводя дыхание, отозвался он. – Но с меня таких экспериментов достаточно. Сердчишко, видите ли, пошаливает. Больше нас на пляж и калачом не заманишь. Лучше уж у бассейна сидеть. Там и бар хороший имеется.
Пожелав ему здоровья, мы двинулись дальше, кляня в душе хозяев отеля, пожалевших денег на строительство лифта.
«Вот тебе и лучший отель на Средиземном море», – с досадой подумал я, вспоминая слова Михалыча.
В наших апартаментах царила живительная прохлада – сказывалась работа кондиционера, который мы догадались оставить включенным. Ключей от номера ведь у нас было четыре. Один из них я и оставил в фиксаторе, замыкавшем электрическую цепь и контролировавшем подачу электричества. Такими устройствами в целях экономии были снабжены все номера, но, как говорится, «голь на выдумки хитра…».
Утром следующего дня я снова вышел на балкон, чтобы вдохнуть свежего морского воздуха. Солнышко уже слало нам свои ласковые теплые лучи, и тут из небольшой сосновой рощицы, видневшейся справа, послышались странные звуки. У меня сложилось впечатление, как будто на деревьях кто-то невидимый пытается завести мотоцикл. Трр! Трр! К неведомому мотоциклисту на соснах присоединились другие его собратья, и вскоре воздух огласился громким стрекотом.
«Да это же цикады! – догадался я. – Теперь будут целый день беспрерывно трещать, пока солнце не скроется. И как это только у них сил хватает?»
Сразу после завтрака мы снова пошли на пляж. Шумная кампания была уже на своих местах. И хотя свободных лежаков имелось достаточно много, мне пришла в голову мысль расположиться под навесом за столиком пляжного ресторана. Благо такое не возбранялось, а шиферная крыша надежно защищала от воздействия прямой солнечной радиации в отличие от зонтиков над лежаками. С нас хватило и предыдущего дня – у детей, хоть они и плескались постоянно в воде, сильно подгорели плечи, да и мы тоже подпалились основательно.
С моря дул легкий ветерок, и нам с Алиной под навесом было очень уютно. Сидя в мягких плетеных креслах, мы с удовольствием потягивали из трубочек освежающие напитки, наблюдая, как резвятся дети.
– Простите! У вас свободно? Можно присесть, а то все столики заняты? – внезапно раздался громкий мужской голос.
Я оторвал взгляд от моря и увидел перед собой того самого мужчину, который накануне ползал по пляжу по-пластунски.
– Пожалуйста!
– Вот спасибо, меня Анатолием зовут, – отозвался он, усаживаясь за наш столик, предварительно поставив на него наполовину наполненный пластиковый стаканчик и кружку пива.
Непрошеный гость залпом проглотил содержимое стаканчика, сморщился и принялся жадно пить из кружки. Отпив примерно половину, мужчина отдышался и обрушил на нас целый словесный поток. Судя по всему, это был типичный любитель завязывать новые знакомства и поговорить. Говорил он преимущественно о себе, постоянно перескакивая с одной мысли на другую и избавляя нас с Алиной от необходимости поддерживать беседу.
Из его бессвязной речи следовало, что он приехал сюда на отдых вместе со своими партнерами по бизнесу. Анатолий скороговоркой проговорил название какой-то компании, которое я не запомнил. Отложилось только то, что они занимаются продвижением на российском рынке биологически активных добавок.
«Господи! – мысленно взмолился я. – Опять сетевики! Откуда они только берутся? Мне прямо везет на них! Сейчас начнет навязывать мне свою продукцию».
К моему удивлению Анатолий не стал расписывать преимущества имеющихся у них БАДов, а продолжил повествование о том, как сложно им было решиться на поездку, необходимую для успешного ведения бизнеса.
– Согласись, – беспардонно перейдя на «ты», пояснил он. – Трудно привлечь в свою команду людей, не продемонстрировав им перспективы богатой и сытой жизни. Вот для этого им и показывают наши фотографии, сделанные на отдыхе в разных странах.
Крепыш допил пиво, вытер ладонью налипшую на усы пену и посетовал:
– Большинству из нас пришлось залезть в долги или взять кредиты в банках. Далеко не каждый быстро выходит на такой уровень доходов, чтобы позволить себе дорогостоящий отдых. Это мне крупно повезло с женой. Она у меня просто не способна отказать близкому ей человеку, когда ему требуется помощь, вот и оплатила мой отдых, и сама поехала. Она и в медицину-то пошла, чтобы иметь возможность помогать людям. Ну, не может Лариса жить без этого! Сейчас моя благоверная работает главным врачом и последнее готова отдать, лишь бы помочь кому-нибудь. Я вас с ней обязательно познакомлю…
С этими словами Анатолий встал, направился к бару и вскоре вновь вернулся с очередной порцией алкоголя. Влив в себя содержимое пластикового стаканчика и осушив кружку пива, крепыш обрушил на нас очередной словесный поток. Моя догадка о том, что главной у них являлась пожилая дама с пышными формами, оказалась правильной. Эта волевая женщина поддерживала среди работников своего офиса железную дисциплину даже на курорте. «Маманя», как обращались к ней ее приближенные, ввела непреложное правило: ежедневно рано утром, когда в отеле все еще спали, члены ее команды обязаны были прибыть на пляж, занять строго определенные места на лежаках и участвовать в длительном заплыве.
Во время данного плавания один из пловцов тянул за собой матрац, в отверстия которого были вставлены бутылки шампанского и пластиковые стаканы. Доплыв до буйков, участники заплыва откупоривали бутылки и, разлив их содержимое в импровизированные фужеры, фотографировались, держа в руках стаканы, на фоне моря и пляжа, залитых лучами восходящего солнца. Для этого у «мамани» был припасен специальный фотоаппарат, не боящийся попадания в него морской воды.
Такой ритуал нашему новому знакомому явно приходился по душе, уж больно воодушевленно он о нем рассказывал, не забыв упомянуть, что матрац служил еще и своеобразной страховкой на тот случай, если кому-то во время заплыва станет плохо.
– Приятно было познакомиться, – закончив свой монолог, вставая, проговорил Анатолий. – Пойду, а то «маманя» рассердится. Уж больно она не любит, когда кто-нибудь из нас надолго отлучается.
После обеда мы решили расположиться возле бассейнов неподалеку от своего номера. Испытывать сомнительное удовольствие от подъема с пляжа во второй раз на дню уж больно не хотелось. Солнце было уже не столь жгучим, и мальчишки предпочли занять места на шезлонгах. Побросав на них свою одежду, они не вылезали из воды, перебираясь из одного бассейна в другой.
Ребята быстро влились в разноязычную кампанию своих сверстников. Отсутствие знаний языка им абсолютно не мешало. Вдоволь нанырявшись в прохладной морской воде, молодежь переходила в более теплую пресную воду, где поднимала тучи брызг, погружаясь вглубь водоема в погоне за мячиком.
Мы, естественно, старались не упускать мальчишек из виду, для чего уселись под навесом за столиком возле бара. Время от времени я подходил к стойке, чтобы взять чего-нибудь прохладительного. Прямо стоит сказать, что качество обслуживания здесь восторга не вызывало. Персонал был какой-то вареный и еле двигался. На соседних столиках переполненные пепельницы и пустые бокалы не убирались. Они так и стояли до тех пор, пока не кончался запас посуды. Тогда один из барменов лениво выходил и собирал все на тележку, всем своим видом показывая, что делает нам, отдыхающим, большое одолжение.
«Какое странное поведение у персонала, – размышлял я. – Совсем работать не хочет. В номере экран телевизора покрылся таким слоем пыли, что Алина даже написала на нем пальцем: «Протрите меня!» Интересно, почему так?»
Вскоре, как мне показалось, ответ был найден. Разгадка крылась в обычаях местного населения, привыкшего отдыхать в послеобеденные часы во время так называемой «сиесты», когда на улице становилось наиболее жарко. Персоналу, наверное, казалось, что мы, развалившиеся на лежаках и сидящие в плавках за столиками возле бара, ущемляем его право на отдых, забывая, что отдыхающие заплатили за данную возможность немалые деньги и вправе требовать соответствующее к себе отношение.
Солнце стало клониться к закату, и мы засобирались в номер, чтобы переодеться к ужину. В ресторане на открытой веранде происходило что-то непонятное. Уже знакомый нам Анатолий и другие члены «шумной кампании», как я окрестил его единомышленников, сгрудившись вокруг своей предводительницы и широко размахивая руками, громко пытались на ломаном английском объяснить что-то официантам.
Вскоре появился менеджер отеля в сопровождении переводчицы, и тогда «маманя» жестко изложила ему просьбу составить столы так, чтобы за ними могла поместиться вся группа. Менеджер попытался, было, объяснить ей, что такое в отеле не принято, но та и слушать ничего не хотела. Наконец, служащий сдался, заявив, что просьба гостей является законом для персонала. Он отдал соответствующие распоряжения, и официанты стали переставлять столы под пристальным взглядом «мамани». Все это, естественно, не могло не привлечь к себе внимания посетителей, с удивлением взиравших на происходящее.
– Теперь понятно, почему за границей русских свиньями называют! – возмутилась Алина.
Произнесла она это не очень громко, но за соседними столиками ее явно услышали. По крайней мере, мы привлекли к себе внимание одной семейной пары, то и дело бросавшей на нас любопытные взгляды в течение всего ужина. Когда трапеза подошла к концу, и мы решили было уже уходить, мужчина, наблюдавший за нами, встал, подошел к нам и на ломаном русском произнес:
– Добрый вечер! Разрешите представиться. Меня зовут Вальтер, а это – моя жена Грета. Мы из Германии и второй день наблюдаем за вами. Уж больно симпатичные у вас дети.
– Очень приятно, – на литературном немецком ответил я. – Наших сыновей зовут Владимиром и Данилой, мою супругу – Алиной, а меня – Василием.
– О! – удивился Вальтер. – Вы прекрасно говорите по-немецки. Изучали германистику?
Слово за слово, мы разговорились и условились встретиться через час в баре, чтобы вместе пойти на концерт. По вечерам здесь играла живая музыка, и можно было великолепно отдохнуть.
Алина надела свое любимое платье, которое ей очень шло, нацепила серьги и ожерелье с перламутром и, оставшись собой довольной, заявила, что готова к встрече. Дети, напрыгавшись за день, мгновенно уснули, и мы отправились в бар. Вальтер с Гретой уже были на месте. Рядом с ними сидел молодой человек спортивного вида в кампании симпатичной девушки с белокурыми волосами. Внешнее сходство молодых людей с нашими новыми знакомыми свидетельствовало, что перед нами их взрослые дети.
– Разрешите представить, – поздоровавшись, по-русски сказал Вальтер. – Мой сын Фридрих и дочь Габриэла. По-вашему они не говорят, но кое-что понимают, учили русский язык в школе.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что проживали они в восточной части Германии, а отец Вальтера занимался поставками овощей в советскую воинскую часть, стоявшую в то время в их городке. Во время второй мировой войны он был связан с антифашистским подпольем, за что его бросили в концлагерь Заксенхаузен – настоящую фабрику смерти, от которой отца Вальтера в начале мая 1945 года спасли стремительно наступавшие войска Красной армии. Такое, естественно, не забывается.
Вальтера воспитывали в духе преклонения перед великим подвигом советских солдат и уважения к России, вынесшей на себе основную тяжесть военного лихолетья. В их доме часто бывали русские офицеры, и разговоры с ними велись на их языке. Разговорные навыки Вальтер до конца не растерял и после ухода советских войск с территории Германии, стремясь при удобном случае попрактиковаться. Именно поэтому он был особенно рад представившемуся случаю завязать знакомство с нами.
Фридрих и Габриэла, испросив разрешения, удалились. Это было понятно – не скучать же им в нашей кампании, когда молодежь «отрывалась» на танцах.
– Какая красота! – воскликнула Алина, снимая возникшую, было, неловкость, указывая на белые, розовые, желтые и красные цветы олеандра, кустарника в изобилии встречавшегося на территории отеля и источавшего приятный, непередаваемый аромат.
Между тем над морем сгустилась тьма. Надо сказать, что темнота здесь наступала быстро – стоило только скрыться солнечному диску. С нашего места хорошо просматривались огоньки от прогулочных кораблей, бороздивших воды бухты, многочисленных таверн, уютно располагавшихся по ее берегам. Зной ушел, и с моря потянуло приятной прохладой, принесшей с собой запах водорослей, соли, йода и вообще нескончаемого счастья и удовольствия.
Вальтер предложил выпить по большому бокалу пива, любимого немецкого напитка, и заказал нам пильзенского, а дамам шампанского. Несмотря на определенную горчинку, напиток показался мне не таким уж и отвратительным. Настроение, и без того приподнятое, заметно улучшилось, чему способствовали звуки музыки, доносившиеся с эстрады. Артисты старались, исполняя не только национальные мелодии, но и песни разных народов. Звучали, в основном, мировые шлягеры на английском языке, однако были и песни на русском, немецком и французском. Администрация отеля явно учитывала национальный состав отдыхающих.
