Kitobni o'qish: «Шепот горьких трав»
Пролог
Весь день шел дождь, а к ночи закончился. Небо прояснилось, и на нем взошла полная луна.
Она висела над головой того, кто только что стал убийцей…
Осознание, что он недавно лишил жизни другого человека, до дрожи пугало. Особенно страшили последствия этого действия. А луна как будто светила именно на него, как прожектор, указывающий на преступника. Кругом люди. И они могут понять, что это он виновник беды.
Завыла собака. Протяжно и тоскливо. Почувствовала смерть.
Убийца поежился. Все это взаправду? Ему не снится? Картинка, что стояла перед глазами, была сюрреалистичной. Ночь, мрачный сад, готический замок… В нем – труп. Еще не хладный, но уже остывающий. А он убийца в ожидании возмездия…
Часть первая
До того, как…
Глава 1
Она не любила свой дом…
Нет, замок! Огромный, мрачный, с башнями и крепостной стеной, только без рва, через который перекидывается мост. Вместо этих пережитков прошлого два КПП, оснащенных передовой техникой. Первый пропускной пункт преодолеть легко. Главное, пройти металлоискатель. Между ним и замком красивые сады, в них допускаются все желающие. «Крестьянам» нравилось гулять по ним, и «баре» не были против этого. Дальше – сложнее. Без разрешения хозяев и подтверждения личности вход за стену заказан.
Дом воздвиг муж Кати Арарат Аникян. А сады разбила она. Не только для себя – для всех. Она привыкла делиться с массами своим вдохновением.
Екатерина Могилева была певицей. В свое время очень и очень популярной. На разломе миров, когда Советский Союз разрушился, а Новая Россия еще не сформировалась, она заняла трон королевы поп-сцены. Свергла старых богинь, а новым не дала шанса с ней посоперничать. На тот момент она уже была не юной, но все еще дерзкой. Экспериментировала со стилем: и музыкальным, и вокальным, и внешним. Брала чуть ли не панковский материал, мелодично его перепевала, выходила на сцену в авангардных образах, и публика принимала ее на ура. А ведь начинала она с народных песен. Выступала в сарафанчике и венке из ромашек в передаче «Шире круг». Тогда ей было двадцать. А прославилась Катя в тридцать два благодаря песне «Дуся-лапуся». Казалось бы, хуже не придумаешь. Примитивные слова и мотивчик. И Катя в клипе выглядела полной дурочкой… Дусей-лапусей.
Но пипл схавал!
Катя пела всякую ерунду еще год. А потом сменила стиль, и его приняли. Страна полюбила ее безоговорочно. Как когда-то Примадонну всея СССР. Та, естественно, взревновала, попыталась Могилевой перекрыть кислород, но не вышло. Примадонна хоть и оставалась в авторитете, но утратила свое влияние. И Катенька блистала еще долго. Пока сама не захотела уйти в тень.
Ей было тридцать восемь, когда на горизонте появился Арарат. Он был некрасив, но харизматичен. Его нисколько не портили ни огромный нос, ни монобровь, ни короткие кривые ноги. Выразительные карие глаза, открытая улыбка, безупречные кисти… Чувство стиля, щедрость, обаяние… Недюжинный ум в сочетании с легкостью в общении – все это делало Арарата душой мужской компании и объектом женского вожделения. Его хотели многие дамы, в том числе известные, а он выбрал Катерину. Она была старше его на шесть лет. Выше на десять сантиметров. Беднее раз в сто. Могилева колесила по России с концертами, выступала на корпоративах, в рекламе снималась, но так как жила на широкую ногу, а копить не умела, то капитала не сколотила. Плюс ее последние два года обирал любовник, которого она сделала своим директором. А Арарат Аникян был совладельцем успешного холдинга. Имел весомые счета в различных банках, три дома, два из которых на берегах морей, Черного и Средиземного, и пусть небольшую, но белоснежную яхту. И это в тридцать два года.
Они познакомились на корпоративе. Холдинг Арарата отмечал Новый год. Естественно, по-армянски, на широкую ногу. Было приглашено много артистов, в том числе Катерина Могилева. Она думала, что станет главной звездой вечера, но оказалось, ей досталась роль «разогревающей». Шли иллюзионисты, юмористы, какая-то девчачья группа, за ней уважаемый шансонье, потом Катя, а за ней… Похожий на обгорелую пальму американский рэпер (и воняло от него жженой листвой), который стал знаменит благодаря лишь двум песням. Зато на весь мир! Катя, когда узнала, перед кем выступает, закрылась в гримерке и категорически отказалась выходить на сцену. Ее уговаривали все – и поп-девочки, и директор, и даже пальма-репер что-то лепетал, перемежая понятные английские слова со странными звуками типа «йоу» и хихиканьем, но лишь Арарату удалось до Катерины достучаться.
Когда он только зашел, она подумала: «Фу». Увидела все недостатки: низкий рост, ноги колесом, огромный нос. Ее только брови не смутили. Нравились такие густые, пусть и сросшиеся. Но остальное…
И тут Арарат улыбнулся. Катя опешила. Только что перед ней стоял урод, а теперь – вполне привлекательный мужчина. Да, его нос похож на клюв какаду и чуть ли не касается кончиком верхней губы, но… Эта губа такая трепетная… А нижняя волевая, но не суровая, с ямочкой.
Аникян подошел к Кате, присел рядом, взял ее руку в свою. Рука у него была теплая и мягкая. А какая красивая! Идеально ровные длинные пальцы, аккуратная ногтевая пластина. В кисти его Катерина влюбилась. Не в глаза и улыбку. Они ей только понравились. Но эти руки…
Как потом оказалось, Арарат не был поклонником Могилевой. Не он ее «заказал», а партнер. И то не для себя, для жены. А оба босса собирались развлечься ночью с девочками из поп-группы. И те были не против, но Аникян променял готовую на всё двадцатилетнюю сосочку с умопомрачительным бюстом и осиной талией на Катю. А она и пообтрепалась немного с возрастом, и располнела, пусть и не критично, и на скорый секс с ней можно было не рассчитывать. Могилева даже среди артисток ее поколения слыла недотрогой. Те спали с известными композиторами или телевизионным начальством, а если не получалось заарканить шишку, могли ради эфира и ассистенту режиссера дать, но она – никогда. Хотя покровителей не имела. Но как-то везло. И «Дуся-лапуся» к ней случайно попала. А клип на песню сняли на полупрофессиональную камеру. Никто не верил в ее успех, но все получилось, и Катя, как говорится, проснулась знаменитой. Пусть не на следующий день, а спустя пару месяцев.
Арарат полюбил ее первым. Она же откликнулась на его чувство. Но противилась ему долго. Аникян молодой богатый повеса – это раз. Не творческой профессии – два. Три – он армянин. Последнее было важно, поскольку Арарат звал Катю замуж, а она очень сомневалась в том, что его любящая семья даст добро на это. Она русская, но это полбеды. Она старая и к тому же из шоу-бизнеса. Не лучшая партия. То есть получался замкнутый круг.
И все же они поженились. Да, родители Арарата не сразу приняли Катерину. Мама так до конца этого и не сделала, но не стала ставить сыну ультиматумов. Она затаилась, дав ему возможность самому разочароваться в жене. Была уверена в том, что это случится совсем скоро. Не верила драгоценная Камилла Ашотовна в то, что Дуся-лапуся Могилева уйдет со сцены и посвятит себя семье. Но Катя именно так и сделала…
Ушла и посвятила!
Катя очень хотела родить. И трижды беременела. Но ни одного ребенка не выносила. Первый выкидыш случился на раннем сроке, и если и расстроил молодых, то не сильно. Второй заставил задуматься. А третья беременность вынудила принять серьезные меры. Катя почти не вставала с кровати и была под постоянным наблюдением врачей, но увы… На четвертом месяце случился очередной выкидыш. За ним последовали осложнения. Больше Катя не беременела.
Камилла Ашотовна все эти годы терпела невестку. Была с ней вежливой, участливой, даже временами ласковой. Она по-женски сочувствовала Катерине, но сына своего жалела и безмерно любила. Почему он должен страдать из-за того, что супруга бесплодна? Он что, взял ее девственницей? Засватал юную и невинную? Нет, женился на взрослой женщине с богатым прошлым, в котором еще и аборты были. Катя не рассказывала об этом свекрови, но та все узнала от ее гинеколога.
Когда стало очевидно, что Дуся-лапуся не подарит Камилле Ашотовне внука, та начала действовать. Сначала она просто промывала сыну мозг, потом стала как бы невзначай знакомить с «приличными» девушками, и не только армянскими, были и грузинки, и еврейки, и русские, и даже одна шведка. Все были молоды, хороши собой, воспитаны, образованны, но Арарат, хоть и был учтив с каждой, ни с одной не пожелал продолжить общения. Тогда Камилла Ашотовна пустила в ход тяжелую артиллерию. Она разыскала первую и самую большую любовь сына – татарочку Розу. Они вместе учились в старших классах, затем в институте. Пять лет были неразлучными. Хотели пожениться. Но не позволили родители. И армянские, и татарские. Говорили, рано. Жить вне брака тоже запретили. Велели ждать хотя бы окончания института. То есть еще два года. А у Арарата уже не было сил сдерживать свои природные инстинкты. Он молодой, горячий, и у него уже был опыт, пусть небольшой. А Роза невинная, и до регистрации брака она половую жизнь начинать не собиралась. Была традиционно воспитана. И Арарат не выдержал – загулял. Но двадцатилетнему парню не хватило ума скрыть это, а его ровесница Роза не смогла сделать вид, что не заметила. Измены она не простила. И они расстались.
Арарат год наслаждался свободой. Уже намеренно показывался то с одной, то с другой. Много тусовался, пил. Худо-бедно сдавал сессии. А Роза вела себя привычно. Была все той же скромной и прилежной. Только похудела сильно. От милых щечек и следа не осталось. Обострились шикарные татарские скулы, подбородок стал острым, черные глаза как-то по-особому засверкали. Не сказать, что похорошела, поскольку небольшая полнота очень шла ей, но стала другой, более дерзкой, хищной. Роза начала привлекать к себе внимание не только талантами, умом, характером, но и внешностью. Не миловидной – эффектной. И родители поспешили выдать ее замуж. Не сказать, что против воли Роза стала законной супругой достойного, но нелюбимого мужчины, скорее по настоятельному убеждению. Ей внушили, что не найдется лучшей партии. И Роза не стала возражать. Да, ее Рустам прекрасен во всех отношениях. А что сердце все стонет и плачет по Арарату, не имеет значения. Пройдет первая любовь. Останется лишь приятным воспоминанием.
Когда Арарат узнал о том, что Роза вышла замуж, некоторое время хорохорился. Всех убеждал в том, что чувства давно прошли и ничего, кроме радости за нее, он не испытывает. Но на вечере, устроенном по случаю получения дипломов, он, чуть хмельной, утащил Розу в укромный уголок и признался ей в любви. И она ответила ему. Не словами – поступком. Тогда она впервые ему отдалась. И это было великолепно! А после они гуляли, целовались, тискались, обменивались нежностями. Арарат думал, все, на этом закончилась разлука. Роза разведется, они поженятся и заживут долго и счастливо. Но увы…
Первая любовь Арарата уехала с мужем за границу. Вскоре родила дочь. Вернулась спустя годы, но без Рустама. Об этом стало известно Камилле Ашотовне, и она разыскала ту, которую по недальновидности своей когда-то считала недостойной сына. Но Роза совершенно точно лучше Дуси-лапуси. Даже то, что у нее есть ребенок, не минус, а плюс, значит, плодовита.
И двое людей, безумно влюбленных друг в друга по молодости, встретились. Искра вспыхнула вновь. Но Арарат пылал уже не так, как когда-то. Наверное, не мог забыть того, что, когда он был готов на все ради Розы, она пожелала остаться с мужем.
Они встречались несколько месяцев. Даже жили вместе. Но очень недолго. Арарат сообщил Кате о том, что уходит, и переехал к пассии, но… Он взял один чемодан. А сколько всего осталось в их замке! В том числе ретромашины. Арарат собирал старые советские тачки. Дорожил ими. Но уехал на обычном «крузаке». Провожая его взглядом, Катя пробормотала:
– Он улетел, но обещал вернуться…
Эта фраза из советского мультика о Карлсоне как нельзя лучше подходила под ситуацию.
И Арарат не заставил себя долго ждать.
– Если не примешь назад, пойму, – выдал он, появившись у порога через полтора месяца. – Но я умоляю тебя, прости… Я, похоже, без тебя не могу!
И он не врал. Без Кати Арарат на самом деле будто бы чах. Она была стопроцентно его человеком. Даже когда он нашел ту, с которой все получилось, в том числе дети, бывшие супруги до конца не расстались. Они продолжали свою совместную историю, пусть и по-новому. Любовь никуда не делась, но приобрела другие формы. Арарат искал убежища в замке, который возвел для себя, но от которого избавился бы, если бы не Катерина. Поэтому и оставил его бывшей жене. И платил по счетам, потому что его Дуся-лапуся продала бы владения, так как не имела возможности их содержать. Да и не нравился ей их замок. Небольшой коттедж или просторная квартира устроили бы ее больше. Арарат и Катя как будто сконцентрировали свою привязанность друг к другу, любовь (пусть уже и не страстную), воспоминания и поместили их в ларец. Большой… Гигантский даже. И он принял форму замка.
Катя не любила само строение. Как и вспомогательные сооружения, в том числе оригинальные и безусловно красивые готические беседки. А разбитый ею сад ей очень нравился. И вид на него с одной из башен. В ней она и жила, расширив окна и наполнив апартаменты светом.
Арарат навещал Катю часто. Все свободное от работы и новой семьи время проводил с ней. Иногда они занимались сексом, но больше гуляли по парку (тогда он закрывался для посетителей), сидели у огромного камина и под армянский коньяк вели разговоры обо всем и ни о чем, а могли просто молчать, не чувствуя неловкости. И все было гладко, пока у Кати не появлялся кто-то. Хоть она и не приглашала мужчин к себе, Арарат узнавал о них и устраивал скандалы. Живя с другой женщиной, он продолжал бешено ревновать бывшую. Из-за этого они ругались так, что на пике скандала люто ненавидели друг друга. Но неизменно мирились. Всегда по инициативе Арарата. Узнав, что у Екатерины закончились шуры-муры (он по-другому ее отношения не называл), Арарат приезжал с цветами и подарками, чтобы попросить прощения. И она не просто таяла, а находила утешение в объятиях бывшего супруга. Он оказывался на голову выше всех тех, с кем Катя пыталась построить отношения. Не физически, нет, ее тянуло к высоким, мощным, но они по сути оказывались настоящими лилипутами.
И все же Екатерина не теряла надежды. Она упрямо продолжала верить, что ей встретится тот, кто окажется во всех смыслах великаном. Хотелось мужчину, который будет принадлежать ей целиком. И чудо свершилось…
Как-то на отдыхе она познакомилась с хозяином сыроварни. Случайно. Катя много раз бывала в Хорватии, но предпочитала проводить время на пляже, а после заходить в рыбный ресторанчик и лакомиться морепродуктами. Но тот август выдался дождливым, и она решила покататься по стране на взятой в аренду машине. При ней был паренек, очаровательный албанец, годящийся ей в сыновья. Он прицепился к ней на рынке, где торговал настойками, и Катя решила ни в чем ему и себе не отказывать. Отдалась тем же вечером и продолжала использовать по назначению. Парень этому был несказанно рад. А в свой выходной согласился сопроводить Катю в поездке по окрестностям. Он же предложил заехать на сыроварню. Ею владел суровый мужчина по имени Игорь. Серб с частичкой итальянской крови. Высокий, крепкий, седовласый, он сразу привлек Катино внимание. Не сказать, что красивый, но безусловно колоритный. Игорь отлично говорил по-русски, как многие, росшие в Югославии, еще по-итальянски и по-английски (сербский и хорватский тоже знал, что естественно), был вдовцом, чьи дети выросли и разъехались. Старшая дочка уже подарила ему внука. Игорь был старше Кати. Лет на пять, и все же. Она давно не имела близких контактов даже с ровесниками, все мужчины были ее младше. И Катерине вдруг захотелось иметь рядом с собой зрелого человека. Но не абы какого, а как Игорь, молчаливого, серьезного, основательного.
Они обнялись на прощание. Коротко. Но этого трехсекундного контакта Кате хватило, чтобы понять, Игорь ТОТ САМЫЙ мужчина, которого она все эти годы ждала.
Поэтому уже на следующий день она позвонила ему, благо Игорь оставил визитку. Катя приехала к нему уже без юного любовника, о котором и думать забыла. Теперь никто не мешал им. Они ели сыр и пили сухое вино, гуляли, общались. Катя чувствовала ответную симпатию и ждала, когда Игорь пойдет на сближение. Не просто возьмет под локоток, чтобы помочь ей спуститься с пригорка, а обнимет, поцелует. Не дети уже, чтобы за ручку ходить. Но сыровар вел себя с ней крайне сдержанно. Тогда Катя решила сама действовать. Она напросилась на ночлег, сказала, хочет посмотреть рассвет. Игорь выделил ей не просто отдельную комнату – целое крыло. И Катя ночью бежала босая через все здание к нему, дрожа от холода и волнения. Она боялась, что ей откажут. Впервые за долгие годы. Когда она отыскала спальню Игоря, то тряслась как заяц.
– Что случилось? – переполошился тот, увидев на пороге дрожащую Катю. – Вас кто-то напугал?
– Нет. Но мне страшно одной… И холодно.
Игорь молча отодвинул край одеяла, приглашая ее к себе на ложе.
…С той ночи началась их любовь. Сильная, но сдержанная, как сам Игорь. Он не осыпал Катю признаниями и комплиментами, не заваливал подарками, не приносил завтрак в постель. Когда она просыпалась, Игорь уже трудился на своем производстве. Днем он тоже был занят, и они даже не всегда вместе обедали. Но все вечера были их. И ночи! Правда, Игорь рано засыпал, но Кате нравилось просто лежать рядом, ощущая его тепло. Она читала, смотрела фильмы в наушниках, раскладывала пасьянсы. Как-то ночью она решила прогуляться по двору. Не спалось, а погода стояла дивная. Катя немного походила, потом села под раскидистое дерево, прямо на траву, мягкую, ароматную. Ей было хорошо, но и немного грустно из-за сомнений. Что, если ей только кажется, будто ее любят? В своих чувствах она была уверена, но вдруг она ошибается насчет Игоря и ему с ней просто приятно и удобно? Симпатичная чужестранка, ничего не требующая, но всегда готовая к жарким объятиям, это ли не подарок одинокому вдовцу, живущему в глуши? Или ему льстит внимание пусть и потухшей, но все же звезды? Она не говорила ему о своем блестящем прошлом, но он мог видеть ее по югославскому телевидению, транслировавшему советские передачи…
Ее так затянуло в водоворот сомнений, что Катя ничего не слышала и не видела. А меж тем Игорь, не найдя ее рядом, отправился на поиски. Сначала он бродил по дому, окликая ее, потом выбежал в сад. Но и там ее не было! Точнее, она была, сидела под деревом, но он ее не заметил. И испугался…
– Я думал, ты от меня сбежала, – выдохнул он, когда, чуть не отдавив ей руку, опустился рядом и крепко-крепко обнял.
– Просто вышла подышать, – улыбнулась ему Катя.
– А я испугался… – И ТАК посмотрел, что все сомнения отпали.
Они вернулись в дом, легли. Игорь тут же погрузился в сон, а Катя в думы. Нужно было решать, как жить дальше. Она давно должна была вернуться домой, но уже задержалась на три недели, чем вызвала недоумение Арарата. Он ждал ее в конце августа, а уже сентябрь на излете. Что можно делать одной в чужой стране больше месяца? Красотами любоваться? Да за такое время всю Хорватию пешком обойдешь. Катя успокаивала его враньем. Сначала говорила, что ездит по монастырям (в одном на самом деле была, и его фотографии ей очень пригодились как доказательства), потом на здоровье сослалась. Она жила настоящим, но мостик за собой оставляла – не сжигала. Ей до конца не верилось, что с Игорем что-то получится. Да и хочет ли он этого? А с Араратом они родные люди и у них есть дом-крепость.
С рассветом Катя приняла решение, после чего уснула. А за ужином сказала Игорю:
– Я хочу быть с тобой. Если наши желания совпадают, давай будем вместе. – Вот так, лаконично, без всяких сантиментов. В стиле Игоря.
– Мы и так вместе.
– Нет, сейчас я у тебя гощу.
– Так переезжай насовсем.
– И мы будем безвылазно сидеть тут?
– Ты считаешь меня диким горцем? – скупо улыбнулся Игорь. – Я много где бываю. Даже летаю на большой железной птице. Кажется, она самолетом называется.
Катя рассмеялась. Игорь впервые за этот месяц пошутил, и вполне удачно, как ей показалось.
– Мне нужно сесть на эту птицу, чтобы вернуться в Москву, – продолжила она. – Уладить кое-какие дела. Будешь меня ждать?
– Конечно.
– А если дела потребуют времени, прилетишь ко мне?
– Не раньше чем через три недели. До октября не могу отлучаться.
Не смогу без него столько времени, подумала Катя. Но вслух не сказала. Их любовь была без громких слов и демонстрации бурных эмоций. Первое время она проявляла их, но Игорь чувствовал себя неловко, не знал, как реагировать, и она уняла свой пыл.
– Ты летишь разводиться? – спросил Игорь, чем удивил ее. Он почти угадал.
– Я же говорила тебе, что сделала это давным-давно.
– Хорошо.
Все, больше он вопросов не задавал. А через два дня отвез ее в аэропорт.
Катя вернулась в Москву.
* * *
Разговор с Араратом не получился. Едва Катя начала его, бывший муж вскочил с кресла, швырнул бокал с коньяком в камин и заорал:
– Я так и знал!
– Успокойся, пожалуйста.
– Старая ты прошманда…
Он никогда не указывал ей на возраст. Но слабой на передок женщиной обзывал регулярно. Слова употреблял разные, в том числе матерные. Катя на них обижалась меньше всего. Ранил он ее другими:
– Кому ты нужна, кроме меня? Ты для них всех просто вещь, годная к употреблению.
Когда он бросал ей в лицо подобные слова, Катя начинала закипать, но в этот раз сдержалась.
– Сядь и дай мне закончить.
– Опять щенка помойного подобрала? Отмывать будешь, откармливать?
– Никогда так не делала, – не погрешила против истины Катя. Да, среди тех, с кем она встречалась последнее время, не было богачей, но голодранцев тоже.
– Да все эти мужики хотят не тебя, а моих денег.
– Игорь – нет.
– Не желаю знать его имени! – вышел из себя Арарат и пулей вылетел из залы.
На том разговор был закончен.
Увиделись бывшие супруги спустя неделю. Катя поймала Арарата в ресторане, где он обычно обедал. К ее удаче, он был один.
– Приятного аппетита, – сказала она, подсев к нему.
– Сказал бы спасибо, да ты его испортила, – отбросил вилку он. – Чего тебе надо, Катя?
– Поговорить спокойно. Тут, надеюсь, ты не будешь истерик закатывать? Как и убегать…
– Я думал, ты угомонилась. Но нет. Моя женушка все скачет.
– Бывшая, – напомнила Катя.
– О душе пора думать, а она все о письке своей. Мне говорит, по монастырям поехала, а сама из койки не вылезала целый месяц.
Вот и аукнулось Кате вранье. Арарата оно всегда задевало. Обманщики не любят быть обманутыми, а он был искусным лжецом. Первый ребенок у него родился, когда Катя еще была за ним замужем и знать не знала о параллельной жизни супруга. Камилла Ашотовна ей глаза открыла. Явилась в дом к снохе и потребовала у той развода. Арарат всем врал, в том числе ей, что Катя его не дает, поэтому он не может оформить отношения с матерью своей дочери.
– Я встретила мужчину, с которым хочу связать свою жизнь, – сказала Катерина. – У нас все серьезно. И я не могла об этом сообщать тебе по телефону. Мы не чужие люди.
– И кто он?
– Ты даже имени его не хотел слышать.
– Передумал. Так кто?
– Сыровар. Вдовец. Есть дети и внук.
– На старичков потянуло? Надо же.
– Он всего на четыре с половиной года меня старше.
Арарат молчал. И не смотрел на Катю. Уставился в тарелку, на которой горкой лежали листья салата вперемешку с креветками. Арарат поправился с возрастом и периодически пытался сбросить лишний вес. Правда, дольше двух недель на диетах не высиживал, срывался.
– Мы можем остаться с тобой друзьями? – спросила Катерина.
– Нет.
– Почему?
– Ты или со мной, или без меня.
– Арарат, у тебя семья. Позволь и мне обзавестись ею.
– Не позволяю! – И поднял на нее глаза, а в них бушевала ярость. – Я не дам тебе жизни. Все сделаю, чтобы испортить ее. Так и знай!
– Ты сейчас похож на отрицательного героя мексиканского сериала, – поморщилась Катя. – Не идет тебе эта роль. – Она встала из-за стола. – Когда остынешь, звони. Я пробуду в России до конца сентября.
– В моем доме?
– Он по документам мой. И я его продаю. Хочешь – покупай. Ты для себя его строил.
– Мне он не нужен. Как и никому больше. Ты не избавишься от этой недвижимости. А содержать не сможешь, потому что сегодня же я всех рассчитаю.
– Ты заплатил работникам аванс. Они обязаны доработать до конца месяца. Потом я их рассчитаю сама. Пока!
И покинула ресторан, затылком чувствуя тяжелый взгляд Арарата.
Он вел себя чудовищно. Угрожал, чего никогда ранее не делал. Но Катя и не думала, что будет легко.
…Прошло две недели. От Арарата звонков не было. Катя занималась делами, приводила в порядок свою внешность, копалась в саду. По нему она будет скучать. Да и по замку, пожалуй. Здесь ей порой было неуютно, но она всегда чувствовала себя защищенной.
Стоя в башне у большого окна, Катя осматривала владения – пока еще свои. Шел дождь, небо набрякло тучами. В такую мрачную погоду она раньше закрывала шторы, чтобы не видеть серости, которая ее угнетала. А сейчас ей нравилась эта картина: мокрая листва, подрагивающая поверхность пруда, влажный гравий дорожек, глыбы песчаника, сложенные в стену, за ней лес, мрачный, величественный, над ним свинцовое небо – такую смог бы написать Поль Сезан.
– Не хочешь отсюда уезжать? – услышала она голос за спиной и вздрогнула. Забыла, что в комнате не одна.
– Хочу. Мне никогда не нравился этот замок.
– Он красивый. Но создан не для тебя.
Игорь подошел сзади, обнял за плечи. Он прилетел утром, сорвался на три дня раньше планируемого срока. Соскучился! И даже признался в этом. Если так дело пойдет, Катя и трех заветных слов когда-нибудь дождется.
– Арарат начал строительство еще до знакомства со мной. Он с детства бредил рыцарями. Читал все книги о них, фильмы смотрел. Другие пацаны с автоматами да пистолетами носились, а он с луком или мечом. Еще мальчиком матери сказал: когда вырасту, построю себе замок.
– Тогда почему он оставил его тебе? – задал резонный вопрос Игорь.
Катя секунду думала над тем, как на него ответить. Правдиво не стоит. А врать не хочется. Решила дать нейтральный ответ:
– Наигрался.
В принципе, так оно и было. Арарату нравилось бывать в замке, но жить в нем постоянно он не мог и в хорошие для их брака времена. Хотя бы потому, что замок находился далеко от Москвы. Когда Арарат воплощал детскую мечту, об этом не думал.
В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула Катя.
На пороге возник дворецкий Федор. Арарат упорно называл его Фердинандом.
– Екатерина Игоревна, прибыл повар с помощниками, – объявил дворецкий хорошо поставленным голосом. В молодости Федя работал диктором на радио. – Хочет с вами обсудить некоторые моменты.
– Скажи, что я буду через десять минут.
Фердинанд кивнул и вышел.
– Повар с помощниками? – переспросил Игорь.
– Я же говорила тебе, что пригласила на ужин нескольких друзей.
– Да, но я думал, мы скромно посидим, а ты прием устраиваешь.
– В роли феодала я доживаю последние деньки, хочу напоследок закатить пир! Тем более есть повод, ты приехал.
– Извини, я не захватил с собой парадные доспехи, – с серьезным лицом проговорил Игорь.
– Ты шутишь сейчас? Или тебе не нравится моя затея?
– Нравится. В честь меня еще пир не закатывали. Но я без фрака.
– Сойдут джинсы с рубашкой.
Катя развернулась лицом к Игорю, обвила его шею руками и заглянула в глаза. Они, как небо за окном, дымчато-серые. Лицо мужественное, с рублеными чертами. Густая щетина покрывает квадратный подбородок с ямкой. Катя мысленно примерила на Игоря доспехи, и они идеально подошли.
– А ты похож на рыцаря, – проговорила она мечтательно. – На Ричарда Львиное Сердце. Тебе подошел бы замок.
– Не смеши меня. Я Игорь Козье Вымя. Фермер и сыровар. И мне не нужен замок. В детстве я пастухом мечтал быть.
Катя жарко поцеловала своего рыцаря – кем бы он себя ни считал, ей и Козье Вымя сойдет – и пошла переодеваться. Скоро прибудут гости, а она в халатике на голое тело.
