Подлинная история ожерелья Антуанетты. Том 2

Глава 46

Жанна не думала, что предсказания графа так быстро сбудутся. Сначала она поселилась в доме, хозяйка которого, немка Луиза Крафт, сдавала комнаты внаём и довольно хорошо кормила своих постояльцев. От любезной фрау Луизы, весьма романтичной особы, почему-то сразу решившей, что бедняжка графиня убежала от ревнивого мужа, который издевался над ней, де Ла Мот узнала о продаже небольшого домика на окраине Петербурга. Его хозяин, князь Хвостов, продавал дом со всей обстановкой недорого: ему срочно понадобились деньги, чтобы расплатиться с карточными долгами. Графиня и её верная служанка побывали в маленьком особнячке, и он им понравился. Построенный из белого камня в классическом стиле с белыми колоннами, он чем-то напоминал дом графа де Гаше. Когда они въехали, Жанна поменяла мебель по своему вкусу, накупила множество китайских безделушек и украсила стены картинами известных художников. На деньги, привезённые из Англии, она приобрела тройку гнедых коней – свою любимую масть – и прекрасную вместительную карету. Часто после обеда они с Элизой выезжали в город, чтобы полюбоваться его прекрасной архитектурой. Петербург напоминал графине Париж, и через несколько дней она почувствовала себя как дома. Правда, сидеть в одиночестве было скучно, но она не хотела быть представленной императрице, боясь, чтобы каким-то образом сюда не просочились слухи о её прошлом. Встретив как-то графа Валицкого возле магазина, торговавшего шубами из меха соболя и норки, она поинтересовалась о великом маге и чародее Калиостро и услышала в ответ слова, бальзамом разлившиеся по её измученной душе:

– Я понятия не имею, где может обитать этот прохвост, – Валицкий потрепал себя за густые бакенбарды. – Слышал, его выслали из России ещё при Екатерине. А вы имеете честь быть с ним знакомой?

Жанна немного растерялась, прежде чем ответить, и Михаил не мог не заметить её смущение.

– Даже не знаю, как вам сказать, граф, – бросила она, слегка запинаясь. – Видите ли, в Париже я присутствовала на его сеансах. Он имел большое влияние на знатных особ Франции, а я сразу поняла, что перед нами шарлатан.

Валицкий захлопал короткими ресницами.

– Вы были на его сеансах?! Да что вы? Знаете, здесь, в столице, не всем повезло. Я с удовольствием послушаю ваш рассказ, если вы пригласите меня к себе.

Графиня помедлила, прежде чем ответить.

– Право, не знаю, я веду слишком уединённый образ жизни.

– И лишаете удовольствия умных и образованных людей общаться с вами, – воскликнул граф. – Нет-нет, не спорьте! Говорите, когда я могу вас навестить, и я с удовольствием это сделаю.

– Ну ладно, – сдалась Жанна. – Жду вас послезавтра в шесть часов вечера.

– Премного вам благодарен! – Валицкий помог женщине забраться в карету. – Возможно, я прибуду не один, дорогая графиня, но вы не должны пугаться. Я познакомлю вас с лучшими людьми Петербурга, чтобы вы не умерли со скуки.

Жанна открыла рот, намереваясь высказать своё недовольство, но не успела. Михаил махнул на прощанье треуголкой и исчез в хлопьях мокрого снега.

– Значит, послезавтра к нам придут гости, – проговорила Элиза, внимательно слушавшая разговор. – Вы зря согласились, госпожа. Говорят, сюда из Франции во время революции бежало много людей. Конечно, это не бедняки, а аристократы, рисковавшие попасть под нож гильотины. Что, если кто-нибудь из них узнает вас?

– Я тоже думала об этом, Элиза, – кивнула Жанна. – Но думала также и о том, что нам не помешает завести полезные знакомства. К тому же прошло столько лет с тех пор, как… – Она запнулась от волнения. С тех пор, как она была молода и красива и мечтала покорить Версаль. – В общем, сейчас меня вряд ли опознают. Николя сказал, что я превратилась в старуху без следов былой красоты. – Женщина закрыла лицо руками, словно пытаясь заслониться от прошлого. Служанка подала ей батистовый платок.

– Есть люди, которых красит возраст, – сказала она. – Вы к ним относитесь, госпожа.

Промокнув глаза, Жанна вернула платок Элизе и улыбнулась.

– Тогда выше нос, дорогая! Нам нужно приготовиться к приёму гостей, пусть даже очень скромному.

– Да, госпожа, – поклонилась служанка.

Глава 47

Приём получился на славу. Жанна не ожидала, что Михаил приведёт с собой нескольких женщин, явно принадлежавших к высшим кругам, и немного растерялась. Она боялась всего: не так накрытого стола, остывшего чая, жёстких бисквитов, поэтому почти не запомнила ни имён, ни титулов, однако гости только нахваливали хозяйку. Все они безупречно владели французским. Графиня заметила, что одна высокая, худощавая дама средних лет с длинным лошадиным лицом поглядывает на неё своими выразительными серыми глазами. Сердце графини дрогнуло. Что, если эта женщина видела её и знает о ней всё? Она попыталась спрятаться от света, отбрасываемого пламенем свечей, однако это ей не удалось. Перед приходом гостей Жанна сама попросила Элизу хорошо осветить комнаты. Валицкий, красный от напряжения, носился от одной дамы к другой и что-то шептал им на ухо. Графиня улучила момент, когда он подошёл к ней.

– Вы богиня! – воскликнул граф, церемонно целуя её руку. – Всё превосходно! Чай заварен в настоящем английском стиле! Думаю, Мари будет в восторге.

– Мари? – удивлённо спросила Жанна и заморгала глазами. Михаил схватил её за руку.

– Дорогая, вы меня совсем не слушали! Обратите внимание вон на ту даму. – Он указал на незнакомку, которая не сводила глаз с хозяйки дома. – Это госпожа Бирх, урождённая Мария Казелет. Разумеется, вам ничего не говорит это имя, потому что вы иностранка. Кстати, она тоже приехала из Англии, но обосновалась уже давно. – Михаил сделал загадочную паузу. – Сейчас эта особа – приближённая императрицы, жены Александра.

– И вы привели её в мой дом?! – ужаснулась Жанна. – Это очень опрометчивый поступок с вашей стороны. Я давно не принимала гостей и могу…

– Не можете, – шепнул Михаил. – Я знал, что вы примете их по высшему разряду. Теперь будьте ещё любезнее и улыбайтесь! Перед вами – лучшее общество Петербурга. Эти женщины красивы, богаты и влиятельны. Ну, теперь вы скажете мне спасибо, что я привёл их сюда?

Жанна пожала плечами и рассмеялась.

– Уж не знаю, благодарить вас или ругать! Я говорила, что не собираюсь блистать в высшем свете.

– Все так утверждают, пока их не захватывает вихрь светских удовольствий, – парировал граф. – Впрочем, и лишние связи при дворе не повредят.

Жанна хотела ещё раз повторить, что собирается вести уединённый образ жизни, но передумала. Гостьи уже заканчивали чаепитие, и нужно было занять их беседой. Графиня повела их в кабинет, который она обставила так же, как в доме Гастона.

– У вас чудесный вкус! – похвалила маленькая пухлая блондинка. – Что ни говори, заграница диктует нам моду. О, как давно я не была ни в Англии, ни во Франции. В Англию придётся идти на судне, а у меня морская болезнь, во Францию до недавнего времени было опасно ехать. Головы аристократов сыпались под ножом гильотины, как капуста. Многие бежали к нам. Наверняка вы встретите в Петербурге кого-нибудь из знакомых.

Ни один мускул не дрогнул на лице графини де Ла Мотт.

– Возможно, – просто сказала она. – Это было бы и радостно, и печально. Я уверена, что большая часть друзей моей юности как раз из тех, кто сложил голову на плахе.

– Действительно печально, – пробормотала блондинка, но тут же сменила тему: – Дорогая, расскажите нам о Париже! Некоторым из нас приходилось там бывать, но вы – коренная француженка. Вы же бывали при дворе Марии-Антуанетты? – Уголки её губ дрогнули. – Только подумать, что такую женщину решились казнить!

– Мария-Антуанетта вовсе не была идеальной правительницей, – возразила Жанна, – и народ это понял раньше, чем придворные. Эта женщина заботилась лишь о том, чтобы хорошо выглядеть и каждый день менять наряды, в то время как в казне государства не было ни гроша. Все деньги шли на её увеселения.

– Правду ли говорят, что она… – черноволосая княгиня Горчакова смущённо посмотрела на Жанну, – ну, в общем, она предпочитала женщин…

Графиню ничуть не смутил этот вопрос.

– А как бы вы подумали, – пафосно начала она, – зная, что маркиза де Полиньяк и её многочисленные родственники, которые до прихода Антуанетты к власти влачили жалкое существование, вдруг в одночасье сделались богатыми и знатными? Что бы вы подумали, если бы увидели, что королева и её подруга проводят наедине большую часть дня?

– А как же слухи о её многочисленных романах с придворными? – поинтересовалась Мария Казелет. – Согласно мемуарам графини Жанны де Ла Мотт, де Роган решил преподнести ожерелье королеве только потому, что разделял с ней ложе.

– И это правда. – Жанна удивилась твёрдости своих слов. На её лице не дрогнул ни один мускул.

– Значит, именно поэтому кардинал преподнёс ей ожерелье? – спросил Валицкий.

– Именно поэтому, – откликнулась Жанна. – Когда же супруг узнал об этом, он решил замять скандал очень странным способом. Все, кто имел хоть какое-то отношение к этой истории, были наказаны. Но больше всего досталось женщине, виновной лишь в том, что устраивала свидания Марии-Антуанетты и де Рогана и носила их записки.

– Да, в своё время об этом много говорили, – кивнула княгиня Горчакова. – Впрочем, хватит о грустном. Скажите, вы бывали на сеансах Месмера и Калиостро?

– Видеть Месмера мне не доводилось, и я очень жалею об этом, – произнесла Жанна. – Что касается Калиостро, я многократно бывала у него.

Глаза присутствующих загорелись.

– Расскажите, расскажите! – послышалось со всех сторон. Граф Валицкий поудобнее устроился на софе, чтобы не пропустить ни слова. Жанна вздохнула. Ей меньше всего хотелось вспоминать об этом человеке. Но делать нечего. Надо было думать раньше. Она сама призналась, что бывала на его сеансах. И кто потянул её за язык?

– Всё было очень интригующе, – начала графиня. – Полутёмная комната… на столе странные приборы… Калиостро, который произносит какие-то непонятные слова… ветер, возвещающий о том, что духи услышали и пришли… своевременное вращение стола. Всё вместе это вгоняет в состояние некого транса. И люди наивно верят, что их посещают Клеопатра, Юлий Цезарь, Маргарита Наварская.

Михаил сузил глаза.

– Не хотите ли вы сказать, что на самом деле…

– Именно это я и хочу сказать, милейший граф, – ответила Жанна. – На самом деле это игра, пустышка! Способ выкачивания денег у особ, которые их имеют. Кстати, грош цена и его эликсирам молодости. Они, правда, не принесут вреда, но и пользы от них никакой.

– Но граф говорил, что живёт на свете тысячу лет! – воскликнула Мари Казелет, смахивая со лба капельку пота. Графиня решила, что дама разнервничалась, потому что приобрела злосчастный эликсир.

– Ничто не мешает сказать мне, что я тоже живу тысячу лет, – бросила она. – Впрочем, как мне стало известно, Екатерина Вторая раскусила мошенника и выслала из страны. Чего же ещё нужно для подтверждения?

Госпожа Бирх опустила глаза.

– Да, вы правы.

Они ещё немного поговорили о магии, и дамы, взглянув на часы, скромно показывающие полночь, поспешили собираться. Прощаясь с хозяйкой, Михаил задержал её руку в своей и поцеловал.

– Вечер превзошёл все мои ожидания, – шепнул он ей на ухо. Жанна зарделась. Это ей очень польстило.

– Но я обязана своим успехом вам, граф, – сказала она в ответ.

– Думаю, мои знакомые захотят ещё раз увидеться с вами, – улыбнулся Валицкий. – Надеюсь, вы не будете против?

– О, нет! – Неожиданно для себя женщина поняла, что уже не сможет жить без светских разговоров. – Сегодня пятница, мой дорогой граф. И с сегодняшнего дня по пятницам я открываю салон графини де Гаше. Приглашаются все желающие.

Граф ещё раз улыбнулся и снова приложился к её руке.

Глава 48

Как ни желала графиня жить в уединении, опасаясь разоблачения, это ей не удалось. Госпожа Бирх, полюбившая новую знакомую и привязавшаяся к ней, навещала Жанну чуть ли не каждый день.

– Я должна показать вам Петербург, – говорила она и, усаживая де Ла Мотт в шикарный экипаж, везла её в город. Жанна уже знала каждую кондитерскую на Невском проспекте, неоднократно любовалась Зимним дворцом. Дворцовые сооружения поражали своими размерами и пышностью внутреннего убранства. В парадных интерьерах Зимнего было изобилие цвета, лепнины и узора. Здесь всё сверкало и переливалось, создавая ослепительную роскошь и торжественное величие. Госпожа Бирх рассказывала, что Зимний дворец – вершина творчества архитектора Растрелли в области светского зодчества, в нём соединились три европейских стиля – барокко, классицизм и рококо, что в целом и дало своеобразный «растреллиевский» стиль. К сожалению, мастер не успел завершить своё творение. Постройка требовала много денег, а их на тот момент не было в казне. Это чудо архитектуры достроили другие зодчие.

– Петербург напоминает мне Париж, – проговорила Жанна, гуляя под руку с Мари по набережной Невы. – Но в Париже более узкие улочки.

– Это немудрено, – понимающе ответила госпожа Бирх. – Столица Франции гораздо старше Петербурга. – Она с нежностью посмотрела на Жанну. – Я так рада, что вам у нас нравится! Значит, вы не поедете дальше в поисках лучшего места.

– Этого мне не нужно, – призналась графиня. – И почему вы решили, что я могу уехать?

Мари пожала плечами.

– Не обижайтесь, дорогая, но в вас есть какая-то тайна.

– Правда? – Жанна принуждённо рассмеялась. – Почему же вы сделали такой вывод?

– Видите ли, после Французской революции к нам хлынул поток эмигрантов из Франции, – начала Мари. – По большей части это были знатные люди. Они пожелали, чтобы их сразу представили императорской чете. А вы сторонитесь государей…

– Мне по горло хватило светской жизни во Франции и в Англии, – пояснила Жанна, заметив, что вышло не очень убедительно. – Ну объясните мне, моя милая, что хорошего в свете? Жеманные напудренные дамы и их любовники, которых они даже не пытаются скрыть, разврат, сплетни, вечная озабоченность одеться лучше всех, переманить к себе лучшую модистку, парикмахера. Да, было время, когда такая жизнь меня забавляла. Теперь же она кажется мне пустой и никчёмной. Я уже немолода и заслужила покой.

– Но тем не менее вы не отказались от посещений по пятницам? – возразила Казелет. Графиня развела руками.

– Сама не знаю почему, – призналась она и впервые почувствовала, что совершила ошибку. Возможно, и эти пятницы когда-нибудь выйдут ей боком. Нужно найти предлог, но не сейчас, а потом, чтобы закрыть свой салон. Однако этот предлог должен быть довольно веским. Светское общество не понимает и не прощает капризов. Придётся поработать головой. Чем скорее она найдёт способ объяснить, почему закрывает салон, тем будет лучше для неё самой.

* * *

Шло время, а Жанна так ничего и не придумала. Каждую пятницу к ней с удовольствием спешили светские львицы по главе с Валицким, приводя всё новых и новых людей. Разумеется, на их угощение требовались большие деньги, и однажды Жанна с ужасом увидела, что её кошелёк опустел. Впрочем, это и неудивительно. Помимо пятничных встреч, она тратила деньги на платья, дорогие кушанья и украшения. Теперь ей ничего не оставалось, кроме продажи нескольких бриллиантов. Но как и кому их можно продать в Петербурге? Кому не страшно довериться? Довериться, ни слова не сказав о том, как бриллианты оказались у неё?

Сидя у оплывающей свечи, Жанна перечисляла всех своих знакомых и решила остановиться на Мари Казелет. Всё же дама – приближённая императрицы. Если она поверит Жанне, то поможет реализовать драгоценности без малейшего шума. Госпожа Бирх казалась ей самой порядочной особой их тех, с кем она уже успела познакомиться в Петербурге. Нет, лучшей кандидатуры не сыщешь. Приняв окончательное решение, Жанна отправилась к приятельнице на следующее утро. Мари была уже одета и собиралась во дворец. Она очень удивилась, увидев госпожу де Гаше. Жанна редко делала визиты и всегда предупреждала о них письмом. Такой визит показался Казелет более чем странным.

– О, моя дорогая! – Госпожа Бирх расцеловала Жанну в обе щёки, оставив на лице гостьи следы белой пудры. – Что вас привело в такую рань? Наверное, случилось непредвиденное?

– Ничего такого, – отвечала Жанна, стараясь говорить как можно спокойнее, и добавила со смехом: – Если бы на моём месте был мужчина, он бы потерпел до пятницы.

Нарисованные брови Казелет прыгнули вверх от любопытства.

– И в чём же дело?

– Вчера в ювелирном я увидела премиленький браслет, который идеально подойдёт к моему платью, – уверенно начала де Ла Мотт. – Он довольно дорогой, а управляющий моими имениями в Англии ещё не прислал мне денег. Тем не менее я не могу ждать. – Она притворно застонала. – Мне ничего так не хотелось, как этот браслет!

Госпожа Бирх немного помрачнела. Она не ожидала, что её новая подруга будет просить взаймы. Как истинная англичанка, она не любила давать в долг.

– Я могла бы помочь вам, – проронила она неуверенно, – но не в этот раз. К сожалению, мои финансы…

– О, нет, – оборвала её Жанна, – мне ничего не нужно! У меня есть две драгоценности, доставшиеся от матери, которые я уже давно не ношу и никогда не буду носить. Это два старых бриллиантовых кольца. Может быть, вы мне подскажете, кто купит их у меня в самое короткое время?

Лицо Казелет разгладилось.

– Милая вы моя! – Она обняла расстроенную графиню. – Вы обратились по адресу. Я знаю такого человека. Возможно, уже сегодня вы уйдёте от него с деньгами. На ваше счастье, он знаком и вам. Это граф Валицкий. Он коллекционирует бриллианты.

– Граф Валицкий?! – Жанна открыла рот.

– Именно он, – кивнула подруга. – Если кольца при вас, можете отправляться к нему прямо сейчас. Если Михаил сам не купит бриллианты, он посоветует, кто это сможет сделать.

– Благодарю вас. – Графиня низко поклонилась госпоже Бирх.

– Желаю успеха, – ответила хозяйка.

Вскоре кучер вёз Жанну к замку графа Валицкого.

Глава 49

Михаил Валицкий слыл самым богатым человеком в Петербурге. И неудивительно. Он швырял деньгами направо и налево, его особняк на Большой Морской улице был обставлен с необычайной роскошью. Если Михаил устраивал званые ужины и обеды, у него собирался весь Петербург. Он никогда не жаловался на нехватку денег. Про него шептались: «Миллионщик!», но никто понятия не имел ни о его происхождении, ни о том, откуда взялось его богатство.

Если бы Жанна узнала о нём, то поняла бы: этот человек с ней одной крови и обращаться нужно именно к нему и ни к кому больше. Валицкий был такой же мошенник и аферист, как графиня де Гаше. Он, как и она, происходил из знатного, но обедневшего польско-литовского рода и носил фамилию Мицкевич. По традиции бедные шляхтичи отдавали детей на воспитание знатным родственникам. Дядя приложил все усилия, чтобы племянничек усвоил хорошие манеры, потом снабдил его лошадьми, дал немного денег и пару рекомендательных писем и отправил в Варшаву. Он надеялся, что молодой шляхтич продолжит совершенствование в военном деле, однако ошибся. Михаила как магнитом притягивали карточные столы. Столица Польши не уступала Монте-Карло: карточных заведений здесь было навалом. Ну а шулеров водилось видимо-невидимо, да таких, что равных им не находилось в Европе. Молодой Михаил дал себе слово в совершенстве овладеть этой наукой. Он часами просиживал за карточными столами и, если не играл сам, внимательно наблюдал за другими. Как губка Мицкевич впитывал в себя все повадки и уловки карточных мошенников и потом применял их в игре. Иногда ему везло, и он выигрывал, но чаще всего проигрывался в пух и прах.

И вот, в одну прекрасную ночь, когда Михаил в одночасье лишился всего, даже одежды, и его хотели наказать, за молодого человека внезапно вступился львовский князь Франциск Сапега. Этот богатый человек славился непредсказуемым характером. Он мог казнить и помиловать в зависимости от настроения. Чем ему понравился молодой шулер, осталось загадкой. Тем не менее он заплатил его долги и стал возить за собой. Зачем? Эти вопросы волновали общество, но Сапега никогда не отвечал на них. Кому какое дело? У богатых свои причуды. Однажды князю приспичило поехать в Париж и попытать счастья за карточным столом в столице Франции. Михаил, оказавшийся в городе своей мечты, первое время забыл о картах. Он блуждал по улицам Парижа, вглядывался в лица парижан, копировал их походку, манеры. Хорошо пошитый, но немодный костюм казался ему верхом безвкусия. Он решил заработать, чтобы шикарно одеться. В конечном итоге встречают по одёжке. Сапега, словно читая мысли молодого воспитанника, познакомил его со знатными людьми. А с менее знатными Мицкевич познакомился сам. Сомнительные карточные притоны нравились ему больше. Здесь оттачивали свои приёмы самые известные шулеры Европы. Здесь решил попытать счастья и Михаил – и не ошибся. Однажды он выиграл у человека, который вступил в игру под честное слово, сразу объявив, что денег у него нет. Михаил оказался единственным, кто согласился метнуть банк. Проигравший оценил благородство своего соперника и после окончания игры повёл его к себе в дом, чтобы расплатиться. Особняк незнакомца поразил своими размерами и шикарной обстановкой. Незнакомец представился: «Князь Эстергази к вашим услугам». Мицкевич уже слышал об этом венгерском аристократе и чуть не лишился чувств, узнав, кто перед ним. Отдав долг побледневшему шляхтичу, венгр улыбнулся и проговорил:

– Я умею ценить добро. Завтра я поведу тебя к таким особам, о которых все говорят с придыханием.

Такими особами оказались Жюли де Полиньяк и сама королева Мария-Антуанетта. С этих пор Мицкевич часто сидел с ними за одним карточным столом и всегда подыгрывал королеве, что не могло ей не нравиться. В Париже он заработал столько денег, сколько никогда не держал в руках. Теперь, как посоветовали его покровители, следовало обзавестись аристократическим именем. Это Михаилу ничего не стоило. У литовского воеводы Валицкого он купил фамилию и принадлежность к роду, а у одного итальянского графа – титул. Документы в этом отношении были безупречны. Да и кого они интересуют, если человек богат и вращается в кругах сильных мира сего?

Прожив немного во Франции, граф укатил в Россию. Слава шулера последовала за ним, однако ни один картёжник не мог ни в чём его обвинить. Вероятно, шулерские приёмы Михаила были настолько отточены, что разоблачить его мог только более искусный мошенник.

Однако Валицкий промышлял не только карточной игрой. Лишь самые надёжные люди знали: источник его основных доходов заключался в операциях с бриллиантами. Он имел огромную коллекцию, стоившую баснословные деньги. С утра до ночи к нему шли ювелиры и несли на продажу драгоценные изделия. В его кабинете совершались сделки на огромные суммы.

Когда графиня де Ла Мотт оказалась перед особняком Валицкого, её охватил ужас. Стоит ли довериться графу? Вдруг по какой-то нелепой случайности он узнает камни? В страхе она повернула, чтобы уйти, но вдруг услышала знакомый приятный голос:

– Уж не ко мне ли вы, графиня?

Красавец Михаил, одетый для верховой езды, спускался со ступенек дома. Жанна сначала кивнула, потом отрицательно замотала головой. Граф расхохотался:

– Ну, не нужно быть пугливой, точно молоденькая девушка! Я вижу, у вас ко мне дело, и готов оказать всяческое содействие. – Он потянул её за руку в белой перчатке. – Пойдёмте, я вас не съем.

Очутившись в уютной гостиной с мебелью в стиле Людовика XIV, графиня немного успокоилась. Что ни говори, а выхода у неё не было. Либо Валицкий поможет ей, либо придётся продавать дом со всей обстановкой и вместе с Элизой считать копейки. Этого она никак не могла допустить.

Михаил плюхнулся на софу и жестом предложил даме сесть в кресло.

– Я вас слушаю.

– Я… мне… – Жанна наконец совладала с собой и произнесла как можно твёрже: – Мне посоветовали вас как человека, любящего и ценящего драгоценности, в частности бриллианты. Сейчас я нуждаюсь в деньгах и хотела бы продать парочку.

Серые глаза графа засветились интересом, полная нижняя губа задёргалась.

– Бриллианты, вы говорите? Тогда вы попали по адресу! Выкладывайте их на стол, коли не шутите.

Поколебавшись, Жанна достала коробочку и протянула ему. Михаил открыл её и с видом знатока вытащил один камень, который под лучами солнца заиграл всеми цветами радуги.

– Недурно, – проговорил граф, доставая лупу и тщательно осматривая камень. – Но, дорогая, зачем вы сами выковыривали его из оправы? Повреждения едва заметны, но всё же… Давайте осмотрим второй. То же самое! Что ж, камни чистой воды. Разумеется, я беру их у вас.

Жанна с волнением ожидала, что Михаил спросит у неё об их происхождении. Однако Валицкому приходилось иметь дело с более криминальными камнями, поэтому он отодвинул коробочку и открыл портмоне, вытащив солидную пачку денег.

– Возьмите, дорогая графиня! Этого хватит надолго, но не на всю оставшуюся жизнь. Однако я уверен, вы не пропадёте. Что-то подсказывает: эти камушки у вас не последние, у них есть родные братья. Дайте обещание, моя дорогая: когда вам приспичит отделаться от других, вы опять придёте ко мне. Даёте?

– Даю, – прошептала графиня. Ей не верилось, что столь неприятное для неё дело так быстро закончилось.

– Вот и отлично! – Михаил встал. – Ну а теперь не смею вас задерживать. Я приглашён на прогулку Алексеем Охотниковым и не намерен опаздывать.

Он галантно поцеловал руку дамы и проводил её до экипажа. Несмотря на возраст и полноту, Жанна как на крыльях влетела в карету. Что за диковинная страна Россия! У неё здесь всё получается, всё идёт как по маслу, и никто не лезет к ней в душу! Да, её близкая подруга Мари почувствовала, что в приезжей графине скрывается какая-то тайна. Однако она и не подумала обратить на это чьё-либо внимание. Кстати, нужно на всякий случай сказать ей, чтобы не вздумала беседовать о ней с императрицей. Осторожность прежде всего.

Когда экипаж тронулся, женщина достала деньги, данные ей Валицким, и внимательно пересчитала. Их было довольно много. Да, на всю оставшуюся жизнь не хватит, но лет десять можно провести в достатке и покое. А потом… потом ещё десять лет или столько, сколько ей отвёл Бог или Дьявол. Сейчас Жанна уже не знала, кто ей покровительствует.