Kitobni o'qish: «Россия и мусульманский мир № 5 / 2010»

КОНФЛИКТУ ЦИВИЛИЗАЦИЙ – НЕТ!

ДИАЛОГУ И КУЛЬТУРНОМУ ОБМЕНУ

МЕЖДУ ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ – ДА!

БУДУЩЕЕ РОССИИ: В ТИСКАХ ИСТОРИИ,
ХАОСА И СЦЕНАРИЕВ

Александр Агеев, доктор экономических наук

Горделивая самоуверенность людей иногда кроется в их удачно сложившихся индивидуальных судьбах. Но трудно не заметить, что жизни людей, их организаций и даже целых обществ иногда похожи на хрупкие легко сметаемые во время цунами бунгало. Обстоятельства непреодолимой силы характеризуются непредсказуемостью и неподвластны управленческому воздействию. Однако на практике субъекты политики и бизнеса различаются по своей способности принимать в расчет риск форс-мажоров. Особый интерес представляет выявление долгосрочной динамики «повестки дня», в которой концентрированно проявляется осознание правящими элитами стратегических вызовов, встававших перед странами и более широко – цивилизациями как социоприродными системами. Не случайно А. Тойнби заметил однажды, что ключевая причина распада многих империй – неадекватное восприятие реальности их руководящими элитами. Очевидно, что при всей специфике вызовов разных эпох в ходе их инвентаризации мы обнаружим практически полный спектр вызовов, которые существуют либо во все времена, либо периодически, иногда или одноразово. Сами по себе эти вызовы являются напряжениями (конфликтами) вследствие внешней или внутренней динамики социоприродной системы. На эти проблемы управляющие подсистемы, включая и механизмы самоорганизации, дают свои ответы, как своевременные и эффективные, так и не всегда адекватные и успешные.

Все системы стремятся к положению, где более вероятны незначительные изменения, нежели масштабные, а дезинтеграция субъекта целиком менее вероятна, чем дезинтеграция его отдельных частей. Кроме того, масштаб эволюционных изменений зависит от размера коалиций, вовлеченных в каждое изменение. Соответственно могут возникать такие размерности коалиций, которые заметны, например, лишь в рамках учебного класса; а могут быть и коалиции, от которых исходит риск глобального катаклизма. Современный экономический кризис, в частности, выявил подобного рода коалиции, до определенного времени действовавшие незаметно. В зависимости от полноты и алгоритмов учета интересов членов коалиции решения могут быть эгоистическими, самоограничивающими либо взаимовыгодными. При проведении игроками линии, продиктованной эгоистическими мотивами, ущемляются интересы других игроков, реакция которых способна блокировать не только получение выгод, но и реализацию самих решений. Ситуация, следует заметить, типичная для современной глобальной и внутрироссийской социодинамики. В диагнозах причин мирового кризиса едва ли не все мировые лидеры отмечают «эгоизм» определенных влиятельных кругов. В этом едины и Медведев, и Обама, и Меркеле, и Саркози.

Особый класс решений касается символических сюжетов, связанных с самоидентификацией игроков, выражаемой в религии, науке, искусстве, массовом сознании, культуре делового и политического поведения. Выбор траектории эволюции зачастую происходит как угадывание лидерами коалиций направленности эволюционных процессов и лишь затем – как попытка их обоснования и отбора. Проблема заключается в том, в какой степени осознанный выбор направления движения будет соответствовать внутренним тенденциям системы, какие усилия потребуются для ее вывода на целевую траекторию и целевое состояние и совпадут ли темпоритмы внешней среды и данной системы. Известно ведь множество попыток направить эволюцию общества насильственно, вопреки естественным законам. Имеющийся в руках некоторых глобальных игроков технологический и экономико-политический потенциал провоцирует их преимущественно на эгоистическое, а отнюдь не взаимовыгодное, поведение. Но масштаб рисков такого поведения сегодня повышает привлекательность стратегий гармонизации интересов.

Методом последовательных приближений нами были определены и верифицированы девять ключевых факторов исторической динамики систем страновой размерности: население, территория, природные ресурсы, экономика, наука и образование, культура и религия, вооруженные силы, внешняя политика (геополитическое позиционирование) и фактор управления. Увеличение или уменьшение значений по факторам является признаком направленности вектора эволюции на развитие либо на деградацию системы. Соответственно при успешном переходе к новому состоянию социоприродной системы мы имеем случай гармонизации и/или расширения системы, а при провале такого перехода происходит, как правило, уменьшение значений факторов и несогласованность их динамики. На метафорическом языке последние ситуации описываются как «срывы в архаику», «варваризация», «гибель империи» и т.д. При этом системы вступают в такие переходные состояния периодически, т.е. сравнительно устойчивые состояния чередуются с перегибами динамики, периодами существенного неравновесия. Важно и то, что с определенной периодичностью происходят не только изменения количественных характеристик матрицы, но и качественные скачки в ее развитии. Обнаружение повторяемости таких состояний дает основания для выводов, во-первых, о цикличности эволюции системы, во-вторых, о коридоре будущих эволюций. Для России такой цикл составляет 80 лет. Расчеты стратегических циклов таких стран, как США, Китай, Германия, Великобритания и Франция, показали, что они имеют 60-летнюю цикличность Это означает, что на протяжении многих веков России хронически присущ иной ритм появления, восприятия, оценки стратегических вызовов и реагирования на них. «Рывковый» тип российской эволюции, достающийся на долю некоторых героических поколений, объясняется накоплением за два-три периода ощутимого отставания в технологической и институциональной эволюции от стран, с которыми Россия экономически и культурно соприкасается (конкурирует). Ослабление страны из-за запаздывания формирования «повестки дня» и выстраивания стратегии развития, как правило, провоцирует внешних игроков на разноплановые попытки подчинения ослабленного и стратегически несфокусированного игрока, каким им представляется в соответствующие времена Россия. А дальнейшее хорошо известно: Россия вновь и вновь ценой неимоверных потерь и героических усилий восстанавливает свой цивилизационный и геополитический статус. Таким образом, важнейшая цивилизационная особенность архетипов и дизайна коалиций субъектов России, нашедшая яркое отражение не только в теории, но и в народном фольклоре, – относительно затянутый ритм стратегической эволюции, отлитый в поговорку «тише едешь, дальше будешь».

В некотором смысле страна периодически платит по счетам поколений управляющих элит, пренебрегающих кропотливой работой по неустанному приведению целей системы в соответствие с ее возможностями, с динамикой внешней среды. Природа и ход вещей ставят перед системой управления проблемы, вызовы, а управленцы либо способны их адекватно воспринимать, оценивать, выстраивать приоритеты, мобилизовывать ресурсы, идти на отказ от сложившегося к данному моменту формата распределения и присвоения ресурсов страны, либо, как говорится, оказываются не на высоте…

Последний российский 80-летний цикл охватил период с 1917 по 1998 г. Поскольку не может быть жесткой детерминированности дальнейшей эволюции, то для России сегодня сосуществуют нескольких траекторий возможной эволюции, из которых одна неизбежно станет в ближайшие годы доминирующей. Эти траектории различаются по своим движущим социальным силам, способам взаимосвязи с внешней средой, потенциалу, последствиям развертывания. На поверхности явлений эта фундаментальная множественность траекторий предстает как активные поиски «национальной идеи», борьба нескольких сценариев дальнейшего развития, конкуренция различных секторов и укладов экономики и т.д. Именно эта множественность позволяет ряду аналитиков рисовать самые фантастические картины ближайшего будущего, предлагать скороспелые рекомендации. Отдельные эксперты даже ставят вопрос ребром: будет ли Россия в 2015 г. полем боя… О том, что выбор траектории развития страны проходит отнюдь не в схоластических дебатах, а в жесткой борьбе, откровенно сказал В. Путин накануне президентских выборов 2008 г. Исходя из обнаруженной нами длины стратегического цикла развития страны и с учетом современного феномена укорочения социальных циклов можно с большой вероятностью ожидать апогея развертывания социальной энергетики и напряженности эволюции России в двадцатилетие после 2010 г. В этот период произойдут масштабные социальные, технологические, научные и культурные сдвиги.

Основные риски развития России до 2040 г

1. Фактор территории. На ближайшие десять лет риск распада российского пространства или снижения де-факто территориального суверенитета не столь силен, как представляется иногда в интеллектуальных дебатах. На этот период равновероятны сценарии широкого и ограниченного партнерства (прежде всего в ближнем зарубежье) и сохранения статус-кво. Но необходимо отметить, что если динамика страны по остальным параметрам будет ближе к инерционным траекториям, то риск распада страны резко возрастает после 2017 г. Для понимания остроты вопроса нужно иметь в виду, что нами обнаружено более 30 разных проектов фрагментации страны – административно-правовой, политической, экономической, информационной, конфессиально-этнической и т.д. Причем все это – не только разговоры, а строго прописанные сценарии, даже алгоритмы действий. Сценарии территориальной эволюции России сводятся к пяти вариантам.

Вариант первый (широкая интеграция). Наст. время – 2020 г. Частичная реинтеграция постсоветского пространства. Построение единого экономического пространства Беларуси, Казахстана, России и Украины. Возвращение ЕЭП мирового первенства по эффективной площади территории. Успешное решение проблемы присутствия в Арктике. Развитие стратегических партнерств со странами Южной Америки, Индией, ЕС.

2020–2040 гг. Формирование союзнических и партнерских зон вблизи образующегося Евроазиатского сообщества. Существенное территориальное расширение, которое может быть достигнуто не за счет увеличения собственно национальной территории, а путем частичной реинтеграции постсоветского пространства. Возможно также формирование союзнических и партнерских зон вблизи образующегося Евроазиатского сообщества. Реализация этого варианта предполагает возможность достижения сверхдержавного статуса, но не Российской Федерацией как таковой, а сформированным на постсоветском пространстве Евроазиатским сообществом, ядром которого будет являться территория современной России. В то же время полноценная реализация этого варианта без включения Украины, Белоруссии и Казахстана вряд ли возможна.

Вариант второй (ограниченная интеграция). Предполагает ограниченную реинтеграцию постсоветского пространства (например, формирование только союзного государства с Беларусью). Этот вариант, скорее всего, позволит малому интеграционному объединению государств Евразии позиционироваться как великая держава, однако степень устойчивости его к агрессивному внешнему окружению и возможность формирования союзнических и партнерских зон будут существенно ниже, чем в первом варианте.

Наст. время – 2020 г. Ограниченная реинтеграция постсоветского пространства (например, если она ограничится только формированием союзного государства с Белоруссией или иными формами партнерства с Казахстаном, новыми республиками на постсоветском пространстве).

2020–2040 гг. Неустойчивое геополитическое окружение.

Вариант третий (статус-кво). Россия не несет значительных территориальных потерь, но вместе с тем планы интеграции постсоветского пространства не реализуются. Этот вариант с высокой степенью вероятности предполагает сохранение высокой агрессивности геополитического окружения России и нарастание внутриполитической напряженности и тенденций сепаратизма на Северном Кавказе, Дальнем Востоке, в Поволжье.

Наст. время – 2020 г. Провал курса на интеграцию постсоветского пространства. Сохранение российского суверенитета над Дальним Востоком и Калининградской областью.

2020–2040 гг. Сохранение территориального статус-кво.

Вариант четвертый (территориальные потери). Россия несет значительные территориальные потери. В этом случае ее статус в территориальном измерении опускается к среднему или нижнему уровню региональной державы.

Наст. время – 2020 г. Потеря контроля над Курильскими островами. Предоставление особого статуса Калининградской области. Активизация действий по вхождению Калининградской области в состав ЕС. Утрата текущего статуса российского присутствия в Арктике.

2020–2040 гг. Передача Калинградской области под управление ЕС. Потеря контроля над Дальним Востоком, Сибирью, Сахалином и остатками Курильских островов. Утрата части территории в районе Выборга.

Вариант пятый (распад страны). Этот сценарий предполагает, что Россия перестает существовать как крупное самостоятельное государство.

Наст. время – 2020 г. Реализация варианта территориальных потерь (4) с более высокими темпами. Передача Курильских островов Японии. Передача Калининградской области под управление ЕС. Подписание меморандума о «совместном управлении» с США, ЕС и Японией территориями Сибири и Дальнего Востока в районах добычи полезных ископаемых.

2020–2040 гг. Сохранение российской государственности на территории Среднерусской равнины. Примерное соответствие границ «карликовой» России границам XVI в.

Обработка мнений экспертов о вероятности реализации каждого из предложенных вариантов показала, что значения вероятности реализации первого и второго вариантов к 2040 г. достаточно близки. Шансы реализации четвертого и пятого вариантов в целом экспертами оценены невысоко (по состоянию на 2009 г.).

2. Фактор природных ресурсов. Сценарии динамики этой подсистемы интегральной мощи России сводятся к пяти вариантам.

Вариант первый (комфортный). Наращивание экспортного потенциала минеральных ресурсов, обеспеченность потребностей российской экономики (или экономики Евроазиатского экономического сообщества в том или ином формате на постсоветском пространстве) на 80–90 %, существенное улучшение экологических стандартов жизни населения.

Наст. время – 2020 г. Активизация программ геологоразведки. Повышение «экологического» уклона в развитии российской промышленности.

2020–2040 гг. Улучшение экологического баланса в городах России. Применение экологически щадящих технологий при добыче полезных ископаемых. Активная геологоразведка и добыча полезных ископаемых в труднодоступных северных и арктических районах.

Вариант второй (субкомфортный). Этот вариант подразумевает высокую степень благополучия в сфере обеспеченности минеральными ресурсами, но при значительной антропогенной нагрузке на экологию, особенно в промышленно развитых областях.

Наст. время – 2020 г. Активная политика в области геологоразведки и освоения новых месторождений полезных ископаемых. Отказ от активной экологической политики.

2020–2040 гг. Удовлетворительное состояние в обеспеченности природными ресурсами. Сохранение высокой антропогенной нагрузки в районах активной добычи полезных ископаемых. Неудовлетворительный экологический баланс в крупных промышленных центрах.

Вариант третий (статус-кво). Вариант, при котором позиции России как экспортера углеводородного сырья, ряда других сырьевых продуктов, а также состояние экологии, обеспеченность природными ресурсами не претерпевают существенных изменений.

Наст. время – 2020 г. Низкоэффективная государственная политика в области геологоразведки, ее организация преимущественно в руках компаний-добытчиков. Низкая степень внимания общества к экологическим проблемам.

2020–2040 гг. Поддержание добычи полезных ископаемых на уровне достаточности для обеспечения собственной промышленности и постепенное уменьшение экспортного потенциала. Высокий уровень антропогенной нагрузки на природу страны.

Вариант четвертый (истощение). Вариант, при котором ранее эксплуатировавшиеся ресурсы истощаются, разработка новых месторождений полезных ископаемых в силу сложных природных условий представляется нерентабельной. Россия вынуждена отказаться от статуса крупнейшего экспортера минерального сырья, а по отдельным позициям ей приходится его импортировать. Экологическая ситуация ухудшается.

Наст. время – 2020 г. Низкоэффективная государственная политика в области геологоразведки. Пренебрежение активной политикой в области экологии.

2020–2040 гг. Истощение разведанных месторождений полезных ископаемых. Деградация экологического баланса.

Вариант пятый (деградация). В силу территориальных потерь, внутриполитической дестабилизации и экономического упадка утрачивается контроль над значительной частью национальных природных богатств и он переходит к ряду транснациональных корпораций (нероссийского происхождения). Целенаправленная политика в области защиты экологии государством не проводится.

Наст. время – 2020 г. Расширение доступа транснациональных корпораций к месторождениям полезных ископаемых.

2020–2040 гг. Утрата национального контроля над большей частью месторождений природных ископаемых. Формирование зон экологических катастроф на территории России.

В целом экспертное сообщество проявило завидный оптимизм в оценке перспектив обеспеченности России природными ресурсами. В их оценках с увеличением глубины периода прогнозирования постепенно начинает лидировать вариант комфортного обеспечения России природными ресурсами. После 2040 г. по вероятности реализации он выходит на первое место. Вторым по вероятности реализации вариантом является сохранение статус-кво. Причем по состоянию на 2010 и 2020 гг. именно этот вариант позиционируется как наиболее вероятный, на 2040 г. варианты с первого по третий рассматриваются как примерно равновероятные. Таким образом, предварительный анализ показывает, что в обозримой долгосрочной перспективе положение нашей страны, обладающей огромным природным и сырьевым потенциалом, представляется несравненно более выгодным, чем большинства других стран. Вместе с тем в области обеспеченности природными ресурсами в XXI в. Россия может столкнуться со следующими вызовами, которые потребуют адекватных управленческих решений. Это, во-первых, сдвиги в технологическом укладе мировой экономики в пользу новых источников энергии. Ответом на этот вызов может быть только активное участие России в разработке передовых технологий использования альтернативных источников энергии, а также освобождение экономики России от чрезмерной привязки к экспорту нефтегазовых ресурсов. Во-вторых, ускоренное вхождение России в глобализационные процессы и чрезмерное устранение государства от регулирования в сфере добычи полезных ископаемых могут привести к утрате контроля над природными богатствами страны и его переходу в руки транснациональных корпораций из США, стран Западной Европы и АТР. В-третьих, особый риск связан с противоречием между статусом России как одного из природных заповедников мира, играющего ключевую роль в формировании мирового природного баланса, и наличием на территории страны регионов с острыми экологическими проблемами, особенно в западных и южных районах.

3. Экономическое развитие. Из всех возможных вариантов развития экономики России на перспективу основными представляются четыре.

Вариант первый (стагнация). Базируется на предположении о том, что Россия, утратив остаточные позиции в высокотехнологичных отраслях промышленности, в первую очередь в машиностроении, постепенно до 2040 г. откатывается на позиции сугубо сырьевого придатка западного мира и Китая; при этом в промышленном производстве дееспособными остаются только несколько отраслей, связанных с переработкой сырьевых ресурсов (металлургия, химическая, нефтеперерабатывающая промышленность). Этот вариант подразумевал изначально быстрое и потому дискриминационное вхождение в ВТО, с условием отказа от естественных конкурентных преимуществ крупнейшего добытчика нефтегазовых ресурсов и согласия на выравнивание энергетических тарифов, цен на топливо с общеевропейскими и т.д. В 2009 г. в условиях глобального кризиса и нарастания протекционизма Россия резко изменила формат своего участия в переговорном процессе, сделав правильную ставку сначала на создание зоны свободной торговли с Беларусью и Казахстаном и возможное последующее согласованное вступление в ВТО. В такой стратегии учитываются риски возможной модификации и собственно механизмов ВТО. Экономическое положение страны в сценарии «стагнация» не позволит ей серьезно решать проблемы демографии и существенно уменьшит оборонный потенциал. Этот сценарий также предполагает тенденцию утраты национального контроля над природными ресурсами страны и практически полного перехода их в ведение транснациональных корпораций по согласованной между ними схеме.

Наст. время – 2020 г. Реализация инерционного варианта развития. Вхождение России в ВТО на дискриминационной основе.

2020–2040 гг. Утверждение преимущественно ресурсодобывающего профиля экономики России.

Вариант второй (распад). Учитывает процесс глобализации в мировой экономике. Развитие глобализационных проектов практически воспроизводит первый вариант сценария с конечным результатом утраты Россией статуса великой державы, ее распада как крупного целостного государства. Распад России может быть связан и с общим сценарием регионализации мировой экономики, обострением торговых противоречий между крупными экономическими блоками в Европе, Западном полушарии и Восточной Азии. По существу экономика страны де-факто становится разорванной и встроенной в технологические цепочки ряда региональных торгово-экономических блоков и корпораций. Даже в настоящее время ввоз-вывоз продукции в страну и из нее на Дальнем Востоке в разы превышает объем внутренних потоков. Россия, не сумев сформировать собственную экономическую зону в Евразии и стабилизировать свой статус великой державы, под агрессивным внешним воздействием подвергается распаду на самостоятельные государства. Часть их становятся объектами экономической и, не исключено, военной экспансии со стороны крупных военно-политических центров Европы и Азии.

Первый и второй варианты представляют собой пролонгацию сценария инерционно-рыночного развития России, в то время как третий и четвертый подразумевают развитие экономики России по инновационно-прорывному сценарию.

Наст. время – 2020 г. Реализация инерционного варианта развития экономики. Утрата национального контроля над важнейшими отраслями. Устойчивая фрагментация экономического пространства.

2020–2040 гг. Конфедерализация территории страны с разделением регионов на ресурсодобывающие и обеспечивающие транспортные коридоры для доставки природных ресурсов для стран ЕС и Азиатской торгово-экономической зоны с центром в Китае.

Вариант третий (устойчивое развитие). Связан с более жестким отстаиванием национальных интересов России на международной арене, что не исключает вхождения в ВТО на недискриминационной основе. При этом России удается использовать выгодную мировую конъюнктуру в сфере нефтегазовых ресурсов и сформировать национальные инвестиционные программы, нацеленные на сохранение конкурентных преимуществ в целом ряде наукоемких отраслей промышленности, обеспечивающих в том числе и достаточный оборонный потенциал. В этом варианте Россия находит формы соблюдения собственных интересов в экономическом взаимодействии с Европейским союзом, Индией и Китаем (с формируемым им экономическим сообществом в Восточной Азии). Однако при этом варианте интеграционные проекты на постсоветском пространстве не могут преодолеть сильного внешнего противодействия и в конечном итоге прекращаются или окон-чательно принимают форму консультационных форумов. Предполагается, что в среднем за весь прогнозируемый период около половины вновь создаваемого валового внутреннего продукта (ВВП) России будет получено за счет производства и экспорта нефти и природного газа (не столько в результате увеличения их физического объема, сколько благодаря конъюнктуре мирового рынка); около одной трети – за счет опережающего развития обрабатывающих наукоемких технологий, интеллектуальных продуктов и услуг, знаний и информации; а оставшаяся часть (порядка 15–20 %) – за счет активного внедрения в народное хозяйство новейших энерго– и материалосберегающих технологий. В целом в рамках данного варианта России удается интегрироваться в гло-бальное экономическое пространство, однако на правах второразрядного игрока.

Наст. время – 2020 г. Создание институтов инновационно-прорывного развития России. Реализация выгодной конъюнктуры цен на нефтегазовые ресурсы для формирования национальных инвестиционных программ. Сохранение конкурентных преимуществ в наукоемких отраслях промышленности.

2020–2040 гг. Утверждение России в качестве одного из мировых лидеров инновационного развития. Широкое внедрение в народное хозяйство новейших энерго– и материалосберегающих технологий. Отказ от тесной интеграции экономик стран – членов СНГ.

Вариант четвертый (интеграция). Основывается на ожидании, что процессы экономической интеграции на постсоветском пространстве преодолеют период «детских болезней» и удастся сформировать единое экономическое пространство, в которое войдет значительная часть государств, когда-то уже пребывавших в СССР (минимальный прогноз – Беларусь, Казахстан, Украина, в расширенном прогнозе добавляются Армения, Киргизстан, Таджикистан). Скорее всего, такое объединение могло бы успешно функционировать на принципах, близких к тем, на основе которых ныне завершается формирование Европейского союза. Преимущества реализации такого варианта очевидны. Надгосударственное объединение евроазиатских государств в этом случае по своему экономическому потенциалу могло бы выйти на уровень, сопоставимый с крупнейшими центрами экономической мощи (США/НАФТА, Европейский союз, Китай с возглавляемой им восточноазиатской зоной свободной торговли, а также Япония).

Наст. время – 2020 г. Ускоренная реализация сценария инновационного прорыва для России. Широкое воссоздание кооперационных связей промышленных комплексов на постсоветском пространстве для обеспечения ускоренного технологического ренессанса.

2020–2040 гг. Реализация сценария инновационно-прорывного развития для Единого экономического пространства (ЕЭП).

В целом эксперты считают, что к 2040 г. наиболее вероятна реализация первого или третьего вариантов.

В то же время именно первый вариант (сохранение инерционного развития России как страны – сырьевого придатка промышленно развитых стран) является базовым для второго варианта (распад страны и ее деление на несколько экономик, зависимых от крупных экономических центров мира). Шансы для реализации к 2040 г. второго и четвертого вариантов развития страны (самого негативного и наиболее оптимистичного) показывают примерно одинаковые значения вероятности. Реализация четвертого варианта наиболее вероятна в период до 2020 г. и наименее возможна начиная с 2040 г. В конце XX в. ведущие страны мира перешли в фазу формирования постиндустриальной экономики, в которой решающую роль играют нематериальные активы. Россия в этом отношении относится к большой группе стран с так называемым «догоняющим развитием». В России сейчас не более 200 предприятий из более чем 4 млн. юридических лиц ведут бизнес по параметрам, совместимым с требованиями международных стандартов качества. Масштаб экономических потерь из-за некомпетентности фирм и государства в сфере капитализации всех активов, в особенности нематериальных, существенно превышает потери от оттока капитала. К сожалению, Россия в последние годы все еще развивалась по инерционному сценарию, не в силах отказаться от традиционных сырьевых приоритетов. Попытки освоить инновационный сценарий пока нерегулярны, неконкретны, зачастую носят характер популистских лозунгов, а не серьезных намерений.

4. Культура и религия. Прежде всего следует учитывать, что население страны в настоящее время по культуре поведения и связанным с нею системам ценностей, по сути, расслоилось на три группы. Тех, кто использовал возможности последнего 15-летия, в стране 7 %. Это не только известные люди из списка «Форбс» и более 100 тыс. официальных долларовых миллионеров в стране – это целая страта из более чем 10 млн. граждан. Еще треть смогли сохранить прежний стандарт жизни, но ценой более интенсивного труда (это примерно 45 млн. человек). И более половины населения, более 70 млн. человек, никак не могут приспособиться к новой жизни. Это не только реальная стратификация общества, но и поведенческие образцы, три разных типа культуры, ценностей и устремлений. Именно такие социальные структуры провоцировали социальные кризисы, в которых, пока «господа боролись за свободу, мужики боролись с господами». А главное – речь идет о трех разных обликах России, трех представлениях о будущем и социальной базе сценариев развития. При этом результаты моделирования исторической динамики России показали устойчиво действующий факт: сначала поднимается культура, и только затем происходит рывок в развитии экономическом, военном, технологическом. Это жесткая закономерность нашей истории. И она означает, что на фоне деградации культуры никакие другие факторы не станут сильнее. Всего выявлено четыре варианта эволюции данного параметра интегральной мощи страны.

Вариант первый (культурный расцвет). Заключается в ожидании, что к 2040 г. Россия существенно увеличит свой вклад в развитие мировой культуры и религии. В этом сценарии, в частности, предполагалось (в 2004 г.) завершение объединения Московской патриархии и Русской православной церкви за рубежом, произошедшее в 2007 г. Также в нем предусмотрен рост авторитета РПЦ в межконфессиональном диалоге. Традиционный ислам сумеет в основном подавить агрессивные сектантские проявления на территории РФ. Российская художественная культура, кинематограф, театр, другие направления искусства смогут вернуться на передовые мировые позиции. Этот же сценарий связан и с усилением России на спортивной арене как важнейшей сфере культуры нации.

Наст. время – 2020 г. Объединение Московской патриархии и Русской православной церкви за рубежом (прогнозный сценарий 2004 г.). Рост влияния среди мусульман традиционного ислама, особенно в регионах с неустойчивой социально-экономической обстановкой. Развитие массового спортивного движения и повышение конкурентоспособности российского спорта в мире.