Выжить и не сойти с ума. После потери ребенка

Пережить невиновность*

Можно бороться за присутствие счастья в жизни.

А в жизни горюющего родителя случается борьба за отсутствие.

Борьба за отсутствие БОЛИ.

Иногда на фоне этой борьбы возникают ВОЙНЫ. Войны за право эту боль не чувствовать. За то, чтобы избавиться от боли. Избавиться от нее любым путем. И тот, кто своим уникальным способом от боли освободился, может очень агрессивно свой способ освобождения защищать.

Но об этом чуть позже.

Пути избавления от боли разные.

Расскажу подробнее.

Каждый человек выбирает себе свою стратегию выживания.

И свой способ НЕ чувствовать боль.

На каждом из уровней проживания горя способы могут меняться. Поэтому горюющие родители, находящиеся на разных этапах своего горевания, могут очень сильно не понимать друг друга.

Потому что с каждого этапа проживания горя видно только какую-то ЧАСТЬ всей картины горевания.

Остальные части всей картины НЕ ВИДНЫ.

Горюющий родитель осваивается через какое-то время на очередном островке горя и иногда даже создает себе на нем ситуацию предсказуемости и безопасности.

Но ТОЛЬКО на этом островке. Думать или даже подозревать о том, что этот островок – еще НЕ ВСЕ горе, обычно просто невозможно.

В пределах общения может появиться другой горюющий родитель, который говорит тебе, что все не так и горевать надо по-другому, а если делать это определенным образом, то будет не так больно и одиноко.

Я сама бы себя не поняла год назад.

Плохая новость: весь путь горевания каждому из нас надо пройти самостоятельно.

Хорошая новость: есть уже известные лайфхаки, как можно это сделать, от тех, кто идет впереди. Вопрос: подойдут ли эти лайфхаки вам?

Горюющие люди, находящиеся на разных этапах проживания горя, могут не понимать друг друга.

У каждого происходит начало, развитие или финал индивидуальной трагедии. Наши чувства очень похожи, все испытывают боль в той или иной степени. А пути выхода из боли у всех разные. Один раз обретя свой путь облечения, хочется использовать его раз за разом.

Только через какое-то время облегчение вдруг начинает таять. И приходится искать новый путь.

Обязательно найдется человек, который знает, КАК ПРАВИЛЬНО.

И этот человек будет давать готовые способы выхода из боли.

Часто он будет одет в «белое пальто».

Потому что хочется доказать самому себе, что именно ТАК нужно поступать. Чтобы избежать новой волны боли. Потому что уже подбирается ощущение этой волны.

Для меня есть неприкосновенные люди, к которым я чувствую много любви: родители, потерявшие детей. Но не все из них могли понять мой способ освобождения от боли.

Мой способ освобождения от боли – помогать таким же, как я. Я и сейчас этим занимаюсь.

Так я помогаю самой себе.

А у кого-то способ освобождения от боли – в обвинении и агрессии по отношению к другим. Я очень их понимаю, потому что у меня много боли и ярости. Но я против того, чтобы боль и ярость оборачивались против своих.

Однажды в группе меня обвинили в том, что я делаю бизнес на горе. «Странный бизнес, – подумала я, – если с моей стороны только вложения денег и времени». В группе разгорелся конфликт между теми, кто обвинял меня в выгоде от того, что я делаю в поле родительского горевания, и теми, кто рассказывал, сколько я делаю, и призывал передо мной извиниться.

Я тогда очень удивилась, почему кипят такие страсти. Я подумала, что боль накапливается и ее просто надо куда-то выплескивать. А потом поняла, что дело не в этом.

Просто у каждого своя правда в освобождении от боли.

У кого-то это религия и церковь. У кого-то – уход в светлый мир грез. У кого-то – обвинение всего мира.

И от этого приходит облегчение.

Мой способ не подходит другим горюющим родителям, а мне не подходят какие-то их способы.

Но в одном мы едины – мы все хотим освободиться от огромной боли внутри.

И больше всего мы хотим вернуть своих детей. Чтобы было как раньше. Мы просто не знаем, КАК это сделать, потому что такого метода не существует.

Мы находимся в ситуации без положительной обратной связи. И ищем, будто слепые котята, варианты решения задачи, у которой решения нет.

И любая самая минимальная находка в этой области может претендовать на Нобелевскую премию.

Потом ко мне пришло еще одно понимание.

Один из самых больших квестов после смерти ребенка – это пережить собственную невиновность. Пережить ситуацию, когда произошла трагедия, очень больно, но при этом НИКТО НЕ ВИНОВАТ.

Пережить свою НЕВИНОВНОСТЬ иногда еще сложнее, чем ВИНУ.

Потому что структура справедливого мира при этом разрушается. Как и причинно-следственные связи.

Именно поэтому большой части социума проще исключить горюющих родителей из вида, чем находиться рядом.

Кому понравится рушить идею справедливости и смысла жизни?

Чтобы пережить как свою ВИНУ ВЫЖИВШЕГО, так и свою НЕВИНОВНОСТЬ, часто требуется кого-то обвинить.

Потому что ДОЛЖЕН БЫТЬ КТО-ТО ВИНОВАТ!

И тогда под руку может попасть другой, НЕ ТАК горюющий человек. А пережить идею того, «что никто ни в чем не виноват», бывает почти невыносимо.

Но в большинстве случаев смерти ребенка это ужасная правда.

Похоже, не виноват даже Бог, создавший мир, где умирают дети.

Поединок мифов и любви**

Хочу написать про фразу, которую слышу вокруг себя постоянно.

Это фраза «Отпусти!».

Далее я слышу доводы в пользу того, что мне надо отпустить мою дочь.

Про перинатальные утраты мне такого не говорили. Видимо, считается – то есть это миф, – что там нечего отпускать.

Я верю, что существует какая-то известная шаманам концепция о том, что с душой умершего ребенка надо проститься. Чтобы он двигался дальше по своей траектории.

Но МОГУ ли я отпустить?

Чтобы отпустить, надо быть тем, кто ДЕРЖИТ. По ту сторону границы миров распоряжаюсь явно не я. Так как я могу держать?

Я не путаю себя с Богом. Бог есть, и это не я. Я не создавала эти правила перехода между мирами. Соответственно, и держать я не могу по сути положения вещей.

Что может держать связь между мирами? Что проникает сквозь границу жизни и смерти?

ЛЮБОВЬ.

ЛЮБОВЬ К УШЕДШЕМУ РЕБЕНКУ.

Может ли любовь ДЕРЖАТЬ? Безусловная любовь – НЕТ. Безусловная любовь, по сути, является тем состоянием и чувством, когда тому, кого любишь, желаешь того, что хорошо для этого человека.

А именно опыт этой любви испытывают горюющие родители. Об этом я подробнее написала в главе «Электростанция любви к невидимому». Следите за моей логикой?

Горюющий родитель может любить ушедшего ребенка только БЕЗУСЛОВНО. Просто другой возможности у нас нет. Любить то, что не можешь обнять, потрогать, получить обратную связь, можно без всяких условий.

И вот эта безусловная любовь проникает сквозь границу жизни и смерти. Это любовь, которая не способна к манипуляциям и удерживанию. Она не ставит условий, не требует, не ждет, а это означает, что она радуется любому варианту развития событий, который является хорошим для ушедшего ребенка.

То есть уходить НЕ ХОТЯТ наши дети? Получается, нам надо их ПРОГНАТЬ?

Вы продолжаете следить за логикой? Ведь она здесь очевидна. Возможно, в том мире нет логики (скорее всего), но фразу «Отпусти!» я слышу в ЭТОМ мире. Не в ТОМ.

Так как я могу отпустить то, что мне НЕПОДВЛАСТНО? А что, если уходить не хотят наши ДЕТИ? И решаем, уходить или нет, НЕ МЫ?

Буду ли я поступать против воли своего ребенка даже ради его блага? Возможно, если буду твердо уверена, что это благо. Пока уверенности нет.

Если моя дочь хочет быть рядом со мной, я готова дать ей эту возможность.

Конечно, не хватает информации. Есть господствующая точка зрения о том, что НАДО отпустить. Куда отпустить – никто толком не объясняет, и это тайна, покрытая мраком.

В новую жизнь. В реинкарнацию. В перерождение.

Если она захочет, она может идти туда, где ей лучше. Наша связь от этого не изменится. Она просто есть. Я чувствую ее. Я чувствую огромную любовь к ней. И для этой любви нет преград из расстояний и границ миров.

Неужели надо РАЗЛЮБИТЬ наших детей, чтобы они стали свободными? Неужели они СТРАДАЮТ от нашей любви?

Еще одна фраза, которую часто можно услышать, призывает не плакать, потому что от этого плохо твоему ребенку. То есть срочно стань снова нормальным, вернись в норму. В своей книге «Тебе больно, и это нормально» об этом очень хорошо пишет Меган Девайн.

Получается, срочно прекрати чувствовать боль! Это неприлично! И твой ребенок страдает, видя, как ты убиваешься!

Кто-то из горюющих родителей может перестать испытывать боль по команде? По команде из разума? Я не могу.

Мне кажется, это еще один повод лишний раз обвинить родителя в горе. Красивый повод: тебе плохо, ты же виноват в этом, а страдают дети.

Дети уже в лучшем мире, страдают горюющие родители. К чему я пишу об этой уже много раз проговоренной теме?

К тому, что есть парадигма забвения, и в последние десятилетия она стала господствующей, к моему удивлению, не только на территории бывшего СССР, но и на Западе.

А есть парадигма памятования. Когда не надо отпускать и забывать, не надо переставать испытывать боль. В этой парадигме хорошо установить новую связь с ушедшим ребенком. Создать новые отношения с ним после его смерти. Доделать незавершенные дела между вами. Проговорить «back story» ваших отношений при жизни ребенка и очистить поле для нового витка.

Обратной связи на этом витке будет немного, но будет много любви.

Мне куда больше откликается эта парадигма.

В моей квартире висят фото дочери, одно фото всегда в моей сумочке. По дому бегает собака, о которой когда-то она мечтала. И я продолжаю красить волосы в розовый цвет, потому что Каролине так нравились мои розовые волосы.

Так я выражаю любовь к ней, а не держу ее. Я просто остаюсь в материальном проявленном мире в поле своей безусловной любви к ушедшей дочери. И я не хочу делать что-то, чтобы «отпустить» ее.

Я просто ее не держу. Я ее люблю. И в том, что я проживаю, я хочу быть аутентичной. Я проживаю то, что проживается.

Мне кажется, с той стороны границы очень видна ложь, ее невозможно замаскировать.

Я не хочу притворяться, что мне хорошо и я не чувствую боли после потери дочери. Я не хочу врать ни себе, ни ей. И жить полной жизнью, пока живется, даже если эта жизнь наполнена горем. С нашими ушедшими детьми мы связаны навсегда.

Просто мы живем по разные стороны границы, и только для нашей любви никаких преград не существует.

Тело не справляется. Как помочь себе?**

Когда человек проживает горе, он попадает в ситуацию жесткого биошока.

Согласно биологическому декодированию, состояние биошока характеризуется четырьмя основными признаками.

• Он происходит внезапно.

• Он проживается в одиночестве.

• Сила проживаемых эмоций чрезмерна для человека.

• У ситуации нет решения.

Я хочу рассказать вам более подробно о свойствах биошока. Возможно, вы узнаете себя в этом описании.

Внезапность

Есть несколько видов горевания.

Например, горевание, растянутое по времени. Когда ребенок долго болеет и лечится. Биошок может наступить в момент оглашения диагноза или намного позже. В любом случае родитель такого ребенка будет верить до последнего, что его ребенок выживет. Как и любой человек почти до конца вряд ли верит, что он действительно умрет.

Горевание размазывается по времени волнами – то больше, то меньше. Чем больше надежда на выживание, тем меньше горя внутри родителей.

Когда же происходит ухудшение, родители снова падают в пропасть страданий.

Горе в острой фазе конечно. Оно выходит порциями раз за разом. Иногда, когда ребенок умирает, родители чувствуют облегчение и завершенность. И вместе с этим ярость на Бога и на весь мир, в котором дети могут мучиться и умирать раньше родителей.

Есть горевание внезапное.

Когда вчера еще все было хорошо, а сегодня твоя жизнь рассыпалась как карточный домик. И в этой ситуации биошок более жесткий. Будто аварийная посадка самолета в условиях урагана.

Основоположник новой германской медицины Рик Герд Хамер даже вывел «закон раковой опухоли»: если в течение шести месяцев после сильного биошока психика человека не находит решения, то возникает онкологическое заболевание.

И я поставила себе дату – 15 декабря. Поскольку рак до этого мне уже три раза диагностировали. Потом я работала над собой разными методами – самостоятельно или с помощью коллег-психотерапевтов, после чего диагноз снимали. В каждом случае четко прослеживалось правило шести месяцев.

По мере приближения 15 декабря я прислушивалась к себе…

Меня спасло чудо. Но о нем позже.

Насильственная смерть ребенка вызывает сильный биошок в теле. Это всегда непредсказуемо. И после этого рушится весь мир.

Одиночество

Все, что замкнуто в одиночестве, не имеет выхода наружу.

Горе при потере близкого человека, особенно ребенка, имеет одну особенность: оно проживается в одиночестве всегда.

Даже когда любящая пара теряет ребенка, каждый из родителей остается со своим горем наедине. И иногда способ и скорость его проживания не совпадают, поэтому так много отношений не проходят испытание утратой ребенка.

Каждый человек строит отношения со своим горем, оно внутри него как в капсуле. Или сам человек закапсулирован внутри горя.

Горе одиноко. Всегда.

После трагедии из моей жизни пропало около 80 % окружения. Возникло и продолжает присутствовать ощущение перехода в другую реальность, в параллельную вселенную. И ты там один.

Иногда ты видишь рядом такие же капсулы горя, и с ними есть возможность взаимопонимания. Остальной мир отворачивается и закрывает глаза, словно тебя не существует.

Именно поэтому, когда происходит массовая катастрофа, на место выезжают психологи по чрезвычайным ситуациям. Чтобы сразу поговорить с человеком.

Горе часто надо просто выговорить. Говорить, говорить, говорить, и все, что необходимо, – это свободные уши в состоянии присутствия.

Чрезмерность

Горе от потери ребенка чрезмерно для любой психики.

Хочу вернуться к фразе «Выжить и не сойти у ума». Эту фразу мне подарила Ольга Коляда, моя коллега, десять лет назад потерявшая сына. Она очень поддержала меня после смерти дочери.

И примерно через месяц после трагедии мы говорили в одном из мессенджеров. Я написала Ольге, что не справляюсь. Передо мной стоит огромное количество задач, но очень мало сил; я пока с трудом передвигаюсь и не знаю, что делать.

В ответ на это Ольга написала: «У тебя в данный момент может быть только одна цель: выжить и не сойти с ума».

Сходят ли люди с ума?

Мы мало знаем об этом, потому что часто после такого этих людей мало кто видит. Они находятся на лечении. По моим ощущениям, я была на грани. Мозг просто отключался, я частично воспринимала реальность. Этому, несомненно, помогали антидепрессанты.

Про «выжить» и «закон онкологии» я уже написала выше. Известно, что часто наблюдаются случаи, когда партнер уходит за умершим любимым. И не все родители умерших детей выдерживают.

Телу надо помогать выживать.

И здесь я нашла для себя выход именно в телесных практиках: массаж, расслабляющие упражнения, иглоукалывание. Ко мне приехали несколько знакомых массажистов в первые недели после трагедии. Они дарили мне свои сеансы, и я хотя бы немного начинала чувствовать тело.

Я очень благодарна за это Наталье, Артёму и Эрендире.

Второй способ пришел позже. Это женская красота и ухоженность.

Когда женщина теряет ребенка, она вряд ли будет выглядеть красиво. Фильмы, показывающие так привлекательно страдающих матерей, врут.

Женщина в горе будет заплаканной, с впавшими потухшими глазами, словно не в фокусе, расплывающаяся по краю этой реальности. Женщина будто растворяется в горе и теряет очертания.

Ухоженная женщина всегда здесь. Она заземлена. Она в мире.

И это тропа назад, в мир живых.

Через месяц в дом, где я жила, приехала Марина и сделала мне маникюр. Я поняла, что слабой струйкой ко мне возвращается прошлая жизнь, которой, казалось, уже никогда не будет.

Когда Даша предложила мне в качестве подарка день красоты в салоне, где она работала, я сначала не знала, как реагировать. Я вышла из салона с цветным маникюром и педикюром. Мне сделали массаж. А еще через несколько дней дома Даша покрасила мои волосы.

На тот момент после похорон прошло всего несколько дней.

Я начинала собирать себя миллиметр за миллиметром.

Отсутствие решения

Для смерти нет решения. Особенно для смерти ребенка.

Смерть родителей ожидаема и закономерна. Скоропостижная смерть жестока. И чем младше ушедший в другой мир, тем громче звучит крик: почему?

Это первый возглас отчаяния всех горюющих родителей. На него нет ответа. Потому что нет правомерности такого вопроса. Искать ответ на «почему?» означает оставаться в позиции жертвы и пытаться последними усилиями разрушенных надежд контролировать этот мир.

Если это уже произошло, я проконтролирую ситуацию хотя бы тем, что объясню для себя, почему так вышло, найду цепочку событий, отмотаю назад все причинно-следственные связи и тогда смогу сделать так, чтобы больше никогда – слышите, никогда! – такой ужас со мной не случался.

Похоже на детское магическое мышление.

Человек в остром горе почти всегда совершает регресс в состояние ребенка, как физически, так и эмоционально.

Вопрос «почему?» высасывает из горюющего энергию, так как в нашей реальности ответа нет.

Можно прочитать книги, похожие на «План твоей души» Роберта Шварца, где говорится, что на все у нас есть план, еще до воплощения. И мы договорились с душами детей о том, что они уйдут рано, а мы проживем через это какие-то важные изменения. Можно верить, что однажды мы узнаем о высшем смысле всего произошедшего.

Но не здесь, не в этом мире.

В этом мире ответа нет.