Kitobni o'qish: «Джатаки. Сказания о Будде. Том II»

JĀTAKA TALES OF THE BUDDHA

An Anthology

Volume II

Пересказ Кэна и Висакхи Кавасаки

Иллюстрации Н. А. П. Г. Дхармавардены

© 2009, 2012, 2017 Ken and Visakha Kawasaki

© МаксимНемцов, Перевод, 2024

© ООО ИД «Ганга». 2024

111. Самоуверенность
Culla-Kālinga Jātaka

Пребывая в Джетаване, Будда рассказал эту историю о высшем посвящении четверых аскеток в бхикхуни. Правящие семейства Весали – Личчави – числом семь тысяч семьсот семь были хорошо известны тем, что ценили красноречие и искусство спора.

Однажды в Весали порознь пришли два джайнских аскета, мужчина и женщина. И тот, и другая весьма искусны были в прениях. Царевичи Личчави возрадовались от того, что эти двое навестили их город одновременно и устроили обсуждение. На их прилюдный спор стеклось множество народу и все были увлечены, однако, поскольку оба аскета стоили друг дружки, закончилось это состязание вничью. Тут у Личчави возникла мысль, что у этих аскетов могут родиться умные дети, поэтому им сладили свадьбу. Пара обустроилась в Весали и родила пятерых детей – четверых дочерей: Саччу, Лолу, Ававадаку и Патачару, – и сына Саччаку. Когда дети выросли, каждый овладел тысячей доводов – пятьюстами от матери и пятьюстами от отца. Пара наставляла своих дочерей:

– Если мирянин победит вас в споре, вы должны выйти за него замуж, но если победит аскет – вступите в его орден.

После кончины родителей Саччака остался в Весали, а вот сестры его бродили из города в город, ища, с кем бы поспорить. Дойдя до Саваттхи, они воткнули свою ветвь джамбу в кучу земли у городских ворот.

– Если кто-то считает, будто ровня нам в спорах, – сказали они каким-то мальчишкам, игравшим поблизости, – пусть тот растопчет эту ветку и разбросает землю. – И после этого ушли они в город собирать подаяние.

Тем же утром достопочтенный Сарипутта, подметя сперва в монастыре, наполнив водой все чаны и присмотрев за хворыми, тоже вышел в Саваттхи собирать подаяние. Увидев ветку в земле, он спросил у мальчишек, что это означает, и те повторили то, что им сказали четыре аскетки. Сарипутта повелел мальчишкам повалить ветку и растоптать ее.

– Передайте тем, кто оставил ее здесь, чтоб шли ко мне в Джетавану, когда завершат трапезу, – сказал он.

Вот женщины вернулись и с большой радостью увидели, что ветка растоптана. Узнав от мальчишек, что это сделал достопочтенный Сарипутта, они направились в Джетавану, горя желаньем вступить в спор. Их сопровождала большая толпа, а достопочтенный Сарипутта уже их ждал. Четыре аскетки уверенно выдвинули свою тысячу доводов, но Сарипутта успешно опроверг их все и спросил, есть ли у них еще что предложить.

– Нет, достопочтенный господин, – ответили они.

– Хорошо, – сказал тогда он. – Позвольте мне кое-что спросить у вас.

– Спрашивайте, господин. Если мы знаем, то ответим вам.

– Что есть то? – спросил он.

Никто из четверых аскеток ответить на это не сумел. Они попросили ответить его самого, и Сарипутта сказал:

– Всех существ поддерживает питание¹.

Поставленные в тупик этим единственным вопросом, четверо аскеток признали свое поражение и поклонились достопочтенному Сарипутте.

– Что сейчас станете делать? – спросил тот.

– Прежде, чем родители наши скончались, – ответили женщины, – они велели нам: «Если в споре вас одолеет мирянин, вам надлежит выйти за него замуж, но если вас победит аскет, вступайте в его орден». Достопочтенный господин, примите нас, просим, в свой орден.

Достопочтенный Сарипутта охотно на это согласился и посвятил их в бхикхуни под началом достопочтенной Уппалаванны. Учились они у достопочтенного Сарипутты и вскоре все четверо достигли арахатства.

Однажды некие бхикху беседовали о том, как достопочтенный Сарипутта привел четверых аскеток в орден и как те с его помощью сделались арахатами. Услышав, о чем они говорят, Будда сказал:

– Не впервые Сарипутта дает прибежище этим женщинам. На сей раз он привел их в Сангху, а вот когда-то – взрастил в них царское достоинство.

И по просьбе бхикху Будда рассказал эту историю из прошлого.

Давным-давно, когда в Дантапуре правил царь Калинга, был он силен, как слон, и имелось у него отменное войско, но оставался он недоволен. Досадовал же он от того, что ему хотелось вести войну, но никто не желал с ним воевать.

Когда он рассказав о своей досаде министрам, те ответили:

– Государь, у вас четверо дочерей необычайной красы. Обрядите их в лучшие наряды, пусть украсят себя драгоценнейшими самоцветами и сядут в великолепную колесницу. Отправьте колесницу эту в сопровождении вооруженного отряда во все прочие царские города, объявив, что любой царь, желающий жениться на ком-то из ваших дочерей, должен с вами сразиться.

Царь поступил в точности так, как ему предложили министры, но из страха перед Калингой ни один царь не впустил колесницу эту в свои столицы. Когда та лишь подъезжала к городу, каждый царь высылал царевнам богатые дары и направлял их к следующему царству. Колесница пересекла всю Джамбудипу вдоль и поперек, пока наконец не добралась до Потали, столицы царя Ассаки.

Царь Ассака тоже повелел закрыть городские ворота и выслать царевнам дары. Однако у царя этого был чрезвычайно мудрый министр по имени Нандисена, и тот подумал: «Если этим царевнам вольно странствовать по всем краям и не отыскать никого, кто б захотел за них сражаться, Джамбудипа – всего лишь пустое имя. Я самолично выйду на бой с Калингой».

Не успела колесница развернуться, чтобы ехать прочь, Нандисена велел охране открыть ворота и проводить царевен во дворец.

– Не страшитесь, – сказал он царю Ассаке. – Женитесь на этих прекрасных царевнах. Если же будет война, я обо всем позабочусь.

Четверых царевен окропили очистительной водой и сделали царскими супругами. Слуг их отпустили с наказом сообщить царю Калинге, что дочерей его возвысили до царского достоинства.

Услыхав об этом, царь Калинга провозгласил:

– Царь Ассака не ведает, до чего я могуществен! – и тут же выступил с великим воинством своим. Узнав о том, что войско на подступах, Нандисена от имени царя Ассаки отправил послание: «Пускай Калинга остается по свою сторону границы и не посягает на мои земли. Пускай битва произойдет на границах двух стран». Царь Калинга остановился на границе и приготовился к бою. Нандисена тоже отправил войско царя Ассаки к границе.

А на пограничье между двумя царствами жил один аскет. Ожидая начала битвы, царь Калинга переоделся и навестил этого аскета. Почтительно сел по одну сторону и, учтиво поздоровавшись, произнес:

– Достопочтенный господин, к границе сошлись воинства Калинги и Ассаки, они изготовились воевать. Не могли б вы сказать мне, кто из них одержит верх, а кто окажется разгромлен?

– Ваше величество, – ответил аскет, – один победит, а другой будет побежден. Больше я вам сказать ничего не могу. Однако сегодня вечером сюда явится Сакка, и я спрошу у него. Если вы заглянете ко мне завтра, я передам вам то, что он скажет.

Тем вечером Сакка и впрямь пришел поклониться аскету, и тот спросил у него, каким окажется исход битвы. Сакка ответил:

– Победит Калинга, Ассака же будет разбит. – Более того, он сообщил аскету, какие предвестия определят ход битвы.

Назавтра, когда царь Калинга вернулся, аскет повторил:

– Победит Калинга, Ассака же будет разбит.

Удовлетворившись тем, что он одержит верх, царь Калинга ушел, так и не спросив о предвестиях.

Быстро разнеслась весть об этом предсказании. Услышав ее, царь Ассака призвал к себе Нандисену и спросил, что же им теперь делать.

– Государь, никому в точности не ведомо, кто победит, а кто проиграет, – ответил Нандисена, стараясь утешить царя. – Не беспокойтесь, прошу вас. Я все устрою.

И Нандисена тоже навестил аскета и поклонился ему. Почтительно сев сбоку, он спросил:

– Достопочтенный господин, кто победит, а кто окажется разгромленным?

– Победит Калинга, – повторил аскет, – Ассака же будет разбит.

– А будут ли знамения определять исход этой битвы? – спросил Нандисена.

– Да, – ответил аскет, – дэвой-хранителем Калинги будет чисто белый бык, а у Ассаки им будет бык черный как смоль. Сражаться между собой станут сами дэвы. Один одержит победу, а другой будет побежден.

Услышав это, Нандисена поблагодарил аскета, встал и поспешил на стоянку царя Ассаки. Собрал вокруг себя великих царских воинов числом тысячу и повел их на вершину горы поблизости.

– Отдали б вы жизни свои за своего царя? – спросил у них он.

– Да, господин, отдали бы! – в один голос ответили те.

– Раз так, – распорядился Нандисена, – бросайтесь с этого утеса!

Ничуть не усомнившись, все они шагнули к обрыву. Но не успел ни один прыгнуть и разбиться, Нандисена закричал:

– Стойте! Вы доказали свою верность царю. Лучше будет, если свою поддержку вы все выразите тем, что станете доблестно за него сражаться.

Пообещав, что постараются изо всех сил, воины строем вернулись на стоянку.

И вот битва уже готова была начаться, а царь Калинга уверовал в победу. Войско его тоже было в ней уверено – причем настолько, что многие воины считали, будто им не нужно и стараться ничего делать.

Два царя, оба верхом на славных конях, съехались вместе, чтобы сразиться. В то же время их дэвы-хранители – белый бык Калинги и черный бык Ассаки – принялись рыть копытами землю между двумя воинствами, готовясь броситься друг на друга. Два дэвы эти видны были только самим царям.

– Ваше величество, – спросил у царя Ассаки Нандисена, – видите ли вы дэв-хранителей?

– Да, – ответил царь, – вижу.

– А что именно вы видите? – спросил Нандисена.

– У Калинги это белый бык, а у нас черный, но ему, похоже, как-то не по себе.

– Не страшитесь, государь, – ободрил его Нандисена. – Мы одолеем Калингу. Вам нужно спешиться и шлепнуть своего коня по крупу, чтоб убежал он прочь. А сами же затем с копьем в руке ведите своих воинов вперед. Когда подойдете достаточно близко, бейте копьем прямо в белого быка. Когда мы увидим, что вы метнули копье, пусть и не узрим мы самого быка, свои копья мы метнем туда же. Так дэва-хранитель Калинги погибнет, а мы одержим победу.

– Превосходно! – вскричал царь. Следуя наставленьям Нандисены, он спешился и отправил коня своего прочь. Уверенно зашагав вперед, он подступил к двум быкам и метнул копье в сердце белому. Нандисена подал знак, и тысяча воинов вслед за своим царем тоже ударили своими копьями в то место. Каждый пронзил дэву-хранителя Калинги, и белый бык пал замертво.

Ужаснувшись такому непредвиденному исходу, царь Калинга развернулся и велел воинству своему отступать. И он сам, и все войско его бежали во всю прыть. От воинства же царя Ассаки донесся громкий клич:

– Калинга бежит! – Воины очень радовались, что прогнали неприятеля, не отняв ни единой человеческой жизни.

Оказавшись в безопасности, когда самому ему ничего уже не грозило, царь Калинга пришел к хижине аскета.

– Вот, значит, какова цена твоему жалкому пророчеству! – попрекал царь аскета. – И не стыдно тебе такой лжи?

Аскет не сумел ему на это ничего ответить.

Когда Сакка в следующий раз явился к нему, аскет спросил, как могло оказаться, что предсказание не сбылось.

Ничуть не колеблясь, Сакка ответил:

– Дэвы никогда не жалеют победы для тех, кто полон решимости. Тот, кто являет достаточно мужества и силы, способен опрокинуть даже то, что предсказали дэвы. Если бы Калинга прибег ко всем своим средствам, он победил бы в этом бою.

Царь Ассака вернулся в Потали со всею добычей, брошенной Калингой при отступлении. Нандисена отправил Калинге суровое послание, требуя, чтобы царь немедленно прислал приданое своих четверых дочерей. «Иначе, – прибавил он, – я буду знать, как с тобой справиться».

Царь Калинга с радостью отправил крайне щедрые приданые, и впредь с того дня цари жили в согласии.

* * *

Завершив рассказ, Будда определил рождение:

– В то время эти четыре бхикхуни были дочерями царя Калинги, Сарипутта – Нандисеной, сам же я – аскетом.

112. Великий всадник
Mahā-Assāroha Jātaka

Пребывая в Джетаване, Будда рассказал эту историю о дружбе.

Давным-давно Бодхисатта был царем Каси. Правил он справедливо, раздавал щедрое подаяние и придерживался пяти предписаний.

Случилось на границе волнение, и царь повел свое крупное войско усмирять его. Однажды ночью царь и кое-кто из его отряда попали в засаду, и пришлось им разбежаться в разные стороны. Оказавшись в одиночестве и потерявшись, царь ехал на коне своем, пока рано поутру не оказался в приграничной деревушке. Мужчин на улицах и базаре было еще немного, но, завидя всадника в доспехах, они страшно перепугались и разбежались по домам.

Но один все-таки выступил вперед.

– Милости просим, добрый человек, – сказал он царю. – Ты будешь из царских или из бунтовщиков?

– Любезный господин, – ответил всадник, – я за царя.

– Тогда ступайте со мной, – сказал человек и повел царя к себе домой. Там он усадил гостя на свое собственное место и сказал жене: – Дорогая моя, омой нашему другу ноги и подай ему мою еду.

Кроме того, он велел жене приготовить постель и, как только царь завершил трапезу, призвал его отдохнуть. Пока усталый царь спал, человек расседлал его утомленного коня, накормил и напоил его, натер маслом. Даже не представляя себе, кто его гость, человек заботился так о царе несколько дней.

– Друг, теперь я должен отправляться в путь, – объявил царь, когда хорошенько восстановил силы. Пока человек седлал его коня, царь продолжал: – Зовусь я Маха-Ассароха, Великий Всадник. Дом мой – в самом сердце Варанаси. Если тебе когда-либо суждено будет приехать в столицу по делам, подойди к двери справа от городских ворот и спроси у привратника о Маха-Ассарохе. Он проведет тебя к моему дому.

И с этими словами царь уехал.

Между тем войско вернулось в Варанаси, но, не зная, где царь, встало у города. Когда же царь подъезжал к стоянке под городскими стенами, от войска донесся клич радости. Военачальники поспешили поздороваться с ним и сопроводить его в город. Проезжая ворота, царь подозвал привратника и прошептал ему:

– Любезный, через несколько дней сюда пожалует человек из приграничной деревни и спросит о Маха-Ассарохе. Немедленно веди его во дворец – и получишь награду в тысячу монет.

Шло время, но селянин так и не появился. Царь повысил его деревне налоги, но и тогда он не пришел. Царь повысил деревне налоги вторично и в третий раз проделал то же самое, но даже это не привело человека в Варанаси.

Однажды селяне собрались у дома этого человека и принялись громко сетовать:

– С тех самых пор, как ты подружился с тем солдатом, мы так обременены поборами, что и головы не поднять. Ступай в Варанаси! Попроси друга своего Маха-Ассароху вступиться за нас перед царем, чтоб тот проявил к нам свою милость!

– Ладно, – ответил этот человек, – пойду, но с пустыми руками идти негоже. Наш друг упоминал, что есть у него два сына. Я должен прихватить подарки для моего друга, его жены и сыновей.

Селяне приготовили одежду, а жена этого человека поджарила пирог. С этими дарами он и ушел в Варанаси.

Придя к городу, он приблизился к двери справа от городских ворот и спросил о Маха-Ассарохе.

– Пойдем со мной, – ответил ему привратник. – Я провожу тебя.

Когда придворные объявили, что привратник привел человека из приграничной деревушки, царь встал со своего престола. Едва завидев своего друга, царь обнял его и спросил о жене и детях. Затем подвел изумленного селянина к возвышению и усадил его на свой престол под белый зонтик.

Царь призвал царицу и сказал:

– Омой ноги моему другу.

Пока она мыла ноги селянину, царь окропил его водой из золотой чаши и помазал его надушенным маслом.

– Ты принес что-нибудь поесть? – спросил царь.

– Да, Ваше величество, – ответил селянин, доставая из котомки пирог. – Его моя жена вам изжарила.

Царь распорядился выложить пирог на золотое блюдо.

– Отведаем же того, что принес мой друг, – провозгласил он, беря от пирога сам и передавая блюдо царице и придворным.

Когда селянин предложил другие свои дары, царь тут же снял с себя шелковое одеяние и велел жене и сыновьям проделать то же самое. Надев простую сельскую одежду, он подал своему другу царское угощенье и повелел, чтобы бороду селянину постригли так, как носят при дворе. Затем царь велел слугам вымыть гостя душистой водой и обрядить его в шелковое одеянье ценой в сто тысяч монет.

Когда всё это проделали, царь протянул через середину царского белого зонтика чисто алую нить, означающую, что он отдает этому человеку половину своего царства. Царь послал за женой и детьми этого человека и велел выстроить им роскошный дом близ своего дворца. С того дня стали они неразлучными друзьями, делились всем поровну, ели и пили вместе. Вообще царством правили они в полнейшем согласии.

Придворным такие поступки царя очень не нравились, и они пожаловались наследному царевичу:

– Ваше высочество, нестерпимо для нас то, что вытворяет ваш отец. Половину царства он отдал чужаку. Ест и пьет с ним, а нам велит почтительно здороваться с детьми этого селянина. Мы понятия не имеем, кто он, откуда взялся или почему царь так ему благоволит. Мы все ему и слова не скажи. Просим, поговорите со своим отцом за нас. Разузнайте, что все это значит.

Наследный царевич подошел к отцу и передал ему все, что сказали придворные.

– Ради всех вокруг, отец, – молил царя он, – прекратите эти глупости! Негоже вам!

– Сын мой, – ответил царь, – помнишь ли ты, было дело, меня одолели в бою?

– Да, отец.

– Тогда я пропал на несколько дней. Ты представляешь себе, где я был?

– Нет, отец, не представляю.

– Я жил в маленькой деревушке на границе. Чуть не умер, а этот человек меня выходил. Я жил у него в доме, пока силы не вернулись ко мне. Если бы он не позаботился обо мне, я бы сгинул. Только благодаря ему я сумел вернуться и вновь сесть на престол. Как же мне его не почитать теперь, моего благодетеля?.. Сын мой, – продолжал царь, – если человек одаряет тех, кто недостоин, но ничего не дает заслуживающим даров, то у человека такого беда, никто ему не поможет! Дары, поднесенные не заслуживающим их, даются впустую, но даже малейшая услуга, оказанная доброму человеку, – к твоей выгоде. Поклонись глупцу – и друга себе не заведешь, ибо глупец не способен понимать дружбу. Прояви доброту к мудрецу, и будет тебе помощь, когда понадобится. Благородное деянье этого человека заслуживает престола!

Когда царевич передал придворным все, что его отец так красноречиво ему растолковал, они поклонились как самому царю, так и его другу, и больше уж не сетовали.

* * *

Завершив рассказ, Будда определил рождение:

– В то время Ананда был селянином из приграничной деревни, сам же я – царем.

113. В полной тайне
Sīlavīmamsana Jātaka

Пребывая в Джетаване, Будда рассказал эту историю о власти над омрачениями².

Однажды вечером пятьсот бхикху, получивших посвящения вместе, питали чувственные мысли и решили вернуться к мирской жизни. Чтобы охранить их, Будда попросил достопочтенного Ананду призвать всех бхикху в Джетавану. Когда же они собрались, Будда сказал:

– Бхикху, в былые времена один мудрец, понимая, что неправедное деяние никогда не получится удержать в тайне, воздерживался от него.

Затем он рассказал эту историю из прошлого.

Давным-давно, когда в Варанаси правил Брахмадатта, Бодхисатта родился в браминской семье. Когда он достаточно повзрослел, его отправили учиться к прославленному учителю, у которого было пятьсот учеников.

Также имелась у учителя прелестная дочь, недавно ставшая совершеннолетней, и учителю хотелось подыскать ей подходящего мужа. «Испытаю-ка я своих самых смышленых юных учеников, – подумал он, – а лучшему предложу свою дочь».

Однажды собрал он всех своих учеников и объявил:

– Ребятки, как вам известно, у меня есть взрослая дочь, которую я намерен выдать замуж. Сперва, однако, мне нужно обзавестись подобающими платьями и украшениями для нее. Я хочу, чтобы вы мне все это украли. Сгодится любое ценное, но, что важнее всего, устроить это нужно в полнейшей тайне. Если кто-то увидит, как вы берете вещь, я ее от вас не приму. Все украденное приносите мне и рассказывайте в подробностях, как вы это проделали, – только убедитесь, что никто другой не знает, что украли вы.

Ученики согласились на такие условия и приняли вызов, полагая, что успех обеспечит им и выигрыш – женитьбу. Круглые сутки шныряли они по городу, украдкой воруя платья, драгоценности и другие сокровища. Втайне приносили они все это учителю один за другим, а тот тщательно все записывал на имя каждого ученика.

Когда кладовая его наполнилась, учитель вновь собрал учеников. Показал на одного и произнес:

– Ты один ничего не принес мне.

– Так и есть, наставник, – ответил ученик.

– Отчего же? – с упреком спросил его учитель.

– Наставник, – спокойно ответил тот, – вы сказали нам, что каждую вещь нужно красть в полнейшей тайне. А я убежден, что в неправедном деянии тайны быть не может. Ни один злой поступок нельзя скрыть полностью. Глупец может считать, будто делает все втайне, но уж дэвам лесов-то видно будет всё!

Крайне довольный, что услышал такие слова, учитель воскликнул:

– Юноша, я человек зажиточный, средств у меня более чем достаточно. Не нужны мне все эти вещи для приданого моей дочери. Я просто рассчитывал отыскать ей в мужья праведника. Упражнение это было испытанием всем вам, и, очевидно, достоин ее руки лишь ты один!.. Что же до остальных, – обратился он к четыремстам девяноста девяти остальных своих учеников, – заберите, прошу вас, из моей кладовой все, что вы украли, верните вещи их подобающим владельцам.

Вскоре после учитель одел дочь свою в тончайшие шелка и выдал замуж за честного ученика.

– Вот так, бхикху, – в завершение сказал Будда, – глупые ученики из-за нечестности своей лишились награды, которой хотели, а тот мудрый юноша праведным настроем своим завоевал в жены прелестную девушку.

* * *

Завершив рассказ, Будда учил Дхамме, и пятьсот бхикху достигли арахатства. Затем Будда определил рождение:

– В то время Сарипутта был учителем, сам же я – честным юношей.