Kitobni o'qish: «Учитесь думать с помощью мысленных экспериментов. Как расширить горизонты мышления, понять смысл метапознания, активно проявлять любознательность и думать как истинный философ», sahifa 3

Физика прежде всего

Прежде чем уйти с головой в мысленные эксперименты, которые в основном касаются того, как именно мы думаем и как способны проводить тонкую настройку мыслительных способностей, давайте ненадолго остановимся еще на двух примерах того, как мысленные эксперименты вполне реальным образом продвинули науку вперед.

Мысленное экспериментирование было одним из талантов Альберта Эйнштейна. Он мог представить какой-то сценарий, проиграть его в уме с поразительной точностью и детальностью, а затем выдать «сухой остаток» в виде тонких и неявных выводов, из него следующих.

Один из самых знаменитых Gedankenexperiments, что по-немецки буквально означает «мысленный эксперимент», Эйнштейна (под названием «Поездка верхом на волне») начинается с простой посылки: «Что произойдет, если вы догоняли, а потом в итоге поймали и оседлали луч света, проницающий пространство?» Теоретически, как только вы догнали луч света, он как будто замирает рядом с вами, поскольку вы движетесь с такой же скоростью. Это все равно, как если бы вы шли с той же скоростью, что и едущий рядом с вами автомобиль: нет ускорения (относительные скорости одинаковы), а значит, автомобиль как будто замер возле вас.

Единственная проблема состояла в том, что это предположение было невозможно для конца XIX столетия. Если вы догнали луч света и тот как будто замер рядом с вами, тогда это вовсе не свет – сие невероятно из-за разницы скоростей. В этот самый момент он перестает быть светом. Исходя из данной элементарной мысли, это будет означать нарушение или ниспровержение одного из законов физики.

Таким образом, необходимо было поменять одно из основных положений физики того времени. Кроме того, Эйнштейн понимал, что нужны были сдвиги в представлении о времени как о константе. Его открытие непосредственным образом проторило путь теории относительности. Чем ближе вы к скорости света, тем сильнее меняется ваше время – относительно внешнего наблюдателя.

Данный мысленный эксперимент позволил Эйнштейну бросить вызов незыблемым правилам, высеченным на камне науки в те времена, когда Исаак Ньютон сформулировал свои три закона поведения энергии и материи, и осознать, что люди могут подвергать сомнению старые модели и «фундаментальные» правила, вместо того чтобы подгонять под них свои теории.

А до Эйнштейна был, безусловно, вам известный механик и физик Исаак Ньютон, который, в числе прочих открытий, ввел в употребление понятие гравитации и сформулировал три закона движения. Следствием этих принципов стало осмысление специфической механики, за счет которой гравитация способна создавать, к примеру, стандартную планетарную орбиту. Эта механика в целом известна как «Пушка Ньютона» и выглядит примерно следующим образом.

Предположим, вы стреляете в горизонтальном направлении из пушки с высокой горы. Естественно, ядро падает на землю в какой-то точке за счет силы земного притяжения, направленной к центру планеты. Если вы будете увеличивать силу и скорость, действующие на ядро, оно, разумеется, будет лететь все дальше и дальше, прежде чем гравитация притянет его обратно к земле.

Но что, если так подобрать силу и скорость, чтобы ядро облетело вокруг Земли, находясь в бесконечном падении, при этом оставаясь в гравитационном поле Земли, но не падая, пока не достигнет горизонта планеты? Это и есть орбита! Именно таким образом, используя дедукцию, сотни лет назад Ньютон вывел принцип функционирования орбиты земного спутника – Луны: она находится в постоянном падении, облетая Землю. (Ньютон оказался прав!)

А теперь отставим в сторону прикладные аспекты и приступим к постижению глубин нашего мышления.

Выводы

• Мысленный эксперимент – это гораздо больше, чем сценарий «что, если», который проигрывается до логического или философского конца. Это грандиозная арена, где вы выставляете на обозрение собственный мозг, чтобы исследовать, познавать и совершенствоваться. Именно так можно научиться думать и осмыслять мир за узкими пределами общепринятого видения. Одни мысленные эксперименты помогут определенными путями расширить границы разума, а другие вдохновят вас взять на вооружение новаторские перспективы и пути мышления. Используя мысленные эксперименты в собственной жизни, вы станете личностью, способной к сконцентрированному и строгому мышлению, а ваш когнитивный и интеллектуальный диапазон станет намного шире, чем если бы вы никогда не бросали себе подобного вызова. Учитесь искать ответы даже там, где не существует абсолютно верного или неверного образа мышления. Расширьте мыслительные границы и способности – и взгляните, как после этого будет выглядеть окружающий мир.

• Наглядным примером обдумывания решений и возможностей с миллионами переменных является «Проблема вагонетки». Кому бы вы позволили умереть – одному человеку или пятерым? Перед вами классический мысленный эксперимент, ставящий перед вами «по нарастающей» ряд морально-этических дилемм и заставляющий подумать, кто вы такой, что цените и почему. В конечном счете ничего не бывает решено, не бывает никакой ясности, кроме ясности ваших мыслей. И ответа никакого нет, кроме единственного совета: учитесь и исследуйте.

• Среди прикладных примеров мысленных экспериментов можно назвать такие как «Кот Шредингера» (молекулярная структура), «Поездка верхом на волне» Эйнштейна (релятивизм и скорость света) и «Пушка Ньютона» (гравитация и орбиты). Эти теории в основном касались точных наук и подходов к ним с предположениями, невозможными на то время (да и сейчас возможными не всегда). Сегодня у нас есть компьютеры, чтобы строить разнообразные симуляции и проекции, однако мысленные эксперименты до сей поры позволяют нам соприкоснуться с неведомым и неисчислимым.

• Научитесь комфортно размышлять о мышлении – именно этим мы будем заниматься с помощью данной книги. Все мысленные эксперименты, с которыми вы познакомитесь на ее страницах, служили конкретным целям в собственном историческом контексте. Однако, изучая их, мы достигаем более масштабной цели – научиться мыслить за рамками привычных убеждений и мнений.

Глава 2
Природа неопределенности

Одна-единственная мысль способна открыть нам новые удивительные горизонты. На примере «Кота Шредингера» мы убедились, что мысленные эксперименты дают возможность «испробовать на зубок» природные феномены, которые просто нельзя измерить обычными путями. А теперь давайте посмотрим, как использовать мысленные эксперименты для работы с понятиями из совершенно иной области знаний. Чему мысленные эксперименты способны нас научить, когда речь идет о природе самой реальности и о нашей способности ее оценить и понять?

Философы прежних времен очень быстро поняли, что оказались в безвыходном положении. Опираясь на логику и рассуждения при создании картины мира и своего места в нем, они неизбежно должны были задаться вопросом: а как насчет самой мысли? Какая разница между «я думаю, что знаю» и «я знаю в действительности»? И как измерить расстояние между тем и другим?

Тени и реальность

Перед нами следующий мысленный эксперимент – опять-таки вымышленная, аллегорическая ситуация, предназначенная для привлечения внимания к природе восприятия, причинам невежества и незнания, к значению слова «просвещенность» и нашей врожденной способности к расширению сознательной осознанности. Этот мысленный эксперимент – «Миф о пещере», знаменитая аллегория Платона, относящаяся к ветви философской науки под названием «Эпистемология». Попросту говоря, сюда входят теории и модели, касающиеся знаний о реальности: что такое знание (или убеждения, теории, идеи, даже истина); можно ли считать, что люди обладают знанием, и если да, то в каком смысле?

Простейший мысленный эксперимент моментально покажет, как далеко могут завести подобные вопросы. Прямо сейчас попробуйте подумать о чем-то вам известном. А теперь спросите себя: откуда вы это знаете? Вы «знаете», что небо голубое… а вы это действительно проверяли сегодня? Или вы просто ожидаете, что оно будет голубым, потому что вчера, когда смотрели на небо, вы наслаждались его голубизной? Но даже если смотрели – вы в самом деле уверены, что оно именно голубое, а не какого-то другого цвета, скажем, белого? И что вообще означает «быть голубым»; и если и вы, и ваш друг верите, что видели голубой цвет, почему вы уверены, что оба ссылаетесь на один и тот же набор нейронных импульсов в соответствующей зрительной коре головного мозга? Нет, правда: вы знаете, что небо голубое, просто потому что вам так сказали? Возможно, вам будет интересно узнать, что в некоторых культурах существуют совершенно разные соглашения о наименованиях цветов (у русских есть два разных слова для двух разных оттенков, который американцы просто называют синим), а племя кандуши в Перу вообще не заморачивается придумыванием особых слов для обозначения цветовой гаммы.

Подобные вопросы могут показаться чуточку странными или даже глупыми, однако, задаваясь ими, мы «прогреваем» мозги, чтобы они могли справиться и с другими вопросами. Как лучше всего думать о вещах, о которых вы думать не способны? Представьте себе мир, в котором живете, – я уверен, что вы поймете, какой это ценный навык! Гибкость ума, критическое мышление, способность рефлекторно видеть себя думающим и делать поправки на неполноту информации – все эти качества как раз и составляют суть «человека интеллектуального».

Однако перейдем к платоновской аллегории с пещерой. Суть такова: представьте темную пещеру, где бедные пленники находятся в пожизненном плену, оковы на их руках и ногах не дают возможности повернуть голову, чтобы посмотреть, что находится у них за спиной. Цепи позволяют смотреть только вперед, на стену пещеры перед ними. Позади них пылает огонь. А между пленниками и огнем проходит верхняя дорога, по которой ходят люди («кукловоды»), и предметы, которые они носят, естественным образом отбрасывают тени на стену, находящуюся перед глазами пленников.

Таким образом, пленники лишены возможности видеть реальные предметы, которые кто-то проносит у них за спиной; они видят лишь смутные тени, отбрасываемые на стену. Может, они даже слышат эхо голосов проходящих за ними людей. Далее Платон вопрошает: что представляет собой опыт и реальность пленников? И сам отвечает: они принимают тени за действительность, считая их не отражениями реальности, а истинной реальностью. Они не понимают причины рождения теней, а просто видят конечный результат и по ошибке принимают тени за реальность.

Некий объект движется позади них и отбрасывает тень – в данной аллегории это книга (символ учения и мудрости), – и пленник говорит: «Я вижу книгу». Но мы-то знаем, что он ошибается – он видит тень книги, не зная об этом. Затем Платон спрашивает: «Какова природа утверждения, высказанного пленником? Когда он использует термин «книга», о чем в действительности он говорит?»

Согласно Платону, не имея лучшего знания, пленники полностью убеждены, что слово «книга» относится к конкретной тени, которую они видят на стене. Не имея возможности обернуться, они так никогда и не узнают, что собой представляет «реальная» книга. Они пользуются речью так же, как и все мы, – чтобы обозначить определенные вещи в рамках личного опыта. Важно, что они не ощущают своей неправоты, понятия не имея, что ошибаются. По сути, это вполне в духе достопочтенных ученых мужей эпохи, давно канувшей в вечность, которые уверенно заявляли, что Земля – центр Вселенной, а телом управляют четыре гумора (жидкости организма). Утверждение «Я вижу книгу» совершенно сродни их заявлению: «Я обладаю знанием. Я это знаю».

Идем дальше. Как мы уже видели, мысленные эксперименты, как правило, используются для озвучивания тезисов, которые автор хотел бы особо подчеркнуть в соответствующем контексте. В нашем примере Платон создал теорию «форм» и желал привлечь к ней внимание с помощью аллегории. Хотя в наши дни классическое представление о «формах» интересно только для истории, Платон надеялся, что миф о пещере поможет людям лучше понять его необычные идеи. Для него язык и лексика относятся не к буквальным, материальным вещам, находящимся перед нами, но к «формам», то есть абстракциям, которые физически воплощены в реальном мире, однако существуют в первую очередь в уме.