Kitobni o'qish: «Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель», sahifa 9

Королевские отношения

Те, кто работал на Королеву в течение многих лет, говорят, что она искренне наслаждается своей ролью хозяйки. Она чрезвычайно гордится командой Королевского двора и тем, как его сотрудники с неизменным успехом принимают гостей, кем бы они ни были. Ее бывший Личный секретарь сэр Уильям Хезелтайн отмечает, что на протяжении многих лет визиты отражали внешнюю политику Британии.

– Обратите внимание на закономерность: концентрация внимания на важных странах Европы в разное время, когда переговоры о вступлении в ЕЭС оживлялись или замирали; рост интереса к арабским нациям – сейчас кажется удивительным, что одним из самых первых гостей был король Ирака Фейсал, причем в июле 1956 года, как раз накануне Суэцкого кризиса⁷⁸; время от времени происходили «семейные визиты» других европейских монархов.

Эти визиты, по его утверждению, были «несомненно, самыми приятными», с королевской точки зрения.

Помимо знакомства и семейных связей коллеги-монархи понимают сложности и проблемы друг друга так, как может понять избранный политик или диктатор. Только собрат-монарх чувствует, что может спросить или дать совет по любому вопросу – от наследования престола до вмешательства премьер-министра, от чеканки монет или геральдических орденов до любопытных мест для захода королевской яхты. Королева Дании Маргрете, получившая образование в Великобритании, регулярно посещает Лондон и всегда навещает свою кузину в Букингемском дворце. Она даже призналась, что, когда находится в Британии, ей даже «снятся сны на английском». Тот факт, что Великобритания и ее королевская семья предоставили убежище оказавшимся беженцами монархам во время Второй мировой войны, до сих пор запечатлен в общей памяти европейских правящих домов.

Визиты монарха к монарху также доставляют удовольствие персоналу, поскольку все в штате хорошо знают своих коллег. Время от времени личные секретари всех европейских монархов собираются для обмена заметками. Точно так же проходят встречи пресс-секретарей, поваров и офицеров охраны королевских семей Европы. Королевский профсоюз, похоже, пребывает в хорошей форме, несмотря на мрачное предсказание короля Египта Фарука, сделанного незадолго до свержения его монархии в 1953 году:

– Скоро в мире останутся только пять королей – бубновый, червонный, пиковый, трефовый и Король Англии.

В 2018 году сорока тремя нациями правили двадцать семь монархов. В то же время Индекс человеческого развития Организации Объединенных Наций предоставляет данные на все 188 стран в соотношении ожидаемой продолжительности жизни, образования и дохода. В большей половине первой двадцатки стран главой государства является конституционный монарх, причем на первом месте стоит Норвегия (Британия была на шестнадцатом). Что касается Королевы, то даже свергнутые монархи до сих пор входят в Королевский торговый союз. Во время празднования Бриллиантового юбилея Королевы в 2012 году она пригласила всех монархов мира на обед в Виндзоре. Разработка плана рассадки для официального фото могла стать не имеющей решения задачей даже для профессора протокола. Например, куда следует усадить самого настоящего императора – такого, как император Японии Акихито? Королева нашла очень простое решение. Она села в середину, а всех остальных монархов расположили вокруг нее в соответствии с датой их восхождения на престол. В результате около нее оказались бывший король Румынии⁷⁹ и бывший царь Болгарии⁸⁰. Оба они потеряли свои троны много лет назад, и обе их страны стали самыми настоящими республиками. Тем не менее, по мнению Королевы, кто стал монархом однажды, тот навсегда им и остается, если только сам не отрекается от престола.

Сэр Энтони Экленд, бывший посол Великобритании в Испании, а затем в США, вспоминает, как Королева с энтузиазмом поддерживала короля Испании Хуана Карлоса в течение нескольких лет сразу после восстановления испанской монархии в 1975 году.

– Король относился к Королеве с безмерным уважением и довольно часто звонил ей, – говорит он. – Помню, она сказала ему, что надо обязательно поездить по своей стране. Ранее ее убедили совершать прогулки в разных частях Британии, и ему надо поступать так же. Он последовал ее совету и отправился в Андалусию. Поначалу он был довольно замкнутым, хотя и сыграл чрезвычайно важную роль в становлении современной демократической Испании.

Близость между монархами, несомненно, была бонусом для сэра Энтони на посту британского посла.

– Я часто видел короля. Он был очень открытым. Помню, как пришел к нему и сказал, что собираюсь вернуться в Лондон, и он ответил: «Передайте Королеве, когда увидите ее, что я люблю ее». Я не стал признаваться, что вряд ли первым делом отправлюсь в Букингемский дворец на чашечку чаю.

Руководителем сэра Энтони в тот же период был Дэвид Оуэн. Бывший министр иностранных дел помнит, как благодаря Хуану Карлосу испанская монархия помогла Испании вновь войти в ряды демократического общества.

– Он был очень, очень хорош и вел искусную игру. Несомненно, он остановил военный переворот.

Другой молодой король, которому не удалось вернуть себе трон, несмотря на активное поощрение Королевы, произвел меньшее впечатление на лорда Оуэна.

– Королева очень поддерживала молодого короля Сербии – она ведь его крестная. Но он не владел сербским языком в то время, когда пытался вернуть себе власть. Я сказал ему: «По-моему, лучше всего Вам выучить сербский!»

Королева стоически восприняла эпидемию отречений, начавшуюся в 2013 году. Четыре монарха, в том числе и Хуан Карлос, а также папа римский отказались от власти в течение года. Королева, однако, принесла Коронационную клятву перед Всевышним. Еще до того, в возрасте двадцати одного года, она «на всю жизнь» посвятила себя королевскому долгу. Значит, она не отречется от престола.

Непростые гости

Если собратья-монархи всегда являются самыми желанными гостями, надо сказать, что за все эти годы у Королевы было и несколько отвратительных гостей, причем больше, чем у любого предыдущего монарха. Интересно, что большинство из них приезжали в один и то же период. Загляните в гостевую книгу Дворца, и увидите, что в семидесятые годы приезжало особенно много неприятных, грубых посетителей и откровенных психопатов.

Не то чтобы британское правительство испытывало какие-то серьезные опасения по поводу генерал-майора угандийской армии Иди Амина, захватившего власть в 1971 году. Уганда являлась британской колонией до 1962 года, когда премьер-министр Милтон Оботе провозгласил ее независимость. К 1966 году Оботе также занял пост президента и был ярым противником внешней политики Великобритании в Африке, в частности критиковал решение правительства консерваторов Эдварда Хита, пришедшего к власти в 1970 году, возобновить продажу оружия Южной Африке. Уганда даже пригрозила покинуть Содружество во время полного событий саммита 1971 года в Сингапуре. Первой ошибкой Оботе, однако, было отправиться туда. Во время его отсутствия в стране Амин, являясь главнокомандующим, не упустил такой шанс и быстро совершил удачный военный переворот. Британия, не теряя времени, признала новый режим. Амин, возможно, был фантазером – например, утверждал, что участвовал во Второй мировой войне, хотя стал поваром-рядовым Королевских Африканских стрелков только в 1946 году, – но британские дипломаты стремились как можно скорее привлечь его на свою сторону. В июле 1971 года он дал понять, что желает приехать в Лондон, чтобы встретиться с Королевой, премьер-министром и Генеральным секретарем Содружества Арнольдом Смитом. Хотя Британия уже знала об ужасных нарушениях прав человека головорезами Амина, Министерство иностранных дел с готовностью согласилось. По их просьбе Королева дала Амину аудиенцию и устроила в его честь ланч в Букингемском дворце. Как только он посвятил ее в свои планы, она тут же поняла, что имеет дело с маньяком. Амин заявил ей, что планирует развязать войну. Более того, он планировал вторгнуться в соседнее государство Содружества, Танзанию, чтобы создать коридор для выхода к морю. Как позже писал Арнольд Смит, «он шокировал ее, сказав, что хочет пробить из своей страны, не имеющей выхода к морю, коридор до Индийского океана». Обычно содержание разговоров Королевы с гостями во время ланча считается конфиденциальным. На этот раз, однако, она чувствовала, что ее моральный долг – обнародовать задуманное Амином. Она с большим уважением относилась к президенту Танзании Джулиусу Ньерере и была потрясена тем, что Амин считает себя вправе вторгнуться на суверенную территорию своего соседа, чтобы захватить часть северной Танзании протяженностью более 700 километров.

Как только ланч закончился, Королева попросила своих чиновников связаться с министром иностранных дел сэром Алеком Дугласом-Хьюмом и предупредить его о том, что сказал Амин. Дуглас-Хьюм уже знал, что Амин ведет перевооружение армии, потому что совершенно независимо новоиспеченный диктатор обратился к нему за помощью со стороны Британии в приобретении нового оружия, включая парк броневиков. Позже Дуглас-Хьюм поделился этой информацией с Арнольдом Смитом. «Было очевидно, что Амин может стать очень опасен, если примется воплощать в жизнь эти претенциозные мечты», – писал Смит в своих мемуарах.

Несмотря на это, имя Амина еще значилось в списке тех, кому в конце 1971 года Королева отправила рождественские открытки, хотя в результате ошибки канцелярии ее открытка была получена с опозданием. «Когда вчера я отдал открытку президенту, он был в восторге, но он был бы еще более счастлив, если послание пришло до Рождества», – писал расстроенный Гарри Брайнд, Верховный комиссар Британии в Уганде, вице-маршалу Дипломатического корпуса Лису Мэйоллу в январе 1972 года. Несколько дней спустя Амин пригласил Королеву принять участие в праздновании десятой годовщины независимости Уганды. Королева ответила, что она «крайне разочарована», но совершить визит ей помешают другие, более ранние, договоренности. На этом этапе она по-прежнему подписывала свои послания ему: «Ваш добрый друг, Елизавета R».

Однако уже через несколько месяцев стало ясно, что отношения с Амином обречены, поскольку он объявил о высылке проживавших в Уганде 80 000 выходцев из Азии, многие из которых имели тесные связи с Великобританией. Их имущество и предприятия были конфискованы, и 28 000 из них перебрались в Великобританию на фоне распространявшихся сведений о зверствах Амина по отношению к оппозиции в любой форме. Правительство Эдварда Хита, которое с такой готовностью признало противника досаждавшего им Милтона Оботе, теперь принялось лоббировать исключение Уганды из Содружества. Арнольд Смит предупреждал, что многие африканские страны воспримут это как возврат Британии к старым имперским порядкам. Пусть Амин и чудовище, но все же он свое чудовище.

Он не явился на заседания Содружества в 1973 и 1975 годах, отправляя вместо себя министров, а список обвинений его в нарушении прав человека тем временем все удлинялся. К заседанию 1977 года большая часть мирового сообщества уже знала о массовых убийствах, пытках и карательных командах Амина. В стране с населением двенадцать миллионов казнили 300 000 человек, зачастую казни осуществлялись самым невероятным образом: людей заставляли забивать друг друга до смерти, выталкивали из самолетов или скидывали в пропасть. Происходившее в Уганде было явно хуже того, что творилось в Южно-Африканской Республике, стране-парии. Тем не менее Уганда могла рассчитывать на солидарность других стран Африки в вопросе сохранения своего членства в Содружестве. Двойные стандарты на тот момент установили новый рекорд.

Поэтому в 1977 году заявление Амина о его намерении посетить встречу глав правительств стран Содружества в Лондоне вызвало беспокойство, граничащее с паникой. Первоначально встречу предполагалось провести в Замбии, однако по личной просьбе Королевы она была перенесена в Великобританию, чтобы совместить это мероприятие с празднованиями ее Серебряного юбилея. Присутствие Амина поставило бы в неловкое положение не только британское правительство, возглавляемое в то время лейбористом Джеймсом Каллаганом, но и более демократические государства – члены Содружества и особенно саму Королеву. Если бы Амин приехал, она была бы обязана встретиться с ним как Глава Содружества.

Необходимо было оказать давление с разных сторон, чтобы удержать Амина от поездки в Лондон. Но прислушается ли он? Сэр Уильям Хезелтайн, бывший Личный секретарь Королевы, вспоминает, что Букингемский дворец пытался использовать связи старых сослуживцев, отправив к Амину офицера, который, как и президент, ранее служил в рядах Королевских Африканских стрелков.

– Его послали отговорить Амина, и я помню его слова, что это безнадежно, – говорит Хезелтайн. – Его приняли в какой-то глинобитной хижине с водосточной канавой вместо входа и заставили ползти по ней, чтобы попасть на аудиенцию с Амином. Это была крайне неудачная попытка дипломатии.

Амин не желал прислушиваться к презираемому им правительству империалистической Британии. Посему министр иностранных дел Дэвид Оуэн попытался убедить другие африканские страны удержать Амина от поездки к Королеве в Лондон. Эта миссия также провалилась.

Джеймс Каллаган обратился за советом к новому Генеральному секретарю Содружества Сонни Рэмфэлу.

– Он был в ужасе, – говорит Рэмфэл. – Я предупредил его: «Вы не можете прогнать Амина». В конце концов Тед Хит принимал его на Даунинг-стрит.

Рэмфэл отправился в Уганду, где ему предстояла одна из самых странных встреч за все пятнадцать лет его пребывания на посту Генерального секретаря.

– Амин пригласил нас на открытие туристического отеля в заповеднике Королевы Елизаветы и предложил нам свой вертолет, – вспоминает Пэтси Робертсон, пресс-секретарь Рэмфэла. – Помню, кто-то сказал: «Это же тот самый вертолет, из которого он выбрасывает людей», и это вызвало беспокойство. Тогда один из журналистов спросил: «Зачем сюда пригнали детей?» Оказалась, это была танцевальная труппа пигмеев Амина.

Рэмфэл мягко, но твердо сказал Амину, что в случае приезда в Лондон он лишь поставит Королеву в неловкое положение и оттолкнет своих союзников в Содружестве.

Амин, похоже, наслаждался такой неопределенностью и всеобщим вниманием. Разжигая неизбежные слухи, он исчез из поля зрения общественности как раз в тот момент, когда лидеры Содружества начали прибывать в Лондон. Может, он и в самом деле намеревался переиграть Королеву на ее территории? Даже когда главы правительств собрались в соборе Сятого Павла на благодарственный молебен в честь двадцатипятилетия пребывания Королевы на троне, ощущалось явное беспокойство по поводу того, что Амин мог появиться в последнюю минуту. Граф Маунтбеттен отметил в своем дневнике, что Королева была сама на себя не похожа. «Потом я спросил ее, почему у нее был такой сердитый и встревоженный вид, – писал он. – Она засмеялась и сказала: “Я просто думала, как ужасно будет, если к нам вдруг ворвется Амин”». Маунтбеттен осмелился спросить, что бы она в таком случае сделала. Заметив, что перед ней был возложен Жемчужный меч лорд-мэра⁸¹, Королева ответила, что «со всей силы ударила бы его им по голове».

Хотя Амина так и не показался в соборе Святого Павла, по мере того как гости перешли к ланчу, устроенному лорд-мэром, напряжение росло. Пресса узнала, что самолет Амина только что вошел в воздушное пространство Ирландии. Он еще может успеть к десерту. Джеймсу Каллагану и его министрам, конечно, ланч не доставил никакого удовольствия, как вспоминает министр иностранных дел Дэвид Оуэн:

– Мерлин Рис [министр внутренних дел] подошел ко мне и сказал: «Дэвид, Амин вот-вот совершит посадку в аэропорту Лондона!» У нас были подготовлены планы на случай, если он окажется настолько сумасшедшим, что прилетит, поэтому я ответил: «Мы отбуксируем его к самой дальней части аэродрома и попросту не дадим ему выйти из самолета». Большую часть банкета Мерлин вел переговоры по телефону.

Как бы то ни было, Амин всех обманул. Он никогда не покидал Уганду.

И все же год спустя Оэун посмеялся последним.

– Амин был угрозой, и я избавился от него, – гордо говорит он и добавляет: – Я мог бы сейчас сидеть в тюрьме за то, что сделал.

Когда Амин, наконец, начал вторжение в Танзанию, о чем предупреждал Королеву еще в 1971 году, президент Танзании Джулиус Ньерере обратился к Британии за помощью.

– Ньерере ни в коем случае не был мягким человеком, но у него не было никакого вооружения, – говорит Оуэн. – Я сказал: «Я не могу закупить вам вооружение, но могу увеличить размер нашей помощи вам, чтобы вооружение купили вы». Сейчас вас бы отправили в тюрьму за использование средств, выделяемых на оказание помощи, для закупки вооружения. Но на бумаге ничего зафиксировано не было.

Снабженная новым вооружением, приобретенным на средства Британии, Танзания начала собственное наступление на Уганду, вынудив Амина отправиться в изгнание, откуда он так и не вернулся.

Хотя у себя в стране Амин был непостоянным и жестоким диктатором, он хранил неизменное уважение и привязанность к Королеве. Сонни Рэмфэл считает, что именно поэтому Амин не присутствовал на ее юбилее. Аналогичная история произошла и с президентом Зимбабве Робертом Мугабе, страдавшим манией величия. Даже на последних этапах своего правления, когда он разглагольствовал и бесновался, обвиняя во всех грехах британское правительство и империю, одиннадцать лет продержавшую его в тюрьме, он никогда не произносил ни слова хулы в адрес Королевы. В то время, когда Мугабе руководил своей страной после получения ею независимости, его относили к числу безусловных любимцев Королевы. Один из бывших членов королевской семьи вспоминает, какое изумление вызывали его «самые длинные пальцы, что мне когда-либо доводилось видеть у мужчины». В 1994 году Королева официально пригласила Мугабе посетить Великобританию с государственным визитом, и в связи с этим были даже внесены незначительные изменения в протокол. От традиционной церемонии государственной встречи на железнодорожном вокзале Виктория окончательно отказались, поскольку ценность новизны государственных визитов с годами стерлась, народу вдоль Виктория-стрит собиралось все меньше. Такой чувствительный глава государства, как Мугабе, мог счесть немногочисленную, не выражавшую энтузиазма толпу встречающих серьезным оскорблением. Поэтому Королева одобрила план встречи Мугабе в присутствии Конной гвардии, со стороны дальней от Дворца части улицы Мэлл. Старый парадный плац, расположенный там, выглядел куда наряднее, да и маршрут оказался чуть короче. Церемония встречи имела такой успех, что Королева с тех пор придерживается такого формата.

Британские дипломаты того времени вспоминают, что Мугабе тогда уже превращался в совершенно иного человека. Как полагали, его первая жена Салли, учительница из Ганы, оказывала на него большое влияние и помогала оставаться в рамках.

– Салли Мугабе была замечательной женщиной, – говорит член парламента сэр Николас Соумс, чей отец, лорд Соумс, был хорошо знаком с четой Мугабе, занимая пост последнего губернатора Родезии. – Пока она была жива, он не сделал ни единого неверного шага, а потом все пошло наперекосяк.

Многие из тех, кто знал Мугабе, отмечают, как сильно он изменился в худшую сторону, когда в 1992 году Салли умерла от почечной недостаточности после продолжительной болезни.

– Салли оказывала ему огромную поддержку, – говорит Сонни Рэмфэл. – Моя жена часто видела ее, и мы знали, как много она значила для него.

В 1996 году Мугабе женился на своей секретарше Грейс, которая была на сорок один год моложе его и родила ему двоих детей, когда Салли была еще жива. По словам другого королевского инсайдера, который был хорошо знаком с Мугабе:

– Его ослепили деньги. Он потерял связь с реальностью. Я поинтересовался у его второй супруги, каковы ее основные интересы вне политической карьеры мужа. «Шопинг», – ответила она.

Мугабе все более враждебно относился к Британии после 1997 года, когда новое правительство Тони Блэра объявило, что больше не будет финансировать программу земельной реформы в Зимбабве. Изначально нацеленная на оказание помощи мелким фермерам программа вместо этого явно обогащала членов семьи Мугабе и его ближайшее окружение. Как заметил Блэр новому Генеральному секретарю Содружества Дону Маккиннону, «он и правда марксист старого образца». Новозеландец вспоминает, что поведение Мугабе, когда Зимбабве вступила в двадцать первый век, становилось все более маниакальным. «Он беспрестанно раскачивался, хлопал руками, тряс головой – я никогда и ни у кого не видал такого уровня нервной энергии», – написал Маккиннон в своих мемуарах. Однако он и по сей день с истинным уважением относится к умственным способностям Мугабе.

– Никогда не стоит недооценивать его интеллект, – говорит Маккиннон у себя дома в Новой Зеландии. – И никогда не стоит недооценивать его способность помнить больше, чем кто-либо другой, о результатах крикетных матчей Содружества.

Он считает, что Мугабе сильно озлобился после того, как в ЮАР выпустили из тюрьмы и избрали Нельсона Манделу⁸². Мандела пользовался всеобщим уважением, которое не досталось зимбабвийскому лидеру, и Мугабе негодовал, что роль знаменосца самоопределения темнокожей Африки отвели не ему. К 2003 году после многочисленных нарушений правил Содружества Мугабе принял решение о выходе Зимбабве из Содружества, пока страну оттуда не исключили. Маккиннон уверен, что страна снова войдет в Содружество в новую эпоху после ухода Мугабе и что Королева будет в восторге, когда это случится. Тем не менее на фоне всех изменений Мугабе никогда не высказывал никакой критики в адрес Королевы. Баронесса Чалкер, бывший министр по вопросам развития заморских территорий, также хорошо знала Мугабе. Она говорит, что он всегда проводил очень четкое различие между монархом и ее министрами:

– Он нередко высказывал такое мнение: «Она – одна из самых замечательных женщин. Жаль, что у нее такие политики».

Однако другой гость из Африки был в тот же период менее почтителен к Королеве. Примерно тогда же, когда в 1971 году Королева испытала шок от высказываний Иди Амина за ланчем, правительство Эдварда Хита пригласило посетить Великобританию с государственным визитом Мобуту Сесе Секо, чудовищно коррумпированного президента Заира⁸³. Визит был запланирован на 1973 год, и Мобуту прибыл в Букингемский дворец со своей женой Марией-Антуанеттой, проявившей такое же отсутствие такта и здравого смысла, как и ее злополучная тезка в истории Франции. Она тайком привезла в Британию любимую собачку, спрятав ту в президентском багаже. Учитывая правила о строгом карантине и распространение бешенства в континентальной Европе, это было очень серьезным нарушением закона. Уловка миссис Мобуту вскоре была раскрыта, когда она попросила дать ей с кухни Дворца сырой бифштекс, чтобы покормить своего питомца. Штат Королевы заверяет, что никто и никогда не видал ее таком гневе, как в тот момент, когда она узнала о четвероногой контрабанде, скрывающейся в Бельгийских апартаментах.

– Уберите эту собаку из моего дома! – рявкнула она на заместителя Мастера Королевского двора и велела немедленно увезти своих корги в Виндзор в целях безопасности. Собачку госпожи Мобуту незамедлительно поместили на карантин, а государственный визит был продолжен в ледниковой атмосфере.

Несмотря на вопиющее злоупотребление королевским гостеприимством, отнюдь не чету Мобуту вспоминают до сих пор как худших гостей Дворца в правление Королевы. Этой чести удостоена супружеская пара из Восточной Европы, прибывшей пять лет спустя.