«Нагори. Тоска по уходящему сезону» kitobiga sharhlar

Помните это щемящее чувство, когда заканчивается лето и надо вновь возвращаться к заботам, школе и осеннему дождю. Момент, когда вы смотрите на горизонт, где красно-медовое солнце завершает один из ваших лучших дней жизни. Или вы садитесь в поезд, уезжая из места, где провели долгое время и смотрите, как знакомый пейзаж удаляется и словно прощается с вами. Вы понимаете, что в вашей жизни будет еще много летних дней, теплых закатов и мест, где вам будет хорошо. Но так, как сейчас больше никогда не будет. Тоска, светлая грусть, сознание неповторимости и временности опыта - трудно подобрать определение в русском языке к этому едва уловимому тонкому ощущению. У япоцев оно называется «нагори».

Невероятно изящное, поэтичное, филигранное эссе. О времени, близости к природе, кулинарии, поэзии, памяти. Чтение его - настоящая медитация, отдых для души и разума. На фоне происходящих событий, она действует как волшебная микстура, излечивает и дает надежду. Всё происходящее словно сон, а здесь в книге описана настоящая жизнь в её чистоте и милости.

Мой день рождения приходится на последний день лета. «Тоска по уходящему» для меня в этот период помножена на два - грядет завершение самого любимого времени года и завершение ещё одного года моей жизни, поэтому это зыбкое чувство так близко мне и знакомо. Можно сказать, что я настоящий человек - нагори по рождению.) Книга - очарование и вдохновение. То, что оказалось нужно именно сейчас.

Наши чувства не так подвижны, как волны. Сколь угодно живые и проворные, они тем не менее приспосабливаются к расставанию с ­каким-то существом или местом медленнее, чем тело, — всегда отстают от нас на несколько шагов.

Ad marginem издали очень поэтичное и чрезвычайно осеннее эссе о том, как текущее переплавляется в вечное или уходит в небытие.

Например, октябрь, завершающий чайный год, — месяц нагори, потому что с ноября в церемонии используются листья свежего урожая. В прямых и переносных смыслах думаю о «Цветах запоздалых». Чехов тоже очень осенний автор. И тоже немного нагори. Как и Мураками, который для меня почему-то немного затуманенный как воспоминание и при этом яркий, но только в сборниках старых рассказов, эссе о музыке и «Норвежском лесе».

Удивительно концентрированный текст: о горе и радости, искусстве помнить и отпускать, кулинарии, поэзии, бродячих сюжетах и памяти как системе воспоминаний и способе почтить, отдать должное. Примечания ни капли не уступают основному. Филигранное какое-то эссе. То, что оказалось очень необходимо именно сейчас.

В японском языке есть три понятия, которыми можно описать развитие сезона: хасири – ранний, сакари – созревший в разгар сезона и нагори – поздний, запоздалый, пронизанный тоской по уходящему сезону.

Если с хасири и сакари всё понятно, но нагори – более сложное явление. Оно может означать и след чего-то ушедшего, и ностальгию по времени, которое только что завершилось, и последствия утраты, а ещё это слово используют, говоря о разлуке или окончании жизни.

Японская писательница и поэтесса Рёко Сёкигути в эссе «Нагори. Тоска по уходящему сезону» исследует природу этого расплывчатого понятия. Она пишет о важности сезонности для японцев, о том, как сезонность влияет на поэзию (например, в хайку обязательно должно быть сезонное слово) и об иллюзии власти над временем, которая сложилась, когда человек получил возможность за пару часов оказаться в другом времени года и пробовать несезонные продукты.

Это эссе, конечно, образец nature writing – письма о природе, в котором автор рефлексирует, проживает утрату или размышляет о жизни через изучение природы и её явлений. А ещё это food writing, потому что еда тоже становится предметом исследования Сёкигути.

В приложении к книге она делится своим кулинарным экспериментом и предлагает меню ужина из 33 блюд и 100 ингредиентов, созданного ею в качестве итоговой работы за период резиденции на Вилле Медичи. Цель –собрать вместе все чувства минувшего года, разложить на их на блюдах, чтобы вкусить и унести частичку с собой, а остатки развеять в пылу пира.

Среди блюд: салат из фенхеля с соусом юдзукосё, цветки цукини с рикоттой, говядина, маринованная в выжимках саке, засахаренные амальфитанские цитроны, мороженое с розмарином и многое другое (надеюсь, вы не забыли сегодня пообедать?)

Этот меланхоличный и поэтичный текст самое время читать сегодня. Не только потому, что октябрь – это начало сезона нагори, но и потому, что разлук и утрат в нашей жизни становится всё больше, а это короткое эссе помогает глубже понять их природу.

Мне нравится неспешная и необязательная интонация Рёко Секигути. Она не пытается всю философию на глубину до центра земли вскопать. Она делает легкие касания, исследует чувство ностальгии и тоски, рассматривая его через еду, дитературу, восприятие сезонов в природе и сезонов в жизни человека, она даже про Фукусиму умудряется вставить, между разговорами о хрустящих весенних овощах и сладких воспоминаниях о годовой стажировке в Риме.

Как прекрасен мир, в котором писательница может год жить в таком творческом месте, чтобы создать нечто эфемерное, милое, но совершенно не похожее на монографии российских глубокомыслителей (какими я себе их больше воображаю, чем знаю).

Приятная, легкая и, действительно, тоскливая книга, которая оказалась очень к месту, когда за окном середина января и идет ливень. Некоторые главы понравились больше (про линейность жизни и цикличность сезонов), какие-то меньше (особенно глава про нагори и кулинарию). Книга открыла для меня Японию и некоторые особенности ее культуры. Несмотря на то, что ожидала больше каких-то философских идей, больше связи с жизнью автора, книга все равно меня удивила, тема нагори и сезонов Японии очень заинтересовала.

Почему снимаю одну звезду? Спотыкалась о текст, некоторые моменты приходилось перечитывать снова и снова (либо это такой стиль автора, либо сложности перевода).

тонко, чутко и очень красиво написано, хочется перечитать ее снова

единственный минус книги в том, что она такая небольшая

Не сложилось у нас любви с этим эссе, увы, хотя у него и были все шансы. Сам концепт нагори мне был интуитивно понятен ещë до прочтения книги. Правда, я не знал_а, что для этого чувства существует отдельное слово - теперь знаю.

И, мне кажется, мы бы с автором сошлись в наших чувствах касательно нагори, если бы мы проживали сезоны одинаково. В эссе Рëко Сэкигути в основном говорит о еде - о сезонных фруктах и овощах, и о том, как наше линейное время не всегда применимо к продуктам. Мысль интересная, но мне неблизкая. Кулинарией я интересуюсь с позиции "лишь бы вкусно и питательно", и все гастрономические тонкости и размышления, в которые вдавалась автор, проходили мимо меня. Возможно, текст был бы мне ближе, если бы я пробовал_а блюда, которые здесь приводятся в качестве примеров.

Зато меня порадовала главка про поэзию - все эти кричащие олени и мокрые травы из японских танка и хокку мне куда роднее кростини с копчëным карри. Наверное, японские стихи и подарили мне изначально это самое нагори, которое я стал_а потом замечать в своей жизни. И неудивительно, ведь классические стихи (которые я в основном и читал_а) пишутся по строгим правилам и должны передавать настроение сезона специальными сезонными словами.

В общем, я рад_а, что теперь у меня есть слово, которым я могу пользоваться, пытаясь описать свои впечатления от хруста первого опавшего листа в августе или от рыночка в ноябре, где продают последние в этом году тыквы. Но вместо того, чтобы перечитывать это эссе и советовать его другим, я буду просто обращать внимание - своë и чужое - на бесценные моменты утекающего сквозь пальцы времент.

сейчас самое время написать об этой книге: в Петербурге закончились последние теплые осенние дни и начинается полугодичная зима.

«в северных странах зима долгое время была не столько восхитительным зрелищем, сколько ежегодным испытанием на выживание, а в южных сопровождалась голодом и наводнениями. должно быть, японцы смогли возвести смену времен года в эстетическую систему потому, что в умеренном климате сезонные тяготы были не слишком жестокими, особенно в столичных городах.»

я не в японии, и впереди меня и всех жителей северного региона ждет ежегодное испытание на выживание и сохранение рассудка во всей суете и депрессии холодного времени года. скоро начнется эта самая «тоска» по теплу и лету. в первую очередь буду скучать по дешевым овощам и свежим ягодам у лавочников. то есть, нет, это во вторую очередь, а в первую: по солнцу. автор книги подсказывает: «у каждого из нас есть привычный образ времен года». для нас кажется, что смена сезонов заключается в чередовании холода и тепла, дождей и засухи. но здесь, в северных скандинавских широтах, чередование лишь одно: ночь и день, луна и солнце. так что синоним зимы/холода это ночь. сплошная ночь. вообще без света. может чуть южнее жителям городов порой везет наблюдать горячую звезду в течение суток. на севере же, дозволено наблюдать только холодные далекие звезды, а именно большую медведицу и возничего. вернусь к ягодам: тратить 400 рублей на жменю малины это кощунство, так что не малиной едины, а едины сезонными продуктами, более доступными. а что за сезонные продукты в Санкт-Петербурге зимой?….ээээ….шведские булочки с кардамоном и корицей? ахахах смешно, но пока бедный студент не осведомлен о настоящих сезонных продуктах в питере. не малиной едины, но можно поискать замороженный вариант в супермаркете. такая вот сезонность.

«…мы часто забываем, что говорить о сезонной еде начали лишь с тех пор, как сезоны стали подвижными, подвластными перемещению, игре. в прежние времена люди питались только тем, что предоставляла им окружающая природа. что-либо «несезонное» трудно было даже вообразить. ...жаркие и холодные годы, преждевременное или запоздалое созревание плодов, их влияние на время сбора винограда и других культур, а также на сам урожай, который мог быть обильным или скудным, предвещающим голод, - всё это подчинялось природным ритмам и их превратностям. сезоны правили людьми. некогда времена года казались назначенными судьбой: перенестись из одного сезона в другой - сменить климат или набор продуктов за столом - было невозможно. а еще раньше люди не только были вынуждены довольствоваться текущим сезоном, но и представить себе не могли, что в это же время где-то, на другом материке, сезон совсем другой.»

это ведь действительно необычное замечание! я настолько привыкла к ассортименту фруктов и овощей в пятерочке, что совершенно не допускаю мысли, что бананы в россии не растут, а мандарины привезли из грузии. когда вообще сезон бананов в Африке? а сезон авокадо? откуда вообще авокадо в пятерочке в Санкт-Петербурге? ох уж эти чудеса логистики и глобализации!

кстати про бананы. замечали порой зеленые бананы на прилавке? пробовали? они плохо чистятся, твердые, почти не сладкие. а чернеющие бананы? они мягкие, почти в пюре, сахарные, а кожура отлетает и скользит как в мультиках.

«характер продукта по отношению к своему сезону описывают в японском языке три слова: хасири, сакари и нагори. приблизительно их значения таковы: хасири - ранний, сакари - созревший в разгар сезона, нагори — поздний или даже запоздалый, пронизанный «тоской по уходящему сезону».»

- ранние зеленые бананы - хасири - созревшие желтые бананы - сакари - почти гнилые чернеющие бананы - нагори

это описание фрукта пишет биографию бедному банану. вот так вот, даже у банана есть биография, и мы в целом способны ее прочитать.

«приходится признать, что люди никогда еще не располагали такой свободой питания и таким огромным выбором продуктов из любых точек планеты и времен года. чудо стало реальностью. нам досталось не меньшее счастье, чем некогда — самым богатым султанам Каира или Багдада. и если мы пресытились им, то просто потому, что утратили ощущение чуда. в этом не виноваты ни фрукты, ни южные города, которые теперь готовы принять нас среди зимы.»

вместе с весной, жду не дождусь возвращение лавочников с их малиной. и солнце. может настоящий сезонный продукт в Петербурге это солнечный свет?

«конечно, мы можем наблюдать за игрой времен и вне кулинарии - например, подмечая перемены в цвете листьев и тепле солнечных лучей, согревающих кожу, или прикасаясь руками к земле, или следя за колебанием оттенков неба и формы облаков, или вслушиваясь в птичье пение и шум ветра.»

порой забываешь наблюдать смену сезонов, особенно становясь старше. особенно, когда живешь в городе и проводишь 90% процентов времени в многоэтажных зданиях. в детстве все было не так. особенно, если детство прошло в другом климате. и вот эти изначальные настройки и заложили определили значения слов «время года», «зима», «лето». первый снег, первые травинки, первое цветение деревьев, первая золотая листва. вспоминаю, как впервые в жизни увидела цветущее абрикосовое дерево, и подумала, что это выпал снег.

«после затянувшейся зимы бывает трудно поверить, что весна всё-таки пришла; как после долгой разлуки со старым другом, мы робеем, не решаемся шагнуть навстречу и лишь к середине весны даем себе свободу.»

уже ребенком я не верила в наступление весны.

благо, мне довелось познакомить свое тело с самым разными сезонами, температурами, влажностями, продуктами, настроениями. довелось зимой отмораживать ноги, а дома согреваться чаем и печеньем, весной встречать рассветы и обновляться, летом жариться на солнце и охлаждаться мороженым, а осенью меланхолиться и варить какао. в этом вот жизнь и заключается, в цикличности, повторении, обновлении.

но не всем везет родиться в климате с контрастными сезонами.

«стоит, однако, подумать обо всех тех, для кого и сегодня существует только текущий сезон, так как они прикованы к своему региону. или о тех, а их еще больше, кто вынужденно живет в перманентном бессезонье мучных и соевых продуктов, растительного масла и консервов: именно таким рационом довольствуются беднейшие слои населения и те, кто попал в лагеря беженцев.»

после такого рассуждения начинаешь ценить свой Петербург чуть больше обычного. зима еще не началась, а я уже предвкушаю весну.

"Нагори. Тоска по уходящему сезону" Реко Секегути. Когда-то лет 10 назад на фоне казанши, столкнулась с информацией, что в японии каждому сезону соответствует своя философия, символ, и ...растения. И сезонов этих то ли 24, то ли 72 ....поискала информацию, тогда не нашла. А тут она сама меня находит. Это концентрат готики по японски С присущей японцам, глубиной, простотой, и при этом изяществом в повседневном. Я уже улетела. Размышлений о природе времени, смене сезонов и жизни. Слово «На-гори» связано с японским понятием, означающим "ностальгию по ушедшему". Вообще каждый из 72 сезонов(здесь использована такая система), в традициях японии имеет свою уникальную атмосферу, философию которую стараются уловить и запечатлеть в искусстве, поэзии и жизни. «На-гори» концентрируется на осени как времени, когда наиболее остро ощущает течение времени и неизбежность изменений. Красоты и эфемерность, ключевым является концепция моно-но аварэ, которая переводится как "печальная красота вещей". Связана с пониманием того, что истинная красота часто заключается в ее недолговечности. Листья, падающие с деревьев - мимолетность природы всего сущего, включая человеческие чувства и переживания.Влияние природных циклов на эмоциональное состояние. Рассматривает, как смена сезонов влияет внутреннее состояние. Раскрывает дверь в еще одну грань японского традиционного менталитета, традиционных праздниках и ритуалах, связанным с осенним временем года. Например, Цукими – праздник любования луной, который отмечается в середине осени... мне последнее время очень не хватает таких якорей. Заработалась- закрутилась. Реко Секегучи еще и уникальна стилем письма, который сочетает лиризм и понимание эмоций. Ее проза наполнена образами которые просто уносят в атмосферу японского пейзажа и культурного наследия. Дает прочувствовать все о чем пишет, во всех тонкостях. Эта книга - стала сей час источником родниковой воды и опорой, после кучи не давешней мути. Во общем мое ах Когда действительно не жалко времени на буквы.

Есть книги, которые читаешь ради получения каких-то новых знаний или расширения картины мира, а есть такие, которые увлекают тебя своим настроением за мыслью автора, и ты имеешь возможность проследить за тем, как летят мысли в описании личностных переживаний. Тоска по уходящему сезону это почти эссе, размышление о японском менталитете, линейности и сезонности жизни, неповторимости каждого цикла и отдельного момента, конечности жизни, ностальгии и желании немного задержать время, которое уже по сути ушло и ты только наблюдаешь за тем, как остывают следы только что прошедшего человека, тень растворяется в туманной дымке и момент расставания с чем-то уже висит невидимой тенью вокруг, достаточно ощутимо, чтобы это не упустить, но недостачно громко, для того чтобы всегда  успеть отчетливо заметить этот момент в своей жизни. Нагори это философия, это чувство, это жизнь.