Kitobni o'qish: «Избранные стихотворения», sahifa 5

Песня бурильщиков

 
Там, где, холодом облиты,
Сопки высятся кругом, –
Обезличены, обриты,
В кандалах и под штыком,
В полумраке шахты душной,
Не жалея сил и рук,
Мы долбим гранит бездушный
Монотонным «тук» да «тук»!
Где высокие порывы,
Сны о правде и добре?
Ранний гроб себе нашли вы
В темной каторжной норе!
Счастья кончены обманы,
Знамя вырвано из рук…
Заглушая сердца раны,
Мы стучим лишь «тук» да «тук»!
С нелюдимого Востока,
С плачем снежных непогод
Этот стук пройдет далеко,
В грудь отчизны западет!
И на гибнущее дело
Вышлет сотни свежих рук…
Бейте ж, братья, бейте смело,
Неустанно: «тук! тук! тук!»
 

1892

Акатуй

Ледоход

 
Берег пустынный опять пробужден –
Свист, гоготанье веселое, стон…
Лед на реке посинелый лежит,
Вздулся сердито и гулко трещит.
Холодно, жутко…
Но радостно-дик
В небе высоком несущийся крик.
«Скоро, уж скоро!» – поют журавли,
«Скоро!» – холмы отвечают вдали.
Сердце безумной тревоги полно,
«Скоро! – восторженно вторит оно. –
Порваны путы тяжелого сна –
Это шумит молодая весна!..»
Сумерки. Ветер подул верховой.
Лед шевелится внизу, как живой…
Странные думы родятся в уме:
Грозное что-то куется во тьме!..
 

Поздняя радость

Посвящается Вере Николаевне Фигнер

 
Лес увядает, и падает
Листьев шумливый поток.
Поздняя радость не радует:
Вот ароматный цветок
Выглянул… Счастьем сияющий,
Синий смеется глазок.
Грустно гигант умирающий
Смотрит на бледный цветок!
Поздняя радость не радует –
Тайный лишь будит укор,
Годы промчались – и падает
Тяжкий тюремный затвор.
Света поток ослепительный
Вспыхнул на мрачных стенах,
Воздух ворвался живительный…
Узник выходит в слезах.
Что ему солнце веселое,
Краски и запах цветов?
Сброшены цепи тяжелые –
Сбросишь ли тяжесть годов?
Скроешь ли волосы белые,
Силу воротишь ли вновь?
Сгибли товарищи смелые,
Юность, отвага, любовь!
 

1897

Восемь часов

 
Братья, нет сил для терпенья! Мы слишком устали
Вечно бороться за жизнь, эту жизнь нищеты и печали!
Хочется воздуха, красного солнца, простора, душистых цветов, –
Прямо и смело заявим: мы требуем – «Восемь часов!»
Всюду – на фабриках, в шахтах, в толпах возглашайте народных:
«Восемь часов для труда! Восемь для сна! Восемь – свободных!»
Наши волы, что пасутся, покончивши труд,
Птицы небесные, звери – счастливей живут.
О, если так… для чего же душа в нас живая?
Сдвинемся, братья, сомкнемся! Всюду, от края до края!
С бою возьмем нашу долю, сбросив покорность раба,
Знайте, цари и народы, что не страшна нам борьба!
Грянь же, наш гимн боевой, и в полях, и в собраньях народных:
«Восемь часов для труда! Восемь для сна! Восемь – свободных!..»
 

16 января 1896