Kitobni o'qish: «Королева для герцога»
1. Пришла беда
Лисс, Королевский замок, через три дня после бегства королевы
Если бы матушка была жива и сейчас оказалась в королевском замке Лисса, она бы нахмурилась, прищелкнула пальцами и рявкнула на Ксандра, как на кутенка: “А ну-ка пшел вон из поганого места!”, а потом стянула бы с тонких пальцев кружевные перчатки и навела бы порядок.
Но матушка давно ушла в земли Золота, да и бежать из замка, который теперь твой – какой смысл? Похоже, самому придется снимать перчатки и наводить порядок, вот только знать бы, с чего начать?
Внутренний голос подсказывал, что с самого себя.
Ксандр плеснул в чашу вина и откинулся в кресле, пытаясь выстроить в голове все, что произошло за последние три дня. И выходило, что каждый поступок делал только хуже – хоть притворяйся чошуртом и закапывайся в ил.
Ксандр видел одного такого. Твари водились в Сумеречной Марке в прибрежных водах, камень камнем, пока не наступишь. Наступишь – и он тебя сожрет.
Так, может, как чошурт, залечь на дно и ждать удачу?
Все, что он ни делал, вело только ко злу. И выворачивалось совершенно против замысла. Когда все пошло не так?
Ксандр отпил вина. Красное амартское горчило, словно пепел.
В дверь громко стукнули, и, не дожидаясь разрешения, в спальню заглянул Бэзил. Глаз у него уже почти видел, отек с челюсти сошел, а вот с мочкой уха гуард распрощался навсегда. Впрочем, зла на Ксандра он не не держал – знал, за что получил. Еще повезло, что оставил в живых…
От смерти Бэзила спасло только то, что они росли вместе и кормила их одна женщина. Если бы не это…
Ксандр знал за собой этот грех. Подавление гнева давалось ему трудно, через сжатые зубы. А сейчас его обманули, обыграли. Как мальчишку. И главное – он еще не понял, как именно. Что особенно выбешивало.
Даже сейчас он усилием воли подавил вскипающую от воспоминаний ярость и спросил:
– Есть новости? Что говорят маги?
– Пока нет. Кралева в беспамятстве. Дышит ровно. Сердце бьется. Лекари молчат.
– Эстельяди?
– В Академии. Ворота заперты. Туда не пускают никого. Даже нас. Передали, что дадут знать, когда разберутся.
– Демоны подери этих колдунов! Есть вести от парней, которые ушли в погоню? Кто-то вернулся? Аспида нашли? – Ксандр не хотел себе признаваться, но невозможность рвануть за магом крови самому причиняла почти физическую боль. Сидеть здесь, когда этот ублюдок мучает его зверя…
Если бы он знал наперед, что должность регента принесет ему столько неудобств!
Да еще каждое “нет” Бэзила было словно удар тупой иглой куда-то в солнечное сплетение.
Ксандр любил чувствовать поводья в своих руках, а сейчас все они словно оказались в карете со взбесившимися граканами, а до земли далеко. И Многоликих только смешит, что он сам запрягал эту карету. Потому что хотел отомстить.
Тогда, после свадьбы, где-то под ребром сидело ощущение, что нельзя уезжать. Что нужно поговорить с Лиерой, как-то объясниться, но он оставил все на потом. Думал, успеется. Не хотел нарываться на скандал – заслуженный только отчасти, да и… ждал, пока королева остынет.
Договоренности с Хартом были важнее женского дурного настроения. Стоило подтвердить ту самую сделку, убедить старшего брата Лиеры в том, что брак действителен и что караванные тропы можно менять. Мало того – нужно менять срочно, иначе Литавии грозил если не голод, то острая нехватка практически всего, от тканей и специй до стекла и алхимических порошков.
Бэзил прилетел за ним ночью, вытащил из-под шкур пустынных кошек, подаренных хартским правителем, выдохнул “кралева, магия, беда”, и дальше ночь стала безумной.
Они почти загнали бедных граканов, но были в Лиссе еще до рассвета. Пока летели, Бэзил, перекрикивая ветер, рассказал про Лиеру, ее визит в Красную башню и тайный побег в Академию на Аспиде. Побег обнаружил сам Бэзил. Обдумав дневное поведение Ее Величества, решил отбросить в сторону приличия и проверить, в порядке ли королева. Прямо посреди ночи. И нашел только застеленную кровать, распахнутое окно и опустевший загон Аспида в гнездовьях.
Уже светало, когда когти их граканов коснулись земли.
Почти сразу, спрыгнув с седла, Ксандр отправил Бэзила прямым ударом в короткий полет, а потом чуть не удавил, но вовремя остановился. Смерть верного гуарда ничего не меняла и даже не могла утолить ярости.
Поэтому он поднял Бэзила с земли, встряхнул, ухватив за куртку, и вымученно спросил:
– Как?
– Райтан. Она с ним, внутри. Нас ждут в Академии, дон. Потом будешь из меня душу вытряхивать.
Так и вышло.
Райтан Векси обвязал створки каким-то мощным артефактом – с ним справились лишь за четыре часа, и то не открыв двери, а почти оторвав крышу от тюрьмы. Маги взломали собственную темницу только утром, когда лично Ксандр и его гуарды уже были готовы убивать самих магов за нерасторопность.
Векси, как и ожидалось, сбежал – через пол. Аккуратно вырезанный тем же артефактом лаз вел сначала в сад Академии, потом за ворота и заканчивался на задворках кузни. Разумеется, ни кузнец, ни его семья ничего не видели и не слышали. Лисс спал, не зная, что происходит.
Гуарды сразу ушли в погоню. Но Ксандру было наплевать на беглого мага, его волновало другое.
Лиеру он увидел не сразу – Векси затащил ее вглубь камеры и уложил на грязную солому. Королева была без сознания, но никаких ран, кроме пары царапин на руках и шее, никто из лекарей не нашел. Белая, очень холодная, словно из мрамора. Ксандр долго вслушивался, прижав ухо к почти неподвижной груди, прежде чем услышал слабое биение.
Он поднес лезвие кинжала к ее губам, и оно лишь немного затуманилось от дыхания.
От свалившегося на него тогда облегчения Ксандр чуть с ума не сошел – Лиера была жива, и это главное.
Как же он ошибался!
Сейчас стало ясно, Векси что-то сделал с ней, что-то дурное. Непоправимое.
Зачем она к нему пошла? За какими демонами сунулась? Ксандр уже трижды проклял свою дурость… Боги, не смог удержать рядом женщину, которая нравилась…
Нет, не так. Не нравилась.
Лиера вызывала в нем какой-то ураган. Он видел одно, чувствовал другое, говорил третье и балансировал между всем, как площадной циркач на канате.
Правильно сказать, какие чувства внутри груди вызывала Лиера – не выходило. Все потому, что она была ошибкой. Прежде всего – ошибкой Джастина.
И ошибкой самого Ксандра тоже.
За какими демонами его понесло на эти проклятые переговоры с хартскими родичами! Чуял же, чуял недоброе, но нет – решил, что надо по уму.
Что Академия будет довольна новым регентом и что за несколько дней Лиера остынет и перестанет так злиться из-за интрижки с бывшей любовницей Джастина. Бесполезно женщине в ярости объяснять, что та обещала дать ценные сведения про Тармеля. Дражайший братец вел свою игру уже столько лет, что стал увертливее любого угря, а тут эта Элиза пришла на порог и затребовала место фаворитки. Боги, вот уж чего было не жалко! Особенно в обмен на письма Тармеля горному князю, которые были у нее в корсете. Письма Ксандр получил.
Успел. Они так и лежали в ящике стола. Непрочитанные.
И Лиера остыла, да так, что теперь не знаешь, куда бежать! Все, как заказывал, Многоликие любят шутки!
Он бережно вынес Лиеру на руках из железной темницы и почти уткнулся в Эстельяди, которую трясло то ли от злости, то ли от бешенства. Она одной рукой выкручивала ухо какому-то молодому послушнику, зеленому от ужаса, а второй колдовала нечто сложное. На каждое движение ее пальцев металл на стенах темницы стонал и крошился ржавчиной.
– Этот сын песчаной змеи говорит, что она его шантажировала, – буркнула Эстельяди, указав на королеву. – Заставила провести внутрь. Талдычит, что она его околдовала!
Парень взвыл и закивал:
– Прилетела на гракане, прямо в окно ломилась! Сказала, если не помогу – то сгноит в Красной башне. Приказала…
– А ты и рад стараться! – зашипела Эстельяди не хуже гадюки. – Ты помог ему сбежать. Королева… Она могла быть под заклятьем марионетки еще с того раза, когда мы пленили Векси в пещере, но ты… Какой позор! А я считала тебя одним из лучших учеников!
– Она – королева, – заскулил послушник. – Мне приказала королева Литавии! Я не смел ослушаться, мистресс!
– И только поэтому ты еще дышишь, дерьмо овечье! – рявкнула магичка.
– Мари, – остановил ее Ксандр, осторожно пристраивая голову Лиеры у себя на груди. – Ей нужна помощь. Потом я поговорю с этим слизняком. Не тяни его так, разорвешь на куски.
– Сначала вы поговорите со мной, регент, – отрезала Эстельяди. – Потому что мнится мне, что вы знаете куда больше, чем я думаю. А что до помощи…
Магичка выпустила послушника и дотронулась до виска королевы. Потом провела пальцами до шеи, хмыкнула, извлекла из складок одежды волчок, приложила его к груди Лиеры и произнесла удивленно:
– Что бы с ней ни проделали – это уже закончилось. Магии нет, даже следов. Никаких. Чистый лист.
– Это плохо?
– Это невозможно. Все в нашем мире носит следы магии – она словно древесный сок течет по мировому стволу жизни и доходит до каждого листка и почки. А тут – словно столовое серебро песком начистили и вытерли. Во всяком случае, сейчас она жива и умирать не собирается, хотя сильно истощена.
– Она придет в себя?
– Не торопите события, регент. Это магия крови. Никто не знает, какие будут последствия.
И вот он пьет отдающее горечью вино у себя в покоях, а Лиера лежит где-то в своей спальне на шелковых простынях, под надзором двух лекарей и пятерки гуардов – все такая же беспамятная и неподвижная.
Три дня.
Ксандр тяжело посмотрел на Бэзила. Тот, чуя вину, потупился, хотя виноват был лишь в том, что Ксандр не слишком хорошо охранял свои тайны и заметал следы. Кто, ну кто мог предположить, что королеву понесет в Красную башню? С тем же успехом можно было ждать ее в портовом борделе или в хижине лесника…
– Да, солдаты послали весть. Вернее не они, а егеря. Те поговорили с деревенскими по обе стороны тракта, и какой-то припозднившийся с ночи пьянчуга вспомнил, что видел черного гракана. Всадник приземлился за селением, накормил зверя и был таков. Улетел в сторону границы с Хартом.
– Если у Аспида хотя бы перо выпадет, я вырву у этого мага сердце!
Кубок с грохотом врезался в стену и отскочил к ногам Бэзила.
– Дон Сандро, – тихо сказал Бэзил, – тебе бы поспать.
– Векси. Я убью его. Он забрал у меня зверя, он чуть не убил мою женщину.
– Ну, кралева, слава богам, в безопасности…
Бэзил коротко кивнул, спрашивая дозволения уйти на свой пост, и Ксандр махнул рукой, отпуская.
Он уже сожалел о той вспышке ярости, когда, узнав о том, что Лиера летала в Красную башню и успела поговорить с умирающей Полин, чуть не пробил головой Бэзила замковую стену. Верный гуард был не виноват. Откуда ему было знать, что Полин там!
Стражников, которые тогда охраняли королевские покои и сопровождали к нему (а после и в тюрьму) Полин, он отправил в Амарт, дабы не мололи языками. И даже самолично бросил изодранный плащ у провала, чтобы навести тумана.
Ксандр прикрыл глаза, вспоминая, с чего все началось.
С Джастина.
Все дерьмо в его жизни начиналось с Джастина.
2. Литавия на грани или Королевский сват
Год назад, тронный зал, Литавия
– Он испугается, нагадит в свои шелковые штаны и развернет караваны! – Джастин кружил по тронному залу, словно подбитая птица – мерял его шагами из конца в конец, а белая мантия волочилась вслед за ним как ощипанный хвост. – Яков Хромой – трус.
– Зато он не любит магов еще больше, чем ты, – невозмутимо заметил Ксандр и закинул в рот прозрачную виноградину. Ему хотелось оказаться где-нибудь подальше от нервного родича, желательно в охотничьем домике в компании кружки пива и пары грудастых дочек егеря.
– Знаю, знаю… Только толку в том? Если Академия пригрозит ему полной опалой, то Хромой станет шелковым. Он может сколько угодно вопить о том, как ненавидит паскудников в мантиях, но половину любовных зелий скупают в Лиссе его люди. А вторую половину – они же, но под личинами.
– А ты предложи Якову нечто ценнее волшебных примочек, – Ксандр отщипнул еще ягоду, но передумал есть и просто раздавил ее в пальцах, так что сок брызнул на ступеньки около трона, на которых он и сидел.
– Что я могу ему дать? Отец оставил от казны решето. Старый упрямый козел! Я уже семь лет латаю эти дыры, делая вид, что Литавия по-прежнему блистательна. Но это не может продолжаться вечно. Если Хромой испугается магов и обрежет торговлю, то без караванов мы одичаем за год. Бароны начнут грызть друг другу глотки – им некому будет сбывать вино, а гильдия оружейников раздаст мечи портовой голытьбе, и те…
– Придут к нам. Немножко подраться.
– Сандро, ты бываешь серьезным? – Джастин остановился и нахмурился еще больше.
Ксандр приподнял бровь и вздохнул. Он ненавидел, когда Джастин называл его амартским детским именем. Тот знал об этом и все равно называл.
– А мне-то зачем быть серьезным? Это ты у нас величество, а я – Грошовый герцог и могу себе позволить что угодно. Шлюх, вино, хорошую драку. Ну и казаться дураком…
– Почему ты заговорил про Хромого? У тебя есть план?
План существовал, но такой смутный и туманный, что его и планом назвать было трудно. Где-то в в конце пути, по завершении, сияла рубинами корона Литавии. На его, Ксандра, голове.
Но проклятые маги делали планы несбыточными! Удивительные люди – ни себе, ни другим. Трясутся над своим даром – ни купить, ни шантажировать, ни выгнать.
Не будь в Лиссе Академии, а в Академии этой подколодной змеюки Эстельяди, он, может, уже лет пять как сидел на троне. С такими родичами это, ей-боги, не сложно… Но маги ратовали за установленный тысячу лет назад порядок, а три покойника королевской крови в этот порядок никак не помещались.
Но Ксандр умел ждать… И помнить обиды. И жажда мести за все эти годы нисколько не поутихла. Жена все еще снилась ему ночами. Реже, чем раньше, но все еще…
Ксандр видел, как шаг за шагом Джастин подводит страну к краю пропасти. Даже не потому, что он был дураком, а потому, что у него не хватало духу поставить на кон нечто большее, чем пара дырявых подштанников.
– А ты видишь вокруг кого-то еще, кто так же не любит магов? Только ты да он. И не прибедняйся, Джастин. Тебе есть что сунуть Якову в прожорливую пасть, – Ксандр замолчал, пригладил отросшую щетину, которую пора было уже брить.
Джастин медленно закипал от этой неторопливости, и Ксандр никогда не отказывал себе в удовольствии позлить старшего брата. Который был законным, признанным, со всеми регалиями, но не слишком сообразительным. Зато чего в Джастине было в избытке, так это зависти и злости. Плескало на тех, кто рядом, хорошенько.
Чтоб демоны сожрали в землях Золота папашу, который зачал этого паскудника! Хотя вот уж у кого хватало решимости на сотню таких, как Джастин.
– Да говори ты, не тяни жилы!
– Предложи ему свою невинность, о мой король! Дай Якову сорвать нежный цветок, и он, глядишь, перейдет на твою сторону…
Джастина перекосило.
– Ты когда-нибудь нарвешься, и я прикажу тебя четвертовать. Я-то думал, ты предложишь нечто мудрое… А ты! К демонам все…
– Я и предложил, только ты туг на уши, – невозмутимо сказал Ксандр и про себя договорил “и скорбен на голову”. – Ты – холостяк, братец. Да, да, можешь не говорить мне, как на дух не переносишь всех этих расфуфыренных княжон и принцесс, чьими портретиками нас засыпали чуть ли не с колыбели. Но тут дело такое…
Ксандр сделал паузу и съел еще одну виноградинку. Джастин замер у окна, сложив на груди руки и заранее выражая полное несогласие. Дурак.
– Богатств в казне не густо, а королевы у нас нет, – продолжил Ксандр. – Как и прямого наследника. Подавишься за обедом – и все твои проблемы будет решать Гектор. Предложи Якову сделку. Пусть он прокинет три новых пути через Литавию, включая дорогу через старые рудники. Это пополнит казну, и ты перестанешь дергать меня с похмелья по пустякам. А главное – ты получишь кровного родича, который очень не любит магов. И вот когда ты подкопишь деньжат, а он поставит раком соседей на границах благодаря литавской стали, вот тогда вы вместе ласково посмотрите на ворота Академии. И вышвырнете этих выродков из страны!
Джастин пожевал губами, соображая. Потом зацепил пальцы за пояс, в задумчивости прошел мимо, поднялся на ступеньки и уселся на широкий трон.
Когда-то там сидел их отец. Он выглядел мощным и мудрым, даже в последние годы, с трудом втискиваясь между подлокотников.
Джастин смотрелся на троне примерно так же, как пестик в ступке. Слишком слабый, чтобы казаться грозным, и слишком злой, чтобы быть великодушным. Это видели все. Особенно Гектор. И Тармель. И вся знать.
И маги видели. Но ничего не делали. И другим не давали.
Удивительно, насколько трон и Джастин друг другу не подходили. Хотелось заменить хоть что-то.
Даже Ксандру хотелось до чесотки в ладонях, и он представлял, каково сдерживать этот зуд остальным.
– Предположим, я возьму в жены кого-то из отпрысков Хромого, – Джастин пробарабанил костлявыми пальцами по дубовому листу. – Но чтобы изгнать магов, стали мало. Нужно нечто более мощное. Ты же помнишь всю эту чушь с предсказаниями? Если есть маги – то правит кровь Терлингеров, а не станет Академии – и династия прервется.
– Я не люблю пророков и бредни, – Ксандр поморщился. – Все, что я знаю, я узнаю от людей. Вот взять, к примеру, мою няньку…
– Римареллу? Она ж померла невесть когда. А про твою нелюбовь к книжкам не знает только слепой. Я думал, что пройдет время и ты уймешься. Но некоторые раны кровят вечно? – Джастин ехидно приподнял бровь.
Как ему нравилось каждый раз тыкать лезвием в старый рубец…
Ксандр привычно пропустил нападку мимо ушей и продолжил:
– Римарелла померла, верно. Я сам схоронил ее в Амарте, под яблоней в саду, где любил гулять мальцом. Только вот, пока она дышала, она много чего рассказывала. Сказки там всякие. Страшные. Про магию, про лесной народец, про темные времена. Старуха любила пугать меня байкой про горящего человека. Мол, если я, сопливый шкет, сейчас же не угомонюсь, то за мной ночью явится пылающий маг крови Векси, которого спалил наш дед на площади. Придет и обнимет огненными руками. И знаешь, братец, я засыпал, как миленький.
– И толку в этом трепе? Маги крови невесть где и живут скрытно. Поди найди хоть одного. Драконьи острова оказывают им покровительство. Воевать с ними хлопотно – далеко.
– Купцы, что ходят между Сумеречной Маркой и Драконьими островами, как-то болтали в портовом кабаке, что к ним нанималась магичка. Сильная. Три корабля разом прикрыла от бури. Даром что ей тогда только восемнадцать стукнуло. Назвалась Тарутой.
– Тарута – это малиновка, птичка, так ее зовут западнее от границы, не имя, кличка. Фальшивка, – верно рассудил Джастин. – Наверно, это одна из сбежавших из Горного княжества адепток. Помнишь, тамошняя Академия закатила истерику, когда кто-то из дворян сманил двух девиц, лишил чести, да и оставил в деревеньке?
– Нет, это не те адептки. Те давно в землях Золота, а того дурака, что их туда отправил, с тех пор и не видел никто. Подвалы любой Академии очень глубоки, а маги мстительны. Насиловать послушниц – глупее не придумаешь способа отправиться к праотцам. Так вот, про Таруту… Имя фальшивое, а магия – настоящая. Я разузнал, кто она и откуда. Нашу птичку зовут Полин. Рыжая, высокая, знает себе цену. Она живет на юге Драконьих островов и ухитрилась поссориться со всеми губернаторами на севере. Берет за свои услуги дорого, но стоит каждого золотого. Капитаны за нее дерутся в кровь, а губернаторы на севере скрипят зубами, но делают вид, что это Многоликие боги кастрировали одного из них и ослепили второго. Чудо, какие люди там, полны всепрощения.
Джастин стал серьезным:
– Ты думаешь, она может быть одной из этих проклятых колдунов?
– Магов, дорогой брат, магов. Я узнавал – там есть еще несколько похожих, но все они куда тише и скромнее. А этой птичке хочется, чтобы ее заметили и оценили. Она еще молода. И любит, когда перебирают ей перышки.
– Молчи, Сандро. Вот сейчас молчи. И поди прочь. Дай мне подумать.
Ксандр не стал спорить, отставил в сторону блюдо с виноградом и вышел из тронного зала.
Все, что придумает к утру Джастин, он сам уже запланировал месяц назад. Но пусть братец думает, что он сам, все сам. Так проще. Ксандр был готов поставить свою рапиру, что уже завтра получит приказ тайком отплыть на Драконьи острова.
Джастин заглотил наживку. Да у него и выхода особого не было.
Если оставить все, как есть, то Литавии не станет уже через год – ее разорвут на куски соседи, Горное княжество и Сумеречная Марка заключили брачный союз.
А после настанет черед Амарта и его алмазных шахт и виноградников, горные тропы к которым надежно перекрыты литавской границей. За Амарт, полный звенящих водопадов, озер, сосновых лесов и мраморных склонов, Ксандр был готов убить не только Джастина. Он был готов принести в жертву Литавию. Но пока только она стояла между захватчиками и его родиной.
А проклятые маги так и будут держать свой дерьмовый нейтралитет и твердить, что не могут иначе.
Джастин им не верил. Ксандр тоже.
Мало того, в отличие от брата подозревал, что к бедственному положению страны Академия причастна в первую голову. Потому что к власти в государствах маги не стремились, верно. Но кто сказал, что они не стремились к власти вообще?
