«Синдром Дао» kitobiga sharhlar

Под обаяние «Синдрома Дао» попадаешь сразу, сделав вместе с рассказчиком «шаг в неизвестность». Быстро перестаешь следить еще за чем-то, кроме основного сюжета, построенного на путешествии главного героя в Китай. Сюжетное напряжение держится, по-моему, на истории Сяочжу,

основанной на поверьях и легендах,

связанных с оборотничеством и колдовством. Это волшебный мир Китая, он захватывает, очаровывает.

Но должно же быть в повести еще что-то? Вспомнив Набокова, что « хороший читатель – всегда перечитыватель», я принялась читать заново. Для меня открылся образ, который в повести является центром притяжения, – это деревня Хунцунь. Она хоть и находится в провинции Аньхой, но изображает-то ее автор по-своему, символически – как «земной рай», сотворенный 900 лет назад по законам « вселенской гармонии». Автор размышляет о китайской деревне Хунцунь как отражении «европейки» Венеции: «тайное родство их было несомненным», т.к. жители награждены " особым художественным даром " создавать в камне «вечное течение воды». Поэтому и герой здесь чувствует необычайное умиротворение, спокойствие: он в центре мифа, ему обязательно помогут – не только люди, но и животные (история чудесного спасения героя светоносной козой, которой он дал мифическое имя Амалфея).

Думаю, еще один символ Хунцуня – это лабиринт, выход из которого знает только автор текста, подсказывая читателю свернуть « налево», к центру – Лунному озеру. Герой же ощущает себя словно «внутри старинного лабиринта», из которого его выводит мифическая Ариадна – Сун Лимин. Однако подозреваю, что, загнав читателя в ловушку обозначенного

древнегреческого мифа, сам автор пошел по пути не названного в его повести Данте (« я заблудился в сумрачном лесу,/утратив правый путь во тьме долины»). Конечно, лабиринт как символ многозначен. Это и Книга о создании текста повести, где идет игра на границе реальности и иллюзии, яви и сна, предмета и его отражения. Это и Жизнь, где каждый выбирает свою дорогу.

Герой-рассказчик определил свою цель путешествия – постижение даосской философии. Учение Дао вводится в текст очень тонко, ненавязчиво. Сразу вспоминается цель философских повестей Вольтера: «Поучать, развлекая» – нечто подобное видится мне и в книге Р. Романова. Очень важным для героя «Синдрома Дао» оказалось размышление Учителя о всеобщей взаимосвязи в мире, одним из проявлений которой является для китайца нераздельная связь иероглифов и жизни (чему в повести есть много любопытных примеров, в частности значимое начертание имени). Герой узнает и о том, что основная функция иероглифов – быть языком сновидений (и саму композицию повести можно назвать сновидческой). Постепенно рассказчик приобретает присущий даосам стиль мышления. Он оказывается способным увидеть в круглом зеркальце озеро, в котором отражается мир, а раскрывающийся и закрывающийся веер напоминает ему жизнь Вселенной.

И Учитель, и его ученица Сун Лимин способствуют изменению мировидения героя. Он учится спокойно, по-даосски, относиться к «сюрпризам» жизни, «находиться посредине самого себя» и «быть всегда в Пути». Но самое главное изменение происходит не в сознании рассказчика, а в его чувствах. Пройдя очищение одиночеством в горной пещере (символ), герой находит самого себя – внутреннего. Опустившись в глубины своей души, он находит в себе способность к прощению – отца, матери, себя самого. Можно сказать, что « переболев» Китаем, герой открыл в себе способность сопереживать.

Китай в повести многолик. Запомнились описание «дивного многоцветья» Харбина и метафорический образ застывшего времени в кофейне на харбинском Арбате, синэстетическое восприятие тишины (цвет, звук, вкус) и прозрачные, приглушенные, как в акварели, цветообразы чайной церемонии – они делают повесть стилистически похожей на эссе о путешествиях Р. Романова.

Мастерство автора в некоторых фрагментах повести поражает воображение. Это воспоминание о матери, пробудившееся по ассоциации с обликом юной китаянки Сун Лимин, с высокой прической и веером в руках. Это эпизод с Полетом Ангела (грандиозным номером Венецианского карнавала), насыщенный горькими размышлениями рассказчика о конце детства.

Ирония и самоирония, пронизывающая ткань повествования, делает узнаваемым стиль автора (Не могу удержаться, чтобы не процитировать фразу: «Я обожал даосскую философию за пофигистский взгляд на мир и научное оправдание бытовой лени»).

Если только раз прочитаешь произведения Р. Романова, то будешь искать книги автора снова и снова.

Писатель личность творческая и глубокая, он способен видеть реальность иначе, его мировоззрение на порядки отличается от праздного обывателя. Ему присуща филигранная логичность в видении образов и их взаимосвязь с окружающим миром, художественным языком, он способен в контрастах выразить эту корреляцию.

Рассказ «Синдром ДАО», фабулой которого является взаимосвязь личности с внешним миром, повествует о поиске писателя рассказчика смысла душевного покоя и примирения с прошлым, преследующим его повсеместно. В попытке перевернуть страницу давно минувших дней, пути привели к философским размышлениям учения дао, основной идеей которого является ничто. И это ничто, возможно претворить в жизнь в то, во что хочется, как-бы наполнить внутренний мир собственным, а не инородным, навязанным из вне, ощущением и пониманием окружающей реальности.

Этот рассказ является еще и увлекательным, красочным путешествием по Китаю. Живописная природа, самобытность азиатского народа с присущим ему менталитетом мастерски подана писателем. Творческой идеей наполнена внутренняя вселенная автора, он заполнил ничто философским смыслом, комфортно реализовал себя, это ли не есть идеальное совершенство!

Китайская тема в книге Р. Романова заинтересовала меня сразу. Так как я некоторое время жила и работала в Харбине, то, вольно или невольно, сравнивала свои «живые» впечатления с тем образом города, который появился у автора в художественном тексте. Я вместе с рассказчиком приезжала в Харбин, выходила на шумном жд вокзале, проходила по харбинскому Арбату, пила кофе в кофейне в синагоге (сейчас здесь музыкальный зал, в котором часто дают концерты преподаватели и студенты харбинской консерватории), обедала в ресторане «Самовар» (= сам варишь), посещала башню Дракона (знаменитую телебашню, самое высокое место города).

Но в повести эти знаковые образы Харбина включены в сюжет «испытаний» героя.

1-й экзамен на звание даоса он сдал весьма успешно (Сун Линмин предлагает ему съесть блюдо жареных шелкопрядов).

2-й экзамен проходит в башне Дракона, когда девушка говорит герою переодеться в старинное женское платье и сопровождает этот ритуал беседой о «пустоте» как сути даоса: «Даос внутри – никакой … А значит, он может быть всяким. И еще: в любой жизненной ситуации даос видит упражнение. Он его выполняет и тем самым обогащает свою внутреннюю пустоту новым содержанием. В этом – смысл бесконечного продвижения по пути Дао».

В результате 3-его экзамена герой сумел побороть свой «ненавистный страх перед высотой».

Покидая Харбин, рассказчик ощущает себя новым человеком, готовым принять «качественные перемены». Это состояние закреплено в повести контекстуальным символом – старым чемоданом отца. «Он олицетворял собой отца, который вечно давил на меня своей тяжестью, контролировал каждый шаг, не давал жить собственной жизнью».

Я думаю, если путешествие в Китай составляет первый план повествования, то второй план занимает прошлое героя-рассказчика, где находится место болезни отца и болезни сына, болезни тела и болезни души. Мне кажется, слово «синдром» не случайно появляется в названии произведения, указывая тем самым на сочетание симптомов, характерных для заболевания. В результате поездки в Китай герой вылечил свою душу от жестокости, открыл ее миру, стал способен простить родных (мать, отца) и себя самого.

«Жизнь продолжала преподносить сюрпризы, приятные и не очень, моей же задачей было относиться к ним по-даосски спокойно, находиться посредине самого себя и невозмутимо двигаться дальше. Быть всегда в Пути». К такому выводу приходит рассказчик.

Я не знаю, окажется ли мое восприятие тождественным замыслу автора. Во всяком случае, Р. Романов как писатель произвел на меня впечатление. Мне запомнились сны героя, толкование иероглифов как «важных посланий и, конечно же, легенды и мифы провинции Аньхой, которыми буквально пропитана ткань повествования.

В последнее время не читала ничего более интересного, чем «Синдром Дао» Романа Романова. О Китае из книги узнала больше, чем во время проживания там более четырех лет. Написано все очень интересно, увлекательно и если начал читать, то уже не оторвешься до последней точки. Сюжет незатасканный, непредсказуемый и до последнего не знаешь, чем он закончится. Прошло несколько дней после прочтения, а мысли кружатся вокруг этой книги и наталкиваются на постоянные размышления о жизни, поступках, морали, взаимосвязи всего и во всем. Уже известные догмы воспринимаются по-новому. Я сделала для себя некоторые открытия. Я открыла для себя замечательного писателя! Читайте! Радуйтесь!

Интересная, с элементами мистики, захватывающая внимание читателя повесть Романа Романова «Синдром Дао» о философских и этических поисках Пути человека в современном мире.

Экзотическое путешествие в Китай к знаменитому мастеру философии Дао Ван Хунцзюню сопровождается неожиданными встречами, событиями и тайными иероглифами, которые становятся до конца понятными только в финале повествования. Знаки и символы, случайные и неслучайные попутчики, сны и события детства главного героя переплетаются самым чудесным образом, открывая читателю особый, не похожий на чей-либо другой жизненный путь человека.

Удачна, на мой взгляд, композиция произведения: различные временные пласты четко отражают причинно-следственные отношения между событиями, происходившими в прошлом, и разворачивающимися теперь, как будто на глазах читателя. Хочется отметить богатство иноязычной и экзотической лексики, легкость языковых форм, используемых автором; читатель без труда представляет яркие картины природы с многообразием запахов и звуков, созерцает необычную архитектуру и интерьер, характерные для южно-китайской провинции.

Повесть мне очень понравилась, написано оригинально и увлекательно. Интересная композиция. На мой взгляд, удачно переплетаются временные пласты. Ближе к середине повесть целиком захватывает, и это добрый признак хорошего пера и интригующего сюжета. Только финал кажется резковатым. Как будто хочется более романтического многоточия, большего погружения в мир Дао и его идею о смерти как изменения формы бытия. Тогда название произведения до конца было бы актуализировано. Еще можно придраться к смешению стилей, кое-где необоснованному, на мой взгляд, но это все ерунда – в целом произведение производит великолепное впечатление!

Наткнувшись на эту книгу, я был уверен что это 100% будет про даосизм, но прочитав понимаю что это книга про безжалостную и в то же время умеющию дарить чудо жизнь.

Рекомендую для прочтения.

Преподаватель. Книга легко читается. Немного грустно, но философия интересна. Заставляет задумываться над своей жизнью. Рекомендую друзьям

Замечательная повесть, прочла с большим удовольствием!

Написано увлекательно, необычно (повествование о даосской философии не часто в художественной литературе встретишь), легко и логично (не совсем простые вещи преподносятся доходчиво, интересно и ненавязчиво), образно, ярко, реалистично, порой иронично, а иногда трогательно и эмоционально, но без лишних сантиментов. А ещё юмор автора понравился))

Знаки, символы, «говорящие» иероглифы, странные вещие сны, мистика, невероятное стечение обстоятельств, принципы даосов — это всё увлекает и затягивает с первой главы, а дальше становится интереснее и интереснее, хочется вникнуть и собрать этот "причудливый пазл")) Подобное переплетение случайностей, удивительных совпадений и невероятных, но необходимых находок помогают главному герою понять, как начать менять свою жизнь, в каком направлении двигаться, «приоткрыть дверь в тайны мироздания», найти путь к гармонии, спокойствию, примирению с собой, освобождению от мыслей и «призраков» прошлого, мешающих дышать полной грудью. И эти перемены будущий даос решил начать с невероятного путешествия в Китай к Мастеру Ван Хунцзюню, обучающему искусству даосской жизни, став его учеником.

Отдельно хочется упомянуть, о том как автор погружает читателя в воспоминания о прошлом главного персонажа, которые ему снова нужно будет пережить (по заданию Учителя Дао)... простить... и отпустить... На мой взгляд, это самая эмоциональная часть книги, когда герой вспоминал о детстве, порой слезы наворачивались, очень трогательно, грустно и мило; о юности и любовных приключениях - смеялась в голос, ох и "бациллы" вредные парню попадались)); об отце - тут гамма чувств: недоумение, злость, сочувствие, жалость и хохот ("художественное творчество" и "дизайнерская работа" старика в стиле Ван Гога, реально смешно...))

Очень понравился один из главных персонажей, помощница Учителя Ван Хунцзюна - Сун Лимин, ставшая ангелом-хранителем для нашего незадачливого даоса)), с котором вечно что-то случалось. Мистическая история, основанная на китайской легенде, с невероятным излечением китайской девочки занимательна, это ещё одна увлекательная линия повести.

Есть ещё один важный момент, вначале книги было роковое пророчество иероглифов, о болезни парня, что в финале повести воплотилось в реальность, но последнее их предсказание гласит: «жизнь» – «безвыходная ситуация» – «хорошо», вот и я верю, что всё у него будет хорошо...

Во второй книге цикла "Танец Шивы", узнаю...))

О Дао я знала лишь название и обрывки фраз из лекции по истории Китая,но тут по новому взглянула на это,заинтересовалась. Теперь отдельно поизучаю историю и философию именно дао, с подробностями.Надеюсь как-нибудь наткнуться на продолжение,переживаю за главного героя.