Kitobni o'qish: «Люби Небесное»
Слово от автора
Книга «Люби Небесное» отличается от всех предыдущих. В ней собраны стихотворения православной тематики, написанные на протяжении двадцати пяти лет. Многие из них были опубликованы ранее, но так как книги были светскими, голос этих стихотворений был едва слышен. И только здесь, среди собратьев по духу, многие из них впервые заговорили во всю силу.
Рукопись была огромной, в ходе работы сократилась значительно. Конечно, многие строки из раздела о современном мире теперь не так злободневны. Книжные развалы, телевизор – сейчас отошли на второй план. Но суть явлений осталась та же.
Тема Православия многогранна, потому и разделов в книге много. В ней говорится о храмах, праздниках, молитве, исповеди и Причастии, о родных и близких, о творчестве, о смерти и Вечности. И хотя книга несёт явный отпечаток души и личного опыта автора, думается, что многие стихотворения найдут отклик в душах людей.
Коротко о себе. Проживаю в городе Дмитрове Московской области. Состою в литературном объединении «Дмитровские зори». Член Союза писателей России с 2001 года. Окончила педагогический институт, работала учителем начальных классов в школе, педагогом в Доме детского творчества, корреспондентом в редакции районной газеты. Окончила курсы «Основы православной культуры». В газете вела православную страницу, сейчас участвую в работе православных групп в интернете. Трудилась в Пантелеимоновском храме при Дмитровской городской больнице.
Книга издаётся по благословению настоятеля храма, иерея Артемия Базатина.
Ольга Левонович
Храм Божий любит тишину
Из селенья захолустного
Из селенья захолустного,
С горькой думою в очах,
В храм заходят люди грустные,
С тёмным грузом на плечах.
Перекрестятся тихонечко,
Свечи светлые зажгут,
Да приложатся к иконочкам,
Грузы тяжкие – спадут.
И когда уходят – крестятся
На святые образа.
А на лицах тихо светятся
Увлажнённые глаза.
Мимо храма люди
Мимо храма люди, мимо храма.
Всё в больницу люди, всё в больницу.
Лечат грипп и всяческие раны,
Ходят по врачам, грустнеют лица.
В храм заходят редко, редко, редко.
Денежки на свечку наскребают.
Душу осторожную из клетки,
Полетать немного, выпускают.
Вот она летает и вздыхает.
Смотрит боязливо на иконы.
Боли её, раны – затихают.
Радуется и кладёт поклоны.
И выходит человек из храма
Ликом светел. А душа лопочет,
Что смотрела Богородица – как мама.
Что из церкви уходить не хочет…
Очи-окна
Очи-окна смотрят в душу.
Глубоко! Невольно трушу.
И волнуюсь, замирая,
Словно в двух шагах от края.
И высоко, и глубоко,
Но тепло, не одиноко.
Словно светлая святая
По садам душа летает.
…Я прильну щекой к иконе,
Так просторно и легко мне…
Покров
Покров, но утро выдалось погожим.
Не выпал нынче первый мокрый снег.
Спешил, забыв о празднике, прохожий,
Но возле храма он замедлил бег.
«Сияют как… Скажите-ка на милость!».
Он замер, заглядевшись на кресты…
И что-то вдруг в душе переменилось.
Роняли клёны влажные листы…
Забытые проснулись песнопенья,
Он ощутил невиданный покой.
И что-то вроде крестного знаменья
Он вывел неуверенной рукой.
…Шагал прохожий рощей пожелтелой,
Вдыхая прелых листьев аромат.
«Спасибо, Боже, что душа взлетела.
Покинула обычный душный ад…».
Пустое воскресенье
Опять пустое воскресенье…
Я не попала в Божий храм.
Брожу по дому мрачной тенью,
На радость внутренним врагам.
Ищу, конечно, оправданья.
Мол, как – одна, да на такси…
В окне природа дышит ранью,
Клён сыплет каплями, плаксив.
Грустит со мной сырая осень.
А в храме – ладан, хор поёт…
Уж ни о чём душа не просит.
И снова воскресенья ждёт.
Выходной день
Сияют ветви, лёд искрится.
Ноябрьский день успел проснуться.
Сверкая лаком, «колесницы»
Змеёю к тротуару жмутся.
День выходной и малолюдно.
Народ рабочий отдыхает.
Храм Божий, как морское судно,
Мирские волны разгребает.
Плывёт неспешно и спокойно.
Глядят с икон родные лики.
А люди: то не встали с койки,
То – в интернет, надели «ники».
На службе чистой и пустынной
Летает голос одинокий.
А где-то чьи-то души стынут,
Проходят страшные уроки.
А надо-то совсем немного:
С молитвой встать, услышать сердце.
По-детски обратиться к Богу.
И, наконец, душой согреться.
Лучик
Лучик ходит по иконам.
И прильнёт, и поцелует.
Следом – мы, и так легко нам,
И душа поёт-ликует.
Воскресенье
Распрощалась в мыслях с тем, что дорого.
Сохранила в сердце красоту.
Рада снегу, воздуху и городу,
На высоком куполе кресту.
Рада утру светлому, воскресному.
Длинная решётка… Стадион…
Праздник, и звонарь Борисоглебского
Рассыпает колокольный звон.
В храме оживлённое движение.
Бабушка разматывает шаль.
Блеск лампад, неспешное каждение.
Золотой алтарника стихарь.
Чтение Часов… Завеса движется.
Возглас… Переливы голосов…
Словно жемчуга на нитку нижутся
Драгоценных живоносных слов.
Воды Исповеди и огонь Причастия.
Слово пастыря – внимай и не дыши.
Пока живы – большего нет счастия,
Чуда – обновления души.
Рождественский пост
Пост Рождественский, тени синие.
Стали рощи, сады – нарядными.
Ветки тёмные в белом инее.
Новый год замигал гирляндами.
В магазин зайдёшь – оживление.
Есть подарки и угощения.
В храме слушают люди чтение.
Ждут прощения, очищения.
Лики светлые над лампадами.
А душа стоит, тихо кается.
Слёзы катятся, слёзы падают,
Словно шарики, разбиваются.
Богородица – в белых лилиях,
Свет свечей в стекле отражается.
Раскрывает священник Библию,
Говорит, что Христос рождается.
Пост Рождественский… Дни чудесные.
Снег искрится, переливается.
Мы – причастники! Мы – небесные!
В души наши Сам Бог вселяется!
От Чаши до Чаши
"Прости нам, Господь,
Прегрешения наши!
И дай продержаться
От Чаши до Чаши".
Протоиерей Андрей Логвинов
Мы от Чаши живём до Чаши.
А родные блуждают в чаще,
А родные залезли в дебри
Заблудились в глухом неверье.
Мы их любим, и молимся молча.
Чтобы вышли из чащи волчьей,
На вопросы нашли ответы.
Чтобы выбрались души – к Свету!
В храме
Метель … Гремит на крыше кровля.
Тишь в храме. Отблески свечей.
Душа здесь прячется от ловли
От скрытных каверзных сетей.
Забыт компьютер, телевизор,
От мыслей разум не кипит.
В миру любой поступок – вызов.
А здесь зверинец мирно спит.
Спят страсти, тайные желанья.
Жизнь настоящая – проста.
И припадаешь с упованьем
К иконе кроткого Христа…
Середина зимы
Середина зимы. Тает снег.
Галки криком исходят истошным.
Растрезвонили всем о весне.
Дождь летит вместо снежной пороши.
В лужах рваные тучи плывут,
Сахарятся сугробов остатки.
Прошлогодней травы там и тут
Зеленеют косматые прядки.
Задыхаясь, старушка бредёт,
К сердцу плотно прижала ладошку.
Под водою – предательский лёд.
Но шагает она понемножку.
Мимо храма… Согнулась крючком,
Никуда-то от дум ей не деться.
А зашла бы – и стало легко…
И, быть может, растаяло б сердце.
Храм Божий
Храм Божий любит тишину.
Звон колокольный, праздничное пенье –
затихнут. В храме сумрачном одну
Молитву шепчешь пред иконой в умилении.
«Помилуй, Господи, Молитвами Твоей
Пречистой Матери…», и Очи Неземные
Глядятся в душу. Чувства нет новей.
Минуты странные, вне времени, немые.
Боюсь восторгов страстных, диких чувств,
Экстазов, озарений, восхищений.
Лишь умиление до слёз приходит пусть,
И радость тихая, и просьба о прощении…
Хор
Я слышу: хор мужской поёт
Под сводами старинной церкви.
Потоки света солнце льёт,
Но огонёчки свеч – не меркнут.
Иконы в ризах золотых.
Священник движется по храму,
Кадит. Мальчишечка, застыв,
Стоит благоговейно-прямо.
Особый мир… Высокий храм,
Где каждый вторит со слезами
Святым, божественным словам.
Кадильный дым над образами,
И дверь в алтарь – ворота в Рай.
…Пока глядим туда – отсюда.
Живи, душа. Не умирай.
И верь в Христа сильней, чем в чудо.
Ангельский хор
Чудесный хор с Небес спустился!
Он разом всех очаровал.
И сразу храм преобразился,
Как будто бы просторней стал.
Открылось Небо, кружат птицы,
И песнопения звучат.
Так дивно слушать, и молиться.
Сердца взволнованно стучат.
Господь послал нам дивных певчих!
И нет минут, и нет часов:
Готовы слушать бесконечно
Мы переливы голосов.
Храни Господь вас, Божьи птицы.
Вы только пойте, без конца.
Вы ж видите – светлеют лица,
И согреваются сердца!
Воскресные зарисовки
Сегодня в храме многолюдно.
Толпа, и повернуться трудно.
К иконам вовсе не пробраться.
Старушки к лавочкам теснятся.
Горит свечей медовых лес.
Звенят молитвы до Небес.
Пищат детишки слабым хором.
Все на мамаш глядят с укором.
Алтарник нынешний, Серёжа,
Свечу выносит осторожно.
Священник возглас подаёт,
И дружно крестится народ.
Вот исповедь, и к аналою
Приход придвинулся волною.
Старик взглянул на образа,
Потупил влажные глаза.
Вот у священника старушка.
И шепчет батюшке на ушко.
Подходят бледные девицы.
Отходят – розовые лица.
Переминается парнишка.
Второй стоит – уткнулся в книжку.
А третий крутит головой.
Похоже, в храме он впервой.
Ну вот, и детки, и мамаши
Идут, скрестивши руки, к чаше.
Причастников неровный ряд.
Алтарник держит красный плат.
У батюшки усталый вид.
Но он с амвона говорит.
Народ подходит ко Кресту
На нём распятому Христу.
Купель готовят, на Крещение,
И ждут, когда придёт священник.
Кадильный дым… Мерцают свечи…
Всем православным в храме – легче.
Уходят лишние проблемы,
Воочью видим – кто мы, с кем мы….
… У храма бабушки стоят,
И расходиться не хотят.
Соборование
Заполнен храм. Трепещут огоньки.
Звучат молитвы. Вкус вина и масла.
Душа недавно ныла от тоски.
Но здесь тревога без следа угасла.
Весь храм поёт! Молитвы фимиам
Струится в небо.
Каждый здесь – болящий.
Свои Кресты возносит к Небу храм.
Отрезок времени – святой, животворящий.
Мы выиграли этот краткий бой,
Став частью светлого церковного народа.
Придём домой, и принесём с собой
Сиянье глаз и тонкий запах мёда.
Рождество
Рождество приходит тихо,
Без грохочущих огней.
Засыпают зло и лихо,
Спит земля. Светло над ней.
Небеса поют, сверкают.
Над Россиею – мороз.
Тишина стоит такая,
Что услышишь шёпот звёзд.
А в далёком Вифлиееме –
Свет в пещере. Дышит вол.
В колыбельке спит на сене
Тот, Кто в мир сейчас пришёл.
Светлый-светлый, чистый-чистый.
С умиленьем смотрит Мать
На Христа. Звезда повисла,
Продолжая звать, сиять.
Пастухи шагают спешно,
В небе Ангелы поют.
Над Россией, белой, снежной,
Полумрак в Церквях, уют.
Что за чудо, что за милость:
Смотрят люди – среди роз
Богородица склонилась –
В колыбельке спит Христос.
Жарко свечи полыхают,
Льётся свет на аналой.
Хор тихонько запевает.
Пахнет мёдом и смолой.
Вифлеем уснул, но где-то
Всё идёт из дальних стран,
Освещён прекрасным светом,
Утомлённый караван.
Спешно движутся верблюды,
И, взволнованны, волхвы
Откровенья ждут и чуда,
Богу шлют они хвалы…
…Сквозь века проходит лучик,
Замирают все слова.
Ничего нет чище, лучше
И прекрасней – Рождества!
Лазарь
Господь заплакал: выходи.
И вышел он, потусторонний,
Из злобы адовой бездонной.
Толклись рыдания в груди.
Он не смеялся, говорят.
Служил, и помнил бездны ада.
И знал, что ничего не надо
Душе, а только Божий взгляд.
Познав отчаянье и страх,
Он знал – земное не спасает.
Лишь словом Божьим оживает
Душа в греховных пеленах.
Неразмываемая радость
Неразмываемая радость,
Когда звучат слова псалмов,
И голоса звучат, сливаясь,
Вибрируя… Не зная слов,
Душа поёт, звенит ответно…
Взгляд поднимаешь – из окна
Струятся вниз потоки света,
Сияет дыма пелена,
Слоится… Батюшка с кадилом
Обходит храм… а хор – поёт…
Откуда-то приходят силы,
Старушка древняя – встаёт.
Она с клюкой – как знак вопроса.
Полупрозрачная почти.
Её лучи пронзают косо…
Младенчик розовый кричит,
А мама, в беленьком платочке,
Его качает на руках.
Старушка – снова в уголочке,
Душа витает в облаках.
Причастья Чаша! Жизни жаждет
Серьёзный, праздничный народ.
Отходит – и сияет каждый!
И радость тихую несёт!
После Всенощной
Из храма выйдешь – зябко, сыро.
Декабрьский дождь и фонари.
Молитва в сердце не остыла,
Жива до утренней зари.
А рано утром – Литургия!
И души снова в храм летят.
И наши помыслые благие
Все искушенья победят!
Вербное
Вербное воскресение.
Вербы сияют в руках.
Солнце лучится весеннее.
Служба – светла и легка.
Хор наверху заливается,
Хочется петь и летать.
Небо к земле наклоняется,
Чтобы излить благодать.
Ходят алтарники чинные,
Словно спустились с Небес.
Их одеяния длинные –
И переливы, и блеск.
Словно небесные вестники,
Медленно входят в алтарь.
С завистью смотрят ровесники:
Им бы примерить стихарь…
Ну а старушки иссохшие,
Вербы зажав в кулачках,
Светленькие и хорошие,
Молятся на облачках.
Уже Господь грядёт
Уже Господь грядёт в Иерусалим.
Ученики скорбят, томятся страхом.
Молва сгущается, полощется над Ним,
И горизонт до белизны распахнут.
Всё впереди: «Осанна!», Крестный Путь
Среди толпы, до впечатлений жадной…
Последнее желание вздохнуть
Всей грудью, судорогой сжатой…
О, Господи! Как близко всё сошлось:
И Благовещенье, и Смертная Дорога…
В последний раз стучится в души Гость.
Впустите Бога!
Вербочки
Вербочки жемчужно отливают.
Каждая душиста и легка.
В синеве небесной проплывают
Радуясь, сияя облака.
Сам Господь, как Странник, на осляти
Под ликующие возгласы грядёт.
Зная о предательстве, распятьи,
Благостный и любящий – идёт.
Не обманется душа: светло и жданно
Ото сна пробудится земля.
Запоют восторженно «Осанна!»
Солнцем озарённые поля.
Троица
Ель зелёненьких ёжиков нянчит на ветках.
Шишки рыжими гроздьями густо свисают.
Истекают смолою. Нагрянуло лето.
В небе влажном кружит голубиная стая.
Дождь прошёл, и уже лучезарится солнце.
По прямой, деловито, летают вороны.
Нынче звон колокольный без устали льётся.
Нынче Троица, вот и разносятся звоны.
А больные стоят у раскрытых окошек.
Тучи в небе гуляют, и дышат деревья…
И даётся уставшим надежды немножко.
И, что искра в груди, просыпается вера.
