Kitobni o'qish: «С друзьями по Санкт-Петербургу. Морская слобода»
Прогулка 1
Большая и Малая Морские улицы.
Большая и Малая Морские улицы получили своё имя от Морской слободы, возникшей между границей гласиса Адмиралтейской крепости и речкой Мойкой.
По приказу Петра I кораблестроительную верфь защитили военным укреплением – окружили высоким земляным валом с бастионами, перед которым устроили заполненный водой ров. Для лучшей видимости неприятеля территорию впереди рва расчистили от леса на «пушечный выстрел» (300 метров). Это открытое пространство получило название гласис.
В слободе, хаотично застроенной деревянными домами, жили рабочие и мастера общим числом более 10000 человек, трудившиеся на строительстве кораблей.
После опустошительных пожаров 1736-1737 годов, по генеральному плану архитектора Петра Еропкина, Большая Морская получила своё нынешнее направление параллельно Мойке. К середине XIX века улица постепенно приобрела статус дорогого элитного района – здесь стали строить особняки аристократы и богатые купцы. Благодаря многочисленным ювелирным конторам, Большую Морскую даже называли «Бриллиантовой». В последней четверти XIX века здесь сосредотачивается и деловой центр столицы Российской Империи – одно за другим возводятся сплошь облицованные натуральным камнем монументальные здания банков и страховых компаний.
В советский период истории нашего города Большая Морская носила имя русского публициста и философа Александра Ивановича Герцена. Мемориальная доска, украшающая дом на углу Большой Морской и Гороховой (Б. Морская, 25/ Гороховая, 11), повествует, что знаменитый издатель революционного еженедельника «Колокол» и альманаха «Полярная звезда», жил в этом доме в 1840-1841 годах. Существующий ныне облик здание приобрело в 1838 году после перестройки по проекту архитектора Павла Петровича Жако. Тогда появились только что вошедшие в моду крытые балконы-эркеры.
Большая Морская ул., 25
От этого дома, предварительно встретившись с друзьями, мы и начнем знакомство с Морской слободой.
На первом отрезке маршрута – от Гороховой к Исаакиевской площади – обратим внимание на дом 29, перестроенный в 1870 году по проекту архитектора Николая Васильевича Набокова в стиле рококо.
К этому времени домом владело уже третье поколение ювелиров Сазиковых, поставщиков двора Его Императорского Величества.
Фирма Сазикова считается основоположником русского стиля в ювелирном искусстве. Она изготавливала предметы, стилизованные под лапти, корзинки, деревенские домики, утварь.
Для создания многих сложных работ привлекались художники и ваятели высокого уровня: Фёдор Солнцев, Евгений Лансере, Иван Витали, Пётр Клодт.
Большая Морская ул., 29. Дом ювелиров Сазиковых
В советское время здание занимало управление Ленинградского областного Внешэкономбанка (единственное место в Ленинграде, где выдавали наличную валюту командированным за рубеж). К 1970-му году оно обветшало настолько, что было принято решение о сносе с последующим воссозданием из современных материалов. Так что перед нами советский новодел, но, надо отдать должное, весьма искусный.
Остановимся напротив домов 35 и 37, которые с конца XIX века принадлежали страховому обществу «Россия».
Дом 37 кардинально перестроен выдающимся зодчим, академиком архитектуры Леонтием Николаевичем Бенуа в 1898-1899 годах. На первом этаже предполагались торговые помещения, второй предназначался под главный офис Общества, на верхних этажах размещались квартиры руководства. По такой схеме были перестроены многие дома на Большой Морской. Статус места, деньги и положение заказчика были определяющими в отделке фасада. Красный гангутский гранит подчеркивает монументальность и основательность, желтоватый вюртембергский песчаник, обрамляющий окна, придаёт праздничность даже в непогоду. В 1912 году здание украсилось скульптурной группой, в центре которой «Россия со щитом», как бы берущая под защиту всех клиентов страхового общества (в советское время скульптура была утрачена и только недавно вернулась на своё место). Автором композиции был талантливый скульптор-монументалист Матвей Яковлевич Харламов.
Большая Морская ул., 37
После 1917 года Харламов обратил свой талант на создание памятников Ленину в разных городах страны. В нашем городе и сейчас находится если не первый, то один из первых памятников вождю мирового пролетариата, установленный в 1926 году перед заводоуправлением Невского завода на проспекте Обуховской обороны. Мы привыкли с детства, что Ленин-монумент указывает рукой вперёд, «в светлое будущее», а у харламовского Ильича светлое будущее оказалось где-то сзади и сбоку.
Дом 35 – образец «северного модерна», был сооружён в 1905-1907 годах по проекту гражданского инженера Александра Александровича Гимпеля. Цоколь здания в традициях стиля имитирует скалу, на высоком фронтоне буквы «СОР» (Страховое общество Россия). Майоликовые картинки, украшающие серый фасад, выполнены по рисункам Николая Константиновича Рериха на сюжеты «русского севера». Надо отметить, что весь майоликовый фриз погиб в годы блокады, и был восстановлен по старым фотографиям в 2007 году. Треугольные вставки над окнами второго этажа являются подлинными.
Большая Морская ул., 35
Перейдем на противоположную сторону Большой Морской и отправимся в сторону Невского проспекта, рассматривая дома с чётными номерами.
Под номером 40 обращает на себя внимание величественное здание Первого Российского страхового от огня общества, построенное в 1899-1900 годах уже знакомым нам Леонтием Николаевичем Бенуа. Оно возводилось одновременно с домом страхового общества «Россия», поэтому легко заметить аналогии в отделке фасадов.
Большая Морская ул., 38
Богатая история соседнего участка под номером 38 восходит к временам Екатерины Великой. Императрица подарила его в «вечное и потомственное пользование» Ивану Перфильевичу Елагину – активному участнику переворота, способствовавшего её воцарению. Здесь, в доме Елагина, останавливался граф Калиостро, у которого хозяин безуспешно пытался выведать «профессиональные» секреты.
В XIX веке дом перешёл в казну, служа резиденцией военному губернатору, а с 1866 года – оберполицмейстеру.
В 1877-1878 годах архитектор Максимилиан Егорович Месмахер перестроил здание для рисовальной школы «Императорского общества поощрения художеств», основанного ещё в 1821 году. В 1890-1893 годах архитектор Иероним Севастьянович Китнер несколько изменил фасад, украсив его мозаичными панно. В это же время над левой частью здания была установлена великолепная композиция «Гений искусства», выполненная скульптором Робертом Романовичем Бахом.
Талант Роберта Романовича Баха одинаково успешно раскрылся как в области станковой пластики, так и в области монументальной скульптуры. Он создал целую галерею портретов выдающихся соотечественников, многие из которых были, с разрешения скульптора, тиражированы на Каслинском заводе.
Роберт Романович является автором памятников «Пушкин-лицеист» в Царском Селе и Михаилу Ивановичу Глинке на Театральной площади, которые известны далеко за пределами Санкт-Петербурга.
К сожалению, сегодня «Гения» на здании нет и остаётся только надеяться, что восстановление утраченного за годы советской власти, видимое на примере домов 35 и 37, распространится и на другие здания Большой Морской.
Любопытный эпизод произошёл в 1880 году, во время демонстрации картины Архипа Ивановича Куинджи «Лунная ночь на Днепре». Окна выставочного зала были прикрыты шторами, и зрители безуспешно пытались найти лампочку, по их мнению, скрытую за картиной. Тогда «Лунную ночь» за пять тысяч рублей приобрел Великий князь Константин Константинович.
В одном из флигелей, выходящем окнами на Мойку, с 1906 по 1917 год жил и работал Николай Константинович Рерих, оказавшийся на территории Финляндии во время выхода её из состава Российской Империи. Брат писателя, художника и путешественника Борис был арестован здесь в 1931 году. С этого же года здание занимает ленинградское отделение Союза художников СССР.
Участок под номером 32 занимает здание, спроектированное и построенное в 1877-1878 годах по заказу Русского для внешней торговли банка. Это был первый опыт сооружения банковских зданий в Санкт-Петербурге. Архитектор Виктор Александрович Шретер предусмотрел облицовку фасада вюртембергскими песчаниками разной окраски: цоколь и портал с колоннами – красными, бельэтаж – зелёными, а верхние этажи – желтыми. Перекрытие над большим операционным залом было устроено по фермам, опирающимся на колонны. Освещение зала через стеклянный купол придавало всей конструкции воздушность и лёгкость.
Большая Морская ул., 32
Перейдём через Гороховую, происхождение названия которой до сих пор не ясно: то ли это искаженная фамилия иноземного купца Гарраха, первым открывшего лавку на улице, то ли реальная фамилия некоего Горохова, владевшего здесь несколькими домами. На перекрёстке, который мы только что миновали, в 1930 году появился первый в Ленинграде «автоматический регулировщик уличного движения».
Остановимся напротив дома 24, известного как дом Фаберже.
Ювелир Карл Фаберже известен прежде всего, как создатель знаменитых «яиц Фаберже». Первое яйцо было изготовлено в 1885 году по заказу императора Александра III, как пасхальный сюрприз для его жены Марии Фёдоровны. Внутри яйца, в «желтке» из матового золота, находилась изготовленная из цветного золота курочка. Внутри курочки, в свою очередь, была спрятана небольшая рубиновая корона. Мария Федоровна была настолько очарована подарком, что ювелир получил заказ изготавливать по яйцу ежегодно.
Кроме серии императорских яиц известны несколько изделий выполненных Фаберже и для частных заказчиков: Феликса Юсупова, Александра Кельха, Эммануила Нобеля, Ротшильдов, герцогини Мальборо и еще нескольких неустановленных лиц.
Фирма Карла Фаберже выпускала не только дорогостоящие «игрушки для богатых», но и вещи, рассчитанные на потребителя со средним достатком.
Строительство особняка поставщик императорского двора и потомственный почетный гражданин Карл Фаберже в 1898 году поручил своему племяннику, архитектору Карлу Карловичу Шмидту, известному как последователь раннего модерна и «кирпичного стиля».
Фасад здания облицован только красным гангутским гранитом, но разные способы обработки камня создают впечатление многообразия форм отделки.
На первом этаже, как и сегодня, располагался магазин. Выше находились студии, в которых трудились скульпторы и дизайнеры. На третьем разместились мастерские, где собственно и рождались выдающиеся произведения ювелирного искусства, здесь же проходили практику студенты Училища технического рисования барона Штиглица. На последнем этаже в 15-и комнатной квартире жили хозяева. В здании был установлен уникальный сейф, который ночью находился под током и поднимался на уровень второго этажа. Впрочем, это не помешало обчистить его в 1918 году – против лома, как известно, нет приёма.
Большая Морская ул., 22, 24
Соседнее красивое здание в стиле модерн было построено специально для центральной телефонной станции в 1904-1905 годах архитектором Карлом Валерьевичем Бальди. Станция обслуживала 40 тысяч абонентов до 1950 года, пока не устарела морально и перестала удовлетворять многократно возросшим потребностям города. В октябре далекого 1917 года по приказу Временного правительства сюда прибыл отряд юнкеров и под дулами винтовок «барышни» отключили аппараты Смольного, но солдаты Кексгольмского полка, верные большевикам, выбили юнкеров и отключили Зимний дворец.
Продолжим нашу прогулку по чётной стороне Большой Морской улицы и окинем взором здания на противоположной стороне.
Угловой доходный дом 23 знаменит тем, что в конце XVIII века здесь находилась мебельная лавка Генриха Гамбса (12 стульев этого мастера безуспешно искали всем известные персонажи), а в 1801-1803 годах самую большую квартиру в 36 покоев за 2 тысячи рублей в год снимал князь Пётр Иванович Багратион с молодой женой.
Удивительно, но уже после гибели князя в Бородинском сражении, хозяйка дома подала иск против вдовы П. И. Багратиона, в котором требовала до конца рассчитаться за съём квартиры и возместить сумму за её ремонт. Оказалось, что за время проживания Багратиона в ней была испорчена обивка мебели, изрезаны занавески, выбито около двадцати стёкол, что, вероятно, было следами развлечений адъютантов генерала.
Соседний дом 21 в 1850-х годах купил мебельный фабрикант Карл Андреевич Тур с желанием надстроить два этажа. Но менять фасад запретили под предлогом того, что это строение якобы возводил сам Франческо Бартоломео Растрелли. Противостояние фабриканта и Городской Управы закончилось компромиссным решением, разрешающим надстройку только при «согласовании её вида с имеющимся строением». Архитектор Егор Андреевич Тур, по-видимому, брат заказчика, объединил первый и цокольный этаж в один, устроив в центре широкий проезд во двор и две лестницы по бокам от него – довольно редко встречающееся компоновочное решение.
Домом 19 с 1846 по 1917 год владел Герман Эйлерс – самый успешный торговец цветами в Российской столице. Эйлерсу принадлежало целое садоводство на Петербургской стороне и цветочный магазин на Невском, воспетый поэтами Серебряного века.
Большая Морская ул., 15
Задержимся напротив массивного, сплошь облицованного рваным серым гранитом, здания под номером 15. Оно было построено в 1912-1914 годах для Русского торгово-промышленного банка по проекту архитекторора Мариана Мариановича Перетятковича в стиле неоренессанс. На мощный трехэтажный цоколь опирается восьмиколонный портик, завершённый аттиком. Фасад украшен масками, желудями, бараньими головами, мужскими профилями, рыцарскими доспехами. Над главным входом красуются рога изобилия – для банка более чем уместно. Отделка интерьеров вызывала восторженные отзывы современников и восхищает по сей день. Особенно поражают редкие породы мраморов: черный с золотистыми жилками итальянский портор, зелёный и красный левантийские мраморы.
Остановимся на углу Большой Морской и Кирпичного переулка и последовательно обратим внимание на дома 16 и 11.
Название Кирпичного (некогда Выгрузного) переулка сложилось во второй половине XVIII века. Оно связано с тем, что поблизости, на набережной Мойки, производилась разгрузка барж со строительными материалами, в основном, кирпича.
Дом 16 вошёл в топонимику города, как дом Руадзе.
Мария Федоровна Руадзе происходила из потомственного купеческого семейства, достигшего значительных успехов в торговых делах и коммерческих предприятиях. Она самолично контролировала строительные работы на всех объектах. В Санкт-Петербурге Руадзе принадлежали несколько доходных домов и дача на Каменном острове.
Огромное здание, выходящее фасадами на Большую Морскую, в Кирпичный переулок и на набережную Мойки, возвели в 1850-1856 годах архитекторы Рудольф Андреевич Желязевич и Николай Павлович Гребенка. В объёме постройки был предусмотрен большой зал, который сдавался для концертов и спектаклей.
В 1860 году в спектакле по пьесе Гоголя «Ревизор», запрещённом для показа на официальной сцене, участвовали Ф.М. Достоевский, Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев и другие, менее известные литераторы.
Большая Морская ул., 16. Дом Руадзе
По завершению строительства в помещения со стороны Большой Морской въехала ювелирная фирма Густава Фаберже (отца Карла Фаберже) и просуществовала здесь вплоть до переезда в собственный дом (Б. Морская, 24).
Там же в двух этажах расположился «Парижский ресторан», более известный по фамилии своего владельца Жана-Пьера Кюба. Большой обеденный зал (150 квадратных метров) и 13 отдельных кабинетов заполняли представители высшей аристократии. За завтраком у Кюба нередко можно было видеть приму Императорского театра Матильду Кшесинскую в обществе великих князей. В 1914 году архитектор Иван Александрович Фомин перестроил главный вход в ресторан в стиле неоклассики: вместо навеса-зонтика появился, сохранившийся до настоящего времени, портал из зелёного левантийского мрамора.
В 1861 году в доме Руадзе было образовано Русское купеческое общество «для взаимного вспоможения», устраивавшее для своих членов не только балы и маскарады, но и познавательные лекции.
В начале XX века, уже при других владельцах, часть дома была перестроена в, так называемые, «меблированные комнаты», одну из которых снимал Федор Шаляпин. На посиделках в кругу многочисленных друзей певец нередко вспоминал о начале своей артистической карьеры, что нашло отражение в рассказе Александра Куприна «Гоголь-моголь».
В 1905 году в комнате, снятой Надеждой Константиновной Крупской, проходили заседания ЦК партии большевиков, естественно, с участием Ленина.
В корпусе, выходящем на Мойку, в советское время расположился радиоцентр, а с 1930 года – Ленинградский электротехнический институт связи, в стенах которого был сконструирован первый советский массовый телевизор «КВН-49».
Большая Морская ул., 11. Дом архитектора Жако
Напротив дома Руадзе находится бывший собственный доходный дом архитектора Поля Жако, построенный в 1837-1838 годах по проекту хозяина (Б. Морская, 11). На этом месте некогда стоял временный Зимний дворец Елизаветы Петровны, впоследствии разобранный. Часть помещений дворца при Екатерине II приспособили для мастерской скульптора Фальконе, работавшего над монументом Петру Великому.
В доме Жако располагался ресторан Дюссо, в котором, в отличие от Кюба, обедали в основном крупные промышленники, банкиры, одним словом, деловые люди. Правда, заходили и писатели, и другие деятели искусства. Как метко заметил М.Е.Салтыков-Щедрин, обязательный набор развлечений столичной «золотой молодежи» составляли «Дюссо, рысаки и камелии».
Перейдем через Невский проспект и осмотрим строения на начальном отрезке Большой Морской, перспективу которой замыкает арка в здании Главного штаба. В конце XVIII и начале XIX века этот участок являлся продолжением Миллионной улицы и назывался Малая Миллионная.
Интересный факт: участок Большой Морской от Невского до здания Главного штаба является улицей – «солнечные часы». Немецкий этнограф Иоганн Готлиб Георги в конце XVIII века отмечал,что « Малая Миллионная улица лежит так точно по полуденной линии, что при солнечном сиянии в 12 часов можно ставить часы по собственной своей тени или по тени, отвесно поставленной трости».
Здание Главного штаба было сооружено 1819-1829 годах по проекту зодчего Карла Ивановича Росси. В 1905 году на стене арки были установлены часы на массивном декорированном кронштейне с двухметровым круглым двусторонним циферблатом. Это были первые уличные электрические часы в Петербурге. Система передачи сигнала по электрическому кабелю от эталонных часов была разработана под руководством Дмитрия Ивановича Менделеева. Надпись «Главная палата мѣръ и вѣсовъ. Точное время» и сегодня украшает циферблат.
Слева к Главному штабу примыкает массивное здание Азовско-Донского банка (Б.Морская, 3-5), входившего к концу XIX века в пятерку крупнейших банков страны. Сначала был приобретен участок дома 5 и в 1907 году на нём началось сооружение банковского здания. Архитектор Фёдор Иванович Лидваль избрал стиль модернизированной неоклассики, украсив фасад портиком из трехчетвертных ионических колонн, с завершением, имитирующим треугольный фронтон. При этом он в точности воспроизвёл пояс меандра над первым этажом, увязав таким образом свой проект с творением Росси.
Использование железобетонного каркаса позволило сделать весьма просторным главное помещение банка – двусветный операционный зал (около 400 квадратных метров). В подвале было предусмотрено размещение 300 сейфов-хранилищ.
Большая Морская ул., 3-5
В процессе строительства совет банка принял решение о необходимости приобретения и соседнего участка (дом 3) и в 1912-1913 годах по проекту того же Лидваля возвели правое крыло здания.
Все скульптурное оформление фасада было выполнено модным в начале XX века ваятелем Василием Васильевичем Кузнецовым. На уровне первого этажа помещены стилизованные многофигурные барельефы «Азия» и «Африка», на уровне четвёртого этажа – овальные медальоны.
После 1917 года коммерческие банки были ликвидированы и помещения в здании занимали различные советские учреждения. В 1947 году сюда перевели Междугородную телефонную станцию и, следом, Центральный переговорный пункт. Именно здесь в 1964 году состоялся первый междугородний разговор по автоматической телефонной связи. Тогда же начал работать первый в СССР монетный междугородный телефонный автомат.
С чётной стороны улицы к зданию Главного штаба примыкает бывший доходный дом купца 2-й гильдии Людвига Вейдле (Б. Морская, 4), перестроенный в 1875 году по проекту архитектора Фёдора Карловича фон Пирвица. Строение примечательно гигантскими кронштейнами, поддерживающими карниз, между которыми «упрятался», как тогда говорили, весь пятый этаж. В 2007 году здание было отстроено заново с сохранением фасада.
В соседнем доходном доме барона Константина Карловича Фелейзена (Б.Морская, 6) с 1860-х годов существовала гостиница «Отель да Франс». В 1880 году архитектор Фердинанд Логинович Миллер надстроил четвертый этаж и полностью перелицевал фасад. Массивный эркер, нарядная отделка, а также вазы в нишах по сторонам портала главного входа придавали престижность, столь необходимую облику гостиницы.
Большая Морская ул., 4, 6
Следующий дом на чётной стороне улицы (Б. Морская, 8) представляет собой образец, так называемого, рационального модерна, предтечи конструктивизма (прямоугольные очертания без украшений). Это собственный доходный дом гражданского инженера Николая Галактионовича Кудрявцева, перестроенный им в 1911 году по своему вкусу.
С начала 1890-х в доме работал ресторан «Малый Ярославец» с русской кухней (стерляжья уха, селянка, растегаи), пользовавшийся неизменной популярностью у литераторов. По инициативе Антона Павловича Чехова в нём регулярно проводились литературные встречи, называемые «Обедами беллетристов», в которых участвовали Дмитрий Григорович, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Николай Лесков, Всеволод Крестовский. В начале 1919 года на его месте появилась «Советская столовая Адмиралтейского района», в которой обеды отпускались по карточкам.
Большая Морская ул., 8, 10
Участок под номером 10 (Б. Морская, 10) в 1869 году перешёл во владение известной тогда в Петербурге ювелирной фирме «Болин». В 1875 году по заказу коммерции советника Эдуарда Карловича Болина архитектор Фердинанд Логинович Миллер построил здание, в целом, сохранившее внешний вид до наших дней. Фасад на уровне второго этажа украшала эмблема торгового дома и двуглавый орёл – символ поставщика императорского двора. По сторонам от него – название торгового предприятия латиницей и кириллицей.
В доме была мастерская и хозяйские покои, а вот магазина на первом этаже, как у Фаберже, не было. Болин создавал только уникальные произведения ювелирного искусства и к заказчику ездил сам. Такие шедевры, как Венчальная корона Романовых или Владимирская тиара мог позволить себе только самый богатый двор Европы.
В 1917 году Болины остались без заказчика и вынужденно оказались в эмиграции.
Снова пересечем Невский проспект и, подходя к Кирпичному переулку, обратим внимание на мрачноватый серый угловой дом 18, несколько чужой в праздничной застройке Большой Морской. Такой вид он приобрёл в начале 1930-х годов, когда, упрощая первоначальный проект, архитекторы Лев Владимирович Руднев и Яков Осипович Свирский закончили постройку для текстильного института. А ведь замышлялось все куда как грандиозней, просто время исполнения замыслов пришлось на переломные годы в жизни страны.
Большая Морская ул., 18
В 1911 году Русский для внешней торговли банк, о котором мы уже упоминали в связи с домом 32, приобрел участок на углу Большой Морской и Кирпичного переулка с целью построить новое монументальное здание. Всемирный конкурс с призовым фондом 9 тысяч рублей, объявленный в 1913 году, выиграла бельгийская фирма, однако окончательный проект банкиры заказали Фёдору Ивановичу Лидвалю и Леонтию Николаевичу Бенуа, оказавшемуся, весьма кстати, членом жюри конкурса.
Проектом предполагалось здание в стиле модерн, облицованное мрамором и гранитом, но 1917 год остановил строительство банка (и много чего ещё) и, недостроенный, без крыши, дом на долгие годы стал пристанищем кошек и беспризорников.
После Великой Отечественной Войны помещение, когда-то предназначавшееся для операционного зала, разделили по горизонтали на два, разместив наверху физкультурный зал, а внизу – актовый. Позднее также разделили круглый вестибюль, устроив наверху кинозал.
В этом здании учился Алексей Николаевич Косыгин – видный деятель советского государства, долгое время возглавлявший правительство СССР.
По Кирпичному переулку выйдем к Малой Морской улице и продолжим прогулку в сторону Исаакиевской площади, рассматривая некоторые интересные здания.
Малая Морская улица проходила когда-то по краю Адмиралтейского луга (глассиса) и потому именовалась Большой Луговой. Параллельно существовали ещё несколько названий, но к 1820 году утвердилось современное – Малая Морская. В 1902 году, в связи с 50-летием со дня смерти Николая Васильевича Гоголя, улицу переименовали в его честь, так как великий писатель жил на этой улице в доме 17. В 1993 году улица вновь стала Малой Морской.
Малая Морская ул., 11. Штоль и Шмидтъ.
Примечателен дом 11, построенный в 1879-1881 годах архитектором Виктором Александровичем Шретером для торгового дома Штоль и Шмидт – москательные товары (следы букв «Штоль и Шмидтъ», сбитых в советское время, сохранились по сей день). Здание выглядит очень нарядно благодаря сочетанию отделочных материалов: серо-розовый гранит рапакиви, кирпич из Силезии, резной орнамент из ревельского мрамора.
Угловой дом (Малая Морская, 13) в стиле эклектики, богато украшен лепным декором. Архитектор Иван Петрович Маас в 1875 году надстроил его пятым этажом и украсил кариатидами, фигурками путти, львиными масками, мужскими и женскими головами. Однако, более, чем архитектурными достоинствами, дом интересен знаменитыми людьми, в разное время здесь жившими или бывавшими.
Мемориальная доска, посвящённая Петру Ильичу Чайковскому, отмечает, что великий композитор последние две недели своей жизни провел в небольшой комнате окнами на Малую Морскую в угловой квартире на пятом этаже у своего брата Модеста. Император Александр III, узнав о кончине Чайковского, распорядился все похоронные мероприятия оплатить из своих личных средств.
Леонид Витальевич Собинов снимал комнату тоже на пятом этаже, в которой проснулся знаменитым после выступления в Петербургской консерватории в 1901 году. Впоследствии Собинов вспоминал: «В этой комнате я испытал первое упоение от неожиданного блестящего успеха в опере «Евгений Онегин».
Ещё две мемориальные доски посвящены выдающейся русской балерине Галине Улановой и герою Гражданской войны маршалу Василию Константиновичу Блюхеру.
Довольно долго, с 1925 по 1965 год, в доме проживали артисты цирка Павел и Валентина Жеймо с племянницей Яниной, которая прославилась благодаря роли Золушки в знаменитой киносказке режиссёра Александра Роу и была вычеркнута из памяти советских людей после эмиграции в Польшу в 1957 году.
С середины XIX века в доме находился трактир, ставший после перестройки дома рестораном под названием «Вена». Наибольшую популярность заведение приобрело в XX веке, когда хозяин ресторана, некий Иван Соколов, превратил его в культурный центр, охотно посещаемый писателями, артистами, художниками.
Александр Куприн любил работать здесь прямо за столиком, редколлегия журнала «Сатирикон» во главе с Аркадием Аверченко, который жил в соседнем доме и бывал здесь каждый день, являлась в полном составе. Частыми гостями были Алексей Толстой, Александр Блок, художник Константин Маковский.
Малая Морская ул., 13 (фрагмент)
Хозяин предлагал своим гостям обтянутые бумагой планшеты, на которых просил что-нибудь изобразить на память. Эти планшеты, помещённые в рамки, потом украшали стены зала и кабинетов.
Молодежь, мечтающая увидеть воочию знаменитых соотечественников, могла это сделать благодаря специальному меню (что-то вроде комплексного обеда) стоимостью 1 рубль 10 копеек.
Представление о вкусах и пристрастиях того времени дает меню «Вены. Стандартный завтрак стоил 1 руб. 70 коп, а его счет включал: сам завтрак – 75 копеек, графинчик водки – 40, две кружки пива – 20, чаевые официанту – 20, чаевые швейцару – 15 копеек.
В то же время «Вена» не была похожа на парижские литературные кафе. Это был ресторан первого разряда со всеми полагающимися ему по рангу атрибутами: ливрейными швейцарами, столиками под белоснежными скатертями, ловкими лакеями в смокингах и монументальными метрдотелями в сюртуках.
В 1906 году Ленин и другие партийцы проводили здесь конспиративные встречи.
В 1916 году ресторан закрылся, так как все здание приобрела страховая кампания «Саламандра», и возродился только в 1995 году, но теперь только на первом этаже. На втором этаже, в помещениях бывшего ресторана, разместился мини-отель «Старая Вена», каждый номер которого посвящён какой-нибудь знаменитости. Воссоздан также интерьер углового отдельного кабинета, стены которого украшают копии знаменитых планшетов.
Свернем на Гороховую и окинем взором её застройку на отрезке между Малой Морской улицей и Адмиралтейским проспектом.
Угловое здание на чётной стороне (Гороховая, д 2), построенное Джакомо Кваренги в 1790 году, служило особняком президенту Медицинской коллегии барону Ивану Фёдоровичу Фитингофу. В 1804 году особняк поступил в казну и был перестроен для размещения присутственных мест: Губернского правления, Казенной палаты, Палаты уголовного суда и так далее и тому подобное. С конца 1870-х присутственные места сменило Санкт-Петербургское градоначальство во главе с Федором Федоровичем Треповым, в которого здесь, придя на приём, дважды стреляла Вера Засулич.
После Октябрьской революции здание заняла Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ЧК), которая, разрастаясь как на дрожжах, вскоре заняла и два следующих здания (дома 4 и 6). Они были построены для страхового общества «Саламандра» в 1909 и 1911 годах архитектором Марианом Мариановичем Перетятковичем и гражданским инженером Николаем Николаевичем Веревкиным соответственно.
Фасад дома 4, облицованный красным гангутским гранитом и красным радомским песчаником, украшен маскаронами в виде человеческих и звериных голов, рогами изобилия, гирляндами, венками. Над порталом главного входа укреплен медальон с изображением саламандры – символа страхового общества. Два симметричных двухъярусных эркера украшены медальонами из белого мрамора с барельефами танцовщиц.
