Kitobni o'qish: «Люби Небесное»

Слово от автора

Книга «Люби Небесное» отличается от всех предыдущих. В ней собраны стихотворения православной тематики, написанные на протяжении двадцати пяти лет. Многие из них были опубликованы ранее, но так как книги были светскими, голос этих стихотворений был едва слышен. И только здесь, среди собратьев по духу, многие из них впервые заговорили во всю силу.

Рукопись была огромной, в ходе работы сократилась значительно. Конечно, многие строки из раздела о современном мире теперь не так злободневны. Книжные развалы, телевизор – сейчас отошли на второй план. Но суть явлений осталась та же.

Тема Православия многогранна, потому и разделов в книге много. В ней говорится о храмах, праздниках, молитве, исповеди и Причастии, о родных и близких, о творчестве, о смерти и Вечности. И хотя книга несёт явный отпечаток души и личного опыта автора, думается, что многие стихотворения найдут отклик в душах людей.

Коротко о себе. Проживаю в городе Дмитрове Московской области. Состою в литературном объединении «Дмитровские зори». Член Союза писателей России с 2001 года. Окончила педагогический институт, работала учителем начальных классов в школе, педагогом в Доме детского творчества, корреспондентом в редакции районной газеты. Окончила курсы «Основы православной культуры». В газете вела православную страницу, сейчас участвую в работе православных групп в интернете. Трудилась в Пантелеимоновском храме при Дмитровской городской больнице.

Книга издаётся по благословению настоятеля храма, иерея Артемия Базатина.

Ольга Левонович

Храм Божий любит тишину

Из селенья захолустного

Из селенья захолустного,

С горькой думою в очах,

В храм заходят люди грустные,

С тёмным грузом на плечах.

Перекрестятся тихонечко,

Свечи светлые зажгут,

Да приложатся к иконочкам,

Грузы тяжкие – спадут.

И когда уходят – крестятся

На святые образа.

А на лицах тихо светятся

Увлажнённые глаза.

Мимо храма люди

Мимо храма люди, мимо храма.

Всё в больницу люди, всё в больницу.

Лечат грипп и всяческие раны,

Ходят по врачам, грустнеют лица.

В храм заходят редко, редко, редко.

Денежки на свечку наскребают.

Душу осторожную из клетки,

Полетать немного, выпускают.

Вот она летает и вздыхает.

Смотрит боязливо на иконы.

Боли её, раны – затихают.

Радуется и кладёт поклоны.

И выходит человек из храма

Ликом светел. А душа лопочет,

Что смотрела Богородица – как мама.

Что из церкви уходить не хочет…

Очи-окна

Очи-окна смотрят в душу.

Глубоко! Невольно трушу.

И волнуюсь, замирая,

Словно в двух шагах от края.

И высоко, и глубоко,

Но тепло, не одиноко.

Словно светлая святая

По садам душа летает.

…Я прильну щекой к иконе,

Так просторно и легко мне…

Покров

Покров, но утро выдалось погожим.

Не выпал нынче первый мокрый снег.

Спешил, забыв о празднике, прохожий,

Но возле храма он замедлил бег.

«Сияют как… Скажите-ка на милость!».

Он замер, заглядевшись на кресты…

И что-то вдруг в душе переменилось.

Роняли клёны влажные листы…

Забытые проснулись песнопенья,

Он ощутил невиданный покой.

И что-то вроде крестного знаменья

Он вывел неуверенной рукой.

…Шагал прохожий рощей пожелтелой,

Вдыхая прелых листьев аромат.

«Спасибо, Боже, что душа взлетела.

Покинула обычный душный ад…».

Пустое воскресенье

Опять пустое воскресенье…

Я не попала в Божий храм.

Брожу по дому мрачной тенью,

На радость внутренним врагам.

Ищу, конечно, оправданья.

Мол, как – одна, да на такси…

В окне природа дышит ранью,

Клён сыплет каплями, плаксив.

Грустит со мной сырая осень.

А в храме – ладан, хор поёт…

Уж ни о чём душа не просит.

И снова воскресенья ждёт.

Выходной день

Сияют ветви, лёд искрится.

Ноябрьский день успел проснуться.

Сверкая лаком, «колесницы»

Змеёю к тротуару жмутся.

День выходной и малолюдно.

Народ рабочий отдыхает.

Храм Божий, как морское судно,

Мирские волны разгребает.

Плывёт неспешно и спокойно.

Глядят с икон родные лики.

А люди: то не встали с койки,

То – в интернет, надели «ники».

На службе чистой и пустынной

Летает голос одинокий.

А где-то чьи-то души стынут,

Проходят страшные уроки.

А надо-то совсем немного:

С молитвой встать, услышать сердце.

По-детски обратиться к Богу.

И, наконец, душой согреться.

Лучик

Лучик ходит по иконам.

И прильнёт, и поцелует.

Следом – мы, и так легко нам,

И душа поёт-ликует.

Воскресенье

Распрощалась в мыслях с тем, что дорого.

Сохранила в сердце красоту.

Рада снегу, воздуху и городу,

На высоком куполе кресту.

Рада утру светлому, воскресному.

Длинная решётка… Стадион…

Праздник, и звонарь Борисоглебского

Рассыпает колокольный звон.

В храме оживлённое движение.

Бабушка разматывает шаль.

Блеск лампад, неспешное каждение.

Золотой алтарника стихарь.

Чтение Часов… Завеса движется.

Возглас… Переливы голосов…

Словно жемчуга на нитку нижутся

Драгоценных живоносных слов.

Воды Исповеди и огонь Причастия.

Слово пастыря – внимай и не дыши.

Пока живы – большего нет счастия,

Чуда – обновления души.

Рождественский пост

Пост Рождественский, тени синие.

Стали рощи, сады – нарядными.

Ветки тёмные в белом инее.

Новый год замигал гирляндами.

В магазин зайдёшь – оживление.

Есть подарки и угощения.

В храме слушают люди чтение.

Ждут прощения, очищения.

Лики светлые над лампадами.

А душа стоит, тихо кается.

Слёзы катятся, слёзы падают,

Словно шарики, разбиваются.

Богородица – в белых лилиях,

Свет свечей в стекле отражается.

Раскрывает священник Библию,

Говорит, что Христос рождается.

Пост Рождественский… Дни чудесные.

Снег искрится, переливается.

Мы – причастники! Мы – небесные!

В души наши Сам Бог вселяется!

От Чаши до Чаши

       "Прости нам, Господь,

             Прегрешения наши!

             И дай продержаться

             От Чаши до Чаши".

             Протоиерей Андрей Логвинов

Мы от Чаши живём до Чаши.

А родные блуждают в чаще,

А родные залезли в дебри

Заблудились в глухом неверье.

Мы их любим, и молимся молча.

Чтобы вышли из чащи волчьей,

На вопросы нашли ответы.

Чтобы выбрались души – к Свету!

В храме

Метель … Гремит на крыше кровля.

Тишь в храме. Отблески свечей.

Душа здесь прячется от ловли

От скрытных каверзных сетей.

Забыт компьютер, телевизор,

От мыслей разум не кипит.

В миру любой поступок – вызов.

А здесь зверинец мирно спит.

Спят страсти, тайные желанья.

Жизнь настоящая – проста.

И припадаешь с упованьем

К иконе кроткого Христа…

Середина зимы

Середина зимы. Тает снег.

Галки криком исходят истошным.

Растрезвонили всем о весне.

Дождь летит вместо снежной пороши.

В лужах рваные тучи плывут,

Сахарятся сугробов остатки.

Прошлогодней травы там и тут

Зеленеют косматые прядки.

Задыхаясь, старушка бредёт,

К сердцу плотно прижала ладошку.

Под водою – предательский лёд.

Но шагает она понемножку.

Мимо храма… Согнулась крючком,

Никуда-то от дум ей не деться.

А зашла бы – и стало легко…

И, быть может, растаяло б сердце.

Храм Божий

Храм Божий любит тишину.

Звон колокольный, праздничное пенье –

затихнут. В храме сумрачном одну

Молитву шепчешь пред иконой в умилении.

«Помилуй, Господи, Молитвами Твоей

Пречистой Матери…», и Очи Неземные

Глядятся в душу. Чувства нет новей.

Минуты странные, вне времени, немые.

Боюсь восторгов страстных, диких чувств,

Экстазов, озарений, восхищений.

Лишь умиление до слёз приходит пусть,

И радость тихая, и просьба о прощении…

Хор

Я слышу: хор мужской поёт

Под сводами старинной церкви.

Потоки света солнце льёт,

Но огонёчки свеч – не меркнут.

Иконы в ризах золотых.

Священник движется по храму,

Кадит. Мальчишечка, застыв,

Стоит благоговейно-прямо.

Особый мир… Высокий храм,

Где каждый вторит со слезами

Святым, божественным словам.

Кадильный дым над образами,

И дверь в алтарь – ворота в Рай.

…Пока глядим туда – отсюда.

Живи, душа. Не умирай.

И верь в Христа сильней, чем в чудо.

Ангельский хор

Чудесный хор с Небес спустился!

Он разом всех очаровал.

И сразу храм преобразился,

Как будто бы просторней стал.

Открылось Небо, кружат птицы,

И песнопения звучат.

Так дивно слушать, и молиться.

Сердца взволнованно стучат.

Господь послал нам дивных певчих!

И нет минут, и нет часов:

Готовы слушать бесконечно

Мы переливы голосов.

Храни Господь вас, Божьи птицы.

Вы только пойте, без конца.

Вы ж видите – светлеют лица,

И согреваются сердца!

Воскресные зарисовки

Сегодня в храме многолюдно.

Толпа, и повернуться трудно.

К иконам вовсе не пробраться.

Старушки к лавочкам теснятся.

Горит свечей медовых лес.

Звенят молитвы до Небес.

Пищат детишки слабым хором.

Все на мамаш глядят с укором.

Алтарник нынешний, Серёжа,

Свечу выносит осторожно.

Священник возглас подаёт,

И дружно крестится народ.

Вот исповедь, и к аналою

Приход придвинулся волною.

Старик взглянул на образа,

Потупил влажные глаза.

Вот у священника старушка.

И шепчет батюшке на ушко.

Подходят бледные девицы.

Отходят – розовые лица.

Переминается парнишка.

Второй стоит – уткнулся в книжку.

А третий крутит головой.

Похоже, в храме он впервой.

Ну вот, и детки, и мамаши

Идут, скрестивши руки, к чаше.

Причастников неровный ряд.

Алтарник держит красный плат.

У батюшки усталый вид.

Но он с амвона говорит.

Народ подходит ко Кресту

На нём распятому Христу.

Купель готовят, на Крещение,

И ждут, когда придёт священник.

Кадильный дым… Мерцают свечи…

Всем православным в храме – легче.

Уходят лишние проблемы,

Воочью видим – кто мы, с кем мы….

… У храма бабушки стоят,

И расходиться не хотят.

Соборование

Заполнен храм. Трепещут огоньки.

Звучат молитвы. Вкус вина и масла.

Душа недавно ныла от тоски.

Но здесь тревога без следа угасла.

Весь храм поёт! Молитвы фимиам

Струится в небо.

Каждый здесь – болящий.

Свои Кресты возносит к Небу храм.

Отрезок времени – святой, животворящий.

Мы выиграли этот краткий бой,

Став частью светлого церковного народа.

Придём домой, и принесём с собой

Сиянье глаз и тонкий запах мёда.

Рождество

Рождество приходит тихо,

Без грохочущих огней.

Засыпают зло и лихо,

Спит земля. Светло над ней.

Небеса поют, сверкают.

Над Россиею – мороз.

Тишина стоит такая,

Что услышишь шёпот звёзд.

А в далёком Вифлиееме –

Свет в пещере. Дышит вол.

В колыбельке спит на сене

Тот, Кто в мир сейчас пришёл.

Светлый-светлый, чистый-чистый.

С умиленьем смотрит Мать

На Христа. Звезда повисла,

Продолжая звать, сиять.

Пастухи шагают спешно,

В небе Ангелы поют.

Над Россией, белой, снежной,

Полумрак в Церквях, уют.

Что за чудо, что за милость:

Смотрят люди – среди роз

Богородица склонилась –

В колыбельке спит Христос.

Жарко свечи полыхают,

Льётся свет на аналой.

Хор тихонько запевает.

Пахнет мёдом и смолой.

Вифлеем уснул, но где-то

Всё идёт из дальних стран,

Освещён прекрасным светом,

Утомлённый караван.

Спешно движутся верблюды,

И, взволнованны, волхвы

Откровенья ждут и чуда,

Богу шлют они хвалы…

…Сквозь века проходит лучик,

Замирают все слова.

Ничего нет чище, лучше

И прекрасней – Рождества!

Лазарь

Господь заплакал: выходи.

И вышел он, потусторонний,

Из злобы адовой бездонной.

Толклись рыдания в груди.

Он не смеялся, говорят.

Служил, и помнил бездны ада.

И знал, что ничего не надо

Душе, а только Божий взгляд.

Познав отчаянье и страх,

Он знал – земное не спасает.

Лишь словом Божьим оживает

Душа в греховных пеленах.

Неразмываемая радость

Неразмываемая радость,

Когда звучат слова псалмов,

И голоса звучат, сливаясь,

Вибрируя… Не зная слов,

Душа поёт, звенит ответно…

Взгляд поднимаешь – из окна

Струятся вниз потоки света,

Сияет дыма пелена,

Слоится… Батюшка с кадилом

Обходит храм… а хор – поёт…

Откуда-то приходят силы,

Старушка древняя – встаёт.

Она с клюкой – как знак вопроса.

Полупрозрачная почти.

Её лучи пронзают косо…

Младенчик розовый кричит,

А мама, в беленьком платочке,

Его качает на руках.

Старушка – снова в уголочке,

Душа витает в облаках.

Причастья Чаша! Жизни жаждет

Серьёзный, праздничный народ.

Отходит – и сияет каждый!

И радость тихую несёт!

После Всенощной

Из храма выйдешь – зябко, сыро.

Декабрьский дождь и фонари.

Молитва в сердце не остыла,

Жива до утренней зари.

А рано утром – Литургия!

И души снова в храм летят.

И наши помыслые благие

Все искушенья победят!

Вербное

Вербное воскресение.

Вербы сияют в руках.

Солнце лучится весеннее.

Служба – светла и легка.

Хор наверху заливается,

Хочется петь и летать.

Небо к земле наклоняется,

Чтобы излить благодать.

Ходят алтарники чинные,

Словно спустились с Небес.

Их одеяния длинные –

И переливы, и блеск.

Словно небесные вестники,

Медленно входят в алтарь.

С завистью смотрят ровесники:

Им бы примерить стихарь…

Ну а старушки иссохшие,

Вербы зажав в кулачках,

Светленькие и хорошие,

Молятся на облачках.

Уже Господь грядёт

Уже Господь грядёт в Иерусалим.

Ученики скорбят, томятся страхом.

Молва сгущается, полощется над Ним,

И горизонт до белизны распахнут.

Всё впереди: «Осанна!», Крестный Путь

Среди толпы, до впечатлений жадной…

Последнее желание вздохнуть

Всей грудью, судорогой сжатой…

О, Господи! Как близко всё сошлось:

И Благовещенье, и Смертная Дорога…

В последний раз стучится в души Гость.

Впустите Бога!

Вербочки

Вербочки жемчужно отливают.

Каждая душиста и легка.

В синеве небесной проплывают

Радуясь, сияя облака.

Сам Господь, как Странник, на осляти

Под ликующие возгласы грядёт.

Зная о предательстве, распятьи,

Благостный и любящий – идёт.

Не обманется душа: светло и жданно

Ото сна пробудится земля.

Запоют восторженно «Осанна!»

Солнцем озарённые поля.

Троица

Ель зелёненьких ёжиков нянчит на ветках.

Шишки рыжими гроздьями густо свисают.

Истекают смолою. Нагрянуло лето.

В небе влажном кружит голубиная стая.

Дождь прошёл, и уже лучезарится солнце.

По прямой, деловито, летают вороны.

Нынче звон колокольный без устали льётся.

Нынче Троица, вот и разносятся звоны.

А больные стоят у раскрытых окошек.

Тучи в небе гуляют, и дышат деревья…

И даётся уставшим надежды немножко.

И, что искра в груди, просыпается вера.