Kitobni o'qish: «Искусственные люди и роботы»

Сон. Как же долго я не видел сны. Сегодня мне приснилось, как я маленький гуляю с родителями, даже не знаю, возможно, это было на самом деле. Пора вставать, скоро должен прийти мастер, починить воздухоочиститель, иначе невозможно дышать.

Встаю, умываюсь, затем вставляю капсулу в кофемашину.

– Фу, гадость! – кофе отвратительный, но я допиваю его, чтобы взбодриться.

Идёт уже две тысячи сто второй год, а человечество так и не научилось синтезировать вкусный кофеиновый напиток. Жаль какао-бобы исчезли, помню однажды отец угостил меня настоящим кофе,понятия не имею откуда он у него был, но вкус был отменный.

Подхожу к полке со своей библиотекой, думаю, какую из пяти книг мне снова перечитать. У меня богатая коллекция настоящих книг – целых пять штук, уже никто не читает физические копии – всё давно оцифровано. После подписания всеми блоками стран Конвенции о сохранении лесов, вырубка деревьев находится под строгими ограничениями, не соблюдая которые, можно попасть под смертную казнь.

Когда-то в двадцать первом веке сильные от мира сего забыли, что деревья и прочая зелень позволяют людям дышать, поэтому, стремясь к огромным деньгам, они вырубали деревья, пока людям не стало тяжело дышать. Какое-то время воздух стал платным – люди покупали специальные ингаляторы-фильтры, чтобы иметь возможность нормально дышать. После того, как попытка тех самых богачей сбежать на Марс, провалилась из-за каких-то проблем, они вдруг вспомнили про родную Землю, но всю вину свалили на простых людей.

Звонок в дверь.

Я смотрю на экран домофона. Нет, это не мастер, но всё же открываю.

– Роксана, каким радиационным ветром тебя сюда занесло?

– Привет, малыш. Я же говорила, можешь звать меня Рокси.

Передо мной стоит женщина в коротком платье с леопардовым принтом, красными ногтями, пышной светлой причёской. Её глубокое декольте едва прикрывает её все три большие груди. Имплант на третью грудь – сейчас самый горячий тренд у женщин. Кто-то из маркетологов даже внушил им, что две груди – это как-то старомодно, что без третьей груди они не полноценные женщины, поэтому они все быстро побежали к пластическим хирургам.

Хотя для Роксаны третья грудь – это не бездумная погоня за трендами, а скорее вложение в её профессию. Эскортница, Роксана эскортница. Хотя не понимаю, зачем люди двадцать первого века перестали использовать другое слово, а стали говорить “эскортница”, суть от этого не изменилась, но ещё раньше их вообще звали “жрицами любви”, возможно, смена названия что-то да значит.

– Ты же знаешь, Микки уже больше нет с нами, зачем ты сюда приходишь? – говорю я недовольным тоном.

Микки был моим соседом и жил во второй комнате, пока на производстве, где он работал, не произошёл несчастный случай.

– Да, но я так скучаю по нему, он был моим постоянным покровителем, мне теперь без него сложно кормить своих детей. – Роксана сделала несчастное лицо, надула свои перекаченные губы и с намёком посмотрела на меня.

“Она что, думает, что теперь я должен стать её покровителем вместо Микки?”

– Рокси, ко мне скоро должен прийти мастер чинить воздухоочиститель. Ты будешь мешать. – начинаю закрывать перед ней входную дверь.

Пока я закрываю дверь, она кричит на весь подъезд:

– У тебя хотя бы есть воздухоочиститель, а мои дети страдают без него.

Закрываю дверь перед её носом.

Прислушиваюсь к звукам в подъезде – уходит.

Пока мастер не пришёл, беру баллончик с краской для волос и брызгаю её на свои волосы. Коричневая краска очень хорошая, держится долго, но вот светлые корни быстро отрастают.

Снова звонок в дверь, на этот раз мастер.

Пока мастер возится с моим воздухоочистителем, включаю жидкий экран посмотреть новости. Красивая голубоглазая блондинка зачитывает новости. Несмотря на то, что она голограмма, у неё уже несколько миллионов подписчиков в социальных сетях и огромное количество покровителей.

– Сегодня стало известно о смерти известного ученого Альберта Кима. По предварительным данным его убили в его собственном кабинете в особняке на улице Кьюри. Также пропала дочь ученого, Амелия Ким, которая является его научным прорывом в области генной инженерии. Вероятно, её могут использовать для шантажа или неэтичных научных экспериментов. Все, кто что-то знает о местоположении Амелии Ким, просьба сообщить об этом полиции. Мать и другие родственники Амелии обещают наградить того, кто поможет в её поисках.

На экране появилась фотография девочки-подростка с платиновыми волосами, даже для нашего времени этот цвет необычен. Амелия не похожа на своего отца, чьи предки переехали в нашу страну из Кореи. Хотя сам Альберт был только на какую-то долю корейцем, у его дочери совсем иные черты, во многом из-за серьёзного вмешательства в её геном.

Изменения гена не являются для двадцать второго века чем-то новым и необычным: из-за плохой экологии люди стали чаще заболевать и умирать в молодом возрасте, поэтому ученым разрешили поработать над генами людей, чтобы те стали более невосприимчивы к негативной окружающей среде. Альберт Ким сделал настоящий прорыв, он смог создать человека, который сможет вообще никогда ничем не болеть, особенно ранее неизлечимыми болезнями. Однако даже среди современников полно противников такого радикального вмешательства в природу человека. Несмотря на то, что большинство людей нашего века были подвержены генным изменениям до своего рождения, страх перед стремительным прогрессом остается одной из главных тем для споров.

Некоторые считают Амелию каким-то мутантом или сверхчеловеком как в фильмах.

“Кстати, как там Карл? Мы с другом всё хотели посмотреть вместе фильм в виртуальной реальности, надо будет позвонить ему.”

– Я закончил, фильтр тоже заменил, как вы просили в заявке. – мастер подходит ко мне и показывает на телефоне куар-код. – Сто пятдесят коинов.

– Ничего себе, на сайте цена была меньше. – взыдхаю я.

– Вчера Совет подписал очередной закон по уменьшению производства техники в стране, заводы не успевают перерабатывать мусор, поэтому компании резко подняли цены на технику и комплектующие. На сайте написано, что финальная цена может отличаться от предварительной.

– Хорошо, досвидания. – расплачиваюсь и закрываю за мастером входную дверь.

– Хорошего дня! – говорит мастер напоследок.

– Вам того же!

“Чёрт, я же так опоздаю на смену.”

Быстро натягиваю на себя полицейскую форму из синтетической ткани и выбегаю из квартиры.

Апрель, а солнце печёт как в самом разгаре лета.

Пока на улице шумно и оживлённо, но с наступлением лета все будут прятаться в помещениях, чтобы кожа не сгорела. Водные распылители уже не справляются с жарой на улице. Хорошо, что ученые наконец уже взялись за решение этой проблемы, а то вечно придумывают очередные способы похудения и омоложения.

– Присоединись в круг почитания Святого Траска, брат. – милая девчушка с двумя косичками в голубом платье протягивает мне листовку с агиткой.

“Снова эти идолопоклонники”.

Святой Траск – основной идол нашего времени. В двадцать первом веке он проспонсировал ряд действительно хороших научных инициатив, а после его смерти стали появляться почитатели этой личности.

– Спасибо. – аккуратно беру листовку, киваю девчушке и иду дальше.

Не успеваю подойти к машине, как на тротуаре меня чуть не сбивает очередной ездок на моноцикле.

– Какого чёрта!? – мой крик не останавливает этого ненормального, он исчез так же быстро как и появился.

Сажусь в свой электромобиль и наконец еду в участок.

– Эй, Ник. – голос у моего напарника Джерри грустный. – Привет. Ты опоздал.

– Привер, Джей. Да, я рассказывал тебе, что ко мне с утра придёт мастер, он немного опоздал и долго возился с воздухоочистителем, прости, пожалуйста.

Джерри застёгивает оружие себе на пояс и говорит:

– Сегодня тогда никакого кофе, мы выходим прямо сейчас.

– Я уже с утра выпил эту гадость. – воспоминания о вкусе кофе заставляют меня сморщиться.

– Вот и хорошо, бери электрическую пушку.

– Я люблю по старинке. – показываю свой пистолет.

– Оставь ты уже эту железяку – это приказ начальства, Николай. У нас есть протокол. – формальное обращение моего напарника ко мне говорит о том, что на этот раз у меня могут быть проблемы, если возьму обычный пистолет.

Беру этот громоздкий пистолет с мощным источником тока и прикрепляю себе на пояс.

Джерри и мне достался один из самых неблагополучных районов нашего замечательного Йеленграда, Ольский район: здесь проживают одни бедняки и преступники. Даже движение здесь не такое оживлённое, потому что те, у кого есть хоть какое-либо индивидуальное средство передвижения, не решатся оказаться именно здесь. Людей на улице тоже мало: местный контингент выползает на улицу ночью, а днём отсыпается.

– На следующей неделе наконец ухожу в отпуск. – улыбается Джерри.

– О, тебе всё-таки дали длинный отпуск, поздравляю. – улыбаюсь ему в ответ.

Как я и ожидал, мы с Джерри патрулировали целых полчаса без каких-либо происшествий, пока не происходит следующее.

– Верни мне её, гад паршивый! – пожилая женщина кричит вслед убегающему мужчине, одетому во всё черное с чёрной кепкой на голове, лицо не разглядеть.

Преступник схватил сумку женщины и теперь бежит подальше от неё, двух патрулирующих полицейских мужчина замечает не сразу.

– А ну стоять! – Джерри направляет на преступника свою пушку. – Руки вверх!

Я достаю свою и тоже направляю её на преступника.

А воришка женских сумочек оказался не из робкого десятка, поэтому тоже достаёт свою пушку и простреливает плечо моего напарника.

Слышу крик Джерри, но не время отвлекаться. Преступник наводит пистолет на меня, я стреляю в него первым, в этот момент он пытается увернуться, поэтому попадаю ему не в плечо, а прямо в грудь. Увернулся, но не в ту сторону.

Преступник камнем падает на асфальт. Подбегаю к нему и пинаю его пушку подальше, чтобы он не схватил её. Мужчина со всхлипываниями тяжело дышит, кажется, я прострелил ему лёгкое.

Поворачиваю преступника на спину и снимаю с него кепку.

“Миша!”

В преступнике я узнаю Мишу, знакомого Карла. Три года назад, до того, как я стал работать в полиции, мой друг познакомил меня с одним темщиком, с которым можно было быстро, не не сказать, что легко, подзаработать. Тогда я находился на самом дне своего существования, после смерти моих родителей я долгие годы не мог найти место в этой жизни.