Kitobni o'qish: «Берёзовый отец Саиды»

Берёзовый отец Саиды

Автор Роза Хазиева

В татарском языке свёкор – это каената, двусложное слово, в переводе на русский – берёзовый отец…

Автор

1ая часть

В один знойный день…

Саида

Очень уж жаркий день выдался сегодня. Солнце прямо обжигает. Саида сняла с головы платок, намочила его в ведре с водой, выжав, снова надела, завязав сзади. Потом понесла свою косу деду Махияну – точить. Дед сидит на краю поля, скрестив ноги под собой. Он не косит, он только косы точит. И на том спасибо. Деду Махияну за восемьдесят. Его тело высохло – одни кости, и те усохли и уменьшились в размере. Он маленький, как ребенок. Просто удивительно, как он может работать в такую жару целыми днями? Ведь ему часто и воды попить некогда. Хорошо, что есть такой старик – дед Махиян! Потому что женщины косить-то умеют, а вот поточить косу – это для них сложно. Тут сноровка нужна. Да и опасно это. Можно запросто пальцы или руку порезать, если нет опыта. Некоторые женщины всё равно пытаются, конечно. Якобы точат. Но через некоторое время, когда коса становится совсем ни на что не годная, бегут к деду Махияну. Но дед на них не сердится. Не говорит: «Сама испортила косу, сама и исправляй, как хочешь!» Очень жалеет дед Махиян этих женщин и девушек. Бедняжки! Разве бабье это дело – сено косить? Мужчины должны косить эти поля и луга! А мужчин нет! Они все погибли на войне! Эх, односельчане, односельчане! Совсем зря пропали! Когда дед Махиян вспоминает о мужчинах и парнях, не вернувшихся с войны, у него из глаз невольно льются слёзы. Какие прекрасные мужчины и юноши ушли на фронт и сгинули. Уже четыре года, как война закончилась, а мучения продолжаются. Сколько же лет ещё надо, чтобы стёрлись следы этой войны? Вон как много в деревне красавиц, им уже давно пора быть замужем, иметь полный дом детишек, а парней нет! А о бедных вдовах и говорить нечего! Дед Махиян не устаёт ими восхищаться. Вон с каким размахом, не жалея себя, широко косят! Не жалуются. Какую мощь дал Аллах этим своим прекрасным созданиям! Деду Махияну легче, чем им. Он хоть дома может отдохнуть, как следует. Потому что жена-старуха его чуть ли не на руках носит. Бережёт. Очень рада тому, что её старик жив, да ещё и в совхозе работает – хоть немного, но зарабатывает. А пришедшим с покоса женщинам надо накормить голодных детишек, поухаживать за немощными и лежачими стариками, подоить корову, искать не вернувшуюся домой скотину. Да мало разве у женщин дел по хозяйству! А потом, уставшие до невозможности, валятся в холодную постель без мужа… И-и, жизнь, жизнь!

В таких мыслях утопает дед Махиян в свободные от работы мгновенья. Изо всех сил старается старик помочь женщинам. Но какая от него им помощь? Точит он их косы очень старательно. Если ручка от косы разболтается, вбивает клин. Вот и вся его помощь. Иногда тёплые слова говорит, чтоб поднять им настроение. Вот и сейчас дед сразу заметил, что Саида выдохлась:

– Посиди-ка чуть-чуть, Саида, доченька! Очень уж ты раскраснелась! Смотри, как бы солнечный удар не получила!

– Неудобно, дедушка Махиян! Как это я буду сидеть, когда все остальные женщины работают! – ответила Саида.

– И-и, доченька, доченька! Кто тебе слово скажет? Хоть и талия тонюсенькая, ты же сильная, как мужчина! Тут редко кто косит так, как ты! – сказал дед, не сумев скрыть своё восхищение.

Саида ничего не ответила, взяла косу и пошла на межу, чтобы начать новую полосу. Да-а, восхищающихся много, не один дед Махиян. Весной девушке исполнился двадцать один год. Если б тогда не началась эта проклятая война, она б уже давно растила ребятишек. А она даже не замужем! Правда, есть желающие на ней жениться. Например, вернувшиеся с войны холостые мужчины. До сих пор так и не женятся, всё никак не могут успокоиться, остепениться, всё гуляют, празднуют победу. Заглядываются они на неё. Но Саида за такого не хочет выходить. К тому же многие из них на войне научились водку пить. До войны в деревне Кызылтау даже не знали, что такое водка. Некоторые люди делали, правда, бражку из меда. Да, это было, но чтобы водку пить – этого не было! А теперь народ познал, что это такое! Абау, каким некрасивым и противным бывает пьяный человек! Саида пьяных людей видела только на улице. Её отец Фазылджан харам даже в рот не берет. Как же! Он пять раз в день на намаз встаёт, вечерами Коран читает. Грамотный папа у Саиды. И настоящий мусульманин. Такие люди, конечно, водку пить не будут. Вообще, мусульмане не должны пить водку, но из-за этой войны народ испортился. Теперь вернувшиеся с войны мужчины выпивают водку, хоть и считают себя мусульманами. Какой грех! Аллах, не дай попасться в жёны такому человеку! Кому же достанется всё-таки Саида? Неужели у неё не будет семьи и детей? А ведь к ней давно стали свататься, когда она ещё совсем молоденькая была. Отец не соглашался, не отдавал её. «Не могу дочку за вас отдать, мне помощница нужна!»– говорил сватам и прогонял их прочь. Отцу всегда в работе нужен помощник. Тут подержать, тут подсобить, вместе тяжелое поднимать. Когда четверых взрослых сыновей одного за другим забрали на войну, старику Фазылджану пришлось взять в помощники тринадцатилетнюю Саиду. Вот тогда он начал возить Саиду везде с собой на телеге и обучать мужской работе. Что поделаешь? Война. Сыновья на войне, а старику – хоть небольшая, да помощь.

Какие же красивые, хорошие братья были у Саиды! Высокие, здоровые, работящие, правильные. Саида никогда не слышала, чтобы они грубо разговаривали или дрались. Шутить любили. Женат был только самый старший. Он работал учителем в школе. У него уже дочка успела родиться до войны. Остальные три брата Саиды даже жениться не успели – ушли на фронт. И только один вернулся обратно. Самый старший. Хромой, с больными лёгкими, со страшными хрипами в груди. Умер через полгода в страшных мучениях. А трёх братьев-красавцев проглотила эта аждаха – война. Поэтому Саида теперь единственная помощница отца. Она умеет выполнять всю мужскую работу: запрягать лошадь, валить деревья в лесу и заготавливать дрова, косить сено, пахать землю плугом на лошади. Всё не перечислить. Сама Саида очень сильная, может поднять мешок с зерном и забросить на телегу, не морщась. И лошадей она не боится. А другие женщины боятся их. Вот они и удивляются: « Что это за чудеса такие? Почему тебя лошади слушаются?» Саида смеётся про себя. Ещё бы её лошади не слушались! Она же выросла на телеге отцовской лошади!

Хорошо, что мама после четырех сыновей смогла родить Саиду и Муниру! Могла и не родить – здоровье у неё слабое. А так – хорошо получилось. Отцу помощница – Саида, матери по дому помогает Мунира. Младшая сестра у Саиды не то, чтоб лошадь запрягать, даже близко к ней подойти боится. Она и сено не косит, и дрова не умеет колоть, потому что всё время с мамой домашними делами занимается. Даже ягоды Мунира собирает намного медленнее, чем Саида. Правду сказать, Саида не только Муниры шустрее. Если ягодное место, Саида за три часа может целое ведро земляники собрать! В этом нет ей равных в деревне. А Муниру родители избаловали. Отец к ней иначе как «мой поскребышек», и не обращается. Наверное поэтому она и не выросла толком: Мунира ростом маленькая. Вся какая-то кругленькая и ладненькая, с большими черными глазами. Длинные, черные, тяжелые косы на спине. Очень красивая. А Саида совсем другая. Из-за того, может быть, что всё время выполняла мужскую работу, она выросла высокая, тоненькая. У неё и ноги, и руки, и даже пальцы длинные. Только косы у Саиды тоже длинные, толстые. А так – ни за что не подумаешь, что эти две девушки одних и тех же родителей. И характеры у них совсем разные. Саида очень молчаливая, терпеливая, ловкая в работе: всё у неё в руках горит. Мунира же всё делает медленно, если ей что-то не нравится, тут же обижается, плачет. И поболтать Мунира очень любит. Наверное, все выросшие в излишней ласке дети вырастают такими. Ай Аллах, дай ей счастья! Мунире только шестнадцать лет исполняется. Ей и жениха найти будет проще: ведь её ровесники тоже вместе с ней подрастают. А вот что с Саидой-то будет? В деревне у Саиды тоже есть ровесники, но они уже и не смотрят на неё, а смотрят на таких, как Мунира, молоденьких. Саида уже считается старой девой. Она, видите ли, теперь годится только вон для тех старых парней-гуляк, кто с войны пришёл. От таких мыслей у Саиды слёзы наворачиваются на глаза. Но нельзя распускать себя. Вон, сзади целый десяток женщин шумят косами: «вжик-вжик! вжик-вжик!». Вот-вот догонят. Замедлишь – всех задержишь. А это нехорошо! «Ладно, что Аллах захочет, то и будет! Тот, кто предназначен мне, никуда не денется, а мне достанется!» – успокаивала себя в мыслях Саида, продолжая косить.

И никак не почувствовала девушка, что в березняке рядом с полем давно уже за ней следят два глаза. Эти самые глаза в эти самые минуты решали её судьбу.

Шенгерей

Когда оказался, наконец, в тени деревьев, Шенгерей немного успокоился. В прохладе телу стало легче. К тому же, девушка оказалась хороша на удивление. Говорили, конечно, что красива, но он и не думал, что настолько. Шенгерей сразу её приметил среди женщин. Что-то подсказывало: это – она. Когда старик Махиян заговорил с ней и назвал её имя, сердце Шенгерея аж подпрыгнуло! Да, такая сноха его очень даже устроит! Субханалла, как размашисто и умело косит! Сразу видно: сильная, выносливая, работящая. Вот такую сноху ему и надо! И имя у неё красивое: Саида. Шенгерей долго не мог оторвать взгляда от девушки. Да, нет сомнения, эта девушка будет ему хорошей снохой. С этой девушкой он сможет найти общий язык! И-и, Аллах, ты послал сюда эту красавицу нарочно для того, чтобы Шенгерей провёл свои последние годы жизни в спокойствии и блаженстве? Вот ведь как получается! То, что Камиля отказалась выдать свою дочь – это к счастью Шенгерея!

Сегодня Шенгерей ходил просить в жёны своему сыну Кариму дочь Камили с нижней улицы. Кариму девятнадцать лет, скоро будет двадцать. Молод ещё для женитьбы, конечно, но у Шенгерея нет другого выхода. Его первая жена болеет и уже второй год лежит в постели. А вторая его жена Латифа, помоложе, никак не соглашается ухаживать за старшей. Дома невыносимая обстановка – одни ссоры да скандалы. Очень устал от этого Шенгерей. Старику самому приходится готовить еду и кормить старшую жену Бибинур, менять под ней испачканное бельё, купать её в бане. Позор! Где это видано, чтобы мужчина такими делами занимался? А Шенгерей ведь уже и сам не молод! Очень скоро ему будет восемьдесят! За ним самим нужен уход! А его молодая жена, ай-яй, какая дерзкая! Хотя, если б она не была такой, разве потерял бы голову приближающийся к шестидесяти годам Шенгерей, разве привёл бы домой второй женой тридцатипятилетнюю женщину? Очень уж крепко тогда влюбился Шенгерей. Она была хороша, но и он был не из последних в деревне. Не зря же у него и кличка в деревне «Жеребец Шенгерей». Любят в деревне всем клички давать. Ну и удобно это. А то одни и те же имена, поди пойми, о ком идёт речь. А тут сразу понятно. Только у других клички «Чути» да «Шульти», а у него – «Жеребец». Очень здоровый да горячий был молодой, вот и прозвали так. Даже в шестьдесят лет смелый, дерзкий, решительный был. Не посмотрел на то, что Советская власть не разрешает жить с двумя жёнами. Многоженство запрещалось законом. Не посмотрел на то, что его пятеро взрослых детей восстали против. Хотя, старшие сыновья не очень сильно сопротивлялись. У них свои семьи. Может, было некогда, но совать свой нос в отцовские дела особенно не стали. А вот тем, кто ещё не отделился и жил в родительском доме – сыну Хамиту и дочери Фатиме, было очень жаль свою мать. Много же было тогда шуму! Фатима в то время тяжело болела, лежала в постели, ожидая смерти. Даже это не остановило Шенгерея. Фатима вскорости умерла. Хамит уехал в город. Когда началась война, ушёл на войну и не вернулся. А Шенгерей остался с двумя жёнами. Латифа одного за другим родила ему двух детей. Одного мальчика – Карима. Одну девочку – Гульсум. У Латифы и дети, как и она сама, выросли дерзкие, своенравные. Дочь Гульсум, когда ей ещё не было и восемнадцати лет, сбежала из дома с пожилым военным, который случайно приехал в их деревню. Сейчас даже весточку не пришлёт. Никто не знает, где она живёт. А сын Карим не помогает отцу ухаживать за его первой женой, смеётся: «Твоя жена, ты и ухаживай!» Ухаживал уж Шенгерей, нельзя сказать, что не ухаживал. Устал. Больше нет сил. Долго думал, как быть, что делать. И придумал. Надо Карима женить! Кариму что – он согласен! У него есть девушка, с которой он уже пять лет встречается! Она, его любимая девушка – Зульфия, дочь вдовы Камили с нижней улицы. Зульфия наверняка с радостью готова выскочить за Карима – Карим красив – на свою мать похож. Даже среди артистов кино таких красавцев мало, Шенгерей много раз в деревенский клуб ходил кино смотреть и знает!

Хоть и молодой ещё совсем, занятие у сына есть – трактористом работает. Технику любит, голова его в технике хорошо соображает. И руки у него умелые. За что ни возьмётся – всё получается – это уже у него со стороны отца, Шенгерея. В армию Карима не заберут – он в детстве сыпным тифом переболел. Так какая девушка откажется выйти замуж за такого парня, как его сын Карим?

С такими мыслями старик Шенгерей бодро шагал к дому вдовы Камили на нижнюю улицу. Настроение было хорошее, приподнятое, надежды большие. Правда, нельзя назвать дочь Камили очень трудолюбивой и работящей, да и красавицей не назовёшь. На добросердечную тоже не очень похожа. Думал уже об этом Шенгерей много раз. И с женой Латифой об этом говорили. «Ладно, будь что будет, – решили. – Раз наш сын сделал такой выбор, мы как-нибудь уж потерпим, приспособимся».

Когда Шенгерей, нарочно громко пошаркав ногами, чтоб услышали внутри, вошёл в дом, Камиля была одна, за печкой месила тесто. Старик чинно поздорововался, снял обувь, прошёл в передний угол, сел за стол. Не торопясь стал читать молитву. Камиля вышла из-за чаршау, сложила испачканные мукой и тестом руки перед грудью на переднике и тихо встала возле печки. Прочитав молитву, старик провёл руками по лицу, по жидкой бородке, сложил большие руки на столе, и, глядя на них, начал речь:

– Камиля сенелем, у меня к тебе разговор есть. Мы с Латифой сильно постарели, не можем больше одни жить. Нам невестка нужна. Наши дети давно друг друга любят. Давай их поженим.

Когда всё это высказал, старик поднял взгляд и торжественно посмотрел в лицо женщины. Ай Аллах, лучше бы он не посмотрел! Лучше бы он никогда такого лица не видал! У Камили глаза выпучились, рот искривился. Трясётся вся, полная ненависти. Тоненьким противным голосом завизжала на весь дом:

– А у меня для такого двоежёнца, как ты, даже кошка ещё не окотилась!

Шенгерей сначала растерялся. Это ещё что за разговоры? Неужели Камилю так сильно злило то, что у Шенгерея две жены? Ай Аллах, он и не подозревал об этом. Правда, многим не нравится, что Шенгерей живёт с двумя жёнами. Особенно раньше не нравилось. Он это всегда знал. Чувствовал, что многих бесит, когда Шенгерей, посадив двух разряженных нарумяненных жёнушек с двух сторон на тарантас, отправляется в гости. Но ведь это было так давно! Шенгерей уже забыл о тех временах! Теперь он старик, и дома сидят у него две старухи. Теперь он не двоеженец, а старик с двумя старухами! Вот как всё обернулось! Вот как, оказывается!

Потом старик медленно встал. Почувствовал, что его заполняет ярость. Глаза, голова и, вообще, всё тело наливались чем-то тяжелым и вязким. Скулы стянуло, кулаки сжались, сердце стучало громко и дробно.

– А-а, так, оказывается! Даже кошка не окотилась, говоришь? Ну ты жди тогда, когда она окотится! А мой сын и без твоей дочери проживёт – без жены не останется!– прорычал Шенгерей, не глядя на Камилю. С трудом обулся и вышел из дома, хлопнув дверьми так, что старенькая изба содрогнулась.

Первый раз в жизни за восемьдесят лет Шенгерея так унизили и оскорбили. И кто? Одна бедная жалкая вдова!

Старик не захотел вернуться домой, а пошёл к своему другу Галиахмету. Они с Галиахметом ровесники, всю жизнь живут вместе, помогая друг другу и выручая, если нужно. И в этот раз Галиахмет смог помочь Шенгерею советом. Узнав от Шенгерея, что произошло, он вспомнил, что в соседней деревне Кызылтау есть подходящая для Карима невеста – девушка по имени Саида. Дочь старика Фазылджана по кличке Поляк.

Поразмыслив, старики приняли решение. В эту пору наверняка девушка на поле косит. В сенокосную пору в деревне остаются только дети и старики, остальные на покосе. Шенгерею надо съездить в Кызылтау, туда, где косят женщины, и посмотреть на девушку.

Шенгерей чуть ли не бегом вернулся домой, заглянул в дом, чтобы попить воды, запряг колхозную лошадь, которую ему разрешали держать у себя, поехал за двенадцать километров в соседнюю деревню – посмотреть на девушку.

Карим

В такой жаркий день приятно работать в лесу. Солнечные лучи не жгут, лес хорош и свеж, листья на деревьях шелестят на тихом ветерочке. Правда, Карим не слышет их шелест, только догадывается, потому что рёв трактора перекрывает все остальные звуки. Наверняка и птицы поют, и насекомые жужжат вокруг. Но Карим все эти звуки не слышит – он вынужден слушать целыми днями рёв своего трактора. У него такая работа. Тяжелая работа, нечего и сказать. Но есть и положительные стороны. Когда управляешь такой мощной техникой, чувствуешь себя сильным, могучим. Вон какие толстые бревна его трактор играючи вытаскивает на дорогу. Хорошие брёвна! В деревне собираются новый клуб строить. Давно пора! Нужен в деревне Ишкуак новый большой клуб. А то этот и старый, и маленький. Если вся деревенская молодёжь собирается, все даже не поместятся в этом клубе. Поэтому парни почти никогда внутрь не заходят. Вечером, конечно же, к клубу приходят, стоят возле в темноте, разговаривают, девушек своих дожидаются. Принаряженные девушки собираются в клубе. Тихо переговариваются, ждут гармониста. И вот приходит кто-либо из ребят, умеющих хорошо играть на гармони. Тогда девушки час или два танцуют, поют, играют в разные игры. Иногда играть заходят и некоторые ребята. Но Карим никогда не заходит играть. И не танцует. Стесняется. Ещё он считает, что это несерьёзно, не по-мужски. Даже заходит он внутрь очень редко, только в тех случаях, если пришел к клубу поздновато и не знает, Зульфия там внутри или нет её. В таких случаях, чтобы не прождать зря, он находит какую-либо причину и заходит внутрь. Самое забавное то, что стоит открыть дверь клуба, если Зульфия там, сразу же встречается с ней глазами. Такое впечатление, что Зульфия сидит в клубе одна-одиношенька и ждёт его, уставившись в дверь. И как получается, что Карим сразу находит именно её глаза среди сотен глаз? Интересно, почему так? Как так получается? Как только вспомнил о Зульфии, почувствовал, что разволновался. Давно он любит Зульфию. Они учились в одном классе. А вот когда он по-настоящему в неё влюбился, Карим не помнит. Хотя, кажется, он приметил её в седьмом классе. Сначала в неё влюбился не он, а его самый близкий друг Ахнаф. Однажды в разговоре он случайно проболтался Кариму, что ему нравится Зульфия. Тогда и Карим обратил на неё внимание. Красивая, оказывается! Все остальные девчонки в классе худые, даже тощие, груди плоские. А эта не худая, тело у неё, как у взрослой девушки. И волосы у неё как-то по-особому красиво заплетены. Сидела она за партой перед Каримом. Смотрел-смотрел Карим на неё, наблюдал-наблюдал за ней, и для него, в итоге, во всем мире только она одна и осталась. Попался парень. Ахнаф тут же заметил это, конечно. Пришёл к Кариму с разговором. «Я тебя считаю своим лучшим другом, поэтому рассказал тебе о своей любви. А ты, я смотрю, хочешь увести мою любимую девушку?» – начал он. «Давай сделаем так, Ахнаф. Найдем какое-нибудь подходящее место и время и спросим у самой Зульфии. Кого она сама выберет, с тем и останется», – предложил Карим. Не знал, конечно, кого она выберет, но чувствовал, что выберет его. Ахнаф согласился.

Как-то в один черный осенний вечер, когда шёл дождь со снегом, ребята дождались возле дома девушки возвращения Зульфии от подруги и предложили ей: «Мы оба тебя любим. Выбери кого-нибудь из нас!» Зульфия промолчала, напрямую ничего не сказала. Заговорила о чем-то постороннем. Пока обсуждали всякие школьные дела, Зульфия просунула свою руку под руку Карима и прижалась к нему. Ахнаф всё понял, резко повернулся и зашагал в темноту.

На следующее же утро по деревне разнёсся слух: «Карим с Зульфиёй встречается, оказывается!» Хотя в школе они не то, чтоб не разговаривали, даже делали вид, что не замечают друг друга, ребята замучили, дразня женихом и невестой. И учителя не остались в сторонке. Ругали и стыдили. Война, мол, идёт, а вы тут, будучи ещё совсем молодыми, вздумали в любовь играть.

Карим не смог закончить восьмилетку с Зульфиёй вместе, попал в ФЗУ. Как он туда попал – это отдельная история.

В одно время в деревне стали поговаривать: « Скоро, наверное, война закончится. Дело к тому идёт». Деревенских мальчишек такая новость нисколько не обрадовало. Как? А они? Неужели не успеют? Неужели они не отправятся на фронт, не защитят свою страну, не вернутся с войны героями, с грудью, полной орденами? Раз такие дела, нечего сидеть и ждать, когда возраст подойдет для призыва. Надо немедленно отправиться на фронт! Карим со своим другом Ахнафом построили план побега. Назначили день, стали скрытно готовиться. Украдкой высушили мешок сухарей. Смогли достать немного денег. Спрятали на сеновале чистое сменное бельё. Когда назначенный день настал, ранним утром вышли в путь. О том, куда отправились, сказали только младшему брату Ахнафа. Его при этом очень строго предупредили: пока не пройдет день и не наступит вечер, он никому ничего не должен говорить. Если же вечером, спохватившись их, начнут сильно переживать, особенно, если начнут поиски, Брат Ахнафа должен сказать матери о том, что Ахнаф и Карим ушли на войну. А уж она доведёт эту новость до родителей Карима.

Ребята шагали пешком целый день. Только к вечеру пришли на станцию. Ночью забрались на крышу вагона поезда, который должен был отправиться на Самару. Но не удалось далеко отъехать. В Самаре военные люди выловили их, как зайцев. Но почему-то не отправили обратно домой, а определили в фабрично-заводское училище, где готовят машинистов паровоза. Вот так друзья стали учиться в ФЗУ. Там Карим переболел сыпным тифом, но выжил.

Когда ребята закончили учёбу в ФЗУ, война уже давно закончилась. Ахнаф не захотел возвращаться в деревню, устроился на работу помощником машиниста паровоза. Что ему: у него в деревне нет девушки, и мать не одна – есть младший брат. А Кариму надо возвращаться. Его в деревне ждёт любимая девушка Зульфия. И старые родители у него одни. Карим должен о них заботиться, ему предназначено остаться в родном доме хозяином. Но возвращаться страшновато. Отец Карима, старик Шенгерей, известен в округе как очень крутой и скорый на руку человек, может встретить и с кнутом в руках. «Что будет, то и будет!» – решил Карим и поехал в родную деревню.

Нет, отец не стал его бить. Даже не очень сильно ругался. Шенгерей за годы войны сдал очень сильно. Похоже, побег из дома самого младшего сына сильно пошатнуло его здоровье. Отец похудел, ростом стал меньше. И характер немного изменился: стал более сдержанным, что ли. И мать резко постарела. Совсем старуха стала. Вот кому причинил горя Карим, так это ей, наверное, своим побегом на войну. Но, что сделано, то сделано. А первая жена отца, Бибинур-иней, так та вообще слегла. За ней уход нужен. Отец говорит, что устал ухаживать за ней. Неужели Зульфии придётся за ней ухаживать – испачканные простыни менять и подмывать её? Если подумать, Зульфию в доме Карима ждёт не очень-то лёгкая и приятная жизнь! Конечно, живут они неплохо, в достатке. Дом у них большой! Есть корова, скотины – полный сарай! У Карима есть ремесло. Не будут голодными. Но Зульфии придётся ухаживать за тремя стариками! Поэтому Карим никогда не заговаривал с Зульфиёй о женитьбе. Смелости не хватало. Вон пусть теперь отец и договаривается!

Воспоминания Шенгерея

На обратном пути Шенгерей не гнал лошадь. Оба: и сам старик, и лошадь, уже выбились из сил. И потом, сейчас нельзя торопиться. Надо действовать очень обдуманно. Как же уговорить сына жениться на этой девушке? Его сын Карим нравом очень сильно походит на мать. Резок, любит решать вопросы сгоряча. Всё это надо учесть. Сегодня, когда Карим придёт с работы, надо будет ему рассказать о том, какой ответ дала Камиля на вопрос о женитьбе. Старику Шенгерею стало жаль сына. Глаза наполнились слезами. Очень ли тяжело перенесёт эту новость сын, или не очень? Конечно, всё зависит оттого, насколько сильно он любит Зульфию. Если он любит эту девушку так же сильно, как сам Шенгерей когда-то полюбил его мать Латифу, тогда дела очень плохи! Хотя, такая страстная любовь не бывает, наверное, в столь юном возрасте, как у них сейчас. Когда Шенгерей влюбился в Латифу, ему уже было почти шестьдесят. Любил ли он свою первую жену Бибинур? Трудный вопрос. Их сосватали, как тогда было принято. Когда пришло время отделиться, отец и мать стали подбирать ему невесту. Шенгерей не противился. Отцу и матери лучше видно, какую жену ему надо. Пусть подбирают. Потом ему сообщили, что невеста нашлась. Расхвалили. Работящая, мол, и из хорошей семьи. Зовут Бибинур. Назначили день никаха. Но до никаха Шенгерей всё-таки её мельком видел. Нарочно поехал в деревню, откуда была девушка, зашёл к соседям Бибинур и попросил подсобить увидеть девушку. Кто откажет в таком щепетильном, но приятном вопросе? Разрешили караулить возле забора и подсматривать в щель. Долго ждал, пока девушка из дома выйдет во двор. Вышла только ближе к вечеру! Прошла к бане, чем-то погремела в бане и пошла обратно в дом. Вот и вся встреча! Но Шенгерей как сейчас помнит, как разволновался тогда! Понравилась ли ему девушка? Тоже трудно сказать. Помнит, конечно, до сих пор её лицо, платье, передник с вышивкой, толстые длинные косы и быструю походку.

На никахе мулла почитал молитвы за столом, а потом их вместе закрыли в натопленной бане. Никто не спросил: «Любишь ли ты её?» Вот так и начали жить вместе.

Бибинур действительно оказалась очень работящая, толковая женщина. Только очень любила поперёк мужу говорить. Если он хочет так, то она обязательно этак хочет. Шенгерей вообще не любит, когда ему возражают, а когда жена начинала против говорить, так в нём бес просыпался. Поэтому попадало Бибинуру часто. Уж очень упрямая она была молодая. Влепишь кулаком так, что отлетит в сторонку – остановится, а пока не влепишь, всё своё твердит. Оно, конечно, и Латифа упрямая и настырная. Но, поскольку эту полюбил и сам выбрал в жёны, ей меньше попадало. Бибинуру, бедной, никогда он не говорил нежных слов! Ни внимания, ни ласки от него ей не досталось. Только работа. Стараясь разбогатеть, всё работали и работали вдвоём. Тут у них было полное взаимопонимание. Оба хотели жить в богатстве. Оба понимали, что для этого надо много трудиться. И трудились. И разбогатели. Но не только из-за того, что много работали, конечно. И повезло немного. Совершенно неожиданно большой просторный дом, который построили его дед и отец, также готовое хозяйство достались Шенгерею.

К тому времени, когда Шенгерей собрался жениться, в отцовском доме остались отец и мать с двумя сыновьями – с ним и с братом, выдав старших дочерей замуж за мужчин из соседних деревень. Шенгерей – пятый ребенок в семье. Шестой – Гаяз, самый младший. По вековым обычаям в отцовском доме должен остаться самый младший – Гаяз. Шенгерей же должен был после свадьбы отделиться, построить себе дом. Но Гаяз ещё с юношества стал мечтать о жизни в городе. Много деревенских мужчин работали в городах. А семью содержали в деревне. Особенно те, у кого не было своей земли. Эти уж вынужденно жили врозь со своей семьёй. Также некоторые неженатые деревенские парни охотно уезжали в Самару, в Казань, в Нижний Новгород, в Оренбург и даже в Петербург. На непьющих, некурящих, работящих и скромных парней в городе всегда был большой спрос. Некоторые, заработав деньги, возвращались, покупали землю, женились. Большая часть оставалась навсегда в городах.

Весной приехал в деревню знакомый абзый из Петербурга навестить свою семью. Гаяз решил уехать с ним. Отец и мать не очень сильно сопротивлялись: не одни остаются, слава Аллаху, старший сын с женой поживёт с ними. Решили: « Пусть немного проветрится, пока молодой. Может, ещё и денег заработает». Гаяз уехал. От случая к случаю через приезжавших из Петербурга получали от него весточки. Прошёл почти год. И пришла тревожная весточка. Приехавший абзый сказал, что Гаяз в городе живёт с одной марджа-женщиной. Отец и мать загоревали. Но ещё была надежда. С нетерпением стали ждать лета. Решили: «Летом, как только приедет, надо его женить». Нашли подходящую для Гаяза девушку, работящую, скромную, милую, договорились с родителями.

Где-то к середине лета, наконец, Гаяз приехал. Все заметили, что Гаяз очень сильно изменился. Даже взгляд стал какой-то другой. На всё смотрит с удивлением, как будто видит впервые в жизни. Отцу и брату помогать в делах сразу же отказался. Сказал, что он отдыхать приехал. Привёз подарки из города. Матери и джингэ – шали, отцу и брату – ткань на рубашку. Деньги не привёз. Сказал, что ещё не успел заработать. Когда заговорили о женитьбе, противиться не стал. Только поставил условие: пока хорошенько не познакомится с девушкой, не женится. Так никто не делает в деревне, но тут ничего не поделаешь. Украдкой от односельчан устроили смотрины. Шенгерей, Гаяз и Бибинур отправились в далёкий лес за ягодами и «случайно» у лесного родника встретили девушку, её мать и сестру. Кто-то сидел и разговаривал, а кто-то собирал ягоды.

Когда пришли из леса, Гаяз очень твёрдо сказал: «Нет». Мать зарыдала, запричитала. Отец помрачнел, почернел лицом. Но уговаривать не стал. Отец был очень резкий, жесткий человек, всегда добивался, чтобы всё было так, как он задумал, но тут смолчал.

В доме всем стало тягостно и неуютно. Гаяз быстренько сообщил о своём решении уехать обратно. Его стали уговаривать остаться ещё хотя бы на некоторое время, отдохнуть. Он отрезал: « Нет. Уезжаю через два дня». Делать нечего, стали готовить Гаяза к отъезду. Зарезали двух куриц из имеющихся семи. Женщины приготовили тукмач с курятиной. Мать и Бибинур наделали бавырсак и чак-чак. Пригласили сестёр с семьями попрощаться с Гаязом.