Kitobni o'qish: «Святой Престол. Уникальное оружие»
Глава I Введение в историю.
210 лет назад произошли исторические события, полностью изменившие этот мир. Именно с этой точки отсчета жизнь разделилась на «до» и «после». В 1865 году они впервые заявили о своих правах, впервые показали свое истинное лицо. Они, наконец, выбрались из подполья и открыто объявили о том, что хотят, не скрываясь практиковать свои ритуалы, хотят, чтобы их считали избранными, желают власти. Они – те, кто обладал способностями, не дарованными обычному человеку – колдуны, ведьмы, чародеи.
Людям свойственно бояться того, чего они не понимают. Все неизведанное и необъяснимое кажется им опасным. Все они – ведуньи, знахари, ворожеи и раньше изучали и применяли свои необыкновенные силы, но делали это в тайне. О таких вещах не принято было говорить, хотя все о них знали. В обществе не приветствовалось наличие у определенных людей пугающего дара. Теперь же, когда они вышли на «Свет Ангельский» и стали требовать…все стало иначе. Официальные власти не одобрили действия колдунов, и смириться с ними ни как не могли. Президент вынужден был обратиться за помощью к клирикам Церкви, и Церковь оказалась к этому готова. Возможно, даже ждала, когда это случится, покорно и терпеливо выжидала своего часа.
Позднее начались массовые беспорядки и существенные погромы во многих частях материка Грандис. Обладатели дара стали объединяться в большие группы, создавать секты, общины, выходить на улицы массово и пользуясь своими способностями требовать признания, устраивая при этом бунты, протесты. Среди прочих действий были даже попытки насильственного свержения власти и подрыва работы Государственных органов. Терроризм в чистом виде. Однако Церковь тоже не оставалась в стороне и в ходе развития событий все больше и больше наращивала влияние и переплеталась с органами Государственного управления.
Именно тогда Президент заявил, что не в силах справиться с ситуацией и подал в отставку, а его место занял Верховный Экклезиарх, глава всеобщей официальной государственной религиозной Церкви Святого Архангела Владимира.
Тогда же все ведущие посты в Государственной думе, Правлении, а также иных органах власти стали постепенно занимать Епископы и Кардиналы.
Был принят ряд важнейших законов и реформ, созданы военизированные подразделения Церкви. Солдат-церковников стали обучать не только военному делу, но и развивать в них обязательные для такой службы навыки разрушать чары, снимать проклятия, выслеживать и противостоять колдунам, а также вырабатывать иные способности призванные помочь им бороться с чародеями.
К сожалению не все Епископы разделяли манеру правления Верховного Экклезиарха и его подход к ситуации, в связи с чем после кардинального накала обстановки в нутрии Церкви произошел грандиозный раскол. Глобальная и единственная в государстве Грандис на протяжении многих веков Церковь Святого Архангела Владимира была навсегда разделена на три ветви: Центральноархангельскую, Левоархангельскую и Правоархангельскую Церкви Святого Архангела Владимира. Каждая из ветвей забрала с собой немало последователей. Страшные тогда были времена. Постоянные бойни и столкновения с колдунами, да еще и разрозненная Церковь, на которую была вся надежда. Официально все три ветви религии не враждовали между собой, их взгляды на саму веру, хоть и рознились, но были схожи между собой, однако из-за политических мотивов и разных подходов к борьбе с колдунами и между церковниками разных направлений часто случались столкновения.
Впоследствии вся территория Государства была поделена на три больших провинции, во главе каждой из которых встал руководитель одной из церковных ветвей. Между ними был принят Пакт «О признании трех ветвей Церкви Святого Архангела Владимира официальными религиями». На деятельность остальных культов, сект и религиозных организаций законодателями был наложен строжайший запрет. Колдуны и все, кто практикует магию, были объявлены вне закона. Людей, обладающих способностями, нарекли «Одаренными».
В те мрачные времена служители Святого Престола смогли навести порядки в своих провинциях, но на это ушли годы. Теперь же, ежедневно даже на охрану общественного порядка в провинциях, выходят рыцари Святого Престола.
Повесть временных лет. Глава 5. Автор Летописец монах Афанасий 2075 год. Наши дни.
Глава II Пробуждение.
Он, наконец, то смог открыть глаза, подняв тяжеленные веки. Мутное сознание стало возвращаться в еще лишенное сил и непослушное тело. Руки и ноги онемели и не повиновались хозяину. Он не мог ни пошевелиться, ни осмотреться. Очнувшийся, сидел на чем-то достаточно твердом, рядом с огромным круглым столом из серого камня. Более ни чего не было видно, в темноте. Пожалуй, вокруг больше ни чего и не было, только непроглядная, всепоглощающая и холодная пустота.
«Где я? Что это за место? Мир, в котором ни одному смертному не доводилось побывать? Возможно это давно погибшая вселенная на задворках никому не известной галактики. Хочу ли я это знать? Гораздо более важно сейчас было бы вспомнить кто я?» – мысли одна за другой стали возникать у него в голове проносясь и исчезая в глубинах собственного сознания, но, ни чего вспомнить так и не получилось. Немного присмотревшись, человек увидел еле различимую фигуру, сидящую по другую сторону стола. Мужская фигура с необычайно тонкими (насколько он мог разглядеть в темноте) чертами лица и длинным острым носом была ему крайне знакома. Он явно знал этого человека, но вспомнить не мог.
Мужчина, сидевший за столом, ехидно улыбнулся и заговорил:
– Ты наконец-то проснулся?
– Кто ты такой? Где мы находимся? Да кто, черт возьми, я такой? – произнес собеседник, по-прежнему не сумевший пошевелиться.
– Прошу тебя не сквернословить и не торопить события. Сейчас я все объясню. А знаешь для того, кто только что был мертв и влачил свое никчемное существование в Темной Пустоте, ты чрезвычайно прыток.
– Мертв? Что ты не…нет! Не может быть – произнес мужчина и изо всех сил зажмурил глаза.
– Очень даже может – улыбка стала еще шире, но казалась неискренней и вынужденной – начнем с того, что я тоже не слишком-то живое существо, по меркам людей. Я Ангел Церкви Святого Архангела Владимира. Ты, как это не странно прозвучит, бывший мертвец, которого Высшая Сила вернула, для выполнения одного очень важного и ответственного задания. Где мы сейчас, тебе лучше не знать, а кто ты, уже не имеет ни какого значения. Твоя прошлая жизнь оборвалась давным-давно, а в новой ты ни чего из себя еще не представляешь. Не наследил еще, так сказать. Ты даже имя носить, не достоин. Поэтому я дарую тебе только номер. Отныне ты будешь называться Первым.
– Что за чушь? Ангел, мертвец. Постой, да и вообще я не согласен. Я не собираюсь быть на побегушках у Церкви и выполнять какие-то там важные задания.
Ангел несколько раз неторопливо хлопнул в ладоши.
– Суть в том, что тебя особенно ни кто и не спрашивает, Первый. Это твой долг. То, ради чего тебя вернули, а значит то, ради чего ты сейчас живешь. Твоя задача – смысл твоей жизни – Ангел сжал руку в кулак и на левом запястье его собеседника в тот же миг появился тугой желтый браслет. Сверху на браслете располагалась серебряная прямоугольная вставка, украшенная непонятными символами. Возможно, это был текст на одном из мертвых и давно забытых человечеством языков.
– Это окова? – язвительно спросил Первый.
– Нет, что ты. Просто маленькое напоминание того, на чьей ты стороне. Сувенир так сказать. Можешь называть его «Браслетик добра».
Первый знал, что это была окова. Талисман, который не позволит ему свернуть с пути, сбежать, отказаться, однако выбора у него не было.
– Я отправлю тебя в столицу религиозного мира, город Святоград, что в провинции Санктус. Найди там Верховного Экклезиарха Церкви и присягни на верность Святому Престолу – сказал Ангел.
В тот же миг все вокруг закружилось и исчезло. Стол, Ангел, сидевший за ним, да и сам Первый, смешались и растворились в этой бесконечной, холодной и всепоглощающей пустоте.
Глава III Святоград
Яркое, ласковое весеннее солнце слепило глаза, весело поигрывая бликами на водной глади фонтана. Свежий ветерок приятно касался вьющихся черных волос, прикрывающих уши и едва не достающих до плеч, бодро вздымая вверх клубы пыли с брусчатки, создавая рябь на воде и время от времени, порывами прогоняя голубей, снующих из стороны в сторону по площади. Птицы задорно курлыкая разлетались кто куда, а через некоторое время снова возвращались на свои места.
Какое прекрасное и давно забытое чувство дышать полной грудью, щурится от солнца, ощущать дуновение ветра. Что на самом деле значит быть живым? Чувствовать жизнь всеми клеточками своего тела? радоваться тем мелочам, которые люди обычно не ценят и воспринимают как должное?
Сам по себе город был настоящим произведением искусства, и практически все окружение в нем являлось величайшими достижениями культуры, архитектуры, живописи, литературы. Над его созданием в свое время поработали истинные мастера своего дела, а потомки достойно сохранили их труд. Как же прекрасен этот город! Он совсем не похож на другие города провинции. Кажется, над ним всегда светит солнце, подчеркивая его особенный статус и величайшую культурную и историческую значимость. Святоград раскинулся на возвышенности Аджарис, на севере провинции Санктус, власть в которой принадлежит представителям Центральноархангельской Церкви Святого Архангела Владимира. Город казался прекрасным во всех смыслах. По всему периметру окруженный непреступными крепостными стенами, он ни когда не знал войн и уже две сотни лет не видел беспорядков. Шпили и купола столичных зданий гордо возвышались над провинцией, озаряя своим ярким светом окрестности и близлежащие деревни. На правах столицы Святоград ежедневно принимал огромное количество туристов и паломников со всего мира. Основным населением города являются клирики, в том числе Летописцы и служители Дворца Верховного Экклезиарха, величественно разместившегося в самом центре населенного пункта. Прекрасные просторные улицы, вымощенные брусчаткой, огромные высокие фонтаны, памятники, представляющие собой сцены из Священных книг, громадные городские площади, торговые кварталы, величественные древние соборы, поражающие своей архитектурной красотой, библиотеки, университеты и духовные семинарии, все это и многое другое, что необходимо для нравственной и культурной жизни человека можно было найти в Святограде. Но центром и жемчужиной всего этого великолепия все, же можно по праву считать Дворец Верховного Экклезиарха, совмещающий в себе его постоянную резиденцию, а также исполняющий роль Дома Правительства провинции Санктус. Здесь глава Церкви вел официальные приемы, здесь же проходили собрания кардиналов и принимались законы. Помимо всего именно в этом учреждении заседает Главный Летописец, и здесь же располагается хранилище Святых и Проклятых реликвий. Город определенно является центром культурной жизни региона. На севере Святограда находится самая большая в провинции Духовная Семинария, выпускающая в основном высокопоставленных офицеров Церкви. В этом учреждении к слову, когда то учился и сам Верховный Экклезиарх Санктуса. В западной части города возвышаются башни огромнейшего и одного из древнейших соборов материка. В соборе «Незабвенного подвига Архангела Владимира» проводятся все важнейшие таинства и службы провинции. Именно в этом соборе венчают на Престол Верховного Экклезиарха, а также рукополагают в чин практически всех кардиналов Церкви.
Первый не спеша шел по красивым и чистым улицам Святограда, то и дело, оборачиваясь, разглядывая элегантно и богато разодетых прохожих, любуясь высокими белокаменными домами, то и дело, останавливаясь не на долго у памятников, пытаясь узнать какая именно сцена из Святых книг отражена в том или ином каменном изваянии. В прочем сделать это Первому удавалось без особенного труда, в отличии от попыток вспомнить что либо о своей прошлой жизни. Мимо, под барабанную дробь строем проходили кадеты Святоградской Духовной Семинарии, одетые в строгие пурпурные форменные кафтаны с накрахмаленными воротничками – стоечками, расшитые золотыми церковными символами. Все это было так знакомо, так близко Первому.
«Может быть, я раньше был кадетом? Или преподавателем Семинарии? А может быть просто офицером одного из церковных рыцарских Орденов?» – даже если одно из этих предположений и являлось верным, информация об этом была наглухо заблокирована его памятью. Наконец в дали стал виднеться Дворец Верховного Экклезиарха. Могучее здание, имело шесть остроконечных башен, вздымающихся, как казалось до самых небес. Словно Ангельские мечи, поражавшие демона, башни пронзали облака. Отчасти, с высоты человеческого роста здание вблизи походило на богатую и изрядно украшенную крепость. По всем сторонам Дворца, в том числе у самого входа были выставлены караулы. Крепкие рыцари Церкви, в массивных серых наплечниках и нагрудниках доспехов, из-под которых чуть ниже колена свисали полы священнослужительской рясы, носили на груди крупные золотые медальоны с символом Церкви. Наплечники их были украшены гербом Министерства внутренних дел провинции Санктус и знаками различия, в зависимости от звания и чина носителя. Казалось, что одни только их суровые взгляды, подкрепленные висящими на поясе ножнами с мечем, вгоняли нечистых мыслью граждан в ступор и панику. Когда Первый проходил мимо торгового квартала он видел такие патрули, бдевшие за порядком. В целом, учитывая специфику населения Святограда вероятнее всего нарушения общественного порядка, как и преступления, являлись невиданной редкостью, а дозоры вооруженных патрулей были лишь формальностью, прописанной Уставом Министерства внутренних дел.
Приблизившись к массивным высоким воротам Дворца, увенчанным различного вида железными фигурными вставками Первый остановился. Путь ему преградил один из двух охраняющих вход дозорных. Высокий рыцарь Министерства Внутренних дел строго посмотрел на подозрительного пришельца и занял выразительную позу, возложив ладонь левой руки на эфес меча, а правой на большую кобуру с пистолетом, прикрепленную справа к поясному ремню.
– Стой! Ты к кому? – произнес низким голосом стражник и нахмурил лоб.
– К Верховному Экклезиарху – невозмутимо ответил Первый и скрестил руки на груди.
– Да уж. Не больше и не меньше. К Верховному Экклезиарху. Быть может нам нужно созвать собрание кардиналов, по случаю прибытия такого важного гостя?
Второй, более юный на вид рыцарь, стоящий чуть позади своего напарника негромко рассмеялся, прикрыв рот перчаткой. Собеседник Первого тот час же сменил суровый взгляд на широкую улыбку.
К слову, Первый и в правду выглядел непривычно и возможно даже подозрительно, невыгодно выделяясь среди других обитателей столицы. Старая поношенная куртка, потрепанные штаны, необычайно бледная или даже вернее сказать мертвецки-синеватая кожа, делали его крайне заметным и похожим скорее на больного бродягу, нежели на гостя главы Церкви.
– Вам это кажется забавным, Сэр? – немного гневно произнес Первый – рекомендую, немедленно доложить о моем прибытии. Меня ждут.
– И как же прикажешь доложить о тебе? Сказать, что к Вам, Ваше Святейшество пришло какое-то чучело неотесанное и просит Вашей аудиенции?
– Да вот прямо так и доложите господа. А лучше скажите, что пришел Первый – теперь уже Первый нахмурил брови и серьезно посмотрел на стражника.
– Да мне хоть третий. Не имеет значения, каким ты пришел, первым, пятым, мне все равно. Здесь тебе не гонки – не унимался страж.
Коллега остроумного рыцаря положил руку на наплечник своего товарища и сказал:
– Ваше благородие, господин рыцарь-лейтенант, быть может, и в правду доложить, на всякий случай? Мало ли кто он тут такой пришел? Быть может его тут и в самом деле ждут?
Рыцарь-лейтенант поднес руку к подбородку.
– Ну, хорошо, доложите сержант. Только бегом! Туда и обратно шагом марш!
Молодой стражник мгновенно удалился за ворота Дворца.
Спустя примерно пять минут ворота вновь распахнулись и к своему командиру с докладом выбежал запыхавшийся рыцарь-сержант.
– Ваше благородие, разрешите доложить?!
– Докладывайте.
– Велено этого бродягу пропустить немедленно, да назначить сопровождение, прямиком к залу Верховного Экклезиарха!
Лейтенант сделал шаг в сторону Первого и слегка прищурив глаза высказал:
– Мы-то пропустим, но ты учти, если вдруг вздумаешь безобразничать, мы тебя на центральной площади из танка расстреляем. Около двух сотен лет в Святограде ни кого не казнили. Вот, будешь действительно первым.
Хотя первый «Безобразничать» и не собирался, но все, же перспектива быть расстрелянным из танка его не особенно радовала, а потому внушение показалось довольно понятным и весомым.
Внутри Дворец главы Церкви выглядел, по меньшей мере, не менее, а возможно и более пафосным, чем снаружи. Первый не спеша вышагивал вслед за сопровождающим, громко цокая каблуками старых сапог, по мраморному, отполированному до блеска полу. Они проследовали по огромному залу, практически во весь пол, которого был нанесен символ Церкви. По обе стороны от идущих, вдоль комнаты стояли на постаментах искусно выполненные статуи Ангелов, Святых и иных персонажей из Священных книг. Первому невероятно хотелось остановиться и рассмотреть каждую из статуй, однако времени на это совсем не было. Следующее помещение представляло собой, что-то вроде музея. На стенах висели огромные портреты всех Верховных Экклезиархов, когда-либо восходивших на Святой Престол. По периметру комнаты были расставлены невысокие тумбы, в которых под стеклом были выставлены различные предметы, принадлежавшие каждому из ранее занимавших этот пост глав Церкви. Первый успел разглядеть красивый золотой скипетр, увенчанный символом Церкви, аккуратно возложенную, расшитую золотыми узорами, представляющими из себя церковные символы и отрывки из Священных книг, белую мантию, а также увидел большую, расшитую бархатом, украшенную металлом и драгоценными камнями книгу. Помещение содержало множество интересных экспонатов, которым во всех смыслах не было цены.
Гость и его сопровождающий прошли еще четыре зала, несколько раз сворачивая направо и один раз налево, пока не приблизились к комнате с длинной, широкой лестницей, с красивыми ажурными перилами. Ступени лестницы украшал богато выделанный ковер.
Человек сопровождавший Первого резко остановился перед лестницей и впервые за все время пути заговорил:
– Поднимайтесь наверх по лестнице. За дверью и будет зал Верховного Экклезиарха.
Гость пожал плечами, невольно потрогал рукой браслет на левой руке и направился в сторону лестницы.
Зал Верховного Экклезиарха действительно можно было назвать самым выдающимся помещением Дворца. Не смотря на то, что по дороге Первый видел множество прекрасных и поразительных комнат, эта впечатлила его больше всего. Высоченный куполообразный потолок, красивые витражи и древнейшие фрески на стенах, поражающие человеческое воображение, выглядели так, словно их только вчера нанесли на стены. Зал был действительно красив. Около входной двери стояли, как стражники на посту два рыцаря-инквизитора. Дверь за спиной Первого резко захлопнулась, а взгляды инквизиторов пристально направились в его спину, как прицел снайперской винтовки, готовой немедленно прервать жизнь нарушителя, в случае, если он хотя бы посмеет подумать не так, как нужно. В то же время как именно нужно было думать Первый еще не знал.
Инквизиторы почти одновременно, как по команде скрестили руки на груди, от чего слегка приподнялись полы их длинных темно-коричневых кожаных курток, на плечах и груди которых были выбиты символы Церкви и Святой Инквизиции провинции Санктус.
В самом конце зала на небольшом пьедестале, у которого располагались несколько маленьких ступенек, покрытых небольшим красным ковриком, на весьма простеньком, а потому выделяющемся на фоне всего помещения троне, восседал сам Верховный Экклезиарх. По обе стороны от трона стояли два кардинала. Первый безошибочно определил, что это были именно кардиналы, по их одеяниям. Длинные черные рясы, подпоясанные алыми поясами, обрамленные красной окантовкой, с вышитыми красным шитьем символами Церкви на груди. Первый вдруг поймал себя на мысли, что отлично разбирается в церковной иерархии, форме и знаках различия.
Сам Глава Церкви был не стар. Мужчина средних лет, в ослепительно белом мундире, с длинными, ровными полами ниже колен. Мундир, прихваченный на талии, таким же белым поясом, на воротнике-стойке, рукавах и нижней части пол, были расшиты золотой окантовкой и золотыми остроконечными листьями. Яркие золотые пуговицы, на каждой из которых выгравирован символ Церкви, ослепительно блестели при дневном свете. Выражение лица Верховного Экклезиарха ничуть не изменилось, когда в зале появился гость, и оставалось все таким же холодным и равнодушным, как и до этого.
– Подойди ближе, не стесняйся – лишенный всяческих эмоций, однако, при этом весьма приятный бархатный голос главы Церкви эхом пронесся по залу.
Первый двинулся вперед, с каждым шагом сокращая расстояние до трона. Инквизиторы пошли вслед за ним, намеренно отставая на несколько шагов. Гость остановился, не дойдя примерно трех метров до ступенек.
– Что ж вот, наконец-то ты и явился ко мне, дабы исполнить свое предназначение. Выполнить свой долг – сказал хозяин дворца.
– Приветствую Вас, Ваше Святейшество. Неужели такой великой и могущественной организации нужна моя помощь? Надо же. Неужто при таком гарнизоне, в котором каждый служитель, каждый рыцарь отличается доблестью и отвагой не нашлось ни одного такого, который мог бы выполнить этот долг вместо меня? И что уж за задание, для выполнения которого нужно было из другого мира возвращать человека? – с легкой усмешкой и возмущением проговорил Первый.
Неслыханная дерзость и надменный тон говорившего возмутили стоявших позади рыцарей-инквизиторов и те мгновенно потянулись к рукоятям своих мечей, однако Верховный Экклезиарх движением руки показал, что в этом нет ни какой необходимости, и рыцари встали по стойке «смирно».
– Интересные вопросы ты мне задаешь Первый. Как же по твоему мнению кто-то другой выполнит твое предназначение? А ты знаешь, почему тебя нарекли именно так? Знаешь почему Первый? – спросил мужчина в белом.
Первый ни сказав, ни слова отрицательно помотал головой.
– Да потому, что раньше, за всю историю существования нашего мира ни кто и ни когда не возвращался из Темной Пустоты. Ни кого и ни когда Высшая Сила не возвращала в наш мир из царства мертвых. В этом смысле ты действительно первый. Ты уникален в своем роде – интригующе сказал церковник. Он облокотился на один локоть и подпер подбородок кулаком. Взгляд его был крайне сосредоточенным, казалось, он изучает своего собеседника, как экспонат той редчайшей коллекции, что хранится в одном из залов Дворца.
– Это конечно большая честь для меня и все такое, но все же, чем полумертвый может помочь Церкви? – голос Первого звучал крайне язвительно и несерьезно, а вид в данной ситуации был нелепым и даже глупым.
– Не паясничай. Возможно, ты можешь помочь не только Церкви, но и всему материку. Но главное ты можешь помочь себе – голос Верховного Экклезиарха стал достаточно раздраженным.
– Я так понимаю, Вы не объясните мне кто я? – внезапно спросил гость Дворца.
– Нет. В этом, нет ни какой необходимости. Эта ненужная информация будет только отвлекать тебя, и мешать выполнению задания – однозначно ответил Экклезиарх.
– Браслет – окова, которую надел на меня Ангел все равно не даст мне отказаться. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. Я слушаю мое задание – подчинился Первый, сводя руки за спиной и смыкая ладони в замок.
– Какой не терпеливый. Не так быстро. Сначала официальная часть. Встань на левое колено – повелительным тоном обратился к собеседнику глава.
Верховный Экклезиарх поднялся и взял в руки книгу у одного из кардиналов стоящих рядом. Первый ни как не отреагировал на приказ. А ведь это был именно приказ, хотя он и был высказан в форме просьбы.
Оба инквизитора максимально приблизились к Первому, и схватив его под руки, поставили на колено. Руководитель Церкви провинции Санктус подошел ближе и, возложив ладонь на голову, восставшего из Темной Пустоты, произнес слова молитвы рукополагающей в сан священника. К слову именно эта молитва произносилась при назначении священников-офицеров. Первый прекрасно это знал. Ему доводилось слышать такую молитву. Когда рукополагающий закончил, инквизиторы убрали руки с плеч Первого и он встал.
– Что это значит? Я теперь священник? – он с недоумением смотрел на Верховного Экклезиарха.
– Не просто священник. Ты офицер, а конкретно лейтенант Церкви – голос Экклезиарха звучал максимально спокойно и обыденно. Теперь ты причислен к штату церковного Ордена Идущих по следу – пояснил глава Церкви.
– Но как? Зачем? Разве так вообще можно? – возмущенно спрашивал новоиспеченный священник.
– Как ты, возможно, знаешь способностями противостоять одаренным, обладают только священники. Выслеживать их, преследовать, разрушать чары, снимать проклятия, сражаться с колдунами и прочими нечестивыми, все это могут делать только офицеры Церкви. Да и закон возлагает такую обязанность только на нас. Твое задание предполагает то, что ты должен иметь такие возможности – объяснял Верховный Экклезиарх в то время, как второй кардинал подошел к своему руководителю и протянул ему длинный и узкий тканевой сверток.
– Да, конечно. У меня есть для тебя подарок – с легкой улыбкой сказал руководитель, разворачивая сверток. После этого он протянул Первому старый, пыльный одноручный меч, в изношенных кожаных ножнах. Первый взял его в руки. Для одноручника меч был тяжел, к тому же он выглядел очень старым и как показалось Первому бесполезным.
– Да уж, благодарю. Подарок так подарок – скептически произнес Первый.
– Рад, что тебе нравится. Теперь, когда все формальности соблюдены, мы можем поговорить о твоем задании.
Глава Церкви проследовал к своему трону и присел. Кардиналы в рясах с красным шитьем заняли свои места, а инквизиторы резко, почтительно кивнули головами и отправились к входной двери.
Глава IV География и Теология
Материк Грандис, поделенный, когда то представителями власти на три больших провинции Санктус, Декструм и Бонум, со всех сторон омывается океаном Мортуус. Традиционно считается, что только на материке живут прогрессивные представители человечества, исключительно по материку Грандис прошелся ногой современности, технический, культурный и нравственный прогресс. К тому же Грандис является самым большим материком на мировой карте. К северу от Грандиса разместились холодные земли Трибов, отважных, стойких к погодным условиям мореплавателей, славящихся развитой торговлей и рыбным промыслом. Учитывая успехи в торговле, экономике и промыслах, Трибы вполне себе могли бы считаться представителями современного и развитого общества, но только люди Грандиса считали их неотесанными дикарями из-за того, что Трибы предпочитали делать все по старинке, как говориться «старым дедовским способом». Трибы чтят традиции и в религиозном смысле определенного вероисповедания не имеют, однако почитают своих предков, в каком-то смысле даже поклоняясь им, прося о помощи в делах и трудных ситуациях. Несмотря на всю свою суровость, представители северного континента отличаются миролюбивыми взглядами и военным походам предпочитают занятие добычей даров моря, строительством, мореходством. В то же время не позавидуешь тому, кто захочет объявить войну Трибам или внезапно вторгнуться на их территории. Предки подскажут северянам верные решения и древние способы ведения жестокой войны.
К югу от Грандиса желтым пятном суши, посреди океана Мортуус, лег самый маленький континент – Колидум. Быт и общество Колидума действительно походит больше на уклад древних людей, со своей неповторимой самобытностью, взглядами и определенным мировоззрением. Жители этого континента существуют общинами, практикуя различные шаманские обряды, как говорят, в некоторых общинах даже жертвоприношения. Представителям Грандиса это конечно не нравится, однако, сколько попыток они или представители других континентов не пытались предпринять к внесению своих ценностей и окультуриванию общества Колидума, ни одна из них не увенчалась успехом. Южане по сей день сохранили свою первозданную культуру и жизненные нормы, ни на что их не променяв. Колонизация Колидума была не выгодна ни кому, потому, как сам материк очень мал, не отличается обилием ресурсов и географически находится слишком далеко, от всех других населенных людьми земель. Климат там весьма жаркий, сухой, а большая часть местности пустынна. Религиозные мировоззрения южан сводятся к поклонению огню, воде и земле.
Среди иных, относительно цивилизованных обществ нашего мира, особняком хочется отметить представителей юго-восточных земель. Жители империи Апостат отличаются крайне резкими нравами, строгой и вполне эгоистичной по отношению к другим государствам политикой, а еще монархической формой правления. Общество империи Апостат является весьма начитанным, культурным и образованным, однако люди из Грандиса все равно считают их недостойными носить гордое имя цивилизованной нации. Причиной этому служит одна маленькая, но очень важная отличительная черта Апостатов. Имперцы не преследуют своих одаренных, что по меркам законов и обычаев Грандиса является не только редкой дикостью и глупостью, но и преступлением. Напротив обладание подданным империи Апостат любым магическим даром, открывает для него дороги в высший свет. Такой человек без труда может стать выдающимся политиком, ученым, изобретателем, да и вообще практически кем угодно. Техническое развитие и процветание империи строится отчасти на способностях одаренных, здесь у них во всех смыслах развязаны руки, здесь одаренные обладают властью и могуществом. Правление, пожалуй, только у Апостатов передается по наследству и на трон восходит старший сын почившего Императора. В то время, как во всех трех провинциях Грандиса правитель избирается на кардинальско – епископском собрании, путем голосования, из числа кардиналов. При этом голосующим кардиналам и епископам возбраняется принимать решение в пользу себя или против всех. В исключительных случаях (и такое было около сотни лет назад в провинции Декструм), главой Церкви, а значит и главой провинции был избран Владыка Инквизитор.
