Kitobni o'qish: «Половинка»

© Гусейнова О., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Иллюстрации в тексте О. Гусейновой

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

***

Хочу выразить огромную благодарность своей любимой помощнице Вере Борисковой за совместную работу над этим романом. Ты – мой главный подельник и помощник на литературном поприще!

Пролог

Снег! Белым-пребелым, то искрящимся на солнце до рези в глазах полотном, убегающим за горизонт, то колючей, завывающей, пронзительной вьюгой снег отхватил приличный кусок мира. Трудно поверить, что еще несколько лет назад красное солнце вставало из-за высоких, почти черных горных вершин. Теперь же они предстают перед редкими здесь путниками и малочисленными местными жителями белоснежными пугающими пиками.

Снег! Когда-то свежевыпавший и пушистый, он неизменно радовал глаз в преддверии праздника Нового года, во время которого люди отдыхали и позволяли себе немного безделья и посиделки у горячего очага или камина.

Снег! Раньше был желанным гостем, особенно для любителей покататься на санках и лыжах, был временным явлением, теперь же – постоянным. Врагом и захватчиком, не знающим пощады.

Большой военный форт Тартус среди этой отнюдь не радующей белизны кажется последним оплотом, одиноким воином, готовым стоять насмерть, понимая, что отступать некуда, а победа призрачна. Вокруг его древних, серых, испещренных непогодами и оружием, но достаточно крепких стен еще темнеет земля, но уже стылая, с клочками пожухлой травы, покрытой утренней изморозью.

Четкая разделительная черта, будто кто-то межу провел между поздней осенью и зимой, расставив палки-вешки, терялась на горизонте. А для устрашения этот «кто-то» еще и расписал палки замысловатыми рунами. Вдоль этой границы между темной землей и заснеженной медленно двигались два конных всадника в светло-серых плащах. По их ссутуленным спинам было видно, что они несут тяжелую службу и сильно устали. Но тем не менее бдительности стражи не теряли.

Внезапно за чертой закрутилась пара снежных смерчей – и мужчины напряглись, твердой рукой удерживая лошадей на месте. А уже в следующее мгновение смерчи обернулись жуткими белыми монстрами, которые ринулись на людей. Руны, начертанные на палках, вспыхнули ослепительным светом – и кровожадные твари словно врезались в невидимую стену, откинувшую их назад. Встать монстры не успели, их испепелили молнии, посланные вслед всадниками – магами, охранявшими границу между зимой и осенью.

Убедившись, что угроза миновала, стражи по-прежнему размеренно продолжали службу, периодически останавливаясь у магических вех и проверяя работу охранных заклинаний.

Центральная сторожевая башня Тартуса на несколько десятков ярдов возвышается над землей; каменная крепостная стена испокон веков исправно защищает обитателей форта. Правда, совсем скоро даже самые высокие и толстые стены не помогут.

На площадке центральной башни у каменного парапета замерли двое, словно олицетворяющие собой противоположности. Один, седовласый мужчина в светло-сером, украшенном дорогим серебряным шитьем и подбитом лисьим мехом плаще, с трудом удерживал приличествующую его сану маску бесстрастия на благородном лице, отмеченном печатью многих прожитых лет. Ныне правящий Королевством Дармаш Бариус Семнадцатый, достойный представитель династии Даранов, глядя потускневшими, выцветшими от старости голубыми глазами на унылый окружающий пейзаж, как никто другой ощущал зимнюю стужу – холод, изо дня в день вымораживающий его сердце и душу. Достойного правителя заботило будущее своего народа.

Другой, вернее будет сказать иной, – высокий, статный, широкоплечий мужчина, также с ног до головы закутанный в плащ, но в черный, льнувший к его фигуре, словно живой. Королю никак не удавалось рассмотреть лицо своего собеседника под низко надвинутым капюшоном.

Ветер злобно набрасывался на мужчин, рвал полы плащей, настойчиво пробираясь к телам. Но оба, не обращая внимания на его потуги, смотрели на подступавшую к форту зиму и мелькавших за магической границей тварей.

– Ваши люди попусту растрачивают силы, – заметил таинственный гость короля.

– Я могу их понять, – спокойно ответил монарх. – Как сдержаться, когда знаешь, что хозяева этих тварей уничтожают твою родину? Все, что ты знал и во что верил.

– Незачем тратить ценный ресурс на злость и пустую месть, – шелестящий голос одетого в черный плащ мужчины, который не смогло приглушить даже завывание ветра, словно наждаком по оголенной коже прошелся по нервам короля.

Бариус Семнадцатый обернулся и посмотрел в глаза своему собеседнику, правда, тут же внутренне содрогнулся, что, к его чести, не отразилось на лице. Хотя за пятьдесят лет правления он повидал разное: и бунты, и предательства, одержал победу в нескольких войнах, получив приставку Отважный к имени, но вид этого нелюдя даже не настораживал, а откровенно пугал.

Под черным капюшоном иного словно сама тьма клубилась, в какой-то момент рассеивалась и являла монаршему взору почти человеческий лик. И все же непосредственно общавшемуся с ним королю и его приближенным еще ни разу не удалось четко рассмотреть представителя загадочного народа – риирца, черты лица которого искажались, менялись в тот момент, когда кто-либо из королевской свиты или стражей форта пытался сфокусировать на нем внимание. Только глаза риирца неизменно оставались ярко светящимися, завораживающими, словно в омут затягивающими любопытствующих людей.

Вот и сейчас бледно-голубой, как воды ледяного северного озера, взгляд будто пронзил Бариуса, выстудил внутренности до опасного трепета перед чуждым, мало известным людям, могущественным созданием.

Хорошо, что старый король обладал стальной волей и бесстрашным сердцем.

– Вы правы, уважаемый Хейго, но я могу понять своих людей.

Темный кивнул и вновь устремил взор в сторону белоснежных вершин, вернувшись к главной теме разговора:

– Когда их доставят сюда?

– Мужчину – уже завтра, девушку – через три дня, – вернув за несколько мгновений утраченную уверенность, ответил король. – Вы отправитесь сразу или нам что-то еще необходимо подготовить?

– Ваша задача подготовить ключ, чтобы она работала с нами и не сопротивлялась. На территории белых будет и так слишком много сложностей, чтобы мы отвлекались на нее.

– Этот вопрос мы решим, – сухо пообещал Бариус. – В конце концов, от исхода кампании зависит существование моего королевства… И всего нашего мира.

Темный по имени Хейго обернулся и внимательно взглянул на короля. Края его капюшона трепетали на ветру, который будто не ткань пытался сорвать с головы Хейго, а развеивал тьму. Хотя Бариусу точно известно: риирцы, подобно людям, состоят из плоти и крови, но «проявляют» себя, когда сами того хотят.

– Я надеюсь, представители правящих династий надолго запомнят наше содействие и выполнят обещанное.

– Мы скрепили клятву кровью! – не без возмущения напомнил Бариус. – Каждый представитель высшей власти из двадцати девяти оставшихся на Эйре государств. Вам не о чем беспокоиться.

Неуловимые черты лица темного дрогнули в усмешке перед тем, как он поведал:

– Мы изучили вашу историю, ваше величество, именно поэтому доверяем лишь клятвам на крови, скрепленным смертельными обетами. Нас слишком мало, чтобы рисковать своими жизнями, но мы готовы спасти ваш мир. Взамен ваша сторона должна выполнить условия договора. Каждый второй, вне зависимости от сословия, – теперь наш! По закону! И не дай боги людям нарушить договор – белые покажутся вам игрушками…

Бариусу Семнадцатому, возможно, последнему королю Дармаша, не пришлось отвечать на неприкрытую угрозу – за спиной раздался шум. Королевская охрана, бряцая оружием, торопливо расступилась от открывающегося в пространстве искрящегося портала. Оттуда вышли трое высоких мужчин-магов в светло-серых плащах, низко поклонились своему королю, затем темному и, получив дозволение, доложили:

– Ваше величество, клятвы принесены, высочайшие представители всех правящих династий подписали договор кровью. Артефакт и грамоты забрали… риирцы.

Темный на насколько мгновений замер, словно прислушивался к чему-то, затем мрачно усмехнулся и кивнул людям:

– Договор состоялся! Через три дня я вернусь сюда за ключом и грузом.

Старый король и его охрана невольно вздрогнули, когда риирец, не утруждая себя церемонным прощанием, крутанулся темным вихрем и растворился тьмой под недовольный шепот одного из светлых магов:

– Что белые, что темные – не знаешь, кто хуже…

Глава 1
Холодное лето. Неожиданный визит

Протягивая личной служанке баронессы Риоли большую корзину, доверху наполненную пухлыми холщовыми мешочками с целебными сборами, я предупредила:

– Вот заказ леди Риоли. Лара Дарина, передайте ей, что отвар ланики нужно добавлять в горячую воду и принимать с ним ванну не более четверти часа. Иначе результат получится обратный против ожидаемого.

– Непременно передам, вашество Оливия. Госпожа сделает в точности, как вы велели. Вчера барон удивлялись, что его супруга неожиданно помолодели да похорошели. Вы бы видели, леди Риоли после похвалы будто еще пару десятков годков сбросили! Наш-то лар почти столько же ее не замечали. А тут…

Я улыбалась, слушая пухленькую невысокую женщину в безупречно белом накрахмаленном чепчике, с круглым веснушчатым лицом и лучистыми, голубыми, восторженно сверкающими глазами. Она еще некоторое время пересказывала слухи об аристократических семьях Дармаша, сплетни и городские новости. За что я, по обыкновению, отблагодарила ее небольшим пузырьком с целебным снадобьем.

Мы вышли из тени яблони, в густой листве которой зрели едва завидневшиеся плоды, и, радуясь теплому летнему дню, медленно брели к калитке, ведущей на улицу. Лето только началось, и Дарина не захотела пройти в дом, мол, «в хорошую погоду грешно сидеть в четырех стенах, хочется подышать среди такой благости».

– Что-то много новостей в последнее время, – вслух задумалась я, выслушав словоохотливую собеседницу.

– Что вы, вашество Оливия, просто затворницей живете, а жизнь на месте не стоит, как говорит моя хозяйка. Вчера вот в королевском дворце суматоха была. Говорят, чуть ли не половина королей Эйра понаехала, причем все по секрету, тайно… – с придыханием поведала Дарина. – Да кто ж такую суету пропустит? Во дворце охраны столько понабилось, что прислугу потеснили, а то и выгнали на конюшню.

– Может, военный договор заключают? – осторожно предположила я, не желая углубляться в больную для меня тему.

– Ой, не знаю, не знаю. Да и не нашего ума это – про королевские тайны рассуждать! – Дарина пожала округлыми плечами, поправила на сгибе руки корзину и виновато округлила глаза: – Ой, вашество, простите меня, бабу глупую…

Внутренне я горько усмехнулась, но нарисовала на лице улыбку и спокойно ответила:

– Не беспокойтесь понапрасну. Вас, наверное, баронесса заждалась. На носу королевский бал, где она непременно хочет блистать. Как в прежние времена.

– В очень далекие времена, – хихикнула Дарина, быстро забыв о неловкости.

Прощались мы, довольные друг другом. Проводив милую гостью за калитку, я кликнула Пушистика, здоровенного черного мастифа. Пес моментально примчался, за что я ласково потрепала его по лохматым бокам и неторопливо, раздумывая о причине, вынудившей королей срочно собраться в столице Дармаша, рассеянно поглядывая по сторонам, пошла обратно.

Поселившись не на центральной, но на одной из самых длинных столичных улиц с добротными, утопающими в яблоневых садах домами зажиточных горожан, я несколько месяцев жила впроголодь, потому что потратила все имевшиеся на тот момент деньги. И хоть корила себя за непозволительное расточительство, со временем убедилась: правильно поступила. Ведь главное достоинство моего поместья – большой участок плодородной земли, на котором я, будучи магом земли, занимаюсь не только садоводством и огородничеством, чтобы прокормиться, но и выращиваю цветы и целебные травы на продажу.

Работаю довольно успешно, не зря же считаюсь одним из сильнейших магов на Эйре. Сад, огород, цветник – каждый клочок земли за моим забором цветет и благоухает с ранней весны до поздней осени. Раньше, чем у соседей, созревают фрукты, ягоды и овощи. Конечно, образцово ухоженное поместье – лицо моего дела и средство к безбедному существованию. Теперь в дармашской столице каждый целитель или знахарка, любая состоятельная горожанка, желающая омолодиться, знают, где можно купить самые привередливые, редкие травки или целебные сборы.

Все еще рассеянно, испытывая странную тревогу, я мягко отстранила расшалившегося Пушистика, толкавшего меня в бедро лобастой головой, призывая поиграть. Обвела взглядом свое скромное темное платье – добротное, с длинными рукавами и подолом, на ладонь не достающим до земли. Подобные носят простые горожанки да деревенские женщины. В саду и в доме в таком работать удобнее. Но от одежды простолюдинки оно отличается красивой вышивкой и изящным кроем, подчеркивающим тонкую талию и высокую грудь.

Не обнаружив на платье приставучей собачьей шерсти и какого-нибудь еще не менее прилипчивого садового мусора, почесав настойчивого пса за ушами, я тряхнула головой, отгоняя тяжелые думы, и решительно направилась к грядкам. Работы достаточно, не в моем положении позволять себе праздность. А думать можно, пока заняты руки в специально связанных зимой для садовых дел перчатках.

Лето нынче наступило поздно и пока не баловало теплыми деньками, как сегодня, добавляя мне душевной боли и беспокойства о будущем. Ведь каждый житель Дармаша понимает, о чем это говорит и к чему ведет.

Солнце за день согрело все вокруг. Я увлеченно копалась в земле, чувствуя, как испарина покрывает лицо и пот течет между лопатками, но не испытывала неудобства. Жизнь научила, что жар костей не ломит, в отличие от холода.

Пока рыхлила землю, высаживала рассаду, мой единственный друг и член семьи разлегся под деревом на спине и, вывалив язык между устрашающими клыками, громко, сыто сопел. Годовалый мастиф, еще не переросший возраст, когда собаки по-щенячьи играются со своим хвостом, даже таким непритязательным образом согревал мне сердце, вызывая щемящую нежность и невольную улыбку, стоило взглянуть на него.

Полив грядку, я отряхнула руки и встала, распрямляя затекшие ноги и спину. Поправила выцветшую широкополую соломенную шляпу, защищающую лицо от загара, удовлетворенно вдохнула полной грудью, наслаждаясь воздухом, напоенным ароматами целебных трав и множества цветов. Хорошо-то как!

Неожиданно Пушистик резко перевернулся на живот и настороженно зарычал, угрожающе оскалив клыки, а у меня за спиной прозвучал строгий, сухой мужской голос:

– Ее высочество принцесса Оливия Малина?

Я вздрогнула от неожиданности – никого не ждала и даже не слышала шагов пожаловавшего ко мне гостя, а обратившегося согласно титулу, официально тем более. С помощью бытовой магии быстро очистила перчатки и одежду, платком вытерла лицо от пота, затем, неосознанно задрав подбородок и распрямив плечи, спокойно обернулась. И удивилась еще больше, насторожилась, увидев троих магов. Вернее, боевых королевских чародеев – высоких, суровых, закаленных воинов в светло-серых длинных плащах с вышитым на груди золотым знаком солнца, одним своим видом внушавших трепет и почтение окружающим.

Шикнув на рычавшего пса и скомандовав «К ноге!», тщательно сохраняя бесстрастное лицо, хорошо поставленным в бытность во дворце голосом я ровно ответила:

– Вы правы, я принцесса Оливия Малина, с кем имею честь, лары? Чему обязана вашим визитом?

Трое воинов с обветренными строгими лицами – надо думать, служба у них суровая, возможно, и с границы прибыли – так же бесстрастно взирали на меня, но в их глазах отразилось удивление моим совершенно не аристократичным нарядом и – ненависть. Жгучая, неприкрытая, обидная. Видимо, им в голову прийти не могло, что даже про́клятая Эйром принцесса снизойдет до положения садовницы, знахарки и торговки. Но выбирала свой путь три года назад не я. Мое будущее определили другие.

Причину истовой ненависти к себе – представительнице королевской династии Малина – понимаю, хоть и не могу принять до сих пор. Лично я не заслужила этого, даже от королевских магов, несущих тяжелую службу на границе. Несмотря на то что те ежедневно сталкиваются с опасными порождениями белых и поддерживают ее благодаря своей силе.

Внутри все сжалось от страха, но внешне, надеюсь, я даже бровью не повела. Суровым взглядом меня не устрашить. И не такое видела. И все же отдавала себе отчет, что надеяться на защиту Пушистика по меньшей мере наивно. Если эти маги сочтут нас угрозой королевству Дармаш, от них ни меня, ни пса ничто не спасет.

Один из воинов коротко, вопреки принятому к моему высокому статусу обращению, кивнул и четко, по-военному коротко сообщил:

– Вам надлежит собраться сей же час, мы сопроводим вас к его величеству Бариусу Семнадцатому.

Я похолодела. Мной, опальной принцессой уже не существующего королевства, не интересовались несколько лет, более того, старательно забыли и вычеркнули из светской жизни все Высокие Дворы. А сейчас вдруг вспомнили? Поэтому насторожилась:

– Уважаемые лары, я могу узнать причину вызова во дворец?

Все трое не сдержали кривой, едва заметной ухмылки, от которой у меня перехватило дыхание в ожидании вести о грядущих неприятностях. И они не замедлили начаться.

– Аудиенция состоится в Тартусе, поэтому вам надлежит собрать необходимые вещи для трехдневного путешествия и гораздо, гораздо более холодной погоды. Не для светского раута!

– Его величество на границе? – испуганно выдохнула я, чувствуя накрывающую с головой панику. – Но зачем я понадобилась ему? Там?

– Вам сообщат на личной аудиенции! – бескомпромиссно отрезал маг, говоривший со мной, которого я мысленно обозначила командиром. – Приказано доставить вас в Тартус как можно скорее.

– Я не готова именно сейчас, и…

Мой лепет командир оборвал жестко:

– Вашего согласия или желания никто не спрашивает, ваше высочество. Либо вы добровольно следуете за нами, либо…

Я судорожно сглотнула и молча, послушно кивнула. Становиться позорищем и демонстрировать соседям и случайным прохожим, как меня волокут в карету… а может, и в простую повозку… Ни в коем случае! Королевскому роду Малина больше двух тысяч лет. Даже если нашим именем теперь проклинают, я не буду той, кто утратит последнее, что от него осталось: честь и достоинство.

Но кто бы знал, чего мне стоило держать спину привычно прямо и скользить между грядками к дому. Собираться. Кто бы догадался о моем ужасе и панике перед поездкой обратно… на границу с белыми!

***

Карета подпрыгнула на очередном ухабе, подбросив меня на обитом красным бархатом сиденье, заставив вцепиться в деревянную ручку. Пушистик, лежавший на полу, согревая мои ноги, заворчал, перебирая лапами. К счастью, от синяков и ушибов спасала мягкая обивка. Мои сопровождающие, или, лучше сказать, конвоиры, очень спешили. Впрочем, за три дня в дороге я оценила достаточно удобную и мягкую карету для длительных путешествий, несмотря на отсутствие геральдических знаков. А могли бы и обычной телегой ограничиться – лишний раз напомнить представительнице про́клятого рода, кто она.

Колеса заскрипели, карета качнулась пару раз и остановилась. Пес тут же с надеждой посмотрел на меня и сел, преданно виляя хвостом. Через минуту дверь открыл Мариус – ведущий боевой маг королевского отряда. По характерным признакам я догадалась, что командир отряда сопровождения – из аристократов, но к тем, кто выбрал путь боевых магов, посторонние, не знакомые с ними люди и воины, не знающие об их статусе, как правило, обращаются «лар». Как и к прочим людям.

– Ваше высочество, не желаете пройтись немного, прежде чем перекусить? – тон его был отнюдь не учтивым, а сухим, приказным.

Кто бы отказался? У «высочества» все тело затекло, и размяться хотелось нестерпимо. Остановки мы делали короткие, только наскоро поесть, сменить лошадей и переночевать на постоялых дворах. Казалось, только положу голову на подушку – и вот уже подъем и в путь. С облегчением кивнув магу, я протянула руку, чтобы помог выбраться из душной холодной кареты.

Сегодня Мариус не кривился и не смотрел на меня волком. Все шестеро сопровождающих всю дорогу исподволь наблюдали за мной. Вначале часто хмурились, отворачивались. Однако оказалось сложно ненавидеть молодую принцессу, которая не похожа на злую ведьму, не проклинает, ничего не требует, не просит, покорно, но с достоинством (как я надеялась, теша самолюбие) переносит отторжение общества.

Да, все понимаю, но принять не могу.

Ступив на землю, я плотнее запахнула на груди лисью шубку, оставшуюся от прошлого великолепия: чем ближе к границе, тем холоднее. Сегодня утром не выдержала и достала из багажного ящика меховую одежду, чтобы не мерзнуть.

Пушистик, чуть не сбив меня с ног, радостно понесся метить ближайшие деревья. Вот же вымахал! Год назад, когда я решилась завести питомца, чтобы рядом была хоть одна родная душа, мне обманом вручили этого лохматого симпатичного «песика». У нас на востоке такие не водились, вот я и прикипела умильным взглядом к его крупным лапам, влажным косым глазам и забавной щенячьей мордочке. Тогда он действительно походил на хорошенький пушистый комочек, теперь же, нарастив массивную тушу, – на симпатичного проглота, каковым порой и зову. Особенно когда мясник счет выставляет.

Проводив взглядом пса, я наконец осмотрелась. Тракт, бескрайней полоской уходящий к горизонту; яркое полуденное солнце, которое, увы, уже не греет, потому что мы слишком близко подошли к границе с вечной зимой. Чуть поодаль виднеется большая, еще недавно благополучная деревня. Сейчас же – ни одного печного дымка, даже собачьего лая не слышно. Жители сбежали от наступающей ледяной напасти.

Вот и еще одно напоминание о терзающей душевной боли – знакомый, тоже опустевший трактир. Мои спутники начали носить туда дрова и воду. Я порадовалась: значит, сегодня на обед будет не просто сушеное мясо с хлебом, а горячая похлебка. И следом мысленно горько усмехнулась: насколько быстро научилась ценить то, что когда-то считала столь малым. Тарелку горячего супа и кусок хлеба.

Всего три года назад, а кажется, в другой жизни, я уже останавливалась в этой таверне. Тогда здесь было не протолкнуться из-за огромного количества беженцев, лавиной устремившихся на запад, подальше от беды. Как можно дальше от жутких пришельцев из другого мира. Мы с кузеном и матерью, обезумевшей от горя, потерявшей почти всех, кого любила или знала, королевой без королевства, ночевали в сарае, прямо на сеновале. Тогда нас еще жалели и даже накормили бесплатно, предоставили ночлег. А несколько дней спустя открылась неприглядная, ужасающая правда.

Наверное, я никогда не забуду те жуткие события, разделившие жизнь восемнадцатилетней принцессы, перед которой лежал весь мир, на до и после, на тогда и теперь.

Родители позволили мне самой выбрать мужа. Готовился Большой королевский бал, на который пригласили не состоящих в браке принцев. Сейчас грустно и смешно вспоминать, что в те беззаботно счастливые времена меня беспокоили лишь наряды, в которых я собиралась блистать на выборе будущего супруга. Все тридцать два королевства Эйра незамедлительно ответили согласием участвовать. Каждый холостой представитель правящих династий мечтал породниться с Домом Малина – самыми сильными землянами, как попросту называли магов земли в народе.

Ведь благодаря именно нам, магам земли из рода Малина, королевство Цветана получило свое название две с лишним тысячи лет назад. И не особенно приветливый, прохладный район со сложным рельефом превратился в цветущую и благоухающую цепь плодороднейших долин, зажатых между высокими скалистыми горами, где много чего добывали. Наш народ был сытым, а королевство – одним из богатейших и спокойных.

Как-то на одном из обычных обедов, на котором помимо королевской семьи присутствовали особо приближенные придворные (этакий «небольшой перекус» персон на двести), наш любимый, немного «того» дедушка Римус Малина, близнец почившего короля, дядя нынешнего, заядлый экспериментатор и ученый, сообщил, что нашел в древних свитках описание давно забытого, запрещенного ритуала. Заявил, что ему, вероятно, удастся совершить настоящий научный прорыв – создать стабильный портал в другую точку Эйра, но, возможно, и в другой мир.

Это же так грандиозно и значительно – открыть другой мир!

Дедушка Римус… Его любили, но не воспринимали всерьез. Маги живут в несколько раз дольше, чем люди без дара, особенно маги, ведущие спокойный образ жизни. Те доживали до трехсот. И Римус Малина, давно разменявший второе столетие, походил скорее на немного выжившего из ума, безобидного, в сущности, старика. Он носился по дворцу со старинными свитками, бубнил под нос и строил великие планы по увековечиванию своего имени в истории Эйра.

В тот день мы дружно спустились за ним в подвальные помещения, где он предлагал «узреть истину», потрясти нас невероятным открытием в большой кладовой для хранения запасов на зиму. Для нас это было просто развлечением, данью уважения близкому родственнику. Семейным делом, как любил говорить мой отец.

Наше воображение Римус потряс основательно, когда ему удалось буквально пробить пространство и действительно открыть путь в другой мир. Я прекрасно помню, как все мы, почти двести человек, многие из которых были магами, стояли, разинув рты, уставившись на голубое колеблющееся марево, разглядывая за ним ледяную пустыню другого мира. Холод стремительно заполнял наш подвал, стелился снежной поземкой по земляному полу, студил ноги в легких туфельках, но мы пребывали в шоке и смотрели… смотрели…

Даже тогда, когда снег взметнулся и из вихря возникло несколько жутких белых монстров, мы продолжали таращиться на неведомый мир, как селяне на ярмарочное представление. А потом монстры неторопливо шагнули сквозь портал, спокойно разглядывая нас белесыми глазами, напоминающими ледяные кристаллы. Вот так, вместе с лютым холодом, они проникли в наш мир.

Первой жертвой своего же открытия стал дедушка Римус, слишком восторженно щебетавший, разглядывая пришельцев. Снежные чудовища на глазах у нас разодрали его за пару секунд, обагрив кровью заснеженный пол. В тот момент мы думали, что видели самых жутких созданий, которые могут случиться только в кошмарном сне. Искристо-белых, как свежевыпавший снег, хищников размером с саблезубого тигра, с острыми ледяными пиками вместо клыков.

Но как же мы ошибались!

Стоило монстрам насладиться теплой кровью, голубое марево портала вспыхнуло – и в следующий миг мы увидели первого разумного иномирца. Белого. Внешне он оказался подобен людям Эйра: чуть выше среднего роста, в белом балахоне, метелью развевавшемся вокруг тела, скрывая особенности фигуры. На голове словно искрили от напряжения светло-голубые не то волосы, не то тонкие пряди-сосульки. А лицо… не человеческое, нет, вытянутое, почти безносое, с тонкой прорезью рта, прозрачно-серыми щелками глаз и непривычно большим выпуклым лбом.

С появлением этого нелюдя переполох, вызванный ужасной смертью Римуса, прекратился. Мы замерли. Даже замерзая от холода, стояли и пялились на странного иномирца, который так же неторопливо, как монстры, шагнул за порог портала к нам. Дальше мы видели новых и новых белых, возникавших из снежных вихрей.

Королевская элита дрогнула, когда пришелец, ступивший на нашу сторону, странно содрогнулся и закатил глаза как от наслаждения. Отец неосознанно отодвинул нас с сестрой и маму себе за спину. Может, именно этот извечный мужской жест спас нас тогда.

Белый подошел к стоявшему к нему ближе остальных третьему советнику короля. Медленно поднял руку с ногтями, похожими на осколки льда, и дотронулся до его щеки. И снова мы, подобно глупым мышам, завороженно наблюдали, как герцог Шиповничий, раскрыв рот, пытался закричать, но лишь хрипел от боли. Кожа его на глазах утрачивала живые краски, становилась мертвенно-голубой, глаза остекленели, а теплое дыхание перетекало к белому иномирцу.

Нелюдь словно саму жизнь, саму душу вытянул из человека вместе с теплом. От старого интригана, властолюбца, но преданного королю советника остался жуткий голубовато-серый труп с бессмысленно глядевшими в никуда, пустыми, мертвыми глазами. После этого началась паника. Из портала один за другим в наш мир шагали белые, охрана во главе с отцом начала боевые действия, но запущенные в иномирцев огненные шары и заклинания те поглощали даже с удовольствием. Смерть, боль, хаос – вот что творилось в том замкнутом пространстве. Отец прикрывал нас, обороняясь кинжалом и магией, выводил из подвала, а монстры рвали гвардейцев королевской охраны.

Каким образом мы выбрались оттуда, я помню смутно, но по пятам за нами шла ледяная смерть. Холод хлынул из подземелья наружу, а за ним по свежему снегу ступали чудовища. Народ бестолково метался, не понимая, что происходит. Отец пытался организовать оборону. В тот день нас с сестрой и мамой наспех собрали и вывезли из дворца.

Тогда мы думали, что ненадолго – слишком сильна была уверенность в способностях отца. Но уже к вечеру огромный поток беженцев настигла лавина холода и монстров. Отец успел пробиться к нам на своем любимом скакуне, организовал с кузеном Шарлем прикрытие. Как выяснилось, дворец пал, его защитники погибли. Первой волной ледяная смерть накрыла весь цвет дворянства Цветаны.

К вечеру того трагического дня, первого в цепочке таких же печальных, в схватке погиб отец и большая часть боевых магов королевства. Люди в панике бросали вещи и повозки и бежали. Королевская карета увозила нас с сестрой, матерью, обезумевшей от потери любимого мужа, и раненым кузеном. В те дни мне еще казалось, что жизнь наладится, но становилось только хуже и хуже. К ногам пришельцев за три года одно за другим пали следующие два королевства, превратившись в ледяные пустыни – царство белых.

В этом ныне пустующем трактире, где тогда сходила с ума от горя королевская семья, накануне похоронившая в стылой земле младшую принцессу, пораженную холодом от прикосновения белого, народ узнал от беглого придворного, что виновен в трагедии экспериментатор Римус Малина. Только чудом оставшихся в живых членов королевской семьи не вздернули на ближайшем заборе, не зарубили…