Kitobni o'qish: «Пробный шар»

Shrift:

Роман Ефимович Айзенштат

Поэт, журналист, автор текстов песен.

Родился 6 марта 1946 года в Минске. Мать – капитан медицинской службы, участница Великой Отечественной войны. Отца не знал и воспитывался в семье дедушки и бабушки.

Р. Е. Айзенштат был членом Союза журналистов СССР, членом пресс-автоклуба СССР. На его тексты писали песни белорусские композиторы Эдуард Зарицкий, Евгений Магалиф, Валентина Серых, Дмитрий Явтухович. Некоторые из них публиковались в сборниках «Премьера песни» издательства «Беларусь».

С 1991 года Роман Айзенштат живет в Израиле в городе Ришон-ле-Цион. Печатался в газете «Наша страна», работал в рекламной фирме, в частных охранных предприятиях.

В 2016 году в Израиле вышел первый сборник поэта «Успеть». Роман Айзенштат – постоянный участник поэтического альманаха «Артилен» (Киев, 2017, 2018, 2019), «Литературного альманаха» (Ришон-ле-Цион, 2016, 2017, 2018, 2019), «Литературного престижа» (Тель-Авив, два выпуска, 2019). Его стихи печатались в антологиях «Литературная ЕвроАзия» (Москва, 2018) и «Кочевье» (Киев – Санкт-Петербург, 2019), в энциклопедии «Писатели русского мира: XXI век» (2019), в журналах «Российский колокол» (Москва, 2019, 2020), «Новый Ренессанс» (Германия, 2016) и других, переводились на немецкий язык. В США Роман Айзенштат трижды публиковался в русскоязычной газете Нью-Йорка «Еврейский мир», журналах «Феникс» и «Новый Континент». В Беларуси его стихи выходили в газете «Авив», журнале «Мишпоха», в трех выпусках ежесезонного альманаха «Ворон белый» (Минск, 2019), а также в антологии современной русскоязычной поэзии Беларуси «Поэзия русского слова» (издательство «Беларуская навука», Минск), в журнале «Неман» (июнь 2020).

На стихи Романа Айзенштата написаны песни композиторами Марком Штейнбергом, Аркадием Хаславским, Хиршем Зилбером, Евгением Магалифом, Артуром Бродским, Михаилом Лидесом, Георгием Звягиным, Алексом Шансом, Александром Волченко. Он – член Ассоциации композиторов и авторов Израиля, член Союза русскоязычных писателей Израиля, член Интернационального Союза писателей. Поэт отмечен наградами ряда фестивалей и конкурсов, в том числе является победителем фестиваля «Русский стиль» Международной гильдии писателей в 2016 году среди авторов миниатюр. Обладатель Изумрудного и Бриллиантового Дюков в поэтической номинации в 2017, 2018, 2019 годах в фестивалях «Бриллиантовый Дюк» в Одессе, лауреат фестиваля «Арфа Давида» в Израиле. В 2018 году был награжден медалью «За выдающийся вклад в развитие русской литературы и искусства» журналом «Российский колокол».

Библиография:

2016 – «Успеть, успеть». Издательство Medual, Ришон-ле-Цион, Израиль.

2016 – «Папа шарик надувал». Издательство Xelen Лimonova, Тель-Авив, Израиль.

2017 – «Двумя мирами». Издательство Stella, Германия.

2018 – «Жажда тишины». Интернациональный Союз писателей, Москва, Россия.

2018 – «Миниатюры и миниатюрки». Издательство Beit Nelly Media, Тель-Авив, Израиль.

2019 – «Белый ослик с именем судьба». Издательский дом Максима Бурдина, Кострома, Россия.

2019 – «Коль ангел мой еще пока за поворотом». Интернациональный Союз писателей, Москва, Россия.

2020 – «Возвращусь в Беларусь я стихами…». Издатель Р. М. Цимберов, Минск, Беларусь.

Пробный шар

Моя печаль полна апрельскими дождями,
Я солнца ждал – оно давно ушло за горизонт.
Весна свое возьмет душистыми садами,
Природа расцветет, и для нее не нужен зонт.
Не то чтобы не рад я поднебесной влаге,
Не то чтоб не ко времени весенние дожди,
Но расползаются чернила по бумаге,
И сердце тоже будто растворяется в груди.
Я не ищу давно вины и оправданья,
У суеты и бренности все сущее в плену.
Земля лишь пробный шар в хаосе мирозданья,
Живу на ней и жизнь свою я вовсе не кляну.

«А нас чипируют давно, но чип другого рода…»

А нас чипируют давно, но чип другого рода –
Забыты добрые слова: мать, родина, природа,
Забыты добрые дела: скорбь, помощь, состраданье,
А на слуху: пожар, война, разруха и страданье.
Из века в век, из века в век путь к человеку труден,
И по нему пройдут не все: не нелюди, а люди.

Анемоны, анемоны…

Анемоны, анемоны,
Вы как будто мака клоны,
Ложный опиум израильских пустынь.
Ваше буйное цветенье
Вызывает восхищенье,
Числю вас давно среди святынь.
Потому что год от года
Так нас радует природа,
Как предвосхищение весны:
Ярко-красными коврами,
Живописными лугами –
Смотришь наяву цветные сны.
Когда жить бывает трудно,
Монотонно, серо, нудно,
Я вхожу в цветочный этот рай.
Здесь от волшебства природы
Вдаль уходят все невзгоды,
Ветер шепчет мне: «Не умирай!»

Беседуем

Будто бы пастух, хожу среди баранов,
Иногда с другим встречаюсь пастухом.
После нескольких несчитаных стаканов
Мы беседуем тихонько о своем.
И приходим, в сущности, к такой идее
(эта мысль не так уж глубока) –
Видим: с каждым днем чем дальше, тем страшнее,
И живем мы в Средние века.
Ход истории в учебниках поддельный,
Надобно считать не по годам –
Что для нас прогресс, коль тупость беспредельна,
Мракобесы бродят тут и там?
Ложь и чванство возвели себе палаты,
За спиной у лучших – брадобрей,
Бюрократы, бюрократы, бюрократы
Граждан не считают за людей.
Не компьютеры, планшеты и айфоны –
Признаки ухода в свет из тьмы,
Ренессанс не начинался, и грифоны
Ждут добычи. И добыча эта – мы.

«Был башней Эйфелевой – стал Пизанской…»

Был башней Эйфелевой – стал Пизанской.
Крадется старость к каждому вот так,
Клоня тебя к земле «хворобой панской»,
И исподволь готовишь белый флаг.
Дни с каждым годом мчатся все быстрее,
Хоть планов не иссякло громадье,
Но все трудней карабкаться на реи,
И снов цветных длиннее забытье.
Не в наступленье ты, а в обороне,
Позиции стремишься удержать,
У ангела узришь крыло воронье,
Но все же продолжает он летать.

Бюрократы

Послать бы их! Ведь не пойдут…
Себя назвавши старшим братом,
По-своему перевернут
И вас объявят виноватым.
Людей недружная семья,
Зачем плодишь ты бюрократов?
В кормушке из бумаг свинья
Находит все, чтоб быть богатой.
Придаток нужненький всех дел,
Поистине неистребимых.
Простых людей простой удел:
Обижены до слез, гонимы.

«В лесах Беларуси, глаза хоть сухи…»

В лесах Беларуси, глаза хоть сухи,
Порою, как слезы, приходят стихи.
Быть может, от сосен рождается грусть,
А может, от елей – сказать не берусь.
Они мне как сестры, я рад, очень рад
Их вновь повидать, а зеленый наряд
Так радует сердце – я будто опять
Здесь в юность вернулся. Эх, если бы знать,
Что душу так трудно делить пополам!
«Ни-что-не-за-бы-то», – шепчу по слогам.

«В той стране, озерно-синеокой…»

В той стране, озерно-синеокой,
Подустав от фальши, черствости людей,
В юности, теперь уже далекой,
Целовал я морды добрых лошадей.
Мой дружок заснял однажды это,
Фото старое случайно отыскал
Веским подтверждением обета,
Что всю жизнь я неустанно соблюдал:
С теми, кто слабее, – быть добрее,
Тех, кто, оступаясь, падал, – поддержать,
Всех, кто ржет, рычит, мяучит, блеет, –
Как своих друзей, любить, не обижать.

Вдова

Человека вспоминает:
Голос, взгляд, привычный жест…
Словно снеговик, он тает,
Хоть внутри живет протест.
Он уходит из сегодня,
Завтра нет его почти,
Жизнь – забывчивая сводня,
Не назад, вперед летит.
Остается лишь потеря,
С ней живет за годом год.
Вздрогнув, взглянет вдруг на двери:
Показалось, он войдет.

Вердикт мэтра

Он, проявив упорство, волю, рвенье,
Основы изучив стихосложенья
И грамотно расставив запятые, точки,
Представил публике рифмованные строчки.
В отличие от графоманов, неумех,
Был у читателя приобретен успех.
Успех успехом, все ж решил при всем при этом
Он посоветоваться с настоящим мэтром –
Действительно ли опусы его так хороши?
Тот со своим вердиктом ознакомить не спешил…
От мэтра все-таки дождался он ответа:
– Ты недостаточно безумен для поэта.

Bepul matn qismi tugad.