Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2

Графиня уже подходила к крыльцу, когда в наступивших сумерках показались её лакеи.

– Элиза сообщила нам ваше решение, госпожа, – сказал Джулиан, пожилой камердинер, много лет верой и правдой служивший графу. – Просто так этих негодяев не выгонишь! Жалко дом, да поделать ничего нельзя. Думаю, хозяин поступил бы так же.

– Твоими бы устами да мёд пить, – выдохнула Жанна. – Если бы ты знал, как эта мысль не даёт мне покоя! Если бы Гастон подал весточку, сообщил, что не сердится на меня!

– Люди не подают вестей с небес, – угрюмо подхватил лакей Джек. – Но наш хозяин всегда доверял вам и полагался на ваше мнение.

– Да будет так. – Жанна молитвенно сложила руки. – Друзья мои, куда вы пойдёте, когда всё закончится? Разумеется, я вас не обижу. Как только я получу наличность, тут же хорошо рассчитаюсь с вами. Вы сможете купить себе жильё в деревне, заняться хозяйством, открыть своё дело. Кажется, ты, Джек, неплохой сапожник. Я видела, какую обувь ты мастерил для наших работников. Почему бы тебе не открыть сапожную мастерскую?

Джек раскраснелся от похвалы.

– Я подумаю, – пообещал он.

– Впрочем, если хотите, можете бежать со мной в Россию, – бросила Жанна. Мужчины покачали головами.

– Если бы мы были одни, как Элиза, то составили бы вам компанию, – ответил за всех Джулиан. – Но у нас жёны и дети. Да и что мы станем делать в чужой стране? В Лондоне и за его пределами мы всегда найдём, чем заняться.

Женщина кивнула.

– Это ваше решение, и я его уважаю. – Она перешла на деловой тон. – А сейчас от вас требуется натаскать побольше хвороста. Если кто-нибудь из непрошеных гостей поинтересуется, зачем вы это делаете, ответите, что готовитесь к зиме.

Они склонились перед госпожой. Каждый восхищался мужеством этой женщины и желанием одержать победу любой ценой.

– Мы ждём вашего приказа для начала действий, – сказал кучер Дэвид, и мужчины расступились, давая ей дорогу в дом. Там, как она и думала, продолжалась вакханалия. Пьяные нищие хватали её за руки, обдавая смрадом нечистот, блевали прямо на пол и хихикали. Полуголые девицы, тряся полными грудями, наваливались на кавалеров и осушали стакан за стаканом не хуже мужчин.

– Присоединяйся к нам, дорогая! – крикнул Николя, держа на руках Бабетту. Жанна покачала головой:

– Как-нибудь в другой раз.

– Жаль, – усмехнулась пассия опустившегося графа. – Вас нам очень не хватает. Хоть кто-нибудь научил бы нас хорошим манерам!

Графиня с ненавистью взглянула в глаза оборванки. «Ничего, вы все ещё попляшете… Попляшете в адском пламени костра! Завтра Элиза должна навестить колдунью – и тогда… Смеётся тот, кто смеётся последним», – мысленно дала себе зарок женщина.

Глава 43

Колдунья Магда Фальзен жила на краю Лондона. К ней часто обращались за помощью те, кто хотел избавиться от ненавистных жён или мужей, от любовников или любовниц. Элиза пришла к ней под покровом ночи, кутаясь в длинную чёрную накидку. Магда, женщина неопределённого возраста, молча выслушала гостью, назвала цену и сунула в дрожавшую от волнения руку служанки флакон.

– Это сильнодействующее средство, – сказала она грубым голосом, который вполне мог принадлежать мужику, а не женщине, пусть даже очень напоминавшей мужика. – Нальёшь в вино. Такая смесь собьёт с ног носорога, не то что человека. Через десять минут он уснёт.

Элиза сунула деньги в смуглую руку. Магда, откинув прядь седых волос, наслюнявила палец и принялась медленно считать купюры.

– Всё в порядке, – сказала она через минуту. – Останешься мной довольна. Приходи ещё, коли понадоблюсь.

Но Элиза, закрыв глаза, побежала прочь от этого страшного места. Она клялась, что никогда не придёт к колдунье, ни к этой, ни к другой. Снадобье чародейки должно было послужить убийству, и это будет первый и последний раз в её жизни. Трясясь от холода и страха, она, не помня себя, добежала до особняка и постучала в комнату Жанны. Графиня сидела перед зеркалом, расчёсывая некогда чёрные, а теперь совершенно седые волосы. Услышав стук, она обернулась.

– Войдите.

Бледная и дрожащая девушка протянула ей флакон.

– Здесь то, что вы просили.

Жанна встала со стула и обняла верную Элизу.

– Отлично! – Она причмокнула языком. – Ну что ты так трясёшься, милая? Скоро мы окажемся на свободе. Ты представляешь, что такое свобода? Наверное, нет, потому что с малолетства прислуживала господам. Тебя ждёт свобода от страха, что кто-то из этих бродяг изнасилует тебя, свобода от гнева за наш разрушенный и поруганный дом!

Девушка потупилась.

– Я всё понимаю, – произнесла она, всхлипнув, – но мне всё равно страшно.

– Тебе ничего не придётся делать, – успокоила её Жанна, – всё сделаю я. Кстати, как наши дела с хворостом?

– Джек и Джулиан сказали, что набили сарай и погреб, – ответила служанка. – Хватит для того, чтобы обложить весь дом.

Жанна улыбнулась. В её улыбке было что-то зловещее, и Элизе стало ещё страшнее. Она собрала всё мужество, чтобы улыбнуться в ответ.

– Тогда начнём завтра. – Графиня снова повернулась к зеркалу и принялась расчёсывать волосы, как будто убийство и поджог для неё были самым обычным делом. – Завтра у меня будут все деньги от продажи имущества. Я налью средство в графины во время их вечерней попойки. Вы должны быстро обложить дом. Когда все уснут и я удостоверюсь в этом, дам сигнал поджечь особняк. Только не медлите! Мало ли что может случиться. Если всё произойдёт быстро, нас никто ни в чём не заподозрит.

Элиза сделала реверанс.

– Как скажете, госпожа.

Графиня резко обернулась и пристально посмотрела на служанку.

– Ты очень бледная, моя дорогая. Прошу тебя, успокойся! Помни, перед нами два пути. Один – гибельный, ведущий в никуда, а второй – живительный, как оазис в пустыне. Мы устремимся по второму, иначе эта ватага отправит нас без нашего согласия по первому.

– Да, госпожа, – как сомнамбула отозвалась девушка. – Я всё сделаю.

Закрыв дверь в комнату Жанны, она побежала к камердинеру и лакеям и передала им наставления госпожи. В отличие от неё, они встретили предложение начать операцию завтра с восторгом. Каждый видел себя вдали от Лондона, с хорошей суммой денег на руках, позволявшей открыть какое-нибудь дело или купить ферму.

– Передай графине, что мы готовы, – сказал Дэвид. – Пусть только сама подаст знак, когда начинать.

Глава 44

Весь следующий день Жанна не находила себе места. Она то садилась перед зеркалом, приводя себя в порядок, то снова и снова заглядывала в дорожную сумку, собранную и предусмотрительно спрятанную под кроватью. Все слуги были готовы и ждали её приказа. Но раньше вечера ничего делать нельзя. Бродяги обычно начинали свою оргию около полуночи. Николя без стеснения, как в своём собственном доме, где никто ему не препятствует, спускался в погреб и наполнял графины из бочек. Жанне всегда было больно это видеть. Гастон, родом, как и она, из Франции, из провинции Шампань, где к вину относятся очень бережно, лелеял каждый сорт вина, разумеется, не для того, чтобы отбросы Лондона хлестали его по вечерам!

Получив зелье от Элизы, Жанна думала сначала отравить все бочки, но потом решила, что средство предназначено для объёма графина и в другом случае может не сработать. Дождавшись, когда лучший друг Николя, Марк, отправится в погреб, Жанна вышла в гостиную, где бродягам уже накрыли стол. Её повар Джон на этот раз постарался на славу. Центр стола украшал жареный гусь с яблоками в обрамлении румяных картофелин. Жареный поросёнок подставлял отблескам свечей свой румяный бок. Запечённая рыба, украшенная пучками зелени, радовала глаз. Сыры и колбасы могли удовлетворить вкус самого требовательного гурмана.

– Ты сегодня, как никогда, щедра, хозяйка! – заметил один из оборванцев, отрывая гусиную ногу. – Что случилось? У тебя праздник?

Графиня покачала головой.

– Я решила примириться с вами, – сказала она, и на её лице появилась та зловещая улыбка, которая так пугала Элизу. – Если уж нам суждено прожить вместе долгую и счастливую жизнь, зачем же ссориться? Наполняйте стаканы, дорогие гости! Вина хватит ещё на многие годы.

Её беспокойный взгляд искал Николя и не находил. Обычно он не пропускал церемонию распития спиртных напитков.

– Где же мой дорогой муженёк? – игриво спросила женщина. Марк посмотрел на неё и заморгал.

– Он выпил ещё с утра и завалился спать. Это хорошо, потому что Бабетта сегодня будет моей.

Грязной рукой, изрытой экземой, он потянулся к девушке, и та лишь довольно захихикала:

– Кто же тебе откажет, мой петушок?

– Ну что ж, раз нет Николя, позвольте мне сегодня поработать за него. – Жанна взяла графин с бургундским и незаметно вылила туда немного содержимого флакона. Нищие были увлечены едой и не заметили её движений.

– Вот это ты дело говоришь, – заметил один из них, самый безобразный, с чирьем на широком пористом носу. – Давай, хозяйка, угощай народ!

Он самый первый получил порцию вина и залпом выпил.

– Знатное винишко! Не мешало бы прибавить.

– Обойдёшься, Чирей, – его оттесняли другие, и графиня щедро одаривала всех. Когда кувшин опустел, его место занял другой. Жанне с ловкостью фокусника удавалось начинять вино снадобьем. Вскоре она угостила всех желающих.

– Сама что, не выпьешь с бедным людом? – угрожающе произнёс изрядно охмелевший Чирей. – Брезгуешь? Таких мы не уважаем.

– Да что ты, бог с тобой! – Графиня приказала Элизе подать её чашу пурпурного цвета с водой, которая в ней казалась вином. – Пью до дна за твоё здоровье, Чирей!

Она осушила чашу под одобрительные крики бродяг и отдала её Элизе. Народ захлопал и загалдел. Силясь улыбнуться, Жанна беспокойно посматривала по сторонам. Неужели Николя и вправду завалился спать раньше времени? Что, если его нет в доме? Это не входило в её планы. Шепнув служанке на ухо, чтобы поискала её мужа, графиня села в кресло и стала наблюдать, как весёлая ватага расправлялась с кушаньем. Скоро снадобье начнёт действовать… Во всяком случае, так сказала колдунья. Жанне ничего не оставалось делать, как верить в лучшее.

Элиза тихонько вбежала в гостиную и шепнула госпоже:

– Николя действительно спит. Храпит на софе в кабинете господина Гаше.

При этих словах Жанну охватило чувство гадливости. Грязный, вконец опустившийся граф де Ла Мотт осмелился залезть в святая святых – кабинет Гастона, в котором тот обдумывал свои дела и решал проблемы! Ну ничего, это ему даром не пройдёт. Последний раз проклятый дармоед мнёт батистовые простыни графского дома.

Жанна обвела взглядом непрошеных гостей. Они потихоньку переходили в объятия Морфея. Бабетта положила на стол кудрявую голову и еле слышно похрапывала. Чирей пытался бороться со сном, грызя гусиное крылышко, но вскоре и его сморило. Крыло выпало из ослабевших рук и свалилось на давно не чищенный ковёр. Поёрзав на стуле и попытавшись устроиться поудобнее, нищий накрыл собой гусиное крыло и издал звериный рык. Один за другим непрошеные гости погружались в спячку, и через полчаса среди них не осталось бодрствующих.

Перешагивая через сопящие и храпящие тела, Жанна прошла по комнате, для верности постучала по щекам Чирея и его друзей, но никто даже не шевельнулся. Тогда женщина, отодвинув штору, выглянула в окно и дала условный знак. Дэвид тотчас поднёс горящий факел к вороху соломы – и она вспыхнула. Жанна подбежала к Бабетте, схватила её безжизненную руку и надела на палец обручальное кольцо, подаренное ей Гастоном. Сегодня она умирала во второй раз. В России графиня намеревалась начать новую жизнь, и ни одна живая душа не должна была знать про её проделки. Бросив последний взгляд на обречённых людей, Жанна побежала в холл. Ещё минута – и она на свободе… Она взялась за дверную ручку, намереваясь открыть дверь, но кто-то помешал ей это сделать, схватив за локоть. Женщина в ужасе обернулась.

– Николя, это ты?…

Да, это был он. И на этот раз граф де Ла Мотт твёрдо стоял на ногах, а его глаза метали молнии.

– Ты что надумала, дрянь? Решила сбежать?

Не отпуская её руки, он потащил женщину в гостиную. При виде безжизненных тел его лицо побледнело.

– Ты их отравила?

Оттолкнув жену, Николя бросился к Бабетте и прижал к себе, пытаясь уловить признаки жизни. Девушка дышала, и это его успокоило.

– Что ты подмешала им в вино? – Он шёл на неё как дикий вепрь. – Говори сейчас же!..

Жанна слышала, как во дворе потрескивал хворост. Отблески пламени заиграли на стёклах, принялись лизать рамы. Скоро огонь ворвётся в помещение.

– Николя, – её глаза сверкали, как пламя, – я последний раз предлагаю тебе сделку. Сейчас твои друзья спят, но они всё равно умрут. Вам не достанется этот дом. Это моё окончательное решение! Ты должен был умереть вместе с ними. Но ты был моим мужем, и когда-то мы любили друг друга, – на её лице промелькнуло тёплое выражение. – Вот почему я не только предлагаю тебе спастись, но и даю хорошую сумму денег. С ней ты можешь начать всё сначала: купить дом, встретить достойную женщину…

– Значит, Бабетту ты считаешь недостойной? – угрожающе спросил Николя.

– Может быть, она и хороша в постели, но это не твой уровень, – вздохнула Жанна. – Ты граф, слышишь? Я напоминаю тебе о твоём титуле на случай, если ты сам забыл о нём, пав так низко.

Мужчина сплюнул в сторону и расхохотался.

– Когда ты задумала такое дело, нужно было спросить у меня! А теперь слушай моё решение. Ты прикажешь слугам потушить пожар! В противном случае мы умрём вместе!

Графиня гордо выпрямилась.

– Нет, дорогой Николя. Это моё последнее слово!

От жара лопались стёкла, огненная река ворвалась в помещение и набросилась на гардины. Жанна слышала крики своих слуг, которые звали её, но не могла ответить. Она вся сжалась, не зная, что предпринять, и Николя потащил её в гостиную.

– Вот здесь мы и умрём, – прошипел он. – Только ты сделаешь это первой!

Цепкие пальцы вцепились в её горло, и графиня подумала, что бриллианты пока не принесли ей счастье. Её пытались утопить, задушить, на её прекрасном белом плече выжгли букву V, словно она была самой настоящей воровкой. Правда, Жанне всегда удавалось спастись, однако она никогда не знала покоя. Вот сейчас Николя своими мощными ручищами пытается сломать ей шею – и никто не спешит на помощь.

Сознание ещё не покинуло её, когда граф, как дерево, срубленное безжалостным топором, повалился на бывшую жену. Задыхаясь от едкого дыма, которым уже пропиталась гостиная, женщина открыла глаза. Перед ней стоял Дэвид, сжимая подсвечник.

– А мы гадаем, почему вы не идёте. – Он с брезгливостью оттолкнул графа, не подававшего признаков жизни, и поднял Жанну на руки. – Нам нужно спешить, если мы хотим остаться в живых.

– Спасибо, дорогой, – прошептала женщина и потеряла сознание.

Она пришла в себя, лишь вдохнув прохладный осенний воздух. Элиза и Джек бережно укладывали госпожу на подушки в карете. Гнедые лошади – её любимая масть – нетерпеливо били копытами. Разместившись в экипаже, слуги приказали кучеру гнать коней за город, и, лишь отъехав на приличное расстояние от столицы, карета остановилась. Графиня поняла, что пришёл её час расплачиваться с верными людьми. Из дорожной сумки она достала конверты и вручила каждому.

– Я хочу, чтобы вы пересчитали деньги при мне, – сказала она твёрдым голосом. Джулиан тепло улыбнулся.

– В этом нет необходимости, госпожа. Мы верим вам как себе.

Жанна покачала головой.

– Этого недостаточно. Однажды я пожадничала и вместе со своим знакомым обманула девушку, оказавшую неоценимую услугу. Позже эта особа отомстила мне и преподнесла этим хороший урок. Я поняла: никогда не нужно обманывать людей, которые служат тебе верой и правдой, иначе это может плохо кончиться. Считайте, я вас прошу.

Верные слуги покорно открыли конверты. Суммы поразили всех. Не сговариваясь, они отвесили поклоны своей щедрой госпоже.

– Огромное вам спасибо, миссис! – сказал Джек. – Я и не ожидал такой щедрости. Дай вам Бог без проблем добраться до России и там прекрасно устроиться. А за нас не беспокойтесь. С такими деньгами и мы не пропадём.

Поддавшись внезапному порыву, графиня обняла каждого и села в карету, где её поджидала верная Элиза.

Глава 45

Кучер гнал почти без остановок, лошадей меняли на станциях. Жанна, устав за день, падала на кровать и засыпала как убитая. Она с горечью признавала, что годы берут своё – ей уже тяжело пускаться в такие длинные путешествия. Но то ли ещё будет! Её ждёт недельная морская прогулка на корабле до берегов России. Как она её выдержит? Ведь пересечь предстоит не пролив Ла-Манш! Однако погода словно благоприятствовала ей. Торговое судно, довольно крепкое, с опытным капитаном, словно огибало волны, и женщины почти не чувствовали качки. Правда, иногда они всё же подвергались морской болезни, но приступы были кратковременными и не мучительными. Добрый капитан научил пассажирок есть сухари, чтобы избежать тошноты, и они, последовав его совету, почти не жаловались на недомогание.

Когда показались шпили Санкт-Петербурга, Жанна, кутаясь в шубу, вышла на палубу. Вскоре она окажется в России – в загадочной стране, о которой столько слышала. Как её примет новая родина? Что скажут император и императрица, прославившиеся своей мудростью и стратегическими победами, когда в их свите появится Жанна? Примут ли они её? Нужно всё сделать, чтобы им понравиться. Она должна найти общий язык с августейшими особами, войти к ним в доверие – иначе она не Жанна де Ла Мотт!

Зелёная волна, разбившись о борт корабля, обдала женщину мелкими брызгами, и графиня подумала: возможно, ей и не нужно быть принятой при дворе. Мало ли кто окажется в свите государя? Если кто-то узнает её – пусть это и маловероятно – то обязательно доложит Александру. Как отнесётся молодой император к новой подданной? Нет, лучше всего уединиться и забыть о светских развлечениях. В её жизни было достаточно потрясений, чтобы искушать судьбу. С неё хватит!

С этими мыслями графиня отправилась в каюту, где верная Элиза уже укладывала дорожные сумки.

– Тебе не страшно? – Жанна положила руку на её плечо. Девушка покачала головой.

– Страшнее было бы находиться в доме господина де Гаше с этим сбродом! Сколько раз Чирей пытался меня изнасиловать, а я лишь чудом отбивалась от него. Он отстал только тогда, когда Джулиан пригрозил, что оторвёт ему голову.

– Негодяй! – Жанна от негодования задрожала. – Что ж, это доказывает, что мы всё сделали правильно. Теперь ни один мерзавец не коснётся тебя. Я позабочусь об этом.

– Спасибо. – Служанка достала расчёску, прошлась по светлым волосам и покачнулась. – Слышите? Кажется, наш корабль уже швартуется.

Графиня выглянула в иллюминатор. Да, служанка была права. Торговое судно швартовалось в порту столицы России, и капитан отдавал команды матросам, уже стоявшим на пирсе. Те ловко ловили канаты и наматывали на кранты. Зардевшись от волнения, Жанна подхватила сумку.

– Пойдём, моя дорогая, – сказала она Элизе. – Чувствую, у нас начинается новая жизнь!

Петербург принял Жанну не особенно ласково, однако она не удивилась. К холодному моросящему дождю женщина привыкла в Лондоне и даже обрадовалась ему, как старому знакомому. Выйдя из порта на улицу, она поймала экипаж и приказала отвезти её в дом, где внаём сдавались лучшие комнаты. Кучер не понял: он не говорил ни по-французски, ни по-английски, но прекрасно одетый господин лет пятидесяти с чёрными густыми бакенбардами, занимавшими почти половину довольно породистого лица с правильным тонким носом, небольшим ртом и блестящими серыми глазами, стоявший неподалёку и тоже собиравшийся садиться в карету, любезно перевёл слова графини и обратился к ней на её родном языке:

– Вы из Франции?

Жанна пожала плечами.

– Не знаю, что вам и ответить, мосье. Франция – моя родина, но приехала я из Англии.

– О, вам тут не будет скучно! – воскликнул господин и тряхнул париком. – По-французски в России говорят все без исключения, кроме наших слуг. Позвольте представиться, – он галантно поклонился, – граф Михаил Валицкий. Держу пари, вы тоже знатного происхождения.

Графиня кокетливо улыбнулась.

– Почему вы так решили?

– Да потому что мы с вами одной крови – это видно, – уклонился от прямого объяснения граф. – И мой долг вам помочь. Итак, вы ищете дом, где сдаются комнаты внаём. И какие же комнаты вас интересуют? Пошикарнее? Победнее?

Жанна развела руками.

– Даже не знаю, что сказать. Видите ли, я хочу обосноваться в России и приобрести дом. Денег у меня достаточно, но я не знаю ваших цен. Распорядитесь, чтобы кучер отвёз меня в самые приличные комнаты, предназначенные для сдачи.

Граф Валицкий снова сказал что-то кучеру на непонятном языке, ничуть не похожем ни на английский, ни на французский, и здоровенный детина в овчинном полушубке кивнул.

– Он отвезёт вас в шикарное место на Невском проспекте, – сказал Валицкий. – К сожалению, я вынужден распрощаться с вами, но уверен, что наша встреча не последняя. Вы наверняка хотите, чтобы кто-то представил вас императрице. Это могу сделать я.

Жанна покачала головой.

– Видите ли, – ответила она, чуть краснея, – я никогда не была любительницей светских развлечений и сторонилась их и в Англии, и во Франции. Так что, любезный граф, вы не угадали. Я мечтаю о том, чтобы купить дом и вести довольно уединённый образ жизни.

– Приехать в Россию, чтобы оказаться в одиночестве! – воскликнул Валицкий. – Вы скрываете какую-то тайну, графиня! – На его лице отразилось неподдельное любопытство. – Почему бы вам не поделиться со мной? Я обожаю всякие секреты.

– У меня нет никаких секретов, – торопливо заметила Жанна. – Разве мало тех, кто любит уединение?

Граф усмехнулся и подмигнул ей.

– Вздор, не верю. Ну да ладно, мы как-нибудь продолжим этот разговор. Я не прощаюсь с вами, графиня, я говорю «до свидания». Люди нашего круга постоянно общаются. Вот увидите – не пройдёт и месяца, как вас захватит светская жизнь Петербурга.

– Поживём – увидим. – Жанну начинал тяготить этот разговор. К тому же от усталости у неё подкашивались ноги и кружилась голова. – Спасибо вам, граф.

Она сделала реверанс и поднялась в экипаж. Валицкий проводил её взглядом. На его лице играла таинственная улыбка.