Kitobni o'qish: «Песнь Эридана. Свет во тьме», sahifa 6

Глава 11

Когда мы прошли елки я не выдержала и спросила:

– Куда мы идем?

– В общий зал, – ответил дракон и тут же открыл передо мной следующую дверь. За ней была винтовая лестница вниз. Мы спустились не меньше, чем на три пролета. Под аркой оказалось просторное помещение, напоминающее актовый зал. Деревянные лавочки были волнообразными и поднимались почти к самому потолку. Почти по центру был расположен подвесной камин. Но больше всего меня поразило то, что декорациями служил естественный фон: панорамные окна были здесь еще больше, чем в остальных комнатах, и из них, совсем близко можно было увидеть озеро у подножия горы Маклафлин. Я подошла вплотную к стеклу, завороженная таким зрелищем. В камине приятно потрескивал огонь. В моей голове начала складываться история. Я должна ее написать! Внезапно по татуировке разлилось мягкое покалывание. Странно, но покалывание перешло и на шею. Я сглотнула, представляя, что там, стоящий у стены Эридан наблюдает за мной.

– Невероятная красота.

Ещё бы чуть-чуть и я бы окончательно впечаталась лбом в стекло. Эридан стоял прямо у меня за спиной, почти касаясь ее. Он вовремя успел притянуть меня к себе рукой за талию. А я медлила, пытаясь побыть чуть дольше в его объятиях. Но потом все же пришла в себя.

– Ты меня напугал! – я постаралась стереть улыбку с лица, придав ему серьезности.

Перед тем, как я выбралась из объятий Рида, он слегка провел пальцем по тыльной стороне моей правой ладони. Почти незаметно, но этого хватило, чтобы все мое тело покрылось мурашками.

– Пожиратели не предупреждают о своем появлении, – строго заметил он.

– Ты, благо, не эта жуткая тень, – ответила я, поморщившись.

– Спасибо, – широко улыбнулся Рид. – Действительно, благо. Но это не значит, что тебе не нужно тренировать реакцию. Однако, начнём мы с простого. Пожирателей привлекает несколько вещей, и все эти вещи являются для них пищей: Свет, вдохновение и вспышки внимания. То самое состояние, когда мы мыслим особенно четко и ясно, вдруг начинаем понимать, что к чему. Может быть, ты замечала, что часто, когда ты на самом пике вдохновения, вмешивается какая-то сила и портит все? Эта сила и есть Пожиратель. Они не только ждут таких ситуаций, но и сами их создают. Они питаются той энергией, которая образуется от этих трех вещей. Обычно Свет спеллсингеров неинтересен Пожирателям, потому что их защищает Песнь. Но ты еще ее не получила, поэтому твой Свет сразу же привлек внимание.

Эридан пошел к деревянным скамейкам, позвав меня за собой. Я впитывала слова, вылетающие из его уст, как давно высохшая губка, требующая, чтобы ее намочили. Даже несмотря на то, что эти слова не были чем-то романтичным.

– Однако, как ты видишь по нам, защититься от Пожирателей можно не только Песней. Можно сделать свою энергию невкусной для них. Для этого нужно, чтобы твои мысли были чисты, – Эридан сделал акцент на последнем слове, и я покраснела. Увидев это, он лукаво улыбнулся.

– Когда я говорю чисты, я имею ввиду не то, что ты наверняка сейчас подумала. Быть чистым и невкусным для Пожирателей значит уметь очищать свой разум от любых мыслей. Он должен быть кристально чист от любых мыслей, и ты должна уметь удерживать это состояние долгое время.

И это он сказал человеку, который никогда не прекращает болтать внутри себя. Да скорее Марс начнёт вращаться вокруг Земли, чем в моей голове не будет мыслей.

– Дракону, – поправил меня Эридан, и я благодарно кивнула. Стоп, что?

«Значит ты действительно умеешь читать мысли?».

«Я – Херувим Эфира. Это одна из моих способностей», – услышала я голос Рида, но его губы не двигались.

«А другие так могут?».

«Некоторые, да».

– Кроме того, умение очищать разум крайне важно для того, чтобы защищать свои мысли от других драконов, которые так могут, – добавил он.

– Ну, супер, – пробурчала я.

Получается, он слышал все, прям все-все, что я думала? Ой, я и сейчас думаю.

– Не все, – подмигнул мне Эридан. Однако оптимизма это мне не добавило.

– Тебе что, больше нечем заняться, как учить меня? Ты – Херувим Эфира. Разве у тебя нет каких-нибудь обязанностей поважнее? – задала я наконец тревожащий меня вопрос. И вообще, пусть убирается из моей головы. Я стала напевать внутри себя какую-то дурацкую песенку, недавно услышанную от Эммы, боясь, что на меня опять обрушится ураган моих чувств и я не смогу его сдержать.

– Отлично! – похвалил меня он. – Вот видишь, мы ещё не приступили к упражнениям, а ты уже придумала одну из техник самостоятельно. Только в отличие от Света, пение здесь не слишком эффективно. Действует недолго, и настоящей тишины с ним не достигнешь. Этой технике у нас учатся еще до семи лет.

Я фыркнула. Эридан проигнорировал мой вопрос про обязанности.

– Я не просто так выбрал это место для первого урока. Ты должна четко представить озеро. Например, это озеро. Когда видишь что-то в реальности, легче представлять. Озеро спокойное и гладкое. Но только пока у тебя в голове нет мыслей. Каждая мысль – это волна. Даже одна мысль распространяет рябь по всему озеру. Чем дольше мысль находится в голове – тем больше волн. Озеро начинает шуметь. Шум волн – это опасность. Это сигнал, что ты не защищена. Смотри на озеро. И жди. Жди до тех пор, пока волны не стихнут, и в идеально ровной глади озера не начнёт отражаться небо…

– Так поэтому старейшина назначил тебя моим учителем? – догадалась я, – А не только потому, что ты меня спас! Ты сможешь в буквальном смысле видеть, как я выполняю эти твои упражнения.

– Может быть, – тихо произнес Рид и посмотрел куда-то вдаль, на воду. – Попробуй. Тебе нужно упражняться.

А потом оставил меня в зале одну. Наверное, на сегодня был достигнут предел его терпения для моего острого языка.

Я села в центре зала, лицом к окнам в позу лотоса и некоторое время просто смотрела на замерзшее озеро, представляя эти самые волны, чтобы немного успокоиться. Потом в моих мыслях вновь появился Резерфорд, рюкзак, фотография мамы, домики Венеты, мимо которых мы проезжали. Это бесполезно. Мысли были похожи на рой пчел. Они гудели, выскакивая отовсюду и ниоткуда. Поверхность моего озера словно взбесилась, волн было слишком много. Было похоже, будто кто-то выстрелил по нему супер-пушкой. Над озером дул не ветер, а носился настоящий маньяк в панической атаке. Он не собирался успокаиваться. А я все больше уставала и от этого шума и теряла контроль, разрешая калейдоскопу мыслей захватить меня. Я увидела Лиама, который, когда ему было семь, смеялся до слез, и от этого подавился жвачкой Лав из, которая еще толком не успела размякнуть; я видела Эридана, упавшего рядом со мной; мертвых птиц; Эмму, качающую головой из-за того, что я не написала ей ни слова; фиалку, которая выпускала один цветок за другим прямо у меня на глазах… В какой-то момент я ощутила злость из-за своей безвольности и щелкнула пальцами, пытаясь просто разом отключить все мысли. Картинка в голове резко изменилась. Озеро стало безмятежным. На некоторое время в моих мыслях установилась тишина. Очень короткое время. Кстати, сколько? Пара секунд? Тогда это вообще не в счет.

Я положила перед собой мобильный. Теперь перед упражнением буду замечать время. Для начала попробую продержаться хотя бы минуту.

Со щелчком пальцами начало получаться хоть что-то. Добросовестно отмучившись не меньше часа, я решила, что могу пойти в свою комнату. Перед этим я опять дала волю свободному течению своих мыслей, и, потеряв контроль, чуть не уснула.

Когда я начала подниматься из арки наверх, то увидела, что на ступенях сидит Эридан, и, прислонившись к стене задумчиво смотрит в окно. Он что, просидел здесь весь этот час? Я посмотрела на стену. Панорамные окна здесь были украшены переливающимися дракончиками – ловцами солнца, которые отражались на противоположной стене, прямо над Эриданом красивыми радужными бликами. Забыв, что он может читать мои мысли, я подумала, каким красивым мог бы быть здесь наш поцелуй.

Эридан коротко усмехнулся и провел по волосам. Вероятность того, что он до сих пор никак не прокомментировал все эти мои мысли, означала лишь одно – у него и правда уже есть истинная пара.

***

Через три дня упражнение с озером сменилось новым. Я должна была оставлять неподвижным черный шар в центре синего виртуального пространства. Любая мысль сдвигала шар и он начинал вибрировать. Чтобы успокоить его и сдвинуть к центру мне требовалось все мое самообладание. Однако мне уже не требовалось щелкать пальцами. Теперь как только я лишь начинала представлять этот жест, шар возвращался в исходную позицию и мысли исчезали. Целых две с половиной минуты, а потом я чувствовала, что силы иссякали и мысли вновь прорывались через невидимый заслон. Я пыталась закрашивать их черной краской, завешивать черной тканью, словно закрывая занавес на сцене. Я тратила на это, казалось, все силы и ресурсы. Лишь единожды за три дня меня хватило на то, чтобы включить музыкальный центр и послушать музыку по радио.

Обязанности у Эридана все же были. Не знаю, какие именно, но на три следующих дня он улетел из обители. Я же, до этого все время ощущавшая себя рядом с ним как за каменной стеной, немного растерялась. Было грустно, тоскливо, и упражнения делались не с таким рвением, как раньше. Неужели я так сильно в него втрескалась? В общем-то, все три дня в обители я провела в одиночестве. Никакого Саальфетаса, Вилькара и Эдвеят, как впрочем и Хааканы с Акахиром. Не привыкшая к такой свободе, я не знала, что мне делать. Некоторое время я слушала музыку – переключала радиостанции и пыталась понять, что мне нравится, подпевая то одним, то другим певцам. Обычно после ужина мне все же становилось скучно, и я отправлялась самостоятельно изучать обитель. За ее пределы я выходить пока не рискнула. Оказалось, что неподалеку от фонтана находится библиотека. Наверняка, в ней огромное количество книг по магии, но я пока добралась только до романов – соорудила из них целую башню на ближайшем столе. С голода тоже не умирала, в огромном трехстворчатом холодильнике я обнаружила запас еды явно больше, чем на три дня, что поубавило во мне энтузиазма. Сколько ещё я буду делать эти бессмысленные упражнения? Может быть, Эридан просто хочет держать меня подальше от действительно важных дел, и потому на самом деле не собирается учить ничему стоящему?

Я сидела в уже полюбившемся кресле в библиотеке, нагло закинув ноги на край стола, рядом с выбранными романами. Я взяла бы пуфик для ног, но такой был только у меня в комнате, и сил тащить его сюда у меня точно не наблюдалось. Откусив кусочек сапоты, я чуть не испачкала липкими пальцами страницу. Фрукт упал на ковер под креслом, и я подпрыгнула, увидев, что за всеми моими нелепыми телодвижениями наблюдает Эридан.

Я немного обиделась, что они все так внезапно и надолго кинули меня здесь одну. Но и спрашивать, где они были, боялась. Мы не настолько близки…

– Ты хоть немного упражнялась в наше отсутствие? – почти промурлыкал Эридан. – Твои мысли не успокаиваются ни на секунду.

Я разозлилась на себя. Совершенно забываю о том, что он, в прямом смысле, слышит меня всегда. Я мгновенно представила спокойную гладь озера и сконцентрировалась на дыхании. Эридан не спускал с меня глаз, но я отчетливо понимала, что это лишь потому, что он считает. Считает, сколько у меня уже нет мыслей.

– Нисколько. Твое озеро давно пошло волнами, – покачал головой он.

– Ты ведь… Слышал все мои мысли, и я не понимаю… – выпалила я.

– Не понимаешь чего? – вскинул брови Рид.

– Почему ты не спрашиваешь меня о том, что я думала… Почему я это думала… Даже не знаю, как объяснить. Ты никак не комментируешь мои мысли.

– Потому что это твои мысли. Когда ты действительно захочешь со мной ими поделиться – ты сама мне все расскажешь. А пока – это просто упражнения, а я – твой учитель.

Я-я-ясно, значит мы тут играем в тактичность и профессионализм.

– Не играем. Я предпочитаю не нарушать границы, особенно когда меня об этом не просили, – тут же ответил Эридан.

Хм-м, а ту мысль прокомментировал! Значит, он избегает лишь некоторых моих мыслей?

– И много тебя об этом просили? – поддразнила я его.

Эридан хмыкнул.

– Я пришел, чтобы позвать тебя на ужин.

Я тут же изменилась в лице. Серьезно?

– К сожалению, первичный срок подошел к концу, и после ужина я должен вернуть тебя твоему деду.

Я снова изменилась в лице, на этот раз – не в лучшую сторону. Тогда я будто бы расцвела, а сейчас – окислилась.

– Без ужина обойдусь, – буркнула я, сжав руки в кулаки.

Несмотря на то, что в последние дни я заскучала, мне тут было комфортно. Настолько комфортно, что я успела забыть о том, что совсем скоро мне нужно будет вернуться в орден.

Эридан кивнул, а затем отвел меня в свою комнату, чтобы я переоделась. Но мне не хотелось. Фиолетово-синее худи с силуэтом дерева стало моим любимым, поэтому я запихала плащ со спиралями и черное платье в рюкзак, оставшись в том, что на мне надето.

Когда я вышла из комнаты, в глазах Эридана мелькнуло удивление. Он явно не ожидал, что я останусь в одежде обители. Я заметила легкий кивок, в котором сам Рид себе отчет, скорее всего, не отдавал. Затем он взял у меня из рук рюкзак, и я опять почувствовала, что теряю сознание. Нас будто бы стерли ластиком. Через какое-то время мы очнулись в той самой темноте, а ещё через пару мгновений – возле нужного дома на Аркейн-авеню в Венете.

Глава 12

Возле меня сразу же оказались Уильям и Леонард, и я поняла, что здесь такой свободы, как в Фаруэне мне не дадут.

– Через семь дней, – сказал Рид то ли им, то ли мне, и исчез.

– Мы не сомневались, что он вернет тебя в целости и сохранности, – произнес Леонард. – Им нужна Песнь.

Я, смотря на парней, скорчила дурацкую неловкую улыбочку и дала понять, что все, чем буду заниматься сегодня – так это лягу спать. В конце концов, время уже было за девять вечера.

Как и в прошлый раз, в комоде я обнаружила ночную сорочку. К сожалению, она была красной, короткой и атласной. А я не любила красный цвет. Надев сорочку, я наконец решилась написать Эмме.

«Тысяча извини. Извини, извини, извини. Отец увез меня и Уильяма в Шервуд к бабушке и дедушке, оплатив частные курсы подготовки к экзаменам. Ты меня знаешь, я бы ни за что не согласилась, поэтому он на неделю отобрал у меня мобильный», – с одной стороны, мне было тошно врать подруге, с другой стороны, я еще была недостаточно готова к ответам на вопросы.

С утра я обнаружила, что Резерфорда в доме нет. Зато Элейн и Леонард о чем-то шепотом переговаривались в гостиной. Когда я вошла, они тут же замолчали.

Элейн махнула мне рукой в знак приветствия

и тут же улыбнулась.

– Мне уже пора, если хочешь сначала позавтракать, то я оставила спагетти с соусом на столе. Не буду говорить тебе не скучай. Представляю, чем вы будете заниматься с Леонардом, – тебе и так будет не до скуки.

Когда Элейн ушла, я поняла, что мы с Леонардом остались наедине. А я не знала, чего ожидать от парня, которого мой дед назначил мне в учителя. Ведь за то время, пока мы знакомы, он мне и пары слов не сказал.

– Присядь, – покровительственно произнес он, и я села в кресло. – Я думаю, от Эдварда ты уже знаешь, что не все члены ордена, то есть, не все Хранители обладают силами.

Я кивнула.

– Нас лишь семеро. Нас называют «спеллсингеры».

Нас? Он имеет ввиду, что у него тоже есть Свет?

Видя мое замешательство, Леонард продолжил:

– Обычно нас распределяют по семи разным точкам планеты, каждая из которых находится рядом с одними Вратами Эридана. Но сейчас так получилось, что трое из нас – живут в этом доме.

Трое? Ладно, я снова запуталась. Интересно, он умеет объяснять, не запутывая меня ещё больше?

– Я, твой дедушка Эдвард и ты. Спеллсингеры могут влиять Светом на объекты природы. К сожалению, рукотворные вещи нам не подвластны.

Леонард подошел к подоконнику, взял с него горшок с цветком и поставил на столик передо мной.

– Мы начнём с тренировок голоса. У тебя хорошее меццо-сопрано. Некоторые девушки расстраиваются, когда узнают о том, что они не обладают высоким голосом. Но на самом деле, меццо-сопрано встречается редко, и имеет сочное и бархатистое звучание, – Леонард лукаво посмотрел на меня.

Меццо-сопрано? Из-за того, что отец запрещал мне музыку, я была не сильна во всех этих определениях, совсем не интересовалась ими. В голову мне приходили еще альт и тенор, и, вроде бы, это были мужские голоса.

– Для Песни меццо-сопрано – это жирный плюс. И не только для нее. Меццо-сопрано – это самый сексуальный женский голос.

Хм, мне кажется, или Леонард как-то странно расставляет акценты?

– И это факт, – улыбнулся он мне во все тридцать два зуба.

Я просто сидела и хлопала ресницами, словно живая кукла. Передо мной в горшке стоял шиповник. Шиповник в горшке. Цветущий. Откуда он его взял в декабре?

– Итак, как ты видишь, это шиповник. На него можно воздействовать звуком «А». Звук должен быть достаточно низким. И быть похожим на мантру. Слышала когда-нибудь горловое обертонное пение шаманов?

Может быть и да, но я на всякий случай отрицательно покачала головой.

– Главное во всем этом – обертона. Тебе придется научиться. Женщины поют только определенными стилями, например, хоомей², т.к из-за вибраций органов речевого аппарата могут возникнуть проблемы с гормональным фоном, в отличие от мужчин.

Мне кажется, или я как-то не так себе представляла обучение музыке? Вот я, красивая, стою на сцене в блестящем платье и беру высокие ноты, как настоящая оперная певица.

– Лаванда! Ты меня слушаешь? – внезапно ударил по столику кулаком Леонард.

Черт, уже и помечтать, что ли, нельзя?

Я быстро закивала головой. Леонард вдруг запел. И это не было похоже на то классическое пение, к которому многие привыкли. Это было что-то дикое, народное. Звук «а», исходивший от него, превратился в смесь сразу нескольких нот. Его голос колыхался, словно потревоженная гитарная струна. С непривычки меня это напугало. Зато шиповнику, видимо, нравилось. На нем один за другим появлялись цветы. Совсем как тогда у меня, на фиалке. С одной лишь разницей – я не издавала столь непривычных звуков.

Увидев на моем лице смущение, Леонард тут же предложил мне попробовать повторить. За это я мысленно ругала его разными словами.

– Тебе нужно сконцентрироваться на голосе, а затем направить его на шиповник. Немного расслабь нижнюю челюсть, приоткрой рот и сосредоточь внимание на корне языка. Тебе нужно попытаться найти определенный угол, при котором горло не будет передавлено и звук получается объемный и полный.

Разы, когда я в жизни пела, можно пересчитать по пальцам. Если учесть, что при этом никого не было рядом, ну или я не знала о том, что Эридан все-таки рядом был, то сейчас не может быть и речи о том, чтобы я повторила эти несуразные звуки, да еще и в присутствии Леонарда. Я просто не могу!

Леонард выжидательно смотрел на меня.

– Что наша пташка не поет? Я думал, мне не придется тебя уговаривать.

– Я не могу при тебе, – нехотя созналась я.

Видно было, что Леонард не ожидал такого поворота.

– Эдвард будет недоволен, но раз так, то я позволю тебе какое-то время потренироваться в одиночестве. У меня как раз есть дело на час.

– Спасибо! Большего я и не прошу.

Леонард осмотрел меня с ног до головы и вышел. Да, надо сказать, условия для тренировок у драконов мне нравились куда больше.

Я дождалась, пока он собрался и вышел из дома, а потом попробовала просто напевать, как в прошлый раз. Но ничего не происходило.

Ладно, как получится – так получится. Я решила все же попробовать повторить колебания, создаваемые голосом Леонарда. Поначалу звук был откровенно плоский и фальшивый. И когда я уже почти оставила все надежды на то, что у меня получится, то поняла, что голос, наконец, расщепляется так, как нужно. Слабенько, не так, как у Леонарда. Свет тут же хлынул из меня. Видимо, прицеливаться нужно еще поучиться. Он разливался не только на шиповник, но и на все вокруг. Однако, Леонард был прав, с обычными творениями рук человека, такими, как чашка, к примеру, ничего не происходило. Но не с техникой. Экран моего мобильного, который я положила на журнальный столик рядом с шиповником, начал мигать красным, голубым и зеленым попеременно. Затем только красным, а затем погас. Я взяла его в руки. И тут же отпустила обратно, потому что он был слишком горячим. Черт! Немного подождав, я попыталась его включить, но ничего не вышло. Я разозлилась! Леонард мог и бы предупредить меня о том, что Свет так влияет на технику. Вчера Эмма не ответила мне, и я надеялась получить от нее ответ сегодня. А теперь, по всей видимости, мне нужен новый мобильный.

Позади себя я услышала громкие хлопки. Леонард стоял, прислонившись к арке. Как только я обернулась, он выпрямился.

– Если честно, я не надеялся, что у тебя получится с первого раза. Это фантастика!

Леонард поставил на столик еще один цветок с подоконника.

– Теперь уж будь добра, при мне. Это уже не шиповник, а клематис. Он посложнее, и на простое «а» не отзывается. Нужно тянуть три гласные. «И-а-у».

Умом я понимала, что Леонард итак уже все слышал, но это все еще было сложно.

– Может быть, тебе будет проще, если мы узнаем друг друга поближе?

Я вспыхнула как спичка. Почему-то это предложение меня разозлило. Я почувствовала покалывание в татуировке.

– Нет, не думаю.

Леонард пожал плечами и скривил губы, явно разочарованный моим отказом.

– Ты что, клеишь мою девушку, или мне показалось? – услышала я голос Уильяма.

Надо же. Неужели он меня ревнует?

«Или просто защищает от отношений с тем, кто способен на большее, чем просто поцелуй», – не успокаивался мой внутренний голос.

– Я думаю, Эдвард явно не будет против, если его внучка выберет себе в мужья мужчину ее уровня силы.

Моего уровня? Леонард только что приравнял свой уровень к моему? Смешно. Стоп. Что он сказал?

– Боги, почему все только и делают, что стараются выбрать за меня?

Если бы могла бы, осталась бы у драконов. Жаль они не могут сами передать мне Песнь.

Уильям, поняв, что я опять близка к побегу, примирительно выставил руки перед собой.

– Пообедаем? Ты ничего не ела со вчерашнего вечера. Разве драконы не должны съедать целого ягненка? – обезоруживающе улыбнулся он.

На удивление, сейчас это подействовало на меня успокаивающе и я пошла за Уиллом на кухню и закинула спагетти с соусом в микроволновку.

Уильям вытащил спагетти из микроволновки и разложил по тарелкам.

– Ну и как там, у драконов? – спросил он, накручивая спагетти на вилку. Увидев на моем лице шок, он сказал:

– А ты что думала, твой отец навешал мне лапши на уши, оплатил курсы и я сразу согласился поехать за тобой?

Я покраснела. Ровным счетом так я и думала.

– Забавно, – продолжил Уилл. – Мы проводили с тобой столько времени вместе, и мне кажется, я изучил тебя вдоль и поперек. Но ты совсем не знаешь меня, и даже не пытаешься узнать. Все, что тебя интересует – это поцелуи.

Я поперхнулась.

– Мне кажется, наши отношения вообще неправильные. Не в смысле, что я считаю их ошибкой, но все не так, – сказала я как можно мягче.

– Потому что ты считаешь меня поверхностным. Считаешь, что все должно складываться само собой, но так не бывает, Лав, – Уилл поднял мой подбородок, и, заглянув в глаза, вытер пальцем каплю соуса в уголке моего рта. – Отношения строятся как дом. Каждый должен приносить по кирпичику. До поцелуев мы должны доверять друг другу, понимаешь?

Я опять вспыхнула.

– Это не мне твой отец платит за то, чтобы я за тобой следила!

– Боги, Лаванда, я думал мы решили этот вопрос и он давно в прошлом! – Уильям потер виски.

Леонард с грохотом поставил тарелку на стол.

– Влюбленные бранятся, будто тешатся? – съязвил он.

Во мне все сильнее нарастало ощущение неправильности происходящего. Я будто бы мыслями осталась там, в обители, и ничего не могла с этим поделать. Отношения с Уильямом не казались мне настоящими, а дурацкий флирт Леонарда откровенно злил.

– Тебе стоит поторопиться. Твой отец нанял тебе репетитора для подготовки к экзаменам. Она будет с минуты на минуту.

Уильям хмыкнул.

– А мне приходится таскаться на занятия в группе.

Леонард протянул мне листок. Я вопросительно подняла брови.

– Это нужно выучить. Здесь отображены геометрические формы и их соответствия звукам. Так ты будешь понимать, какими гласными на что можно влиять.

– Почему ты меня не предупредил, что Свет портит технику?! Мне нужен новый мобильный.

– Лучше один раз узнать на своем опыте, чем десять рад не научиться на чужом, – спокойно ответил Леонард. – Зайди за картой к Элейне.

Вот придурок! Я улыбнулась, думая о том, что на замену айфону я могу взять только айфон, и как сделаю невинное выражение лица, когда Резерфорд спросит, куда я потратила такую сумму. Он ведь наверняка спросит, да? Хорошо, что они не драконы и не могут читать мысли. Я на всякий случай представила гладкое озеро.