Kitobni o'qish: «Недотрога и Банкир»

1

– Ты главное записывай все, что посетитель закажет. Обязательно спроси, есть ли на что-то аллергия, – напутствует меня администратор ресторана – Ольга.

Я машинально киваю, а сама осматриваю зал. От стойки, где мы стоим, отлично видно и столики, и клиентов. Некоторых посетителей я уже знаю в лицо, но сегодня и много новеньких.

Но лишь одного из них я жду всегда с легким трепетом.

Прежде мне не приходилось его обслуживать. Но каждый раз не могу отказать себе в удовольствии: наблюдаю за ним, как мне кажется, незаметно. Стоило ему переступить порог ресторана в мою первую смену, и все – его лицо так и стоит перед глазами. Сам он высокий, широкоплечий. Даже под пиджаком видно, что атлетически сложенный. У него зачесанные назад темные волосы, серые, внимательные глаза и мужественный подбородок, иногда покрытый легкой щетиной, но чаще – гладко выбритый.

Когда он улыбается – на его щеках появляются милые ямочки. Наверное, именно эти ямочки меня привлекли. Или пушистые, словно у девчонки, ресницы, или низкий, чуть хрипловатый голос, от бархатных ноток которого все внутри сладко сжимается…

А может, все дело в той ауре силы и власти, которая окружает его.

– Карина, ты меня слушаешь? – моя непосредственная начальница щелкает пальцами у меня перед носом. – Давай, просыпайся. Виталий меня крупно подвел, так что на тебе его столики.

– Конечно, – я заученно улыбаюсь. – Все записывать, спросить про аллергию.

– И не забудь повторить заказ вслух. Все поняла?

Раздается мелодичный звон колокольчика. Стеклянная дверь открывается, и в зал проходит тот самый мужчина, которого я так жду. Наш постоянный клиент. Игорь Белецкий. Он быстрым шагом проходит мимо стойки и садится за третий столик возле окна. Тот самый, который всегда занимает.

Меня обдает ароматом его парфюма. Букетом из белого мха, сандала и почти осязаемой опасности.

Администратор Ольга, будто охотничья собака, мгновенно вытягивается в струну. Выпячивает грудь, поправляет блузку и профессионально поглядывает на него.

А он даже не смотрит в нашу сторону. Он ни на кого не смотрит, хотя, я уверена, чувствует, что приковал к себе взгляды всех женщин в зале.

Только боюсь, этим дамам, как и мне, и Ольге, тут ничего не светит. Мы для него – пыль под ногами.

Игорь Белецкий – известный банкир. Такие люди заходят к нам, чтобы за один ужин проесть мою месячную зарплату и небрежно оставить на столике пару тысяч чаевых.

– Чего застыла? – шипит Ольга. Она хватает со стойки кожаную папку с меню и буквально втискивает мне в руки. – Иди! Сегодня это твой столик! И чтоб все прошло как по маслу.

По телу проносятся горячие импульсы. Мне становится жарко. Хочется расстегнуть ворот фирменной блузки, он будто мешает дышать.

Прижимаю к себе меню и никак не могу успокоиться, не могу взять себя в руки. Это так иррационально, но мне нравится этот мужчина. Его внешность притягивает меня.

Вряд ли он обратит на меня внимание, даже если я выйду голая обслуживать его столик. Но он всегда оставляет щедрые чаевые.

Обычно третий столик обслуживает Виталик – наш лучший официант, но сегодня он выходной. У других коллег и так полно столов: зал у нас очень большой и по вечерам яблоку негде упасть. А я новенькая, второй месяц на стажировке. Поэтому Ольга и поставила меня на свободное место.

– И главное заказы не перепутай, – добавляет она. – Белецкий этого жутко не любит. Все, ладно. Я пойду вниз. Надо дождаться начальство.

Ольга поправляет свою безупречную прическу и направляется за стойку. Нравится она мне как руководитель. Всегда держится профессионально и безмятежно. У нее многому можно научиться, и она никогда не отказывает в совете. Конечно, у них какие-то странные отношения с владельцем нашей сети ресторанов. Но я туда не лезу.

Собираюсь с силами и выдыхаю. За окном уже ночь. Белецкий всегда приходит так поздно. Да и мы работаем до последнего клиента.

Официанты у нас в ресторане работают в три смены по восемь часов. Но третья самая сложная, потому что длится, пока не уйдет последний клиент. Обычно до двенадцати ночи, но бывает и дольше. Поторапливать гостей ресторана нельзя. Неважно: час ночи, два или пять утра – клиент всегда прав. Мы обязаны с улыбкой выслушивать их пожелания и все исполнять. От этого зависит наша зарплата и количество чаевых.

Но кто бы знал, как иногда это трудно!

Сжимаю меню и приближаюсь к Белецкому. Главное – не выдать волнения.

– Здравствуйте, меня зовут Карина, – с дежурной улыбкой кладу перед ним меню.

Белецкий отрывается от телефона. Окидывает меня изучающим взглядом. Всю, от аккуратной прически до острых носков форменных туфель. Затем смотрит прямо в глаза.

Меня охватывает жар, зародившийся где-то в груди. Он волнами распространяется по всему телу, пока я тону в бесстрастных серых глазах мужчины. Меня поглощает их глубина.

– Здравствуйте, – слышится его низкий, бархатный голос.

Я завороженно смотрю на красивое мужественное лицо.

– Сегодня у нас фирменное блюдо от шеф-повара…

– Где Виталий? – обрывает Белецкий.

Я нервно сглатываю. Если он сейчас откажется от меня, то будет плохо. Мне позарез нужны чаевые, которые он может дать.

– У него выходной. Сегодня вас буду обслуживать я, – щеки уже треснуть готовы от усердной улыбки.

Белецкий слегка выгибает бровь. Но все же открывает меню. Скользит взглядом по строчкам. А у меня жар приливает к щекам.

Он так посмотрел на меня…

Будто раздел одним взглядом!

Поджимаю губы и достаю из нагрудного кармашка блокнот. Главное все записать и не пялиться на него. Но взгляд то и дело прикипает к мужчине. Сегодня он не в костюме, а в белых джинсах и черной футболке-поло. Короткие рукава подчеркивают широкую грудь и сильные руки. Я почти откровенно пялюсь на мощные бицепсы.

– Вы меня слышите, Карина? – внезапно говорит он.

Я быстро одергиваю себя.

– Да, конечно, – перечисляю его заказ.

Благо умею концентрироваться на словах независимо от того, куда смотрят мои глаза.

Игорь кивает, не забывая при этом осматривать. Его взгляд скользит по моей форме. Задерживается в районе груди, слегка натянувшей пуговки блузки.

В горле пересыхает.

Белецкий откидывается на спинку дивана, но продолжает буравить меня серым взглядом.

Только хочу направиться к стойке, как вспоминаю:

– У вас есть на что-то аллергия?

Мужские губы расплываются в улыбке, показывая белоснежные зубы.

– На красный перец.

Пересматриваю в блокноте заказ. Только в одном мясном блюде есть перец чили.

– Хорошо, я передам повару.

Ставлю пометку. И нахожу силы отойти.

– Ну как? – интересуется Ольга, когда я несу заказ на кухню.

– Все хорошо, – показываю блокнот.

– Молодец, следи внимательно, чтобы все сделали верно. Этот гость очень важен для нас, – напутствует администратор.

Знаю. Постоянный клиент, который заказывает самые дорогие блюда, в любом заведении на вес золота. Еще и чаевые хорошие оставляет. Спасибо Виталику за выходной.

Пока готовятся блюда для Белецкого, я разношу счета на другие столики. Думаю, сколько же он оставит мне чаевых? И фантазия явно бушует. Если как Виталику, который проговорился один раз, то смогу сразу купить курточку сестре. Уже предвкушаю этот момент. Шелест красивых бумажек.

Постепенно зал пустеет, гости расходятся. Остается один Белецкий. Когда он уйдет – ресторан закроется, и мы разойдемся по домам.

Повара отдают заказ. Ставлю на поднос блюдо с огромным стейком, крем-суп и салат. Несу это в зал.

– Ваш заказ, – улыбаюсь Белецкому.

И натыкаюсь на его взгляд.

Испытывающий. Оценивающий. Властный.

Он будто ощупывает меня, изучает.

Пальцы начинают дрожать.

Наклоняюсь, чтобы поставить поднос на стол. Но что-то идет не так. Я вдруг понимаю, что тарелки съезжают. Пытаюсь удержать поднос в равновесии.

За спиной звенят колокольчики, громко хлопает дверь.

От неожиданности я выпускаю поднос. И все содержимое летит на клиента. Благо тот успевает отпрянуть от стола. Но часть крем-супа оседает на его джинсах.

– Да чтоб тебя, – рявкает Белецкий и начинает стряхивать густые желтые капли.

– Простите!

Я хватаю полотенце, которое всегда ношу на руке. Тянусь к мужчине, чтобы вытереть пятна на его бедрах. Для этого приходится опуститься на корточки.

Меня колотит от страха: все, не видать чаевых! Дай бог, чтобы после такого Белецкий вообще пришел в наш ресторан еще раз.

Под моими пальцами напрягаются мышцы. Белецкий замирает. Не произносит ни слова.

А я вытираю капли. Но как назло жирные следы все равно остаются! И на белых джинсах они очень сильно видны.

Паника захлестывает меня. Никогда такого не было. Чтобы я вот так отвлеклась и вылила содержимое тарелки на клиента. За все два месяца стажировки в этом ресторане.

Вспышками мелькают в голове предупреждения Ольги: не напортачить, быть внимательной. Особенно к Белецкому!

Перед глазами просто туман.

– Простите, прошу вас, – шепчу лихорадочно.

И все тру, тру его штанины, будто это может чем-то помочь.

Вот только ничего не получается.

Нервно сглатываю. Если я не справлюсь с этими пятнами – все будет плохо.

Белецкий не шевелится. Не отталкивает меня. Не пытается встать.

Ощущение, что он превратился в каменную статую.

Я медленно поднимаю голову.

Сталкиваюсь с его властным взглядом. Серые глаза превратились в два темных провала. И эти провалы завораживают меня, не давая двинуться с места.

Замираю, глядя на него.

А он поднимает руку. Костяшки его пальцев легко, почти невесомо ведут по моей щеке…

2

Я замираю. Мурашки покрывают мое тело. В голове начинает шуметь.

Поза слишком откровенная, если смотреть со стороны. Я, почти на коленях перед мужчиной, перед клиентом нашего ресторана.

Никогда бы не подумала, что такое случится со мной. Если кто-то узнает, если кто-то увидит…

Но рядом никого нет. Только два охранника, которые сопровождают Белецкого. Но они за дверями зала.

Мысли мечутся в голове: что же делать? Как я могла вылить на вип-клиента тарелку с супом? Меня же уволят! Без выходного пособия, без зарплаты. Надо сбежать!

Но я продолжаю сидеть на корточках, вцепившись мужчине в бедра, и нервно дышать. Затравленно смотрю на него.

Белецкий проводит пальцем по моей щеке, приближаясь к губам.

Мысли все вылетают из головы. Остается только туман.

Хорошо что зал пустой, а со стороны двери нас прикрывает высокая спинка дивана. Но надо что-то делать. В любой момент может повар или охранник войти!

Грубый палец скользит по моим губам. Очерчивает их.

Невольно приоткрываю рот и выдыхаю. Мужчина приподнимает бровь. Но его палец остается на месте.

Что он… делает?

– Как тебя зовут, ты сказала? – голос у Белецкого низкий и хриплый.

От грубых, интимных ноток у меня внутри все сжимается.

– Карина, – облизываю пересохшие губы.

Край языка задевает его палец. Глаза Белецкого становятся совсем черными. Кажется, будто в зале резко повысилась температура. Меня бросает в жар.

– Вставай, – кратко говорит он.

– Простите, – медленно поднимаюсь. – Ужин за мой счет.

Начинаю лихорадочно вспоминать все наставления, которым меня учили. В случае ошибки или другой внештатной ситуации, нужно что-то предложить клиенту. Но судя по взгляду Белецкого, его это вообще не волнует.

– Не стоит, – он пренебрежительно оглядывает меня.

Его взгляд задерживается на моей груди. Затем скользит ниже.

Так и хочется спрятаться от этого взгляда. Могу представить, что он думает в этот момент. Раздевает меня взглядом, будто уже купил. А я еще и в короткой юбке. Вот такая у нас форма летом. Это зимой можно носить брюки. А с марта по ноябрь – мини-юбка. Причем такая узкая, что особо в ней не покрутишься.

Я привыкла к похотливым взглядам клиентов. Невозможно запретить мужикам глазеть на красивую женскую попу. А в этом заведении пятые точки официанток почти лицо ресторана. Но что поделать. Хочешь денег – работай, не хочешь – проваливай. Не думаю, что в других местах все иначе.

Но никто никогда не смотрел на меня так откровенно, как этот мужчина.

Обхватываю себя за плечи.

Белецкий тоже поднимается на ноги. Обходит вокруг, осматривая, как новенькую машину на выставке. Его парфюм окружает меня легким шлейфом. Нервно вдыхаю и понимаю, что мне нравится этот цитрусовый аромат.

Сердце неистово колотится в груди. Я стою, замерев посреди пустого зала. Не пытаюсь даже двинуться с места.

Часть супа осталась в тарелке, но основной объем – на столе. Второе блюдо Белецкий даже не тронул.

Я как в тумане приближаюсь к столу. Перед глазами продолжает маячить картинка, как стою на коленях перед клиентом. Его рука оглаживает меня по лицу, палец скользит к губам, очерчивает их…

Это все неправильно. Нужно забыть. Меня могут уволить, если узнают…

Отвлекаюсь, как могу, на уборку. Стираю и убираю остатки супа со стола.

А ведь клиент может больше не вернутся… И не заплатить…

Боже, о чем я думаю? Мне доверили вип-клиента, а я облила его супом! А теперь переживаю, что он уйдет, не заплатив?

Замираю с тряпкой в руках.

Нам нельзя его терять. Что же делать? Его странное поведение меня испугало. Но он не обозвал меня, не ударил. Всего лишь провел по губам…

Если он больше не вернется в ресторан – меня уволят. Я лишусь заработка. Да, можно найти другое место, но здесь отличная зарплата, чаевые, которые можно оставлять себе, и до дома всего пять остановок метро.

Нет-нет, мне ни в коем случае нельзя этого допустить!

Я должна пойти за ним. Должна извиниться, пообещать что угодно, лишь бы он не сердился.

Быстро вытираю стол, хватаю поднос с тарелками, тряпку и вылетаю из зала.

В холле никого нет. Ни охранников, ни Белецкого.

Видимо, все. Я опоздала. Он сюда не вернется.

Несу посуду с едой в сторону кухни. Вздрагиваю и замедляю шаг. Вижу высокую мужскую фигуру. Игорь стоит, облокотившись на стойку рядом с Ольгой. Они о чем-то переговариваются. И, судя по бледному лицу администратора, это явно что-то не хорошее для меня.

Руки трясутся. Так, надо поставить этот чертов поднос, пока снова не уронила. И извиниться!

Но Белецкий отходит от Ольги и направляется к выходу.

Не успела.

Понимаю, что уже все, я ничего не исправлю. Но все равно бросаю поднос на стойку и несусь за ним.

– Карина! – тормозит меня Ольга. – Ты куда?

– Я, – смотрю то на нее, то на дверь. – Мне надо выйти!

Все тело колотит крупная дрожь.

Надо успеть…

Если Белецкий больше не вернется в ресторан – мне несдобровать.

3

– Мне надо выйти, – показываю на дверь.

Ольга хмурится.

– Что случилось? – спрашивает, с подозрением глядя на меня.

– Там… Просто Белецкий…

Не знаю как ей это сказать!

– Он заплатил за ужин. Все в порядке.

Замираю с открытым ртом.

Я не ослышалась, он заплатил?

Ох, ну хоть тут повезло! Не придется платить из своего кармана за недешевый супчик. Меня заполняют радость и легкость. Но к ним примешивается чувство стыда. Все-таки клиент ушел, не поев.

– А он ничего не говорил? – спрашиваю на всякий случай.

– Да как обычно. Сказал “спасибо”, – Ольга пожимает плечами. – Только он сегодня что-то быстро. У вас там все в порядке было?

– Ага, – я запускаю пальцы в волосы и начинаю массировать гудящую голову. – Все в порядке…

Если не считать того, что клиент засунул мне палец в рот. Но такое Ольге точно не стоит рассказывать.

– Вот и ладно. Смена закончилась, пора домой, – говорит она.

Я киваю. Точно. Время уже позднее.

– Да, я пойду. До свидания.

– Давай, до завтра.

Ольга направляется в администраторскую, а я – в раздевалку для официантов. Там уже пусто, ведь я осталась последней. Быстро переодеваюсь и спешу на выход.

На выходе показываю сумку охране ресторана. Это обязательная процедура, хоть и не очень приятная.

– Что, Карина, когда выходной? – спрашивает Никита – охранник.

– Завтра.

– О, у меня тоже. Может, прогуляемся? – предлагает, смешно играя бровями.

Парень он неплохой, всего на пять лет старше меня. В нашем коллективе я самая младшая – только недавно исполнилось восемнадцать.

Как меня вообще взяли работать в этот ресторан – отдельное чудо. И имя этому чуду – Ольга Николаевна. Так получилось, что мы живем с ней на соседних этажах. Она по-соседски предложила помочь с работой, а я не стала отказываться.

– Извини, я завтра занята буду, – отвечаю Никите.

– А-а, ну ладно, – разочарованно тянет парень. – Давай тогда на следующем твоем выходном?

Он очень симпатичный и нравится мне, но я не могу.

– Посмотрим, – все-таки оставляю ему надежду.

Выхожу из задней двери ресторана. Меня все еще колотит от того, что случилось в зале. Надо же так опростоволоситься. Вылить обед клиенту на брюки. Какой кошмар!

Черт с этими чаевыми, хорошо, что Белецкий Ольге не нажаловался, а то бы я уже собирала вещи. И хорошо, что за испорченный обед заплатил. Для него эти деньги ничего не стоят, а у меня каждая копейка на счету.

Я спускаюсь по ступенькам крыльца и вдруг замираю.

Впереди, возле огромного внедорожника, стоят двое мужчин. Одного из них я узнаю сразу, потому что боюсь его больше, чем увольнения. Это Климшин – владелец ресторана собственной персоной. А второй – это Белецкий.

О чем они говорят? Неужели клиент жалуется на меня? Ох, только этого не хватало!

От этой мысли меня охватывает оцепенение.

Не могу сдвинуться с места. Но надо. Дрожащими руками перехватываю сумку поудобней. Втягиваю голову в плечи, надеясь, что так меня не заметят. И семеню мимо машины.

Но каждый шаг дается с таким трудом, будто к моим ногам привязали бетонные плиты.

– Добрый вечер, – бубню, опустив взгляд, когда оказываюсь рядом с Климшиным.

Начальство может не отвечать. Главное – самой поприветствовать. К тому же в ресторане все знают: Климшин не любит, когда с ним не здороваются. Может затаить обиду и лишить премии.

– Добрый вечер, – раздается в ответ.

Я выдыхаю. Все хорошо.

– Так что там за официантка-то была? – слышится следом.

От неожиданности я замираю на месте. Сердце уходит в пятки и там нервно стучит.

– Не бери в голову, – отмахивается Белецкий. – Мы все решили.

– Ну нет. Так дело не пойдет. Раз не хочешь говорить, то придется отвечать Ольге. Если мой администратор поставил в смену такого бестолкового официанта, то это повод ее уволить.

Горло перехватывает от нахлынувшей горечи.

Ольга как могла, помогала мне все это время. Не хочу, чтобы ее уволили из-за меня. К тому же Климшин давно придирается к ней. Я должна ее защитить.

И прежде чем что-либо обдумать и все взвесить, я врываюсь в разговор мужчин.

– Константин Дмитриевич, это сделала я, – выпаливаю одним духом. – Ольга ни в чем не виновата. Это я вылила суп.

Белецкий переводит на меня удивленный взгляд. Его глаза темнеют, а я будто прирастаю к асфальту. Все тело застыло. Слышу только, как быстро колотится сердце.

Встречаюсь с грозным взглядом Климшина. Кажется, что меня медленно поджаривают на костре. Еще бы. У нас все девочки считают, что попасть ему под горячую руку – себе дороже.

Но сейчас я готова на все, только чтобы он не трогал Ольгу.

– Ты… – начинает босс зловещим тоном.

– Кость, перестань, – осаждает Белецкий. – С кем не бывает. Думаю, что она больше такого не повторит. Ведь так, Карина?

Я киваю, не веря, что он меня защищает.

Климшин переводит взгляд на Белецкого.

– Это нельзя оставлять безнаказанным!

– Ну, вычти штраф из зарплаты. У меня претензий нет, а свои извинения она мне уже принесла. Лично.

Последнее слово звучит очень двусмысленно.

Белецкий делает шаг ко мне.

Близко. Безумно близко.

Жар разливается по телу. Даже щеки начинают пылать.

Будто сквозь туман чувствую, как мужская рука опускается на мою талию.

А Климшин спокойно смотрит, как меня зажимают у него на глазах! Ну правильно, клиент всегда прав. Интересно, если Белецкий сейчас разложит меня прямо здесь, на капоте, мой босс сделает вид, что ничего не заметил?

Эта мысль придает мне сил и злости.

Пытаюсь снять со своей талии чужую руку. Но та лишь крепче сжимается.

– Ладно, сами решайте этот вопрос, – Климшин отходит.

Он что, бросает меня?

– Константин Дмитриевич! Я готова заплатить штраф! – рвусь за ним.

Но Белецкий с силой вдавливает меня в свое тело.

Ой, что-то мне все это не нравится.

– Не переживай, Кость, мы разберемся, – я вижу, как Белецкий подмигивает моему боссу.

Хочется провалиться под землю. От слов Белецкого на лице Климшина расплывается понимающая улыбка.

– Ладно, тогда увидимся, – он протягивает руку Белецкому.

Тот отвечает рукопожатием.

Ловлю на себе взгляд босса. В нем читается предупреждение: сделай все, чтобы клиент был доволен! Иначе одним штрафом не отделаешься.

Наконец, мы с Белецким остаемся одни. Мне становится не по себе. Позади внедорожника стоит еще одна иномарка, видимо, там охрана. Но вряд ли телохранители вмешаются, если их босс захочет мне что-то сделать.

– Благодарю, что защитили меня, – я разворачиваюсь к Белецкому.

Его рука скользит по моей талии. Изучает. Аромат парфюма окутывает меня.

– Не за что, – говорит он.

И смотрит так, что у меня ноги начинают подрагивать.

– Садись, – он подходит к автомобилю и открывает дверцу.

Его водитель возвращается на водительское сидение.

– Туда? – недоуменно хлопаю ресницами.

– Да, – кивает Белецкий.

– Зачем?

– Вернешь долг за ужин. Я же так и остался голодным… из-за тебя.

В тот момент я понимаю: он не просто так оказался у входа для персонала. Он ждал там меня!