Kitobni o'qish: «Русско-турецкая война: русский и болгарский взгляд. 1877-1878. Сборник воспоминаний»

Серия «Военно-исторические книги издательства «Яуза»

Научные редакторы:

Р. Михнева, Р. Г. Гагкуев.

Составители:

Р. Михнева, П. Митев, В. Колев, К. А. Пахалюк, С. С. Юдин, О. В. Чистяков, Р. Г. Гагкуев, Н. С. Гусев.

Рецензенты:

доктор политических наук Е. Г. Пономарева (МГИМО (У) МИД России),

кандидат исторических наук М. М. Фролова (Институт славяноведения РАН).

© ООО «Яуза-пресс», 2017

* * *

Уважаемый читатель!

Книга, которую вы держите в руках, является итогом тесного сотрудничества российских и болгарских историков, инициированного и организованного Российским военно-историческим обществом.

Для нашей страны война с Турцией 1877–1878 гг. – одна из страниц героического прошлого, для Болгарии – неотделимая часть национального самосознания. Жестокое подавление болгарского восстания 1876 г. всколыхнуло общественность всей Европы, однако только русский солдат поднялся на защиту славянских братьев. Именно Россия помогла свершиться многовековым чаяниям болгар, получившим возможность обрести независимость. Страницы общей истории на протяжении вот уже 140 лет, невзирая на любые внешние обстоятельства, являются надежным залогом теплых и доверительных отношений между нашими народами.

Представленные в сборнике воспоминания (болгарские – впервые публикуются на русском языке) отражают «народный» взгляд на Освободительную войну. Перед нами живые, подчас откровенные свидетельства о той героической и славной эпохе. Собранные воедино, они служат не только сохранению памяти, но и укреплению отношений между русскими и болгарами.

Министр культуры Российской Федерации В. Р. Мединский

Уважаемый читатель!

В последние годы в средствах массовой информации и в политологических трудах отмечается широкое хождение понятия «послеправда» (Post-truth). «Послеправду» в 2016 году эксперты британского издательства «Oxford Dictionairies» даже признали особенно знаковым и наиболее отражающим дух прошедшего года. Печальная констатация! Данный термин отразил то, что современное общественное мнение уже не очень озабочено точностью фактов, в своих эмоциональных пристрастиях оно может опираться на фейки, разного рода информационные провокации. Вопрос о способности обычного человека противостоять манипулированию его сознанием в XXI веке – это вопрос о будущем демократии, о будущем пространства свободы в международных отношениях.

Взаимный интерес и дружеские чувства россиян и болгар основываются на эмоциональной памяти о совместной борьбе. И очень важно, чтобы эта память не подвергалась эрозии.

Сборник, который вы держите в руках, является результатом работы коллектива российских и болгарских историков, направленной на сохранение общей памяти о войне с Османской империей 1877–1878 гг. за освобождение болгарского народа. Впервые за 140 лет голоса как российских, так и болгарских участников собраны вместе, дабы свидетельствовать о тех героических событиях. Понять историческое событие – это не только научно изучить, но и посмотреть на него глазами участников с разных сторон. Несмотря на субъективность мемуаров как исторического источника, главное, что содержится в них, – это дух эпохи, надежды и чувства, которые владели людьми и благодаря которым вершится большая история.

Будем надеяться, что этот сборник станет заметным событием в интеллектуальной жизни России и Болгарии.

Доктор исторических наук, проректор МГИМО (у) МИД России Е. М. Кожокин

Время – друг «истории» и враг «памяти». Каждое поколение заново открывает для себя прошлое. Однако этот процесс не прямолинеен. Он зависит от общественной среды и политических условий, и зачастую их жертвой становится историческая память. Долг историка – найти подход к общественному сознанию и помогать прошлому, хоть и заново осмысленному, не превратиться в политическое оружие. Эти слова звучат с особенной силой, когда речь идет о событиях – вехах в развитии одной нации, одного народа. Таким событием является Освободительная русско-турецкая война. Именно значимость этой войны в исторической судьбе Балкан зачастую превращают не только в научную проблему, но и в сюжет для политических страстей. Этот сборник – плод сотрудничества между русскими и болгарскими историками. Он важен не только потому, что публикуется в канун высадки русских солдат в июне 1877 г. на болгарский берег Дуная, но еще и потому, что дает сегодняшнему поколению русских представление о том, какими людьми были болгары в XIX в. и какой была их вера в силу «Деда Ивана». Перед глазами русского и болгарского читателя пронесутся бурные месяцы весны, лета и зимы 1877–1878 гг., наполненные незначительными на первый взгляд человеческими историями, деталями жизни отдельного человека – болгарского крестьянина, торговца, церковного деятеля или русского полководца, казака или военного врача. Каждый найдет в этой книге ответ на вечный вопрос о смысле жизни, о силе духа и готовности жертвовать собой за справедливое и благородное дело во имя Свободы.

Академик, профессор Константин Косев, Институт исторических исследований Болгарской академии наук

Лет двадцать назад в Болгарии признаком современного мышления стало отрицание значения русско-турецкой войны 1877–1878 гг. По мнению одних, она была лишь проявлением агрессивной российской внешней политики. Другие снисходительно рассуждали, дескать, освобождение Болгарии произошло слишком рано, болгарам требовалось еще несколько десятилетий развития в рамках Османской империи, а после бы они встали из нее сразу же в полный рост подобно Афине, вышедшей из головы Зевса. Для третьих освобождение стало удобным пугалом, которым можно пользоваться в современных политических спорах. Так и пришли к такому парадоксу, что при праздновании освобождения Болгарии вклад русских воинов в нее не вспоминается.

Предлагаемый сборник, дело совместных усилий русских и болгарских специалистов, – лишь одно из многочисленных свидетельств того, как современники относились к войне и последовавшему освобождению Болгарии. Авторов воспоминаний трудно обвинить в излишней пристрастности, и потому благородная цель составителей заключалась в том, чтобы источники говорили сами за себя. Это издание – своевременное дополнение к мероприятиям, которыми болгарская и российская общественность будет отмечать 140-ю годовщину освобождения Болгарии. И в завершение лишь приведу следующее. В 1878 г. два торговца из района Казанлыка сделали почти идентичные записи в своих торговых книгах. Один занес в графу доходов: «В этот год я получил лишь освобождение от турецкой тирании». А другой: «Благодарю Бога, что мы освободились от турецкого ига».

Бедные заблуждающиеся современники!

Член-корреспондент БАН, профессор Иван Илчев, бывший ректор Софийского университета им. св. Климента Охридского, директор университетского комплекса по гуманитарным исследованиям «Альма-матер»

Предисловие

Идея данного сборника родилась в Российском военно-историческом обществе (РВИО), когда летом 2016 г. коллеги из Софийского университета им. Св. Климента Охридского выступили с инициативой организовать совместные мероприятия к 140-летию со дня начала Русской-турецкой войны 1877–1878 гг., которая в Болгарии носит название «Освободительной», а в дореволюционной России обычно обозначалась как война «за освобождение болгарского народа». Была организована российско-болгарская исследовательская группа, состоящая из представителей Софийского университета им. св. Климента Охридского, Института славяноведения РАН, Московского государственного института международных отношений (университета) МИД России, Национального движения «Болгарское наследие», а также ряда военных историков. Для болгарской стороны данный сборник стал одним из итогов проекта «Будущее для прошлого – инструменты мягкой силы: культурная и научная дипломатия», реализуемого Университетским комплексом гуманитаристики (УКГ) «Альма-матер» при Софийском университете (программа VI «Академические инновации»). Он объединяет историков, филологов, политологов, журналистов, юристов, социологов и архитекторов – представителей болгарских университетов и исследователей из институтов Болгарской академии наук. Участники проекта осознают силу истории и свою ответственность за сохранность исторической памяти о взаимоотношениях двух народов, которую политическая конъюнктура все чаще ставит под нажим.

Основная цель заключалась в том, чтобы представить голоса участников той войны, русских, и прежде всего болгар (ведь их воспоминания впервые публикуются на русском языке. Мы хотим представить взгляд на те события не столько из высоких штабов, сколько «снизу», донести ту «правду», которая позднее будет названа «окопной», показать, чем являлась та война для русских и болгарских участников и населения Болгарии. В определенной степени речь идет о взгляде по обе стороны «фронта», правда, не врагов, а тех, для кого противостояние османам стало общим делом. Впрочем, общность целей вовсе не определяет единство позиций: для России это была прежде всего очередная героическая война, для болгар – кульминационный момент национального Возрождения. Некоторые моменты в воспоминаниях могут показаться неожиданными. Болгары действительно ждали русских как освободителей от многовекового османского ига, однако процесс национального освобождения и формирования национальной элиты начался задолго до 1877 г., а потому русская армия пришла вовсе не на пустое место. Равным образом как отношение к ней находилось под влиянием опасений, что, как и в 1828–1829 гг., она опять уйдет, оставив болгарский народ «один на один» со своими угнетателями. Именно для прояснения исторического контекста событий, который слабо известен широкому читателю, была написана подробная вводная статья.

Воспоминания публикуются двумя блоками: болгарским и российским. Названия даны составителями. Каждая публикация предваряется краткой биографической справкой об авторе. Русские воспоминания приведены к правилам современной орфографии и пунктуации. Комментарии сквозные для всех публикуемых воспоминаний.

Составители сборника выражают признательность за помощь в его подготовке всем коллегам и друзьям из России и Болгарии. Отдельная благодарность за поддержку научному директору РВИО М. Ю. Мягкову, начальнику Научного отдела РВИО Ю. А. Никифорову, члену-корреспонденту БАН, профессору И. Илчеву (руководителю Университетского комплекса гуманитаристики «Альма-матер»), профессору К. Грозеву (директору по науке УКГ «Альма-матер»), профессору К. В. Никифорову (директору Института славяноведения РАН), профессору Е. С. Узеневой (заместителю директора Института славяноведения РАН), члену-корреспонденту, профессору Л. П. Репиной (Институт всеобщей истории РАН), профессору З. А. Чеканцевой (Институт всеобщей истории РАН), профессору С. И. Муртузалиеву (Институт всеобщей истории РАН), доценту О. В. Воробьевой (Институт всеобщей истории РАН), профессору И. К. Лапшиной (Владимирский государственный университет им. А. Г. и Н. Г. Столетовых), профессору А. Б. Юнусовой из Уфимского научного центра РАН, К. Б. Календаревой, О. Чикановой, а также коллегам из Москвы, Екатеринбурга, Йошкар-Олы, Нижнего Новгорода, Омска, Самары, Ставрополя и Челябинска, с которыми мы работаем вместе и будем и дальше искать общие дороги через Время.

Наши предки писали коротко: «Ибо не знают, не разумеют те, кто ходят во тьме»¹, а нужно «Сие да се знае»².

К. А. Пахалюк, Р. Михнева, Р. Г. Гагкуев

Москва – София, апрель 2017 г.

Болгарское возрождение, русско-турецкая война 1877–1878 гг. и освобождение болгарского народа

Год 1453-й, когда Константинополь пал перед войском османских турок, стал переломным для всего Балканского полуострова³. Болгары к этому времени пережили последний Крестовый поход (1443–1444) и испытывали уже тяготы османского ига⁴. До окончательной ликвидации остатков славянских государственных объединений в западной части полуострова и независимых владений в Пелопоннесе и Мореи оставались недолгие годы. К северу от Дуная⁵ Трансильвания, Валахия и Молдова вступили на трудный путь вассалитета, охраняя своей покорностью северные границы Османской империи. К этому времени территориальное расширение османских турок как на суше, так и на море еще не закончилось. Предстояли новые османские походы и окончательное подчинение Крымского ханства; новые битвы с рыцарством Европы за остров Родос (1480, 1522), первая осада Вены (1529), битва у Лепанто (1571), длительная осада Кандии (ныне Ираклион) на острове Крит (1648–1669); соперничество с Дубровником⁶ и Венецией за Адриатику. Взятие Царьграда на Босфоре, града императора Константина Великого, столицы Восточной Римской империи, однако, считается не случайно днем «Х». Этот день – начало новой эпохи в истории не только Балкан и Причерноморья, но всего Восточного Средиземноморья и Европы⁷. Султану Мехмеду II дали прозвище «Фатих» – Завоеватель. Крест над куполами символа православия кафедрального собора Св. Софии отступил перед полумесяцем.

Османское нашествие на Запад в сторону столицы австрийских Габсбургов – Вены и в Средиземное море, продолжавшееся до середины XVII в., совпало по времени с периодом государственного укрепления Московии, как называли возрождающуюся вокруг Москвы Русь в Европе. Весь XVII в. московиты и османы то конфликтовали на просторах «Дикого поля», то праведно сохраняли мир. В конце XVII в. создание Каменецкого эялета⁸ стало последней, но безрезультатной попыткой Османской империи сохранить свои позиции в Причерноморье. Салют, данный под окнами султанского дворца на Босфоре с корабля «Крепость», привезшего для переговоров с Высокой Портой думного дьяка Емельяна Украинцева, ознаменовал новое соотношение сил на Черном море. С начала XVIII в. западные дипломаты в Константинополе были вынуждены делить интриги, информацию и влияние с русскими дипломатическими представителями – Алексеем Дашковым, Иваном Неплюевым, Алексеем Вешняковым, Адрианом Неплюевым⁹.

Весь XVIII – первая половина XIX в. стали временем укрепления русского дипломатического присутствия в Константинополе, а также участившихся побед русских воинов над турками. Один за другим падали оплоты османского господства и влияния в регионе – от Каспия и Кавказа до Бахчисарая и дунайских османских крепостей. Эгейское и Мраморное моря перестали быть турецкими озерами. Чесменский бой летом 1770 г. изменил баланс сил в регионе. Открытие Босфора и Дарданелл для свободного мореплавания и обоснование права России на вмешательства в пользу местных православных оставались вопросом нескольких дипломатических документов, которые вскоре появились, – Кучюк-Кайнарджийский¹⁰ и Ясский мирные договоры¹¹. Началась история «Восточного вопроса», неотъемлемой частью которого был вопрос независимости балканских славян, включая болгарский народ¹².

Девятнадцатое столетие стало временем расцвета балканских национально-освободительных движений и активного русского присутствия в регионе. В 1804 г. вспыхнуло Первое сербское восстание, жестоко подавленное турками. На защиту родственного народа выступила Россия, в 1806 г. объявив войну Турции. Боевые действия шли ни шатко ни валко, пока командование Дунайской армии не было поручено М. И. Кутузову. Он разгромил турок и за месяц до вторжения Наполеона в Россию заключил мир, по которому Сербия делала первый шаг к независимости – получила внутреннее самоуправление. Через полтора десятилетия подняли восстание греки. «Филики Этерия» – организация-ядро освободительного движения греков была основана в Одессе в 1814 г. Их движение привлекло большое внимание – в рядах повстанцев сражались добровольцы со всей Европы, в том числе и знаменитый лорд Дж. Байрон, а одним из лидеров был русский генерал греческого происхождения А. Ипсиланти. На их стороне сражались и болгары, набиравшие опыт¹³. На этот раз за восставших вступилась, правда ограниченно, и Европа. Совместный русско-англо-французский флот разгромил турок в Наваринской бухте, затем началась очередная Русско-турецкая война 1828–1829 гг., окончившаяся Адрианопольским мирным договором, за которым последовал Лондонский протокол 1830 г., признавший независимость Королевства Греции.

Надо признать, что помимо благородного желания защиты угнетенных в регион Россию привлекала и необходимость решения проблемы проливов, блокирующих вход и выход из Черного моря и хозяйственное развитие юга империи. В 1833 г. Петербург достиг максимального успеха в вопросе режима Босфора и Дарданелл, откатившись назад в 1840 г. под давлением европейских держав. Османская империя трещала по швам, ее называли «больным человеком Европы», чем решил воспользоваться император Николай I, в 1853 г. развязав войну. Без нужной серьезной дипломатической подготовки война оказалась обреченной на неудачу. Император просчитался. За турок вступились Великобритания, Франция¹⁴, Сардинское королевство. Из легкого раздела наследства «больного человека» Крымская война превратилась в катастрофу для России и сильно пошатнула ее будущее продвижение на Балканы и к проливам. По ее итогам Россия фактически ушла из Балканского региона¹⁵. Но если в военном плане Россия потеряла достигнутое влияние, то, наоборот, росла динамика развития взаимосвязей с местными православными и славянскими народами.

В XVIII в. в России имели довольно смутное представление о Балканах. Так, например, первое упоминание этнонима «болгары» в дипломатической переписке посольства в Стамбуле датируется 40-ми гг. XVIII в.¹⁶. Весь XIX в. русский человек познавал полуостров. Не только сапог солдата ступил на полуостров, сюда пришли и ученые. Они активно собирали рукописи, изучали быт и нравы народов. Так, Болгарию для русского общества фактически открыл Ю. И. Венелин¹⁷. Уже во второй половине XIX в. оно неплохо представляло южных славян, правда, весьма романтично. Активнее стала работать среди болгар и русская военная разведка¹⁸.

В то же время в России получало образование множество славян, на юге России жили переселенцы из Болгарии. В общем, к концу столетия русские и болгары были знакомы. И даже появился первый литературный герой-болгарин – Инсаров. Центральный персонаж вышедшего в 1860 г. романа И. С. Тургенева «Накануне», героическая натура, лишенная эгоизма, он всю свою жизнь подчиняет благу своей родины, стремится к борьбе с турками. В этом образе отразился происходивший в это время в Болгарии процесс национального возрождения.

* * *

Понятием «Болгарское возрождение» в болгарской историографии называют последние два столетия пятивекового османского владычества в болгарских землях¹⁹. Именно тогда начались и стали набирать скорость перемены во всех областях хозяйственного, социального, культурного и политического развития подвластного Порте христианского населения болгарских земель²⁰. Начало эпохи возрождения связано с влиянием как минимум трех групп факторов: общего состояния османского общества в конце XVII – начале XVIII в.²¹, усиливающегося влияния больших европейских государств на Балканах, процессов внутреннего болгарского развития.

Продолжительный военно-политический и финансовый кризис, в который вошла Османская империя в XVIII в., привел к постепенному распаду аграрных отношений, господствовавших на болгарских землях, подчиненных Великой Порте: тимарская система владения землей за службу султану отмирала, расширялась практика откупов, увеличивалось количество частновладельческих хозяйств – чифтликов. Эти новые тенденции дали толчок к установлению рыночных отношений в болгарских землях. Развивалась торговля с Францией, Австрией, Россией, итальянскими городами, Голландией, Англией. В ремесленном производстве и предпринимательстве (особенно при выполнении значительных по объему государственных заказов на различные виды сельскохозяйственной продукции) отмечается видимое процветание. Усиленный же поиск сырья для текстильного производства создал предпосылки для развития мануфактурного, а в 30-е гг. XIX в. – и фабричного производства.

Во второй и третьей четвертях столетия, когда турецкое правительство предприняло последовательные реформаторские усилия (так называемые реформы Танзимата²²), хозяйственный подъем стал еще более осязаем. Было положено начало банковскому делу и акционерным обществам, модернизировалась система дорог (первые железные дороги, современные шоссе, телеграфное сообщение, морское и речное судоходство), изменился социальный облик болгарского общества. Представители возрожденческой буржуазии на практике заняли ключевые позиции в имперской экономике не только в болгарских провинциях. Болгарские торговые конторы можно было встретить в больших городах и даже в арабских провинциях империи, например в Египте.

Усиленная хозяйственная активность и увеличившиеся материальные возможности подвластного христианского населения оказались важной предпосылкой духовного пробуждения болгар эпохи возрождения²³. В условиях чужого ига и отсутствия любых институтов этноконфессионального представительства и государственности православие и Церковь играли ключевую роль в процессе становления болгарской нации. Первые проявления этого продолжительного процесса связаны с именами Паисия Хилендарского (1722–1773)²⁴ и Софрония Врачанского (1739–1813) – болгарских священнослужителей, осознававших пользу от знакомства с родной историей, сохранения и развития старых литературных традиций. Большая заслуга отца Паисия состоит в том, что спустя годы исследовательской работы он смог составить в 1762 г. одну небольшую книгу – «Историю славяно-болгарскую», чем положил начало болгарской национальной идеологии. Ее переписывали, распространяли и изучали. Это активизировало не только процесс осмысления роли «истории», но и стало серьезным вызовом, подтолкнув болгар активно развивать сеть школ²⁵.

Еще в XVIII – начале XIX в. среди болгар под влиянием идей европейского Просвещения и по примеру соседних балканских народов усилился интерес к светскому образованию. Желание получить более качественные знания привело к реформированию существующих школ при монастырях и к восприятию самых современных методик преподавания. В 30–40-е гг. XIX в. были созданы так называемые Белл-Ланкастерские школы взаимного обучения, а после них появились общие и женские школы. После Крымской войны возникли и первые гимназии, и специализированные школы. Движение за новоболгарское просвещение, бывшее делом самих болгарских общин, охватило все болгарские земли, включая и многочисленных болгар Валахии и Молдовы, Украины и юга России²⁶. Через образование болгары хотели отстоять свою этническую идентичность, противопоставляя ее греческой пропаганде, особенно после создания Греческого государства.

Одно из самых массовых общеболгарских движений в эпоху национального возрождения было связано с так называемым болгаро-греческим церковным спором. В первые столетия османского владычества серьезного напряжения между болгарами и Вселенской патриархией в Константинополе не существовало. Как известно, независимая Болгарская патриархия была уничтожена после взятия Тырново²⁷ (1393 г.), и вопреки тому, что архиереями в болгарские земли назначались преимущественно греки, православная церковь играла важную роль в сохранении болгарского национального самосознания. В XVIII в., однако, представители так называемого фанариотского сословия²⁸ постепенно заняли ключевые позиции в Константинопольской патриархии. В своем желании добиться личного благополучия и усилить свое общественное влияние фанариоты создали порочную практику покупки церковных постов и званий. Увеличились церковные сборы и налоги. В 1766–1767 гг. были последовательно уничтожены независимая Сербская (Печская) патриархия и Охридская архиепископия. Греческий язык стал обязательным в церковной службе, а греческие просвещение и книжность расширили свое влияние на молодых и образованных болгар. В первые десятилетия XIX в. была выработана и пресловутая «Мегали идея» – греческая националистическая доктрина восстановления прежней Византийской империи за счет южных славян и негреческих православных общностей Балкан. Начиная с середины второй половины XVIII в. потенциальную угрозу консолидации греков и активизирующуюся эллинизацию болгар заметили Паисий Хилендарский²⁹ и Софроний Врачанский³⁰, призывавшие своих соплеменников приложить усилия к сохранению болгарского языка и литературы³¹. Первые открытые столкновения не заставили себя ждать. Они начались в 20-е и 30-е гг. XIX в., когда в отдельных регионах Османской империи, населенных преимущественно болгарами (Врачанском, Скопском, Самоковском, Новозагорском и др.), болгарское население поднялось против злоупотреблений греческих архиереев и стало настаивать на замене их болгарскими священнослужителями. Начало организованного церковного движения связано также с «Тырновскими событиями» 1838–1839 гг., во время которых Высокой Порте и Константинопольской патриархии были отправлены прошения о замене митрополита города Велико-Тырново греческого происхождения, Панарета, болгарином Неофитом Бозвели.

Болгаро-греческий церковный спор прошел через два основных этапа³² и завершился 27 февраля 1870 г. с выходом султанского фермана (указа), разрешающего создание Болгарской экзархии³³. В 1871 г. в Константинополе был созван церковно-народный собор, выработавший устав Экзархии. Достигнутая победа в церковном вопросе привела не только к признанию болгар отдельной этно-конфессиональной общностью в Османской империи, но и к определению исторически сложившихся этнических границ возрождающейся нации. Во второй половине XIX в. они включали Добруджу, Мизию, Фракию и Македонию. Эти территории от Дуная до Эгейского моря и от Черного моря до Охридского озера почти полностью вошли в текст договора, составленного графом Н. П. Игнатьевым³⁴ (так называемый Сан-Стефанский предварительный мирный договор от 3 марта (нового стиля) 1878 г.).

В XVII и начале XIX в. сопротивление болгар иноземному владычеству нашло выражение в разрастании гайдуцкого³⁵ движения и в участии добровольцев в русско-турецких и австро-турецких войнах. Болгары участвовали в восстаниях соседних балканских народов – сербов и греков³⁶. Первые самостоятельные попытки восстановления независимого болгарского государства были предприняты в 30–40-е гг. XIX в.: Велчова завера 1833–1835 гг.³⁷ и так называемые Браильские бунты 1841–1843 гг.³⁸. Массовые восстания были организованы и в северо-западных землях (вблизи Видина, Лома, Беркова, Пирота, Ниша). Также важную роль в популяризации болгарского политического вопроса сыграли Нишское (1841 г.) и Видинское (1850 г.) восстания, привлекшие внимание европейской дипломатии к судьбе зависимого болгарского населения.

Крымская война дала толчок к борьбе болгарского народа за освобождение³⁹. В годы войны были созданы первые эмигрантские политические организации – Бухарестская эпитропия, переименованная в 1862 г. в Добродетельную дружину, и Одесское болгарское настоятельство, учрежденное 2 февраля 1854 г.⁴⁰. Обе организации⁴¹ поддержали создание добровольческих отрядов, а после поражения России сосредоточили свои усилия на благотворительной деятельности. Позднее, следуя за изменениями во внешней политике князя А. М. Горчакова⁴², деятели Добродетельной дружины и Одесского настоятельства несколько раз предлагали различные проекты разрешения болгарского вопроса. В их числе высказанная весной 1867 г. идея о создании Югославянского царства, в котором болгары получили бы автономный статус; создание Второй болгарской легии⁴³ в Белграде осенью 1867 г.; проект дуалистической болгаро-турецкой монархии в январе 1869 г. и проч.

В 50–60-е гг. XIX в. все более важную роль в политической борьбе болгар стали играть революционные идеи. Первым идеологом и руководителем болгарского национального движения стал Георги Раковский⁴⁴, подготовивший три плана освобождения своей родины. Первоначально Раковский отстаивал идею всеобщего народного восстания, руководимого из единого центра, в координации с действиями некоторых Балканских стран и при поддержке России или Франции. Весной 1862 г. в Белграде он составил и Первую болгарскую легию⁴⁵, но постепенно переориентировался на самостоятельные действия и четническую тактику⁴⁶.

Параллельно с Георгием Раковским активную политическую деятельность в 60-е гг. XIX в. развил и Тайный центральный болгарский комитет (ТЦБК, созданный весной 1866 г. в Бухаресте⁴⁷ и самораспустившийся в начале 1868 г.), и Болгарский революционный центральный комитет (БРЦК, созданный также в Бухаресте осенью 1869 г. и действовавший до лета 1875 г.). Оба комитета выработали собственные уставы и программы, издавали газеты («Народность», «Свобода», «Независимость»), выстроили сеть местных комитетов, осуществляли последовательную пропаганду болгарского вопроса. В деле подготовки национальной революции особенная заслуга принадлежит Любену Каравелову (1834–1879)⁴⁸ и Василу Левскому (1837–1873)⁴⁹, после смерти Раковского ставшими наиболее авторитетными лидерами дела освобождения, а также способствовавшими его переходу на более высокий идейный уровень. Благодаря Левскому внутри страны была создана Внутренняя революционная организация, привлекшая множество сторонников. В конце 1872 г., однако, власти провели массовые аресты, поймали и Левского, которого осудили на смерть. Этот тяжелый удар неблагоприятно сказался на БРЦК⁵⁰, и в 1873–1874 гг. комитетская организация переживала серьезный кризис.

Тем временем на западе Балканского полуострова, в Герцеговине, 23 июня (5 июля) 1875 г. поднялось восстание, в начале осени перебросившееся и на Боснию. К Черногории, уже оказывавшей помощь восставшим, присоединилась Сербия, в сентябре начавшая военные приготовления. В рядах повстанцев сражался будущий король Петр Карагеоргиевич. Наибольшее внимание эти события привлекли в Вене и Петербурге. Обе стороны были недовольны происходящим, но в силу разных причин: министр иностранных дел Австро-Венгрии Д. Андраши выступал против создания сильного славянского государства на Балканах. А. М. Горчаков⁵¹ опасался новой войны, но ратовал за предоставление определенной автономии «на манер Румынии». Чем больший размах приобретало восстание, тем глубже становились противоречия между Россией и Австро-Венгрией. Но глава российской дипломатии не хотел и не видел иного способа решения вопроса, как совместные действия с Веной. Важную роль в этом играли и уже выработанный стереотип решения внешнеполитических балканских проблем совместно с Австро-Венгрией и Германией, и обоснованное опасение, что изолированные действия российской дипломатии чреваты серьезными последствиями. А союзников найти было сложно.