«Дети полуночи» kitobiga sharhlar, 88 sharhlar

Что остается от прочтения?

Что мы помним, прочитав книгу? Что остается у нас в голове, после того, как мы откладываем прочитанное в сторону? Смотря какая книга, конечно, смотря какой читатель. Но вот, в свое время я прочитал «Дети полуночи», и на меня эта книга произвела глубокое впечатление. И читатель я вроде бы не из худших. Что же я помнил из прочитанного к моменту второго прочтения? Да почти что ничего. Конечно, в первый раз я читал книгу довольно давно, но ведь все равно, если бы у меня спросили: «Ты читал «Дети полуночи»? Я бы ответил: «Читал», - но что же такое я читал, если ничего не помню? И вот, в качестве эксперимента я заставил себя постараться вспомнить все, что я все-таки помню, еще до того, как примусь за перечтение. Результаты эксперимента получились довольно забавные. Я помнил эпизод, когда Салем попытался провозгласить себя слышащим голоса пророком. Я помнил эпизод с голубым цветом кожи Иисуса. Я помнил эпизод с косвенным поцелуем на экране. Я помнил эпизод с девочкой необычайной красоты, которой изуродовали лицо. Я смутно припоминал о чудесном путешествии, которое совершил… кто? где? какой-то таинственный город… нет, все тонет в тумане… Вот все, что я помнил, вот все, что остается в памяти после первого прочтения. Ничего, кроме каких-то странно-избирательно запомнившихся эпизодов. Нет, если память у вас среднестатистическая, то до тех пор, пока вы хотя бы не перечитали книгу, считайте, что вы ее еще не читали.

Авторский стиль и спойлеры

Рушди пишет весьма своеобразно, конечно. Было бы любопытно вскрыть механику его повествования, наверняка это уже и сделано каким-нибудь исследователем его творчества, если кто отошлет меня (не пошлет, но – отошлет) к такому исследованию, буду только благодарен. Одно бросается в глаза – всякой истории Рушди предпосылает ее завершение, он всегда начинает с конца (обратившись к тексту, я не могу сказать, что данный тезис, строго говоря, верен, так что максимально смягчите его в своем восприятии – слова «всякий» и «всегда» вводят в заблуждение). Говоря по-другому, всякая (не всякая) единица повествования в «Детях полуночи» начинается со спойлера (не совсем так). Тем самым Рушди наглядно иллюстрирует тезис, в истинности которого я почти не сомневаюсь, а именно: хорошую книгу спойлером не испортишь. В противном случае, никто попросту не перечитывал бы книг, потому что, прочитав, он (никто) уже все знает (сам ведь только что писал, что все забыл). Конечно, есть «Десять негритят», и если я сейчас скажу, кто убийца, то, хотя все и так знают, но все же… Но даже и в детективах, если после раскрытия тайны произведение закрывается, значит, оно просто ничего не значит и его не стоило и открывать (это я думаю, все же верно, но в целом вопрос со спойлерами остается открытым – ими таки можно подпортить чтение; подпортить, но не испортить).

Начало и конец

Салем Синай – человек-история. История Индии. История индийской независимости. Все началось 15 августа 1947 года (одновременное рождения Салема Синая и Индии как независимого государства), - началось таинственно, многообещающе и трагикомично, а закончилось… - чем? все же не буду спойлерить:)

Магический реализм

Есть такое понятие – магический реализм. Что оно означает? Конечно, название говорит само за себя, магический реализм – это реализм с элементами магии, волшебства. Но это еще трудно назвать определением, да и всякое точное определение дать непросто. Именно в таких случаях бывает полезно попросту указать на определенное явление. Допустим, я не знаю в точности, что такое магический реализм (а я лично и не знаю). Но, прочитав «Дети полуночи» я могу смело воскликнуть – вот он, магический реализм! «Дети полуночи» - одно из тех явлений в мире литературы, которые и задают эталон жанра, становясь основой для обобщающих обозначений и прояснения значения обозначаемого.

Виртуализция и развиртуализация

Когда и как именно возник Интернет? Справку по этому вопросу можно найти в… интернете - как и у всякого развитого явления, у Интернета есть своя предыстория, а все истории вместе с предысториями хранит всезнающая Вики. Частью этой предыстории несомненно является и Конференция Полуночных Детей, которая, как ни крути, есть не что иное, как классический инет-чат (и даже видео-чат, ведь передается и изображение, с некоторыми проблемами, правда, ведь скорее передается представление об изображении – то есть почти целый скайп получается). Сам же Салем Синай играет роль социальной сети; он - площадка, делающая чат возможным. При этом он одновременно и социальная сеть, и пользователь сети. Убежден, речь здесь идет о какой-то совершенно обособленной реальности. Это видно хотя бы из того, что только в этой «виртуальной» реальности дети полуночи могут быть самими собой (с другой стороны, способности их все же проявляются «в реале», но именно что они не могут их там проявлять вполне открыто). Далее в романе возникает и вопрос развиртуализации – ведь Салему доведется встретиться со своим главным сетевым френдом – Парвати-колдуньей. Прошла ли развиртуализация хорошо или плохо? Последствия говорят что… но я не решусь утверждать, что именно они говорят:) Вообще, учитывая, что роман написан в 1981 году (сама же конференция открылась и вовсе в 1958 году), когда до Интернета в его развитом состоянии было еще довольно далеко, я полагаю, мы имеем полное право занести «Конференцию Полуночных Детей» в предсказательную предысторию интернета ничуть с не меньшим правом, чем это делается в отношении ряда НФ произведений.

Очарованный читатель Какая неохватно-огромная, неисчерпаемо-глубокая книга, и как мало я сказал! Конечно, я мог бы сказать и больше, но мне хочется надеяться, что я еще вернусь к этой книге (хотя и почти не сомневаюсь, что – нет) и тогда и скажу хотя бы чуть, но - больше. Но, разумеется, больше всего сказал сам автор. Читайте и да будьте вы очарованы!

AlexAfonin ! Спасибо вам! Великолепную книгу посоветовали Вы!

О Ролане Быкове говорили: «Это фонтан, из которого бьют под мощным напором французские духи, борщ, моча и шампанское». Для эпопеи «Детей полуночи» не умею найти более удачной характеристики. И отрицательные отзывы, которых невпроворот, объясняются именно тем, что не удалось сепарировать одно от другого. Фигурально выражаясь, поставлено на стол то, что вылить бы на компост, а лакомства и вина угодили в помои. Ибо что перед нами на первый, да и на второй взгляд? Вялотекущая автобиография безобразного, хилого, малоспособного и нудного отпрыска торговой династии из Кашмира. В лучших традициях восточной литературы формирование личности отпрыска начинается за сто лет до рожденья, и все сколько-нибудь значимые предки удостаиваются столь же подробного анализа. Если честно, и домашний уклад семейства Синай, и индийская политэкономия в изложении Рушди напоминают бессмертную «Обстановочку» Саши Чёрного:

Ревёт сынок. Побит за двойку с плюсом. Жена на локоны взяла последний рубль. Супруг, убитый лавочкой и флюсом, Подсчитывает месячную убыль.

Ну, и так далее. Обыденность давит, среда заедает, и всё труднее сопереживать вислоносому, глухому, насморочному уродцу, одержимому непристойной страстью одновременно к матери, тётке и сестрёнке, которые ему такие же мать, тётка и сестрёнка, как… Но не будем забегать вперёд, и не забудем также, что Салем и Салман – имена однокоренные. В общем, странице на трёхсотой, когда нерадивые отсеялись, усталые отвлеклись, а над страницами горбятся одни терпеливцы, свершается чудо. Наверное, так же ощущал себя Салем Синай, когда в его мозгу заговорил разом миллиард голосов, когда по всей израненной странной стране у него нашлась тысяча сестёр и братьев по несчастью, рождённых в радостный день Независимости. Потому что Рушди-рассказчик превращается во всех и каждого, но остаётся собой. То утопает в собственных монологах, как сенильный лодочник Таи, то кокетливо приоткрывает одну за другой части правды, как открывалась нежная Назим перед своим врачом и суженым. То укрощает мелодией, как Прельстительнейший Сингх толстую кобру, то распевает тонко рассчитанные хулительные песни, как свадебная скандалистка Решам-биби, то зазывает, как Лифафа Дас, слуга маски: - Дуниа-декхо! Посмотри на всю Вселенную! По-моему, у Сарнова звучала мысль о «Войне и мире» как эталоне (в т.ч. и в плохом смысле) русского романа. За плечами Салмана Рушди стоят две древнейшие культуры, с одной стороны предлагая в образцы «Сказки 1001 ночи», а с другой – «Махабхарату» и «Рамаяну». Наверное, поэтому способности Детей полуночи приводят на память первое, а скитания подразделения СУКА по джунглям – второе. Но Рушди строит собственный эпос, где подвиг – не победить, а выжить. Тебе режут лицо тупым ножом, потому что не выдерживают твоей красоты – а ты живёшь. Твои детородные органы скармливают бродячим собакам – а ты живёшь. На тебя объявляют охоту во имя Бога-Вседержителя – а ты живёшь, и ещё книги пишешь, и нуждаешься, по большому счёту, лишь в одном… Как я уже сказала, имена Салем и Салман происходят от одного корня, имеют одинаковые значения: 1) - нечто необходимое, нужное; 2) мир, покой.

Если бы Маркесу довелось родиться в Индии, его бы звали Салман Ахмед Рушди. "Дети полуночи" напомнили "Сто лето одиночества". Этакая семейная сага с нотками самокопания, тоски по прошлому и мистицизма. Только запах миндаля сменился запахом бетеля. Салем Синай, искусный повар, работающий на консервном заводе, пишет историю своей семьи: от деда-врача, получившего образование в Европе, до своей младшей сестры. Салем родился в полночь 15 августа 1947 года, в тот самый час, когда Индия обрела независимость. Дитя полуночи, о котором писали все газеты, которого приветствовал сам Неру, которого предрекали колдуны. Как жить, когда от тебя с самого рождения чего-то ждут? По силам ли ребенку такая ноша? Судьба Индии и носатого мальчишки переплетается так, что он начинает думать, будто те или иные события случаются из-за него. Очень атмосферная книга, очень эмоциональная, очень эпичная что ли. Я читала ее довольно долго, но оно того стоило. Кстати, книга умудрилась получить аж три Букера. Дважды - как лучший роман за всю историю премии. Думается мне, это хорошая рекомендация.

Или - Маринад моих воспоминаний Jhoom barabar jhoom barabar jhoom barabar jhoom Танцуй, пока твоему сердцу будет угодно Jhoom Barabar Jhoom - Abhishek Bachchan, Bobby Deol, Preity Если поменять на "рассказывай" - ну прям как родная...))) Едва я услышала рекомендацию, что эта книга похожа на Абрахам Вергезе - Рассечение Стоуна , я тут же воскликнула: "Ни слова больше! Извините, книжечки, подвиньтесь - мне это надо!" Я просто обожаю индийскую культуру, да и с автором уже знакома. И поняла, что с этой книгой как часы работает правило love/hate: вы либо влюбитесь в нее до беспамятства, либо возненавидите до белого каления. И рационального рецепта здесь нет - она настолько воздействует на самые кончики нервных рецепторов, что либо войдет в унисон с вашим книголюбским сердцем, либо - нет. И я - влюбилась. С самых первых строк: "Я родился тогда-то. Ладно - в такой день. Ладно - в таком-то часу" (и это важно для сюжета). Историю рассказывает нам Салем Синай, и почему это важно - потому что он родился ровно в полночь 15 августа 1947 года. Эту дату можно запомнить, потому что это - день обретения Индией независимости от Соединенного Королевства. Вот вам и два вектора книги: индийская семейная сага длиной в четыре поколения со всеми ответвлениями (и прочими веселыми индийскими мульками) и развитие страны в 20м веке. В какой-то момент показалось мне, что это автору и хотелось рассказать: разделение индийских границ, война с Пакистаном, правление Индиры Ганди... Да, я это понимаю и отдаю отчет - но обратиться хочу больше к семейной саге. Потому что начиная с истории деда семьи и его будущей жены, Достопочтенной Матушки - как же это было прекрасно! Помножьте это на индийский масала-темперамент, когда, как пишет автор

В жарком и влажном климате границы немного размываются

Только очень хочу предупредить, что тут настолько магический реализм, который я называю "ядреным", и самые фантастические события и допущения подаются так буднично и на таких серьезных щах! Но - я вот как-то вообще не боюсь магического реализма. Меня прям пугали им в детстве, но стоило попробовать... У меня есть маленький секрет: я просто на этом не концентрируюсь и позволяю автору творить такую реальность, как он хочет. Начиная с того, что рассказчик уверен, что его тело не разваливается, а растрескивается. И "дети полуночи", потому что не один Салем родился в тот час, и теперь (видимо, по воле авторы)) они связаны и даже получают какие-то сверхспособности. И женщины у него рожают 13 дней, и человек не чувствует боли... Да-да, сахиб, 13 дней - я поняла, продолжайте, пожалуйста. Просто будьте к этому готовы. Кто читал Арундати Рой - Бог мелочей или Эка Курниаван - Красота — это горе (и пережил их))... И я просто обожаю стиль Рушди. Стилизация под эдакие воспоминания делает его таким напевным, завораживающим. Даже два плана - воспоминания Салема и "настоящее", где он описывает, как (подобно Шахерезаде) рассказывает свои истории Падме... А какие у него обороты: "подхватил вирус оптимизма" или мое любимое

В воздухе тяжело запахло лопнувшим терпением

Есть, к сожалению, на что посетовать. Вообще даже меньше хотела поставить. Не очень меня устраивали такие кружащие голову повторы - то когда рассказчик повторяет то, что уже рассказывал (вдруг мы забыли или задремали)), то использует один и тот же прием. Но второй звездочки могла стоить первая часть третьей книги, которая ушла в такую оголтелую армейку, что мучительно напомнила Марио Варгас Льоса - Капитан Панталеон и Рота добрых услуг . Только без иронии и юмора - скорее такой апофеоз войны. Эээ... Но выправил все конец - это консервирование воспоминаний в маринады прям возвратило мне крылья и поставило жирную твердую точку. Если вспомнить про тот же Абрахам Вергезе - Завет воды ... То он - легкая прогулка по парку с компаньонкой. Как пишет автор

Существует множество всяких Индий и всяких индийцев

Начнем мы здесь в Калькутте, но сердце свое автор отдал (и нам советует) Мумбаю/Бомбею. А кому мне посоветовать... Даже не решусь - тут можно только попробовать. Вот вчера смотрела репортаж о Чеховском фестивале - там индийские труппы ставят "Палату №6" и "Сон в летнюю ночь". Вот примерно на это это и похоже. Они - странные. Они - безумные. Они - так прекрасны! Обожаю книги, когда: читаешь - и сам себе завидуешь. Но сколько для этого надо перечитать. "- Я убью тебя - но сначала я и мои 40 слонов станцуют! - Ты не можешь меня убить - ведь я твой брат. - Брат! - Брат! [Все, включая слонов, танцуют]" Как же это... замечательно.

Я рада, что познакомилась с автором. Он, безусловно, заслуживает быть прочитанным. Я рискнула — и теперь даже что-нибудь ещё у Рушди почитаю. Необычный, интересный слог и манера повествования, безудержная, блестящая фантазия. Как можно придумать такую историю и при этом переплести её с реальными историческими фактами — уму непостижимо, как это шикарно и стильно.

Повествование начинается 15 августа 1947 года — с двух значимых событий: рождения главного героя и рождения независимой Индии. Эти два события идут рядом на протяжении всего романа, сплетаясь и отражаясь друг в друге. Мы одновременно наблюдаем взросление героя и становление новой страны. Он не просто человек — он символ, он связан с нацией почти буквально. В результате перед нами одновременно семейная сага и хроника огромной страны. Всё переплетено: история семьи и история государства. Получается своеобразный художественный учебник по истории, только гораздо более захватывающий.

Чтение непростое. Надо быть сосредоточенным, читать в тишине, буквально вслушиваться в текст. Повествование «объёмное», «плотное», насыщенное. Очень много героев — кто-то появляется, исчезает, и снова возвращается. В каждом абзаце что-то происходит, куча деталей, разного рода мелочей. Структура сложная, насыщенная. Книга — как лоскутное одеяло: хаотичная, яркая, насыщенная, концентрированная. Иногда я терялась, забывала, кто есть кто, приходилось листать назад и вспоминать события.

Не могу сказать однозначно, понравилась ли мне книга. Да — потому что она по-настоящему интересная, масштабная, многогранная и необычная. И нет — потому что эмоционально она меня не захватила полностью, не тронула глубоко. Я не погрузилась в неё с головой, как бывало с другими историями, не испытала сильных чувств, не до конца смогла сопереживать героям. Я устала от неё. Концовку дочитывала уже «по верхам», просто чтобы закончить. Это произведение очень метафоричное, сложно уловить все идеи. Бурной и яркой любви у нас с книгой не случилось.

Многослойный многоуровневый роман. безумно интересно следить за судьбой Салема и то, как его жизненные перипетии связываются с историей перерождения страны после колонизации. Он не заявляет о себе, как о честном и достоверном рассказчике (например, он откровенен в написанной им лжи об одном из Детей). Это его история жизни и его субъективное восприятии истории. Читайте!

Как поклоннику Гарсия Маркеса, мне понравилось переплетение реальности с вымыслом то ли на самом деле, то ли все же в голове автора повествования.

“Так обстояли дела, когда мне исполнилось десять лет: вокруг меня одни неприятности, внутри - одни чудеса”.

15 августа 1947 года, ровно в полночь, на карте мира возникли новые государства. Луис (Луи) Френсис Альберт Виктор Николас Маунтбеттен предложил свой план разделения Индии и его одобрили. Конечно, разделение такой огромной, колоссальной по множеству параметров космической страны как Индия на мусульманскую (Восточный и Западный Пакистан) и индуистскую (собственно, нынешняя Индия) не могло не привести к конфликтам. Англичане многое успели напортачить и переделать на свой взгляд, и даже уйдя с Индостана, всё равно умудрились всё ещё больше усложнить, даже и не подумав о том, что в стране, в которой огромное количество культур, верований, традиций, устоев, некоторые идут от времён легендарного Древнего Египта и Китая, могут возникнуть вопросы о справедливости такого разделения на своих и чужих.

Есть страна противоречий, мистики, запахов, специй и ярких цветов. Здесь словно всё возведено на максимум. Насыщенные тона везде. В одежде, в убеждениях, в течении самой жизни. Серость - то, что просто выключено здесь как понятие и смысл существования. Здесь невозможно держать некий нейтралитет, плыть спокойно по течению, не ожидая порогов и водопадов на своём пути. И любое даже малейшее вмешательство, любое движение оставляет круги на воде, которые расползаются во всей водной глади безумного океана под названием Индия.
Этот океан такой и есть, точно такой же как главный герой романа. Он молод, вокруг него множество проблем, но в нём столько всего есть, что этих чудес хватит на бесконечность.

Жестокость и радость, обида и грусть, алчность, возбуждение, удивление - всё это и не только, можно почувствовать, если ты родился в полночь, и, конечно же, у тебя есть нос. Неприличных размеров, основательный такой, могучий НОС.

Этот Нос меняется историю, его сопли становятся новыми событиями Индии, его вдох и выдох создают новое, словно перечеркивая то, что творилось в стране тысячелетиями ранее. Рожденные, в полночь дети, вместе с новой страной, начинают заполнять пустые страницы. Но этих “писателей” никто не видит и по-настоящему никто не принимает. Кто-то летает, кто-то колдует, кто-то проходит сквозь отражения, а наш герой, Салем Синай, способен осязать мир и при этом общаться с такими же как он, волшебным образом рожденными вместе с страной. Эти чудеса казались бы чужеродными, неестественными в любом месте, но не здесь.

Магический реализм способен творить нечто невообразимое в вашей голове, создавая прекрасные узоры. Там, где кажется что так и должно быть, вы с удивлением открываете для себя, что вот же, всё было совершенно иначе, что события, казавшиеся такими логичными и стройными, проходили по совсем другим причинам. Что чувство обиды другого человека могло проникать повсюду, в еду, в одежду, проникать в вашу голову через уши и доходить до пяток ног и вот, ваша жизнь расстроена, хотя казалось бы, всё шло хорошо. И тогда принимаются судьбоносные решения.

Салман Рушди решил нам показать очень непростой период, наполненный болью, предрассудками, ненавистью, но в тоже время, новыми надеждами и стремлениями. Его дети полуночи и есть символ перемен эпохи. И чтобы этот показать в полной мере, чтобы вы могли коснуться не только рецепторами языка, но и вдохнуть носом, почувствовать температуру, услышать волнение, необходимо рассказать всё, не стесняясь табу и противопоказаний.

“Для семейной истории, конечно, существуют свои собственные диетические правила. Можно поглотить и переварить только дозволенные ее части, порции прошлого, предписанные халалом, куски, из которых выпущена алая кровь. Жаль, что от этого истории получаются не такими сочными, так что я, пожалуй, первым и единственным из моей семьи решусь законами халала пренебречь. Не позволяя ни единой капли крови вытечь из плоти рассказа, я приближаюсь к запретной теме и неустрашимо двигаюсь вперёд”.

Именно так магический реализм, этот жанр, становится нечто большим, чем просто выдумкой автора, чем просто фантазией на тему. С помощью прекрасного остроумного слога, легкого стиля повествования, при этом, не боясь говорить о тяжёлом, с помощью прекрасно описанных деталей, с помощью, пусть и тщетной попытки, но храброй, понять людей (на самом деле, этих двуногих никогда никому не понять, потому что они сами себя понять не могут), с помощью ярких историй личностей, от лодочника Таи до Джамили-Певуньи... Эта история становится настолько фундаментальной и важной, в результате чего литература в англоязычном мире меняется, а уж для Индии “Дети полуночи” стали той линией, той границей, когда было До и После.

Рушди прекрасно играет с метафорами, блистательно играет со словами, в результате чего вы получаете удовольствие от двойного смысла. Он обогащает вас не только своим стилем, но обогащает и фантазию, помогая словно пощупать иную плоскость реальности, где мир построен не только на суровых законах физики. Там, где у Маркеса магический реализм словно картины Борхеса, но они словно прозрачны и проявляются лишь в самые важные моменты, то у Салмана Рушди мы видим четкие картины Дали, и они прочно связаны с предметами. Серебряная плевательница, бельевая корзина, чатни - всё это не просто символы какой-то из глав, а нечто большее.

Не могу не отметить и юмор автора. Он не боится даже пошутить над тем, над чем вроде как в серьёзной литературе и не положено. Но как мы знаем, чем больше писатель нарушает правила этой самой серьезной литературы, не ударяясь в фарс и пошлость, тем выше шанс, что всё получится:

“Особенно бесят Падму мои замечания насчет ее имени. “Да что ты знаешь, городской юнец? – кричит она и рубит ладонью воздух. – В моей деревне нет никакого позора носить имя в честь Богини Навоза. Так и напиши, что ты неправ, целиком и полностью”. Исполняя желание моего лотоса, я и включаю ниже краткое славословие навозу.

Навоз, дарующий плодородие, заставляющий колоситься поля! Навоз, из которого, пока он еще свежий и влажный, лепят лепешки и продают деревенским строителям, а те укрепляют им стены саманных домишек! Навоз, что является в мир из задней части коровы и проходит долгий путь, прежде чем обнаружить свою божественную природу! О да, я был неправ, мое суждение предвзято, несомненно, из‐за того, что его злополучные запахи оскорбляли мой чувствительный нос – как чудесно, как невыразимо прелестно быть названной в честь Подательницы Навоза!”.

“Как Надир Хан пробежал незамеченным через ночной город? Я приписываю этот факт тому, что он был плохим поэтом, а значит, имел врождённый инстинкт выживания”.

Что понадобилось писателю, чтобы написать такой важный роман? В статье, посвящённой 40-летию его детища, Салман упоминает «Преступление и наказание» Достоевского, «Анна Каренина» Толстого, «Мертвые души» Гоголя, «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» Лоренса Стерна, «Ярмарку тщеславия» Уильяма Теккерея, «Крошку Доррит» и «Холодный дом» Чарлза Диккенса, «Гаргантюа и Пантагрюэль» Франсуа Рабле , «Жестяной барабан» Гюнтера Грасса, «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса, «Приключения Оги Марча» Сола Беллоу, «Уловка-22» Джозефа Хеллера, «Черный принц» Айрис Мердок, «Создание представителя для планеты Восемь» Дорис Лессинг.
А также, он признается, что понадобилось целых пять лет и знание языков и множества культур древней страны.

Знайте, вышло очень даже неплохо. Свою жизнь Салем заключил в маринаде 30 банок чатни. Было вкусно, я опустошил их все. А как же ещё одна, тридцать первая? Ответа тут не будет. Догадывайтесь сами, друзья.

15 августа 1947 года, в полночь, родилась независимая Индия. В тот же миг на свет появился главный герой романа Салем Синай - один из сотен детей полуночи, ровесников нового государства, наделённых уникальными способностями. Но ясно это стало не сразу, как и многое в жизни большой мусульманской семьи Салема, тесно связанной с прекрасными далями Кашмира. От рождения судьба наделила Салема большим носом, который сначала позволял ему проводить мыслительные конференции с другими 580 и одним ровесниками новорождённой независимой Бхараты, а затем - чуять все оттенки тайных запахов этого мира. Звучит как полное безумие, но именно таково всё повествование, и по мере продвижения по тексту авторские авансы и загадочно брошенные цветастые и весьма символичные фразы обретают плоть вещей и вполне себе жизненных и не эфемерных событий. Постепенно узнаёшь, почему яйца его отца внезапно замёрзли и какую роль в истории Бангладеш сыграли перечницы.

К стилю повествования нужно привыкнуть, и мне это далось нелегко. Меня выбивало из колеи пробивание четвёртой стены, когда автор от имени Салема обращался к читателю, вставляя в основной текст комментарии его то ли служанки, то ли любовницы Падмы, которая параллельно с нами почитывала написанное. из-за этого в первой части книги рассказ становился "рваным". Равно мне не понравилось обилие физиологических подробностей - всех этих бесконечно текущих из огромного носа Салема потоков соплей, фетишистского пристрастия к плевательницам и игре "плюнь-попади" и хранимой в соляном растворе пуповины главного героя.

Но постепенно и эти раздражающие мелочи теряются в эпичном потоке времени и увлекательных эпизодах. Мне очень понравилась прекрасная сцена блужданий по джунглям Сундарбана отряда из четырех охваченных безумием пакистанских военных, по духу напоминающая события " Улитки на склоне ", а по степени драматизма достойная экранизации в духе "Апокалипсиса сегодня". Сильно написано. Также Рушди очень тонко вплёл в ткань рассказа мелочи, которые делают Индию Индией - легенды о пребывании Иисуса в Кашмире и синюю кожу Христа, сотни видов чатни и поговорки с пословицами.

"Дети полуночи" - это приправленная магией история независимой Индии с присущими любому взрослению болями, которая не лишена гнева и пристрастия, но наверняка отражает разные бытующие в обществе субконтинента точки зрения. Не забывает Рушди и о таких постыдных эпизодах, как переворот в восточном Пакистане или гонения оппозиции во времена воцарения Индиры Ганди, о которой молодое поколение знает разве что из бородатых анекдотов про Брежнева. При этом книга не представляет собой просто расцвеченный элементами мистики сухой набор исторических вех - ведь память Салема-рассказчика избирательна, и вот сыгравший явно не последнюю роль в истории Индии премьер-министр появляется на страницах книги просто как обычный любитель уринотерапии, а руководитель операции в Восточном Пакистане - как отец прудящего в постель сына-неудачника. Как говорится, больше не знаем о них ничего.

В целом, книга получилась увлекательной, соединив в себе множество жанров и стилей, и если вам интересна история Индии, то прочесть её стоит.