Kitobni o'qish: «Присвоенная Драконом», sahifa 3
Я в этом сомневалось. Так ли на самом деле я хорошо поступила, оставив Дарину одну на столько лет?
Меня не оставляло ощущение, будто я пропустила что-то важное. Будто какой-то внушительный кусок выпал из моей жизни и теперь поздно его искать.
– А вот и девочки пожаловали! – встрепенулся она, выскальзывая из моих рук. —скорее идем к ним!
Кое-как справившись с непонятной горечью, я обернулась следом за Дариной и тут же заметила Анни и Дину в сопровождении мужей.
Высокие, мощные, красивые, неизменно притягивающиеся к себе взгляды. Сразу видно, что саорцы! Вроде и улыбались, приветливо здороваясь направо и налево, но в то же время выглядели, как сытые хищники, пришедшие к общему водопою.
Только кажется, никто кроме меня этого не замечал.
А, может, я слишком предвзята? Может, я и правда переслушала в детстве страшилок и во мне слишком сильны пережитки прошлого?
Подруги-то вроде выглядели довольными и здоровыми. Сколько они уже в браке? Анни два года, а Дина – три.
Сколько бы я ни пыталась увидеть что-то странное, сколько бы ни вглядывалась в сестру и в остальных – все без толку.
И в какой-то момент даже стало казаться, что вчера мне почудился и странный уставший облик сестры, и огненные глаза саорца. Может, я просто слегка тронулась умом на радостях от возвращения домой?
Следом за ними появился и Шайрис. Он подхватил Дарину под руку и увлек танцевать. Они слаженно кружили под музыку, и сестра выглядела абсолютно счастливый. Ее звонкий, как летние колокольчики, смех разносился по всему залу.
А спустя еще некоторое время я заметила Кириана, непринужденно разговаривающего с мужем Анни. Я остановилась, как вкопанная, не в силах отвести взгляд от фигуры в темном, и почти не дышала. Он был спокоен, улыбался и выглядел не так устрашающе, как накануне.
Меня душило ощущение, будто я запуталась в липкой паутине. Сходила с ума. Глаза говорили одно, сердце сжималось от тревоги и дурных предчувствий, а проклятый третий дар, из-за которого все началось, как назло, молчал.
Я не видела ровным счетом ничего! Просто люди, просто общались.
А вдруг мне вчера все просто приснилось?
Тем временем меня настигли подруги:
– Ванесса! Наконец-то, ты вернулась!
Мы обнялись, расцеловали друг друга в щеки, и обменялись комплиментами:
– Какая ты стала фигуристая, – заметила Анни, окинув придирчивым взглядом мой наряд, – хорошо, что мой муж в меня без памяти влюблен, а то бы я начала ревновать.
Сама она росточком не удалась – едва доставала мне до виска, и была слегка полновата. Зато ее сестренка Дина была выше меня почти на голову и тощая, словно палка.
Совсем разные, но обе выскочили замуж за саорцев и, кажется, были совершенно уверены в том, что им повезло.
***
– Рассказывай, что у тебя было интересного?
Сколько раз я слышала этот вопрос после возвращения домой? И не сосчитать! Я уже даже не знала, что отвечать. Это потом начнут всплывать истории, над которыми можно смеяться или плакать, а пока на ум шли только общие фразы:
– Все хорошо. Узнала много нового, полезного. Оценки хорошие.
Я замолкла, потому что подруги переглянулись, а потом подняли взгляды к потолку в наигранном возмущении.
– Что не так?
– Ты лучше про женихов расскажи.
– Ах это, – я сконфуженно потерла кончик носа, – женихов нет.
– Надо! – категорично заявила Анни.
– Эй, я семь лет взаперти провела, дайте насладиться свободой!
Мы с Диной рассмеялись, а Анни недовольно фыркнула. Она всегда любила поворчать и сделать вид, что самая умная. Правда, в этот раз быстро отвлеклась, заметив, как моя сестра танцевала с Шайрисом:
– Смотрите, как порхает рыжая!
Ее сестра тут же капризно подхватила:
– Я тоже хочу танцевать! Где мой муж?!
– Наверное, там же где и мой. Поди с отцом что-то снова обсуждают.
Саорцев и правда не было видно. С одной стороны я не оставляла надежды что-то в них рассмотреть, а с другой – чувствовала облегчение. Рядом с ними было как-то не по себе.
– А вот у бедной Ванессы мужа нет, – Дина снова завела разговор про женихов, – и танцевать не с кем.
– Тут полно молодых людей, – с прохладцей ответила я, – и пока вас не было, я столько танцевала, что ноги гудят.
– Это не считается.
– Может, ее Кириан пригласит? Он у нас свободен…пока, – с усмешкой предложила Анни, и у меня мурашки по спине от этих слов.
Танцевать с ним? Да ни за что!
– Мечтай больше. Киру и без нашей звучки хватает невест, – Дина кивнула куда-то в толпу. Проследив за ее взглядом, я увидела, как он уверенно ведет какую-то блондинку в танце. Она смотрела на него, словно влюбленная мартовская кошка, обнюхавшаяся валерьянки, и улыбалась, а он что-то говорил.
К своему удивлению, я почувствовала, как в межреберье кольнуло. Тоненько, так, остро. Оставляя за собой шлейф раздраженности и неудовлетворения.
Какое мне дело до того, с кем он танцевал? Никакого!
И все же я нет-нет, да и посматривала в его сторону, и каждый раз рядом с ним был кто-то из девушек.
М-да… Кажется, советник из мрачной Саоры был самым желанным женихом в зале. Просто нарасхват! И почему меня это задевало?
За весь вечер мы пересеклись лишь пару раз и то мельком – когда он подошел и пригласил на танец Дину, и когда едва не столкнулись, кружась по залу с другими парами.
Кажется, он потерял ко мне интерес, но вместо радости и облегчения я снова испытывала тревогу.
Будто не так что-то было. Неправильно.
А что? Не понятно.
У меня даже разболелась голова от этих странных мыслей и ощущений, и улучив момент, когда подруги отвлеклись на кого-то из знакомых, я выскользнула на террасу, чтобы подышать свежим воздухом.
Облокотившись на резное ограждение, я сначала смотрела на тихий сад, украшенный едва заметными рыжими огоньками, а потом подняла голову к небу и засмотрелась. Бархатную темноту над усадьбой перечеркивание тонкие, словно царапины от когтей, облака, а редкие звезды сияли так ярко, что были похожи на бриллианты
В Май-Брохе никогда не было такого неба. Или я просто слишком редко поднимала голову от учебников.
Внутри продолжала играть музыка, а я чувствовала, что у меня нет сил возвращаться обратно. Как же мне хотелось, чтобы письмо поскорее долетело до чессы Витони. Пусть отругает меня за то, что утаила третий дар. Пусть. Я готова. Пусть что хочет говорит, лишь бы помогла, потому что, кажется, я схожу с ума.
Оглянувшись, я снова безошибочно нашла взглядом Кириана.
С террасы было видно, как саорец крутит в танце очередную разомлевшую красавицу. Почему-то мне казалось, что она готова его съесть – настолько сильно горели ярко накрашенные глаза.
– Глупость какая, – фыркнула себе под нос и отвернулась.
В этот момент от крыльца отъела одна из карет, и я внезапно поняла, что отчаянно хочу домой. Я так старательно весь вечер улыбалась и делала вид, что все в порядке, что у меня попросту не осталось сил на продолжение маскарада.
Я нашла маменьку в малой гостиной. Она вместе с другими дамами неспешно пила чай и вела беседы о хлопотах в усадьбе, а увидев меня улыбнулась:
– А вот и моя Несса.
Все тут же обернулись. В который раз за вечер почувствовав себя пирожком на витрине, я все же улыбнулась:
– Мам, можно тебя на минуточку.
– Конечно дорогая, – она отставила чашку в сторону и вышла со мной в холл, – в чем дело?
– Когда мы отправимся домой?
Мой вопрос ее удивил:
– Что-то случилось? Тебе здесь не нравится?
– Нравится. Но я так устала, что не чувствую ног.
– Бедная, моя, – она ласково погладила меня по щеке, – Я сейчас поговорю с отцом. Подожди немного.
Она ушла искать отца, а мне пришлось вернуться в зал. Танцевать я больше не собиралась, поэтому пристроилась к Анни, Дине и еще двум девушкам, увлеченно обсуждающим новый швейный салон, открывшийся в городе. Мол мастерица там такая, что даже из куска мешковины может сшить подвенечное платье достойное самой императрицы. Я понятия не имела, что это за мастерица, но кивала и время от времени вставляла восторженные фразы, поддерживая общий настрой.
А потом рядом с нами появился Кириан.
***
У меня аж сердце провалилось до пяток, когда увидела его точеный профиль.
Красивый он…
И тут же опалило стыдом. Да что за мысли такие дурацкие? Какое мне дело до того, как выглядел саорец? Да и не в красоте счастье! Порой самый прекрасный из бутонов может быть смертельно ядовит.
Пока я краснела и ругала себя на чем свет стоит, Кир, даже не взглянув на меня, пригласил на танец Юну.
Надо было видеть ее блаженно-счастливую физиономию, когда он протянул ей руку!
– С удовольствием, – и столько в ее голосе было жеманного кокетства, что меня передернуло.
А еще я разозлилась. Только не понятно на кого. На Кириана, что тот потревожил мой покой. На саму себя, которая вопреки здравому смысл испытывала разочарование, а еще что-то отвратительно напоминающее ревность. Или на подруг, которые смотрели им вслед и умиленно вздыхали:
– До чего же хорош.
Ничего хорошего! Меня так и подмывало ляпнуть, что они понятия не имели, что скрывалось за холеной маской сердцееда. Но я молчала, всем своим видом показывая, что мне глубоко плевать.
– Помяните мои слова, девочки, – со знающим видом произнесла Дина, – скоро еще один из саорцев станет жертвой наших красавиц.
Я снова взглянула на Кира и его спутницу и отвернулась.
Плевать. Пусть кого хочет себе выбирает. Я просто хочу домой!
Ждать пришлось долго. Толпа гостей уже начала редеть – то одни уходили, то другие, а я все маялась в ожидании, когда мама договорится с отцом. Когда ушли подруги мое терпение истощилось и я сама отправилась на его поиски.
Он обнаружился в курительной. В компании Вилсона, хозяев соседних усадьб и саорцев.
Куда же без них.
– А вот и моя малышка! – гордо заявил он, когда заметил, как робко я мнусь на пороге, – иди сюда. Похвастаюсь!
Он притянул меня к себе и, обняв одной рукой за плечо, сообщил остальным:
– Наша гордость. Выпускница академии Май Брох! Умница, красавица и просто золотая дочь.
От него пахло бренди и табаком. Я чуть заметно поморщилась, но продолжала улыбаться.
– Надо же, какая невеста появилась в наших краях, – усмехнулся отец Роберта, – надо сказать сыну, чтобы не терял времени, а то уведут.
– Уведем. Почему бы и нет, – ответил ему усатый мужчина, у которого, если мне не изменяла память, было четверо сыновей.
Они тут же принялись спорить, а я встала на цыпочке и тихонько прошептала отцу:
– Пап, когда домой?
– Скоро, милая. У нас тут остались важные разговоры.
– А может, я уеду одна? Кучер отвезет меня, а потом вернется за вами…
– Исключено! Не будет моя дочь одна по темным дорогам трястись.
Делать нечего, пришлось смириться и продолжать ждать.
Зал уже опустел, музыка смолкла и лишь самые стойкие продолжали веселье – кто-то перебрался на террасу под открытое небо, кто-то объединился в компании по интересам и оккупировал мягкие диваны в гостиной, кто-то плотно обосновался у бара.
Дарина и девочки обсуждали свою семейную жизнь и мужей саорцев, а я изнывая от усталости и тревоги, бродила туда-сюда по холлу и посматривала на часы.
Когда же домой! Я хочу уйти отсюда!
Спустя полчаса появилась взволнованная матушка.
– Едем? – нетерпеливо спросила я.
В ответ она сокрушенно покачала головой:
– Нет, дорогая. Отец немного…перестарался и уснул.
– Я сейчас его разбужу!
– Бесполезно. Уж поверь мне, – вздохнула она, – Марта уже распорядилась приготовить нам комнаты. У нее сегодня полный дом гостей на ночь останется. И дочери с мужьями, и мы, и Даринка с Шайрисом.
И Кир? Он тоже останется?
– Но мам… – простонала я.
– Все милая. Не волнуйся. Завтра с самого утра отец будет как огурчик, и мы отправимся домой, а пока пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Мы поднялись на третий этаж, выстланный пурпурными с белой оторочкой коврами, прошли по небольшому коридору и остановились перед дверью:
– Ты будешь спать здесь, – маменька пропустила меня вперед, – Марта специально выбирала для тебя самую красивую спальню.
Комната оказалась небольшой, но уютной и немного детской. Кровать, застеленная розовым пушистым покрывалом, мягкие пышные кресла, оборочки на окнах, на каминной полке музыкальная шкатулка с танцующей балериной.
– Мило, правда? – улыбнулась мама. – Мы будем рядом, через комнату от тебя. Так что, если услышишь медвежье рычание не пугайся – это твой отец выводит ночные рулады. Все, отдыхай, милая. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мам.
Она ушла, а я несмотря на усталость, не торопилась ложиться спать. Вместо этого неспешно прошла по комнате и, отодвинув занавеску, выглянула в окно. Высоко… Затем не очень вежливо заглянула в бельевой шкаф и в выдвижные ящички стола. Везде было пусто.
В этой комнате явно никто не жил.
На полке скорее не для дела, а для украшения стояла одна единственная книга в темно-синем переплете с золотым тиснением. Я взяла ее и, устроившись в одном из кресел, без особого интереса пролистала.
Издание оказалось редким, дорогим, с глянцевыми страницами и расшитой золотыми нитками закладкой. На первом развороте памятная надпись от одного из придворных вельмож, с которым Вилсон водил дружбу.
Хозяин усадьбы был большим ценителем редкостей, и я невольно подумала, а нет ли у него в закромах какой-нибудь особенных книг? Например, про Видящих…
Надо завтра наведаться в их библиотеку.
Глава 4
Пару раз я выглядывала в коридор, но снизу по-прежнему доносились чужие голоса и приглушенная музыка. Поэтому выходить из комнаты я не спешила – не хотелось с кем-нибудь пересечься и объяснять, что я забыла поздним вечером в чужой библиотеке.
Можно было бы дождаться утра и уже не прячась посмотреть книги, но опять-таки не хотелось вопросов, а они будут, ведь всем интересно чем занимается выпускница Май-Броха. А если уж застанут с книгой про Саору или про магию Видящих, то вопросов и вовсе не оберешься. И ладно там сестра, мама, отец или кто-то из Вилсонов…но вот если саорцы обратят внимание. Шайрис, например, или Кириан…
При мыслях о последнем, я возмущенно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
Все веселится? Кружит голову какой-нибудь дурочке?
Хотя, кажется, дурочка здесь – только я. Других причин, по которым я думала об этом мужчине, у меня не было.
Он словно клещами впился в мои мысли и не отпускал. Даже в пустой комнате мне чудилось его присутствие и, казалось, словно из темного угла за мной наблюдают огненные глаза.
Безумие!
– К черту библиотеку, – сказала я, обращаясь к самой себе, и направилась к кровати.
Надо ложиться спать. Чем быстрее засну, тем быстрее наступит утро и тем скорее мы отправимся домой.
По распоряжению Марты постель была заправлена свежим бельем, а на кресле лежала новая ночная сорочка, но вместо того, чтобы переодеться и расправить кровать, я легла в платье прямо поверх плюшевого покрывала. Мне было настолько неуютно в этом доме, так остро ощущалось чужое присутствие, что в одежде я чувствовала себя увереннее. Вдруг придется вскакивать и бежать? Глупо, да?
Постепенно сон сморил меня.
Мне снился Май-Брох. Широкий двор, обнесенный высокими стенами, раскидистый столетний дуб, под которым осенью так удобно было сидеть в обнимку с учебниками, моя первая комната, больше похожая не келью.
Снилось, как мы с подругами бились над заданиями чессы Витони и других преподавателей. Снилась бесконечная вереница щенков, которых мне доводилось лечить. Снился коричневый лопоухий Масик – первый из тех, кого я не смогла исцелить. Он жалобно скулил у меня на руках, а я рыдала, так и не сумев вдохнуть в него крупицу целительных сил.
Потом снились книги. Много книг на неведомом языке, и сколько я ни пыталась их прочесть – ничего не выходило. Мой дар молчал, чужеродные буквы казались простыми закорючками, и от бессилия сжимались кулаки. Я знала, что там что-то важное, но не могла разобрать ни строчки.
Затем меня перекинуло на выпускной в Май-Брохе. Я стояла одна в центре зала и со всех сторону неслось брезгливое:
– Обманщица!
– Позор!
– В темницу ее!
Вереница гневных лиц вращалась вокруг меня все быстрее и быстрее, сливаясь в один пестрый калейдоскоп, а я ничего не могла сказать в своё оправдание. Я вообще ничего не могла сказать – язык прирос к нёбу и не слушался. Все, что я могла – это смотреть.
И постепенно людские лица становились все более блеклыми, а позади них проступали совсем другие очертания. Темные, пугающе огромные, с пылающими глазами, смотрящими прямо в душу.
Они знали, кто я! Знали и жадно облизывались, предвкушая охоту.
Мне хотелось бежать, но я не могла сделать и шага, хотелось кричать, но ни одного звука не сорвалось с языка. Я будто тонула в липкой паутине, каждое движение через силу, каждый вдох – без облегчения. Голова шла кругом.
Я чувствовала, что позади меня кто-то есть, но не могла обернуться. Горячее дыхание, на мой коже, обжигающе острое ощущение чужого присутствия, едва слышная усмешка, от которой по коже шел мороз. Звон цепей в гнетущей тишине…
В голове пульсировало только одно: бежать. Бежать. Бежать! Но вялое тело не желало подчиняться, оно будто больше не принадлежало мне.
Все, на что хватило сил – это бросить через плечо беспомощный взгляд.
Позади никого…
Только пульсирующая живая тьма.
Я надрывно выдохнула. Никого…
Но стоило только вернуться в исходное положение, как прямо передо мной полыхнуло кровожадное пламя.
…Я вскрикнула и подскочила на кровати. Потом и вовсе вскочила на ноги.
Это сон. Просто сон. Сон!
В голове гремело, в груди бухало. Меня трясло и холодная липкая испарина покрывала тело.
– Просто сон… – простонала я, пряча лицо в ладонях, – ничего страшного.
Чтобы хоть как-то прийти в себя, я налила стакан воды и залпом осушила его до дна. Потом открыла окно, запуская в комнату свежий воздух, и долго стояла, глядя на то, как неспешно моргали далёкие звезды.
Летняя ночь была теплой, но я продрогла и мелко тряслась. Спать больше не хотелось, да и страшно было, а вдруг кошмары вернутся?
На часах было почти три ночи. Я выглянула в окно чуть дальше прежнего и, убедившись в том, что особняк спал и ни одно окно не светилось, все-таки решила наведаться в библиотеку
***
Взяла со стола светильник, подкрутила его так, чтобы света было достаточно, и в то же время, чтобы не слепил, и вышла из комнаты.
В доме было тихо. Окончательно замолкла музыка и людские голоса. Нигде не звенели бокалы и не раздавались чужие шаги, мои собственные гасил ковер под ногами.
Чувствуя себя чуть ли не преступницей, я кралась по пустынному коридору и вздрагивала от каждого постороннего звука. Ветка мазнула по окнам – холодный пот по спине, вскрикнула в ночи одинока птица – и сердце провалилось в пятки.
– Я просто иду в библиотеку. Просто хочу почитать, потому что у меня бессонница, – я повторяла про себя эти слова словно молитву и продолжала идти дальше.
Когда где-то скрипнула дверь, я шмыгнула за колонну и, вжавшись в стену, пригасила светильник на минимум.
Скрип повторился. Потом еще раз и еще. Монотонно, равнодушно, и я поняла, что это просто ветер играл неплотно прикрытыми ставнями.
Постояла еще минуту, прислушиваясь до рези в ушах, но так ничего больше и не услышала.
Дом спал.
– Не будь трусихой, Ванесса! Вперед!
Я подгоняла себя как могла, но все равно продвигалась очень медленно. Каждый шаг давался через силу, и казалось, что сердце вот-вот не выдержит и выпрыгнет из груди.
Я повторяла себе, что тут все свои. Что в этом доме я бывала миллион раз, что все детство мы с подружками и сестрой носились по этим коридорам, катались по перилам и прятались в библиотеке от родителей.
Здесь все, как всегда!
Шептала и сама себе не верила.
Все поменялось… Дом стал чужим, люди, живущие в нем, тоже… Подруги уже не так близки, как раньше… С сестрой что-то творилось… родители ничего не замечали. Никто ничего не замечал!
Так одиноко я себя не чувствовала даже в первые дни по прибытию в Май-Брох, когда прошлая жизнь осталась за кованой решеткой и впереди маячила только пугающая неизвестность.
Я спустилась на первый этаж, миновала пустынный холл и, свернув направо от входа, отказалась перед дверью в библиотеку.
Прежде чем зайти внутрь, я оглянулась. Пусто. Тихо. Темно.
Даже слуги уже спали, и только одна я шарахалась по темному особняку и тряслась от непонятного страха, как осиновый лист на ветру.
Вопреки ожиданиям дверь поддалась бесшумно. Стоило мне только легонько толкнуть ее ладонью, и она приоткрылась, достаточно для того, чтобы я смогла протиснуться. Зайдя внутрь, я аккуратно притворила ее за собой и с трудом перевела дух.
Окна в библиотеке были зашторены тяжелыми портьерами, поэтому темень стояла жуткая. Тусклый огонек светильника выхватывал лишь небольшой пятачок впереди, подсвечивая стеллажи, плотно заставленные книгами.
Рискуя привлечь к себе внимание, я прибавила света. Пятачок стал шире, но тьма за его пределами как будто наоборот сгустилась.
Было душно. И пыльно. Тот самый запах старых книг, который в Май-Брохе казался таким вкусным, тут не вызывал ничего кроме желания потереть глаза и чихнуть.
Опасаясь, что кто-то снаружи увидит свет, пробивающийся из-под двери, я прошла дальше и, ведя пальчиками по корешкам книг, принялась читать, что на них написано.
Вскоре, идея отправиться ночью в библиотеку показалась глупой. Что можно найти в потемках? Тут тысячи книг! Стеллажи от пола, до самого потолка, и до верхних полок можно добраться только с помощью специальной лестницы.
Сами книги были насованы в удручающем беспорядке. Никто не пытался упорядочить их по темам, или хотя бы в алфавитном порядке. Все вразнобой. Фривольные романы вперемешку с историческими журналами. Сборники стихов, рядом с иллюстрированными альбомами по искусству. Трактаты философов, и следом занимательные задачи по математике. Да тут сам черт ногу сломит!
И самое обидное, мне не попалось на глаза ни одной книги про магию. Не то, что про Видящих, которые меня так интересовали, а хотя бы про целителей или стихийных магов. Ничего! И про Саору тоже ничего не было.
Странно…
Ну не могло же такого быть, чтобы, в такой богатой библиотеке и ничего не нашлось на такие интересные темы?!
Все еще теша себя тщетными надеждами, я продвигалась все дальше и дальше. Светила направо, налево, подходила к одному стеллажу, к другому. Вставала на цыпочки, пытаясь рассмотреть что-то на верхних полках, и приседала, чтобы достать книги с самого низа.
И так, незаметно для самой себя выбралась к дальней части, где стояли массивные столы и кресла, для любителей отдохнуть или поработать в библиотечной тишине.
Мазнула светом по пустому столу, по двум креслам, стоящим справа, а потом обернулась к тому, что слева и чуть не заорала. Лишь в последний момент, успела зажать себе рот рукой.
Кресло было отвернуто в другую сторону, и в нем кто-то сидел!!!
От страха чуть не разорвалось сердце, но присмотревшись, я узнала подругу:
– Дина? – шепотом позвала я.
Она сидела ко мне спиной и не двигалась.
***
Я обошла ее и, держа дрожащий светильник на вытянутой руке, заглянула в лицо. Глаза закрыты, на коленях лежала какая-то книженция.
– Дина? Ты спишь?
Она снова не отреагировала, а я не знала, что делать. То ли будить, то ли оставить в покое. Ведь если она устроилась тут, в тишине и одиночестве, значит для этого были причины. Так ведь? А может, просто зачиталась и задремала, и если не разбудить, то с утра у нее будет болеть спина от ноги, проведенной в кресле.
– Дина, – я все-таки тронула ее за плечо.
Ноль реакции.
Она не только не шелохнулась, но мне даже показалось, что ее тело было неестественно жестким. Будто окоченевшим.
Во рту пересохло. С трудом проведя языком по шершавым губам, я снова позвала:
– Дина, проснись, – и тряхнула ее за плечо чуть сильнее.
А она, вместо того чтобы открыть глаза, взяла и повалилась ничком, прямо на пол. Я испуганно отпрянула в сторону:
– Дина!
Ее тело осталось в той же позе, что и на кресле. Ноги согнуты, голова якобы откинулась на подголовник, пальцы сжимали невидимые подлокотники. Только глаза открылись! И теперь, тускло мерцая, таращились прямо перед собой.
Прижавшись спиной к полкам, парализованная от ужаса, я смотрела на подругу и не могла дышать.
Она…она умерла? Она…
Проклятье.
Кое-как отлипнув от стеллажа, я сделала шаг к ней. А потом, стуча зубами от страха, присела рядом с ней, отставила светильник в сторону и прикоснулась к неестественно выгнутому запястью. Вроде жива…
– Дин, пожалуйста. Очнись.
Я пыталась успокоиться и призвать на помощь свой дар, но он не откликался. Нехотя, буквально по каплям, с моих пальцев стекала целительная сила…и уходила в пустоту.
– Дина, Диночка, пожалуйста, не надо, – я не могла сдержать слезы. Они сами катились по щекам, оставляя за собой жгучий след, – все будет хорошо, Дин.
Ну же! Я же могу! Я целитель! Сильный, способный. Я чуть ли не с того света людей вытаскивала!
Силы упирались, не шли, и сколько бы я их не толкала, поток оставался ничтожно маленьким.
Тут я зацепилась взглядом, за книгу, что свалилась с ее колен и теперь лежала на полу, раскрытая примерно на середине. На пустой странице.
Я взяла ее в руки и перевернула лист – пусто, еще два – снова пусто. Торопливо пролистала веером, и не увидели ни слова.
Что за чертовщина. Захлопнув странный томик, я посмотрела на его обложку. Там была только одна фраза, небрежно написанная жестким, угловатым почерком:
Как дела, Несс?
Сдавленно охнув, я отшвырнула от себя книгу, словно та была пропитана ядом, и в тот же миг в голове взорвалась вспышка ослепительного света. Стало так больно, что я хватилась за виски и повалилась на пол, выгнувшись всем телом.
Глаза выжигало! Словно безжалостный палач вонзил в них раскаленный железный прут и, наслаждаясь каждой секундой пытки, медленно проворачивал.
Каждая пульсация – как безжалостный удар молотом по затылку. Я ослепла, оглохла и потеряла саму себя. Голос пропал, я как рыба открывала рот, но с губ ни слетало ни звука. Казалось, что еще немного и голова лопнет.
А потом боль схлынула, оставляя за собой выжженное пепелище. Дрожа всем телом и задыхаясь, я кое-как приподнялась, вытерла тыльной стороной ладони губы, покрытые горькой пеной, и оглянулась на Дину.
И закричала!
Потому что это была просто оболочка. Кукла. Пустая и безжизненная!
Я раньше этого не видела!
Вне себя от ужаса, я бросилась прочь. Бежала, не разбирая дороги, на пути врезалась в стеллажи, роняла книги, спотыкалась, падала. Ничего не видела, сквозь пелену ужаса и слез. Просто бежала…и распахнул дверь со всего маха в кого-то врезалась.
Вскинула ошалевший взгляд и снова пропасть под ногами…
Кириан!
Оттолкнув его что есть силы, я отпрянула и прижалась спиной к стене.
– В чем дело, Ванесса?
Я смотрела на него и беспомощно хватал воздух ртом, не в силах сделать полноценного вдоха.
Потому что я видела! Не боковым зрением, не размыто, а четко и прямо перед собой, янтарные глаза с узкими зрачками.
– Что-то не так? – Красивые губы скривились в едва уловимой, хищной ухмылке.
– Я…
В этот момент на втором этаже загорелся свет и раздались встревоженные голоса:
– Кто кричал?
На лестнице появилась хозяйка дома в атласном халате поверх ночной сорочки, следом за ней взволнованная маменька.
– Ванесса! – она ринулась ко мне, а я не могла оторвать от Кириана.
Он снисходительно улыбался, как бы спрашивая: ну вот он я, и что ты будешь делать теперь?
Тем временем мама оказалась рядом и, обхватил ладонями мое лицо, встревоженно заглядывала в глаза:
– Что случилось, девочка?
– Я…пошла в библиотеку…а там…там…
– Что там? – раздалось позади. Медленно обернувшись, я увидела идущую к нам Дину. Зевая и потягиваясь, она сонно произнесла, – кажется, я немного задремала…
В этот момент перед глазами потемнело, и я без чувство повалилась на пол.
