Kitobni o'qish: «Сильнее любви. Остров»

Пятая серия

1

Хроника. Немецкие самолеты бомбят Ленинград. Рушатся здания, в которые попадают бомбы. Зенитчики стреляют по самолетам. Зажигательная бомба попадает в здание. Здание заливается огнем. Опустевшие городские улицы. По репродуктору объявляют отбой воздушной тревоги.

ДИКТОР: Внимание! Отбой воздушной тревоги! Отбой воздушной тревоги!

Метроном в репродукторе медленно отбивает ритм. По улицам идут прохожие. Едут машины.

2

В центре кабинета стоит стул, на котором сидит Павел Борисов. Перед ним ходит врач.

ВРАЧ: О строевой вам придется забыть. Хромать вы будете до конца вашей жизни. Надеюсь, она у вас будет долгая.

ПАВЕЛ: Нога не помешает мне бить врага.

ВРАЧ: Ну, что вам сказать. Бить врага… Фронт вам тоже заказан. Вы же не будете ходить в атаку с палочкой в руках.

ПАВЕЛ: Что вы этим хотите сказать?

ВРАЧ: Вам нужно подумать над тем, чем вы будете заниматься в тылу.

ПАВЕЛ: Я хочу на фронт!

ВРАЧ: Я тоже. Но меня туда не пускают, потому что я нужен здесь. Хотя у меня целы и руки, и ноги.

ПАВЕЛ: Я вам сочувствую.

ВРАЧ: Не нужно. Я прекрасно понимаю, что и в тылу для меня есть дело. Вам тоже нужно подумать над этим.

ПАВЕЛ: Зачем?

ВРАЧ: Я подписал рапорт. Вы – комиссованы. Ваши раны не дают мне ни малейшего основания отправить вас в действующие войска. Там вы просто бесполезны.

ПАВЕЛ: Я не собираюсь отсиживаться в тылу.

ВРАЧ: И в тылу можно приносить пользу.

Павел вскакивает со стула и подходит к врачу.

ПАВЕЛ: Вы не имеете права.

Врач вздыхает, берет со стола рапорт и протягивает его Павлу.

ВРАЧ: Это отдадите коменданту, чтобы он поставил вас на гражданский учёт.

ПАВЕЛ: Пошёл ты…

Павел разворачивается и, опираясь на палочку, выходит из кабинета. Врач вздыхает и кладет рапорт в папку.

3

В камере Егорова и Крапивина. Егорова спит на нарах, уткнувшись в стенку. Крапивина курит, выпуская дым в меленькое окошко под потолком. Громко щелкают замки, гремят металлические двери. Крапивина прячет скрутку, Егорова поднимается на ноги. В камеру входит новая арестантка Щукина. Дверь за ней закрывается. Егорова ложится на нару и снова отворачивается к стене. Щукина осматривает камеру.

ЩУКИНА: Бекасы есть?

Крапивина, не понимая, вертит головой.

КРАПИВИНА: Чего?

Щукина тяжело вздыхает.

ЩУКИНА: Вши в хате есть?

КРАПИВИНА: А-а… Нет. Недавно травили.

Щукина проходит по камере. По повадкам видно, что она зечка с большим сроком. Сразу сбрасывает вещи Крапивиной с нары, которая находится у окна, и по-хозяйски занимает её место.

ЩУКИНА: Когда вертухай берлянку принесет?

КРАПИВИНА: Чего?

ЩУКИНА: Когда жрать, говорю, принесут?

КРАПИВИНА: А-а… Сложный вопрос…

Щукина стучит ногой в дверь.

ЩУКИНА: Я им сейчас устрою весёлку. Откройте!

Егорова садится на наре.

ЕГОРОВА: Хватит вайдонить, бикса крашенная. Сядь на место, если не хочешь, чтоб оборотка от вертухаев пришла.

ЩУКИНА: Пусть попробуют! Я – Любка «Щука». Если кто не слышал: это я рожу ментовскую на рынке пёрышком пописала.

Крапивина собирает вещи, разбросанные на полу. Егорова бросает на неё короткий взгляд.

ЕГОРОВА: И тебя сразу не шлёпнули? Странно.

Щукина бросается к столу. Крапивина замирает на месте и смотрит на неё. Щукина быстро берет себя в руки и театрально улыбается.

ЩУКИНА: У них еще шлёпалка не выросла, чтобы меня шлёпать.

Щукина проходит по камере и садится на нару, на которой лежит Егорова. Та искоса наблюдает за Щукиной, готовая в любой момент оказать сопротивление.

ЩУКИНА: А ты борзая… Мне давно так никто не хамил.

Щукина протягивает Егоровой руку.

ЩУКИНА: Я – Любка. А ты – Егорова.

Егорова садится и оценивает Щукину.

ЩУКИНА: Меня специально сюда закинули… менты поганые, чтоб тебя колонуть.

ЕГОРОВА: А чего ж не колешь?

ЩУКИНА: Ещё чего? Я – не наседка. Я честная болотница.

КРАПИВИНА: Кто?

Егорова хмыкает.

ЕГОРОВА: Карманная воровка…

4

Черный «Форд» проезжает по центральной улице Ваганово и тормозит у избы, в которой располагается штаб сводного отряда. На крыльце появляется Лукьянченко. Из машины выгружается Савелов.

САВЕЛОВ: Не глуши. Я быстро.

Савелов захлопывает дверь и идет к штабу.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Что-то вы долго сюда ехали, товарищ полковник. Я уже волноваться начал.

Савелов машет рукой.

САВЕЛОВ: Дорога, Сергей Сергеевич…

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Проходите, чайник уже два раза кипел.

САВЕЛОВ: Потом чаи гонять будем.

Савелов останавливается перед дверью.

САВЕЛОВ: Вот что… Это ты Егоровой приказал… ну… с Черкесовым отношения завести?

Лукьянченко теряется и чешет затылок.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Ну, не так чтоб… Как вам сказать…

САВЕЛОВ: Говори, как есть.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Это Егорова мне сказала, что подозревает Корнеева. Мол, Корнеев не тот, за кого себя выдает.

САВЕЛОВ: Она?

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Да.

САВЕЛОВ: А ты?

ЛУКЬЯНЧЕНКО: А я навел справки. Наш Корнеев был ранен в ногу, а этот – нет. Вот… Она сразу предложила взять его в обработку.

САВЕЛОВ: Она?

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Да… Настоящий опер…

САВЕЛОВ: Понятно.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: От него она выведала о десанте, который должен был уничтожить насосную станцию и сразу сообщила мне. Ну, остальное вы знаете.

Савелов кивает.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: С ней всё в порядке, товарищ полковник?

САВЕЛОВ: Да.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Я ей приказал не рисковать, пока я подготовлюсь к встрече с этим десантном. А она… Одна!!! Против стольких…

Савелов машет рукой. Лукьянченко замолкает.

САВЕЛОВ: Знаю. Ты это… О нашем разговоре…

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Понял.

САВЕЛОВ: Всё. Я поехал.

Савелов спускается с крыльца и направляется к машине. Лукьянченко провожает его взглядом.

ЛУКЬЯНЧЕНКО: Счастливой дороги, товарищ полковник.

Савелов садится в машину, которая тут же трогается с места.

5

За столом устроилась Крапивина. Она вытянула вперед руки и положила на них голову. Делает вид, что спит, но внимательно слушает беседу Щукиной и Егоровой.

ЩУКИНА: А он тебе хотя бы нравился?

Егорова пожимает плечами.

ЕГОРОВА: Да.

ЩУКИНА: Фартовая ты. А мне только вислоухие попадались. На витрину смотрят, а до дела… Так – облом.

ЕГОРОВА: Ещё встретишь, Люба…

ЩУКИНА: У меня такого не будет.

ЕГОРОВА: Будет лучше, только не надо отчаиваться.

ЩУКИНА: Дура ты, конечно. Он тебе Париж предлагал, а ты… Я бы на твоем месте…

ЕГОРОВА: А как же Родина?

ЩУКИНА: А что она мне? С нары на нару и всё… А тут…

Щукина вскакивает с нары, поднимает руки вверх и, пританцовывая проходит по камере. Поет:

ЩУКИНА: А небо в клеточку,

Загар в полосочку,

На малолеточке

Своя я в досочку.

Здесь нету мамочки,

и нету папочки.

Поешь баландочки –

Откинешь тапочки…

Крапивина поднимается, бросает осуждающий взгляд на Щукину и Егорову, качает головой, ложится на нару, отвернувшись лицом к стенке.

ЕГОРОВА: Что хорошего в Париже?

ЩУКИНА: Не знаю. Там я ещё никогда не была.

6

Дверь кабинета открывается и в проеме появляются Гуров и Петров. Из-за стола выходит Ежов и направляется к гостям.

ЕЖОВ: Проходите, присаживайтесь.

Гуров проходит по кабинету и садится за стол. Петров остается у двери. Ежов закладывает руки за спину.

ГУРОВ: Майор Гуров.

Гуров показывает на Петрова.

ГУРОВ: Лейтенант Петров. Что случилось, товарищ Ежов?

Ежов тяжело вздыхает и возвращается за стол.

ЕЖОВ: Сегодня во время бомбежки, кто-то пытался вскрыть мой сейф.

ГУРОВ: Где в это время были вы?

ЕЖОВ: Внизу. В бомбоубежище.

ГУРОВ: Вы уверены в том, что в ваше отсутствие кто-то был у вас в кабинете и пытался открыть сейф?

Ежов кивает.

ЕЖОВ: Уверен. Я оставляю специальные метки. Когда вернулся – их не оказалось.

ГУРОВ: Что в сейфе?

Ежов хмыкает.

ЕЖОВ: Секретная документация.

ГУРОВ: На сколько секретная?

ЕЖОВ: Высший уровень.

ГУРОВ: Понятно.

Гуров поднимается.

ГУРОВ: Где сейф?

Ежов проходит к встроенному стенному шкафу и открывает дверцу. В шкафу спрятан сейф.

ГУРОВ: Когда вернулись дверь в кабинет…

ЕЖОВ: Была закрыта на ключ. Ключ есть только у меня.

Ежов показывает Гурову ключ и тут же прячет его в карман. Гуров кивает и бросает взгляд на Петрова. Тот внимательно обследует входную дверь.

ЕЖОВ: Найдите мне предателя.

ГУРОВ: Найдем.

7

Под потолком горит лампочка, освещая камеру сумрачным светом. Она закутана в решетку, поэтому на стенах отпечатаны длинные темные тени. На нарах спят Егорова, Щукина и Крапивина. Глазок в двери открывается и в нем вместе со снопом яркого света появляется глаз охранника. Охранник взглядом обводит камеру и, не заметив ничего подозрительного, закрывает глазок. Тут же со своего места тихо поднимается Крапивина. Прислушивается. В коридоре раздаются шаги охранника. Они постепенно стихают. Крапивина встает с нары. Берет подушку и, теребя в руках подушку, тихо направляется к Егоровой. Некоторое время Крапивина смотрит на Егорову, которая мерно вдыхает и выдыхает воздух. Крапивина кривится, заносит над её головой подушку. Крапивина зло кривиться и накрывает подушкой лицо Егоровой.

КРАПИВИНА: Сдохни, подстилка фашистская!!!

Егорова сопротивляется, но Крапивина, навалившись всем телом на подушку, не дает ей возможности освободится. Так длится несколько мгновений, которые Егоровой кажутся вечностью. Она старается сбросить с себя тяжелую Крапивину. Из-за шума в камере просыпается Щукина и сразу бросается на помощь Егоровой. Она набрасывается на Крапивину, схватив ту за волосы и с силой оттаскивает её от Егоровой. Крапивина оказывается на полу.

ЩУКИНА: Ты что делаешь, дешёвка?

Щукина и Егорова прыгают на неё сверху. Крапивина по полу бьется в истерике.

КРАПИВИНА: Гадина! Гадина! Мразь!

Истерика быстро проходит. Крапивина замолкает и начинает всхлипывать. Егорова отпускает её. Щукина с опаской поглядывает на Крапивину.

ЕГОРОВА: Отпусти её.

ЩУКИНА: Она снова с катушек съедет.

ЕГОРОВА: Нет.

Щукина отпускает Крапивину и поднимается на ноги. Крапивина лежит на полу и горько плачет.

ЕГОРОВА: Ты чего удумала?

Щукина пинает её ногой.

ЩУКИНА: Ты слышишь, чего у тебя люди спрашивают?

Крапивина прекращает плакать и садится на полу. Говорит отрешенно.

КРАПИВИНА: У меня двое детей от голода умерли, а она с фашистом путалась, сука.

ЩУКИНА: Она задание выполняла. А ты в это время на рынке базары разводила про то, что Ленинград лучше немцам сдать. Мне опер всё про тебя рассказал.

КРАПИВИНА: Если б город сдали, может быть, мои дети живы остались.

ЩУКИНА: Ну и шла бы… сама сдавалась. Зачем листовки немецкие людям раздавала?

Крапивина закрывает лицо руками.

КРАПИВИНА: Коленька мой… Симочка моя… Дитятки мои милые… простите меня… Не уберегла я вас…

Егорова и Щукина с сожалением и жалостью смотрят на Крапивину. Дверь в камеру с грохотом открывается. В камеру входит конвойный. Женщины вопросительно смотрят на него.

КОНВОЙНЫЙ: Егоров, с вещами на выход.

8

Павел приходит домой. В коридоре его встречает мать.

БОРИСОВА: Ой! Паша, я тебя только к вечеру ждала.

Павел, молча, стоит в коридоре.

БОРИСОВА: Не раздевайся. Сам видишь – холодно. Я тебе у себя в комнате поселила. Ты же знаешь, что она самая маленькая в квартире. И окно одно.

Павел идет в свою комнату. Мать удивленно провожает его взглядом.

БОРИСОВА: Извини, но кушать нечего… Я только завтра могу карточки отоварить.

Павел заходит в комнату и закрывает за собой дверь, оставив в коридоре мать. Она поднимает руку, чтобы постучать, но не решается. Тяжело вздыхает и прислоняется к стенке.

9

За массивным столом сидит Савелов и изучает документы. Под исписанным листком ставит свою подпись и прячет листок в толстую папку. Снимает очки и кладет их в футляр. Футляр определяет между чернильницей и календарем. Дверь в подвал открывается и в проеме появляется конвойный. Савелов поднимает на него глаза.

САВЕЛОВ: Привели?

КОНВОЙНЫЙ: Так точно, товарищ полковник.

САВЕЛОВ: Пусть заходит.

Конвойный открывает дверь.

КОНВОЙНЫЙ: Заходи.

В подвал входит Егорова, видит Савелова и вопросительно смотрит на него. Савелов машет рукой конвойному.

САВЕЛОВ: Свободны.

Конвойный топчется на месте.

САВЕЛОВ: Совсем.

Конвойный выходит. Савелов поднимается из-за стола.

САВЕЛОВ: Проходи, Егорова. Не стесняйся.

Егорова проходит на середину кабинета. Савелов достает из папки листок и протягивает его Егоровой. Она внимательно следит за действиями полковника.

САВЕЛОВ: Вот приказ. Завтра в 8-00 вы обязаны прибыть в расположение вашего отряда. Лейтенант Лукьянченко вам скажет, что делать дальше.

Егорова растерянно смотрит на Савелова. На глазах у неё невольно появляются слезы. Савелов замечает их.

САВЕЛОВ: Возьмите себя в руки, товарищ лейтенант.

ЕГОРОВА: Извините.

Она пытается успокоится, но не может. Слезы сами катятся у неё по щекам. Савелов кладет приказ на стол и, порывшись у себя в кармане, вынимает носовой платок, протягивает его Егоровой. Она вытирает слезы.

ЕГОРОВА: Я сейчас.

САВЕЛОВ: Да, ладно вам…

10

Хроника. По водной дороге жизни караваном идут катера с продовольствием, боеприпасами и вооружением. Капитан в бинокль внимательно следит за горизонтом. В небе появляются «Фоккеры», которые атакуют корабли. Корабельная артиллерия принимает бой. Тут же появляются самолеты со звездами. Проходит воздушный бой. «Фоккеры» падают в воду, которая тут же поглощает их.

11

Из штабной палатки быстро выходит полковник Бауэр, направляясь к машине, стоящей на обочине дороги. За ним следует майор Майер.

МАЙЕР: Это не справедливо, герр Бауэр.

БАУЭР: Ему простительно. Он всего не знает.

МАЙЕР: Но всё равно. При всех вычитывать вас…

БАУЭР: Я к этому привык.

МАЙЕР: Я бы не смог на вашем месте.

БАУЭР: Вот поэтому я на своем месте, а ты на своем, майор.

Майер обиженно замолкает.

БАУЭР: Ему есть за что нас ругать. Мы уже второй год топчемся на месте и никак не можем окончательно захлопнуть мышеловку.

МАЙЕР: Скорее удавку, герр Бауэр.

Бауэр бросает на Майере скептический взгляд.

БАУЭР: Никогда бы не подумал, что вы начнете думать образами. Это, наверное, на вас Россия так подействовала.

МАЙЕР: Скорее народ, герр Бауэр, который живет на этой земле.

Бауэр смеется.

БАУЭР: Да вы стали философом, майор. Вас нужно срочно загружать работой. Иначе не известно, чем может закончиться ваше пребывание здесь.

МАЙЕР: Я давно готов, герр Бауэр.

Бауэр останавливается и поворачивается к Майеру.

БАУЭР: Сухо! Вот ключ к решению нашей проблемы.

МАЙЕР: Вы всегда говорили об этом острове.

БАУЭР: Пришло время заняться им.

МАЙЕР: Но это же крепость. Маленькая, но крепость. Русские никого к нему не подпускают.

БАУЭР: Только не меня. Я долго готовил эту операцию. Ради неё, я очень многими жертвовал. Теперь будем собирать урожай.

МАЙЕР: Что будем делать?

БАУЭР: Начнем следующий… самый главный и окончательный этап операции «Председатель». Русские сами всё сделают.

12

Гуров и Перов спускаются по лестнице, отдают пропуска дежурному, стоящему на проходной, и выходят на улицу.

13

Гуров и Петров выходит из здания «Ленэнерго» и идут по улице.

ПЕТРОВ: Глухое дело, товарищ майор.

ГУРОВ: Глухое… Но найти того, кто хотел добраться к секретным документам Ежова, нам найти нужно.

ПЕТРОВ: Дверь в кабинет открывался ключом.

ГУРОВ: Что из этого следует?

ПЕТРОВ: Что?

ГУРОВ: Что круг подозреваемых сужается. Чтобы получить дубликат – нужен оригинал. Значит, его мог сделать только тот, кто близко общается с Ежовым.

На перекрестке стоит регулировщик. Петров обращает внимание на него.

ПЕТРОВ: Странно.

ГУРОВ: Что странно?

Петров кивает на регулировщика.

ПЕТРОВ: Регулировщик. Днем его здесь не было.

ГУРОВ: Значит, поставили.

ПЕТРОВ: Зачем? Днем не было. Вечером решили поставить…

ГУРОВ: Подозрительный ты стал какой-то.

ПЕТРОВ: Товарищ майор, зачем здесь регулировщик, если машин нет?

Гуров на мгновение задумывается, потом бросает взгляд на регулировщика.

ГУРОВ: А ты молодец, Петров. Пошли, проверим.

Гуров и Петров пересекают улицу, направляясь к регулировщику. Тот, увидев Гурова и Петрова, расстегивает кобуру на поясе. Гуров показывает удостоверение.

ГУРОВ: Майор контрразведки Гуров. Ваши документы?

Регулировщик козыряет, вынимает из-за козырька шапки документы и протягивает Гурову. Петров заходит регулировщику за спину. Гуров проверяет документы, по одному возвращает регулировщику.

ГУРОВ: Зачем вас сюда поставили, лейтенант?

КОЗЛОВ: Не могу знать, товарищ майор. Сказали, обеспечивать беспрепятственное транспортное движение на данном участке.

Гуров отдает регулировщику последнюю бумажку.

ПЕТРОВ: Всё в порядке?

Гуров хмыкает.

ГУРОВ: Даже путевка ОРУДа имеется.

ПЕТРОВ: Путевка есть. Машин – нет.

Гуров обращается к регулировщику.

ГУРОВ: Не перетрудился, лейтенант? Машин у тебя на участке видимо-невидимо.

Регулировщик улыбается.

КОЗЛОВ: Ага. Больше невидимо, товарищ майор.

ГУРОВ: Вот и я говорю, лейтенант. Странно всё.

КОЗЛОВ: Не могу знать, товарищ майор. Приказы не обсуждаются.

ГУРОВ: Это ясно, лейтенант.

Петров осматривает регулировщика, обращает внимание на открытую кобуру. Из неё торчит рукоятка «парабеллума».

ПЕТРОВ: А с каких это пор нашей милиции «парабеллумы» выдавать начали?

Регулировщик улыбается и тянется за оружием.

КОЗЛОВ: С сегодняшнего.

Но Петров успевает схватить его за руку. Регулировщик тут же перебрасывает его через себя. Сбивает с ног Гурова и бежит в ближайшую подворотню. Петров выхватывает пистолет и стреляет в воздух.

ПЕТРОВ: Стоять!

14

Регулировщик Козлов бежит по проходному двору и оглядывается. За ним следуют Гуров и Петров. Козлов отстреливается. Гуров и Петров прижимаются к стене дома. Одна из пуль попадает в стену над головой Петрова. На него сыплются осколки битого кирпича. Козлов бросает гранату к ногам Гурова и Петрова. Те прыгают за невысокий каменный заборчик, который спасает их от осколков разорвавшейся гранаты. Козлов, пригибаясь, бежит по двору. Гуров открывает ответный огонь. Но Козлов успевает свернуть за угол.

ГУРОВ: Долго ты еще будешь стенку обнимать, Петров?

ПЕТРОВ: Я с ней сроднился.

ГУРОВ: Уйдет ведь!

ПЕТРОВ: От меня еще никто не уходил.

Петров и Гуров продолжают преследование. Гуров за Козловым, Петров в другую сторону. Козлов бежит по узкому проходу, который заканчивается соседним двором. Козлов выскакивает во двор и тут же попадает в руки Петрова. Тот сбивает Козлова с ног.