Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS
...your mouth is wider than your two ears.
There be many of Sir Daniel's men that know me; and if we fell to be recognised, there might be two words for you, brother, but as for me, in a paternoster while, I should be kicking in a rope's-end.
И в первый раз Дик понял, какую безнадежную игру мы ведем в жизни и что сделанное однажды нельзя ни изменить, ни исправить никаким раскаянием.
— Клянусь распятием, — крикнул он, — что за жалкие псы! Одни изогнулись, как луки, другие тощи, как копья! Друзья, во время битвы я пущу вас вперед; таких, как вы, беречь не стоит, друзья. Дайте мне разглядеть этого старого дурака на пегой кляче! Двухлетний баран верхом на свинье больше похож на солдата, чем ты. А, Клипсби! И ты здесь, старая крыса? Вот человек, которым я совсем не стану дорожить! Ты поедешь впереди всех, а на груди у тебя будет нарисована мишень, чтобы неприятельские стрелки не промахнулись.
Когда теряешь старого друга, мастер Шелтон, лучшее утешение — стать его наследником. Посмотрите, какой сундук. Бьюсь об заклад, там груда золота. Он легко брал и с трудом отдавал, этот Эп-ильярд-лучиик. Упокой, господи, его душу! Почти восемьдесят лет он ходил по земле и добывал добро; а теперь он лежит себе на спине, и ничего ему больше не надо. И если все добро достанется его приятелю, бедному ворчуну, наверное, будет веселее в небесах.
Тот, у кого нет своих убеждений, не должен вытаскивать меча из ножен.
Когда жмет где-нибудь, то вспоминают и о старом башмаке.
Человек должен говорить только о том, что касается его собственных дел, а не о том, что он слышал от других.
Какая польза в раскаянии, если ты не хочешь исправить сделанное тобою зло?
Страх делает человека волком.
