Михайловский замок

Нас нельзя рассеять, пока у нас есть язык для слов или бумага для закона.

-Не осуждайте никого,пока он не дошел до конца.

- Пойдите принесите ягненка из ягнятника.

И те, кому выпал жребий, пошли в ягнятник. Невзирая на то, что там не было ни одного ягненка, они взяли ягненка, которого не было, они напоили его, как предписывал закон, из золотого кубка.

Другие отправились тем временем с двумя гигантскими золотыми ключами к святилищу и открыли большие врата. В то мгновение, когда мощный шум открывавшихся ворот достиг его слуха, тот, кому надлежало это сделать, заколол в другом зале жертву, которой не было. Затем они положили животное, которого не было, на мраморный стол, сняли с него кожу и разрубили его, тоже согласно закону, понесли вдевятером отдельные части к ограде алтаря. Затем кинули жребий, кому нести жертвенные части на самый алтарь. Пришли низшие служители и переодели избранных. Затем они возжгли на жертвеннике огонь и стали бросать в него курение, черпали из золотой чаши золотыми ложками. И они взяли стозвучный гидравлический гудок и заставили его зазвучать всеми голосами сразу. Когда раздавался этот мощный вой, покрывавший в Иерусалиме каждый звук, все знали, что сейчас совершается жертвоприношение, и простирались ниц.

Иудейское царство погибло, но не царство объединяет нас. Создавались и другие царства, они рушились, возникнут новые, которые тоже рухнут. Царство - это не самое важное. Не народ и не государство создают общность. Смысл нашей общности - не царство, смысл нашей общности - закон. Пока существуют законы и учение, наша связь нерушима, она крепче, чем если бы шла от государства.

Всему,что они могут дать эти люди Запада,-их технике,их логике можно научиться.А чему не научишься это Восточной силе видения,святости Востока.Народ и Б-г,человек и Б-г едины.Но это незримый Б-г:его нельзя увидеть,вере в него нельзя научить.Человек либо имеет его,либо не имеет.

-Кто подвергаеи себя опасности,-сказал он,тот от нее же погибнет.Кто ждет слишком долго,от того отвращается рука господня.

Не делайте себе из веры лопату и не старайтесь копать ею.

Доктор Ниттай, подобно другим священнослужителям, проводил верующих в храм и серьёзно и спокойно приступил к служению. Когда прорвалось пламя, на его старом ворчливом лице показалась улыбка. Он знал: сегодня явится знамение. Когда здание храма загорелось, он не бежал, подобно другим, через дворы, — наоборот, он и восемь окружавших его священников поднялись по храмовой лестнице. Идти вверх было хорошо; они находились пока ещё в здании, подвластном рукам человеческим, но сейчас они будут наверху, под небом, близко к Ягве.И вот они очутились на кровле, на высочайшей точке храма, а под ними были пламя и римляне. К ним доносились крики умирающих, грубое пение легионов, а из Верхнего города — неистовый вой. Тогда дух сошёл на них и голод вызвал перед ними видения. Раскачиваясь в такт, стали они монотонно, нараспев, как предписано, декламировать воинственные и победные песни из Священного писания. Вырывали золотые острия, приделанные на кровле храма для защиты от птиц, швыряли их в римлян. Они смеялись, они стояли над пламенем, а над ними был Ягве, они чувствовали его дыхание. Когда настал час давать народу благословение, они подняли руки, раздвинули пальцы, как полагалось, и прокричали сквозь треск огня слова благословения, а за ними — исповедание веры, и на сердце у них было легко и свято.Когда они кончили, Ниттай взял тяжёлые ключи от больших храмовых врат, поднял их, чтобы все стоявшие вокруг него их видели, и воскликнул:— О Ягве, ты не нашёл нас достойными управлять домом твоим! О Ягве, возьми же обратно ключи! — И он подбросил ключи вверх. И он воскликнул: — Видите, видите вы руку?И все видели, как с неба протянулась рука и подхватила ключи.Затем балки затрещали, крыша обрушилась, и они нашли, что умирают милостивой смертью.

На другой день, 6 августа, доктор Ниттай разбудил назначенных на этот день священников восьмой череды, череды Авии. Руководить храмовым служением, вместо растерявшегося начальника, взял на себя доктор Ниттай, и священники повиновались. Они последовали за ним в зал, и Ниттай произнёс:— Подойдите и киньте жребий, кому закалывать жертву, кому спускать кровь, кому нести к алтарю жертвенные части, кому муку, кому вино.Они стали метать жребий. Потом доктор Ниттай сказал:— Выйди тот, на кого пал жребий, и посмотри, не настало ли время закалывать жертву.Когда настало время, дозорный прокричал:— Наступает день. На востоке становится светло.— Светло ли уже до Хеврона? — спросил Ниттай.И дозорный ответил: — Да.Тогда доктор Ниттай приказал:— Пойдите принесите ягнёнка из ягнятника.И те, кому выпал жребий, пошли в ягнятник. Невзирая на то, что там не было ни одного ягнёнка, они взяли ягнёнка, которого не было, они напоили его, как предписывал закон, из золотого кубка.Другие отправились тем временем с двумя гигантскими золотыми ключами к святилищу и открыли врата. В то мгновение, когда мощный шум открывавшихся ворот достиг его слуха, тот, кому надлежало это сделать, заколол в другом зале жертву, которой не было. Затем они положили животное, которого не было, на мраморный стол, сняли с него кожу и разрубили его, тоже согласно закону, понесли вдевятером отдельные части к ограде алтаря. Затем кинули жребий, кому нести жертвенные части на самый алтарь. Пришли низшие служители и переодели избранных. Затем они возжгли на жертвеннике огонь и стали бросать в него курение, черпали из золотой чаши золотыми ложками. И они взяли стозвучный гидравлический гудок и заставили его зазвучать всеми голосами сразу. Когда раздавался этот мощный вой, покрывавший в Иерусалиме каждый звук, все знали, что сейчас совершается жертвоприношение, и простирались ниц.Тому, на кого пал жребий, подали вино. Доктор Ниттай взошёл на один из выступов алтаря и стоял в ожидании, с платком в руке. Те, кому надлежало, бросили части жертвы в огонь. Как только священник наклонился, чтобы вылить вино, доктор Ниттай подал условный знак, махнул платком. И пока поднимался столб дыма, левиты, стоявшие на ступенях святилища, запели псалом, и священники у ограды алтаря стали благословлять распростёртый народ.Так 6 августа совершили жертвоприношение избранные священники восьмой череды, череды Авии, выполняя со всей предписанной пышностью и строгостью многочисленные детали богослужения. Эти изнурённые люди, готовые сегодня или завтра умереть, не видели, что пуст и ягнятник, и алтарь господень. В них жила вера доктора Ниттая. Эта вера заставляла их видеть перед собой агнца. Они принесли его в жертву, и это жертвоприношение было смыслом и вершиной их жизни. Только ради этого набирали они с таким трудом воздух в лёгкие и выталкивали его, только это ещё отделяло их от смерти.

Я против вашей страны решительно ничего не имею. Но хороший крестьянин обносит свои владения забором. Нам нужно иметь забор вокруг империи. Иудея — это наш забор от арабов и парфян. К сожалению, когда вас предоставляют самим себе, вы шаткая ограда. Поэтому нам приходится самим стать на ваше место. Вот и все. А что вы делаете помимо этого, нас не интересует. Оставьте нас в покое, и мы вас оставим в покое.

Несмотря на увядшее, морщинистое лицо, глаза Иоханана были светлы и молоды.

— Неприятно только одно, — сказал он, — что ваш забор проходит как раз по нашей земле. Забор-то очень широкий, и от нашей страны мало что остается. Но пусть, стройте ваш забор. Только одно: нам тоже нужен забор. Другой забор — забор вокруг закона. Ttata