Kitobni o'qish: «Буддийская медитация (сборник)»

© Рингу Тулку Ринпоче, 2017

© Международный Центр Рерихов, 2017

Буддийская медитация

Люди иногда думают, что в буддизме все сводится к медитации, но я с этим не согласен: медитация составляет важнейшую часть буддизма, но это не все.

Основа буддийской практики

Я считаю буддийскую практику работой над собой с целью совершенствования. Однажды меня спросили: «Во что верить, чтобы стать буддистом? Без чего невозможно быть буддистом?»

Это очень интересный вопрос, и я долго обдумывал ответ на него. Сначала я подумал, что это вера в Будду, Дхарму и Сангху, а также принятие Прибежища в этих Трех Драгоценностях. Но потом понял, что это не так: эта вера приходит позднее. Когда люди становятся буддистами, им не нужно верить в Будду, Дхарму и Сангху; чаще всего они даже не знают, что это такое. Нужно пройти весь буддийский путь, чтобы это постигнуть; сам буддизм – попытка познать Три Драгоценности, – так что это нельзя считать условием обращения к буддизму. Тогда что же это? Полагаю, что это понимание: «Я могу измениться, я могу совершенствоваться, я могу взращивать в себе положительные качества». Думаю, это основа. Если вы не верите, что можете совершенствоваться, тогда нет никаких оснований для того, чтобы стать буддистом или совершать определенную буддийскую практику.

Принятие Прибежища в Будде, Дхарме и Сангхе основано на понимании: я могу совершенствоваться, могу расширять сознание, взращивать сострадание, счастье и радость; я способен улучшить все эти положительные качества, и не в малом, но практически безгранично. С точки зрения буддийского миропонимания, это ведет к просветлению, к достижению состояния Будды. Будда – тот или та, кто взрастили в себе врожденные положительные качества до предела. Это и есть состояние Будды. Таким образом, буддист – тот или та, кто верит, что он или она может развиваться и, всесторонне совершенствуясь, достигнуть состояния Будды. Отсюда определение практики буддизма как самосовершенствования.

Итак, если я хочу развиваться, медитация будет важнейшей частью моей практики, но последней присущи и другие аспекты. Традиционно буддийскую практику рассматривают с трех сторон: воззрение, медитация и поведение.

Буддийский путь понимания

Воззрение, первая составляющая буддийской практики – это путь понимания. Мы пытаемся более ясно осознать и постигнуть окружающую действительность; стремимся понять, что ошибочно в нашем обыденном, привычном восприятии и в отношении к миру. В буддизме крайне важна работа над нашими заблуждениями; приобретение проницательности, четкого видения и понимания вещей и явлений.

Существует идея о том, что основа всех наших проблем – неправильное понимание: причина всех наших страданий, негативных эмоций, всех разногласий, беспокоящих мыслей и ощущений – в глубоко укоренившемся неправильном понимании. Иногда это неверное понимание называют неведением, поскольку мы не ведаем о собственных заблуждениях.

Такое омраченное восприятие мешает истинному пониманию вещей. Не способные видеть вещи таковыми, какие они есть на самом деле, мы начинаем строить концепции, истолковывать, отождествлять и обозначать окружающие предметы, тем самым разобщая их; мы навязываем в отношении вещей и явлений свои собственные концепции и измышления, порождая в себе отвращение или привязанность. Мы делим вещи на хорошие и плохие, а затем стремимся следовать за теми, которым приписали позитивную характеристику, и избегаем тех, которые названы плохими. Мы не можем избавиться от измышлений и оценочного восприятия, мы запутаны и зависимы от него.

Все эти трудности возникают вследствие нашего ошибочного восприятия и ложного понимания, которые еще глубже укоренились из-за наших повседневных привычек, стали прочнее и устойчивее, поработив нас. Они превратились в закоснелые способы восприятия и поведения, от которых мы не можем освободиться.

Очень важно попытаться понять эту основополагающую проблему. Но даже если пытаться понять и проанализировать, стремиться яснее взглянуть на вещи, – одно это наш способ чувствовать не изменит. Например, можно понимать, что злиться плохо, но продолжать гневаться. Мы прилагаем усилия для достижения понимания, но этого недостаточно; так что же еще можно сделать? Именно здесь нам на помощь приходит медитация.

Понимание на глубинном уровне

Медитация – это попытка заглянуть глубже внутрь самого себя; она позволяет нам достигнуть более тонкого уровня сознания и понимания. Обычно наше понимание, осмысление происходит на интеллектуальном уровне и связано с концептуализацией. А теперь нам нужно попытаться ввести это осмысление в наше внутреннее измерение, проникнуться им настолько, чтобы оно вошло в нашу суть, чтобы мы стали этим осмыслением. Чтобы этого достичь, нам необходима медитация.

На тибетском языке подобного рода медитация озарения, проникновения в суть определяется термином лха-тонг (lhag-mthong), на санскрите – випашьяна (vipaśyana). Мы пытаемся расширить свое понимание, готовимся к более глубокому переживанию – не просто к постижению умом, но к осмыслению, основанному на опыте – интуиции, способности осознавать. Но прежде, чем приступить к такой медитации, нам необходимо практиковать так называемую умиротворяющую медитацию, обучающую нас пребывать в покое. На тибетском языке она определяется термином шине (zhi-gnas), на санскрите – шаматха (śamatha). В процессе этой умиротворяющей медитации мы учимся жить. Я думаю, что медитация в целом есть познание того, как жить, но особенно это относится к умиротворяющей медитации. В буддийской практике существует много разных видов медитации, но все их можно свести к упомянутым двум: умиротворяющей и медитации озарения.

Успокоение ума

Тибетское слово «шине», которое переводится как «пребывание в мире», состоит из двух частей: «ши», что означает мир или мирный, и «не» – отдыхающий, прочный, неизменный. Эти два оттенка значения слова «шине» отражают суть данной медитации.

В первую очередь мы пытаемся успокоить ум, достигнуть состояния покоя и свободы, добиться ощущения полной безмятежности нашего ума. Без этого у нас не будет условий и основы для зарождения интуиции и прозрения. Причина в нашей напряженности, возбужденности и суетливости; наш ум настолько беспокоен, что в нем нет места для такого рода интуиции. Поэтому мы стремимся стать более спокойными, умиротворенными, безмятежными и расслабленными.

Под расслабленностью не следует понимать ничегонеделание, вроде принятия солнечных ванн на пляже, ведь можно загорать, будучи при этом крайне напряженным и встревоженным. Не похоже это и на яхтинг. Раньше я думал, что плавание под парусом – дело самое спокойное, потому что на картинках я видел яхты и людей на них, которые спали, ели, пили, имея рядом все, что душе угодно. Но это только на картинках! Когда я сам попробовал пойти под парусом, выяснилось, что это занятие далеко не безмятежное; работать приходилось все время, никто не полеживал, все бегали туда-сюда! Я чуть голову не расшиб о заграждение! Говорю: «И это называется отдых?!» А мне в ответ: «Ну иногда, при попутном ветре и в очень тихую погоду, бывает, можно расслабиться; но крайне редко, раз в год по обещанию». Медитация не похожа на отдых такого рода; она представляет собой подлинное внутреннее успокоение, безмятежность, далекую от непрерывных переживаний.

Итак, можно утверждать, что эта умиротворяющая медитация есть самая важная подготовка: она считается не результатом, а средством, стартовой площадкой на пути к прозрению; это не конечная цель, но очень важный этап.

Традиционно эту медитацию совершают в определенное время в определенном месте. В повседневной жизни мы стараемся выделить время – утром, вечером или же в любой другой удобный промежуток, – чтобы создать спокойную обстановку для работы над собой. Медитация может быть короткой: пятнадцать, двадцать, тридцать минут, или час, два часа. Выделенное вами время вы стараетесь использовать, чтобы научиться расслабляться, жить безмятежно, с ясным умом.

Чем больше расслаблен и спокоен наш ум, тем более умиротворенным он становится; а с бо́льшей умиротворенностью приходит бо́льшая ясность. Согласно буддийским воззрениям, когда ум проясняется, могут проявиться другие его положительные качества: если наш ум спокоен и благодаря этому более чист, мы можем видеть все отчетливее; например, становится возможным взгляд за обычные ограничения времени и пространства. Мы считаем, что такие способности, как телепатия, чтение чужих мыслей и умение видеть события, разворачивающиеся в отдаленных местах, суть результат ясного ума. И не только эти качества, связанные с ясным умом, возникают естественным образом, но и другие положительные качества, такие как мудрость и сострадание. Это центральная философская доктрина буддизма, в особенности буддизма Ваджраяны и Махаяны, она гласит: улучшение, о котором мы говорили, не есть результат добавления чего-то к уже присущему нам; оно было всегда, как неотъемлемая часть нашей природы.